Второй дом(Бийск)

Роуз Мы зашли в дом и одновременно с нашим заходом в гостиную, вниз спустились остальные челны семьи. Алёна и Каролина выглядели спокойно, а Соня, которой видимо рассказали про «гостя» была так же бледна, как и Алёна с Каролиной ранее. Дмитрий вообще был чернее тучи и все прекрасно понимали, что его лучше сейчас не трогать. Без лишних слов семья расселась в гостиной, а дети, видимо, были с Евой. Первой рискнула Соня: — Ч-что, — её голос дрогнул — п-произошло? Где он? Дмитрий опомнился и угрюмо сказал: — Он уехал. Захотел побыть заботливым отцом и узнать, как у нас дела, — голос дампира опять стал практически таким же холодным, как во время разговора с Рэндом. Соня расслабилась, но Алёна нет: — Роуз, как так вышло, что ты знакома с ним? Ведь ты знакома? Я выдохнула, чувствуя вину. Если бы я не села к нему в машину, ничего бы не произошло. — Я знаю его не дольше 2 часов. Мы с Викторией пошли в кафе, а когда она ушла, то он подошёл ко мне. Сказал, что знает меня и вас, то есть Беликовых. Предложил подвезти, и я согласилась. Не лучшее решение года, — я грустно ухмыльнулась, — но что сделано, то сделано Каролина встала: — Пойду заберу детей от Евы и уложу спать… — Я с тобой! — Соня. Алёна сидела и смотрела в одну точку. Дмитрий встал и бережно обнял её, а я решила, что эта сцена не для моих ушей, потому поднялась наверх. Уже на входе в нашу с товарищем комнату меня схватила за руку Ева: — Берегись, Роуз. Ты в опасности. Он придёт за тобой. И она спокойно вернулась к себе. Я зашла в комнату и задумчиво села на кровать. Ева в своём репертуаре: туманные предсказания без намёка на разъяснения. Ну, мы господа бывалые, как говорится, прорвёмся. И не в таком бывали. Решив смыть с себя все тревоги сегодняшнего дня, я пошла в душ. После душа я подошла к шкафу, ища футболку Дмитрия, мою пижаму, как почувствовала руки у себя на талии, притягивающие к себе. Только Дмитрий может так бесшумно подходить. Я услышала такой родной и любимый запах его тела и одеколона. Он стоял, положив голову на моё плечо. Мы могли бы вечно стоять так, в объятиях друг друга, наслаждаясь близостью, но я не выдержала: — Прости. Он шумно выдохнул. Понимает, за что я извиняюсь. Без слов дампир развернул меня к себе лицом и заглянул в глаза. В омутах плескались любовь, переживание, страх и… отчаяние? Он смотрел на меня, заглядывая в душу. Будто хотел прочитать все мысли и узнать все секреты. И прошептал мне в губы, прикасаясь своим лбом к моему: — Никогда не делай так больше. Никогда. — он обнял меня крепче, — Я мог потерять тебя. — это уже сказал еле слышно, будто боясь своих слов. Не буду я Роуз Хэзевей, если не отвечу колкостью: — Я ведь страж, Дмитрий. Меня не может убить стригой, а ты говоришь за какого-то мороя. Я обижусь, товарищ. Парень пропустил мой ответ мимо ушей: — Роза, Рэнд опасен. Чрезвычайно опасен. А я не железный и имею слабости, и ты моя слабость, Роза. Я тоже человек, я тоже чувствую и тоже люблю. И я люблю тебя. Безудержный и нежный, страстный и медленный поцелуй завлёк нас. Он выражал всю любовь и нежность, парящую между нами. Дампир подхватил меня, словно пушинку и положил на кровать, снимая полотенце. Горячие руки поглаживали бёдра и талию, а губы переходили от шеи и ключиц к губам и обратно. Мы оба знали, чем закончиться эта ночь; и нам обоим это нравилось.