Часть 1
31 октября 2019 г., 19:19
Симмонс спит. В голове мутнеет, если предполагать что-то более правдоподобное — обморок, травма головы, смерть. У нее закрыты глаза и, кажется, целы все кости, а главное — ей не нужно пытаться найти свое место в намертво запаянной коробке на дне океана. Не сейчас.
Фитцу не приходилось быть героем, вокруг всегда находились кандидаты получше. Он сделает расчеты, проведет анализы, снарядит по высшему разряду и подскажет, какой дорогой и как быстро идти на цель, а славу получит ворвавшийся в горящий дом первопроходец. Кто вспомнит конструктора, когда на орбиту выходит космонавт?
Под толщей воды на километры вокруг никого — только спящая Симмонс да рыбы, изредка сверкающие чешуей за стеклом. Некому спасать их маленький мир, на поверхности идет бой за мир большой, настоящий. За власть, информацию и пистолеты с инопланетной начинкой. А когда чаша весов качнется, космонавты найдут себе новых конструкторов, и никто не вспомнит, куда пропала парочка молодых ученых.
Сломанная рука ноет, кислород расходуется, тепло уходит чуть медленнее, чем отведенное время. От безысходности Фитц делает то, что умеет – рассчитывает, придумывает, изобретает. В академии перед ними постоянно ставили такие задачки на выживание, ничего нового. Исходные данные, цель и время на ее выполнение. Только ошибка на этот раз будет стоить жизни им обоим. Таймер у него в голове отсчитывает секунды в обратном порядке, разгоняя любые дарящие опасную надежду идеи.
Он всегда плохо плавал, больше любил читать да мастерить…
Фитцу не хочется умирать, и вдвойне — умирать на глазах у Симмонс.
Не стоило ее слушать и идти в Щит сразу после окончания академии. Еще тогда, когда на первом году они вместе решили неразрешимую задачу, стоило схватить ее и расцеловать, прокричать на весь этаж, какая она чудесная, и увезти ее куда-нибудь на острова, где есть только пальмы, небо и море, и нет никакой Гидры.
Куда-нибудь… на Таити.
Коулсон всегда говорил — места там чудесные.
Фитц закрывает глаза и словно вживую видит высокие пальмы, ощущает зернистый песок под ногами и даже вкус соленых брызг моря, летящих в лицо.
Он лежит на коленях у очнувшей Симмонс, и ее слезы стекают у него по лицу.