давай, расскажи мне

Работа при правительстве для Антона была нервной. Постоянно нужно было стоять на своём, иначе — задавят и не заметят. Постоянно нужно было плотно сжимать губы, вытягивая в ниточку лишь бы показать, что нихрена ты не боишься и даже не волнуешься. Волнуется. Но не для того он так старался, чтобы вылететь из-за ребяческой оплошности. Информационный отдел был уже почти родным домом. Приходит — видит одни и те же лица, делает изо дня в день почти одну и ту же работу. Надоедает. Зато платят большие суммы. — Это вы Антон? — подходит к нему Арсений Сергеевич со своим тонким ноутбуком в руках. Отдал бы своей помощнице, она бы со всем разобралась. Слишком личная вещь этот ноутбук, никому его в руки не даёт. А сейчас уже не знает куда деваться. — Пока что да, — расплываясь в широкой улыбке говорит Антон, вращаясь на стуле в сторону гостя. — У меня кое-какие проблемы с ноутбуком… Файлы сами собой исчезают, — быстро говорит Арсений, а потом неуверенно передаёт свой компьютер Антону. Шастун нервно сглатывает, когда замечает, как льдинки в глазах Арсения сверкают. Он тут, вроде как, главный. Никто о его точной должности не знает, но все боятся. И хотел бы Антон верить в то, что Оксана и Арсений на одной ступени карьерной лестницы, да только вот Попов побольше страха вселяет. А с Сурковой можно запросто договорится, пригрозив чем-нибудь, на что она при всём желании повлиять не сможет. — Ты можешь сказать, что это? — спрашивает Арсений. — Я даже не посмотрел… — выдыхает Антон, поворачиваясь на стуле обратно в сторону своего стола. — Но это точно вирус, если ты заходишь на запрещенные сайты для взрослых, — улыбается он. — Давай без «ты» и без глупых предположений, — Арсений закатывает глаза и надеется, что этого никто не видит. Уж слишком часто он это делать стал. — Как мне к вам обращаться если не на «ты»? — до чёртиков глупый вопрос, Тош, ты же на работе. — Арсений Сергеевич. — Тогда я — Антон Андреевич. — Я здесь босс, — Арсений вскидывает брови, удивляясь тому, насколько нахальным оказался Шастун. — А я здесь тот, кто может помочь, — вновь оборачивается в сторону Арсения, оставляя его ноутбук на своём столе. Демонстративно скрещивает руки на груди и вытягивает ноги вперед всем своим видом показывая, что совершенно не парится по поводу того, что перед ним стоит босс. — Так что, либо мы приходим к компромиссу, либо спокойненько ждём, пока все файлы с компьютера удалятся сами собой, — легко пожимает плечами «Ну что он себе позволяет?» — мысленно возмущается Арсений. — Разберись с этим, — серьезно проговаривает Арсений и разворачивается, уходя туда, откуда пришёл. Не станет он стоять и выяснять деловые отношения с каким-то парнем, который разбирается в компьютерах. Тут ещё целый офис таких же, не сделает этот — подойдет к другому. Просто Антона Оксана называет лучшим, а потому и выбирать особо не приходится. Между тем, идёт он не в свой кабинет, а к той самой Сурковой, которая пальцем указывает молча занять место и подождать пока она закончит телефонный разговор. Арсений поправляет галстук, когда понимает, что тот начинает душить. Слишком часто такое случается, хочется к чёртовой матери сорвать уже с шеи этот кусок ткани и послать всё куда подальше. Но ведь нет. Работа. Должность. Не просто так пахал, чтобы из-за грёбанного галстука нервы себе портить. Оксане он высказывает все свои недовольства по поводу Антона и лучшим вариантом решения проблемы считает увольнение Шастуна. Суркова лишь тяжело втягивает воздух через нос даже не думая о том, чтобы рассматривать такой вариант. Она готова весь офис с программистами уволить, одного Антона оставить. Так — да, без проблем. Антона не уволит. Не настолько глупая. — Да, он непростой, — соглашается Оксана. — Так вы знаете об этом и потакаете? — вопросительно хмурится Арсений. А ведь эти официальности действительно та ещё херня. С Оксаной они уже давно знакомы, но тот факт, что постоянно нужно обращаться к ней на «вы» просто чтобы не переходить границы, раздражает. — Я лишь политически грамотно решаю конфликты, Арсений. Этот парень — один из лучших хакеров во всей России, я беру в расчет всех тех, которых знаю сама, и лично я не хочу, чтобы он был враждебно настроен. — Нельзя позволять ему так себя вести. — Поэтому я поощряю его хорошее поведение, — легко улыбается Оксана. — А другими словами — подстраиваетесь. — Иногда приходится, это ведь политика, — она поджимает губы в улыбке. — Но, Арсений, он правда лучший во всех этих компьютерах и прочем. — Где он учился? — Я не об образовании, — отрицательно мотает головой Суркова, а замечая всё тот же настойчивый вопрос в голубых глазах напротив, решает всё разложить по полочкам. — Закончил одиннадцать классов, давно интересуется информационными технологиями, сюда попал… — запинается. — Не самым честным образом. — Не нравится мне это, — шумно выдыхает Арсений. — Взломал нашу службу внутренней безопасности. — Будто это сложно, — усмехается Арсений. — Каждый второй в отделе с программистами без проблем это сделает. — А потом он взломал секретную базу данных Японии и пригрозил нам тем, что сможет добавить эти данные в нашу систему и выставить всё так, будто её взломали мы. Арсений вопросительно глядит на Оксану, а потом довольно улыбается. Чёртов Шастун. Дьявол во плоти, не иначе. — Очень, — говорит Попов. — Очень, — крутит каждую буковку на кончике языка. — Интересно.

*

То ли Арсений тупит, то ли Антон. Но второй определенно злится, когда видит босса на пороге своего дома. — Тебе чего? Я же направил всё, — скептически начинает Антон, вжимаясь в щель между приоткрытой дверью и дверным косяком. — Интересно стало, как вы живете вообще, — говорит Арсений, улыбаясь. — Всё-таки, так старались много денег зарабатывать, а в итоге… это явно не то, что я ожидал увидеть, — Попов окидывает взглядом местность. Район старый, криминальный и днями тихий. Шумно по ночам становится, или тогда, когда к кому-то из соседей придут выбивать деньги за неоплаченные колеса. — Давай кое-что проясним, есть границы, которые тебе не следует переходить, — грубо начинает Антон. — Я ваш босс — захотел посмотреть на вашу жизнь — посмотрел, нет никаких границ. — А я человек, который способен по одному щелчку мышки распространить информацию, которую людям не следует знать. Так что когда я говорю, что есть границы, вам следует отходить от них подальше и молиться на то, чтобы случайно не переступить. Арсений шумно втягивает воздух через нос и также шумно выдыхает. Спокойный, как удав. Антон злится. Так и хочется проехаться по этому лицу напротив кулаком, не может. Даже не потому что Арсений — босс, потому что не хочет видеть синяков на идеальной бледной коже. — Не стоит воспринимать всё так резко, — советует Попов. — Не то, что ты ожидал увидеть? — злится Шастун. — А что ты ожидал увидеть? Ты думаешь, будто все живут, как ты? Ты просто мудак с миллионами, который считает, что точно также живут все вокруг. Закрылся в своем маленьком мире, где все пиздецки прекрасно, сахарные облака, единороги и все как в кукольном домике, и стены там, походу, зеркальные потому что ты не видишь, что находится за пределами. — Чего же я, по-вашему, не вижу? — с театральной вопросительностью прогибает бровь Арсений. — Давай, оглянись вокруг, — говорит Антон, делая пару шагов в сторону Арсения и разворачивая его в сторону улицы. Держит одну ладонь на его плече, а другой указывает, куда смотреть. — Вот в том доме живет драг-диллер, который задолжал своим поставщикам и теперь он спит в обнимку с пистолетом и как одержимый выглядывает в окно каждые полчаса. Дальше, соседний дом. Там жила семья, возможно, они и были счастливыми когда-то, но сейчас там живет лишь одна женщина сорока пяти лет потому что какие-то мудаки убили её сына и мужа, когда те ходили гулять. Дальше — дом пустой, стоит на продаже. Его снимали подростки какое-то время, двое сторчались — третий повесился. Стоит ли мне продолжать или ты понял, что этот район пропитан запахом смерти? Антон отшатывается назад, и глядит на Арсения, который медленно разворачивается. Он просто, блять, аристократ. Лицо будто скульптор эпохи возрождения лепил, поведение выдержанное, спокойное. Одним только взглядом способен выразить весь человеческий спектр эмоций. — Всё высказали? — спрашивает Арсений. — Да. И прекрати, блять, обращаться на «вы» я не настолько старый. — Хорошо, — также спокойно соглашается Попов. У Антона вот-вот вена на лбу проступит от того, насколько сильно он стискивает челюсти от злости. Ебучий Попов блять. Такой весь из себя спокойный, воспитанный, правильный. Настолько правильный, что Антона коробит. — Блять, — вспоминает Шастун и тут же смотрит время на своих наручных часах. Допизделся. Быстро хватает ключи с тумбочки в прихожей и выскакивает обратно на улицу, захлопывая за собой дверь. — Ты куда? — спрашивает Арсений. — В школу за сестрами, — отвечает Антон. — О, я с тобой. — Стоп, что? — тормозит Шастун посреди дорожки и чуть не падает вперед. Оборачивается, оказываясь слишком близко к боссу и делает шаг назад. Попов лишь довольно улыбается от того, насколько сильно Антон похож на паренька в пубертатном периоде. Активный, раздражительный, хочет что-то доказать всему миру. — Нет. — Это был не вопрос. Я твой босс, — всё также довольно улыбается Арсений. — А я по-прежнему тот, кто может в миг слить твои личные файлы. — Так нечестно, — Арсений обиженно поджимает губы, будто ребенок, чем удивляет Шастуна. — Я ведь пошёл на уступки. Хочется возразить. Прямо пиздец как сильно хочется послать подальше и просто забрать сестер из школы. Но ведь на месте Арсения тоже бы сказал, мол, нечестно. — Блять, ладно. Но сними галстук и пиджак, — ставит условия Антон. — Ты хочешь меня раздеть? — довольно улыбается Арсений, вновь пуская по Шастуну волну раздражения. — Хочу, — запинается Антон, не успев полностью простроить предложение в своей голове. — В смысле, хочу, чтобы ты не выглядел так официально. Отворачивается и продолжает шагать по дорожке. — Хорошо, — всё таким же до бесконечности спокойным тоном отвечает Арсений. — Нет, стоп, — вновь оборачивается Антон. — Ещё одно, прекрати быть таким спокойным. — Это моё естественное состояние, — легко пожимает Арсений. «Просто заебись» — думает Антон и наконец садится в свою машину. Арсений какое-то время не донимает вопросами, копит, по-видимому. Уже когда они дожидаются сестер Антона на парковке у школы, Арсений решает спросить. — Чем занимаются твои родители? — оборачивается в сторону Антона, замечая печальную усмешку на его лице. — Отец свалил, когда мне было восемь, мать умерла от передоза через пару недель после моего шестнадцатилетия. — И что стало с тобой и сестрами? — Ничего не изменилось, разве что теперь никто в гостиной не рассыпает порошок по ковру. — Получается, тот шантаж, о котором рассказала Оксана… — Вынужденная мера, — заканчивает за него Антон. Арсений важно скрещивает руки на груди, облокачиваясь о капот машины Шастуна. Без галстука и пиджака до чёртиков непривычно. Он уже и не помнит, когда так на людях появлялся. И ведь персона он сам по себе малоизвестная и никто особой разницы не заметит, а изнутри кожу противно щекотит ощущение, будто ты посреди заполненной людьми площади абсолютно голый. Двое девчонок в одинаковой форме и рюкзаками на плечах ярко-розового оттенка шагают синхронно и сменяются на бег, когда видят Антона. Практически летят в его объятия. Третья шагает позади, спокойно, не спешит, но брата всё равно обнимает. Выглядит старше, ростом выше, волосы распущены, школьная форма без жилетки с эмблемой, — просто белоснежная рубашка да юбка. С небольшой сумкой наперевес. — Тош, а это кто? — прижимаясь к брату спрашивает девочка. — Надоедливый коллега, — довольно улыбаясь отвечает Антон, мельком глядя на Арсения. Хочется возразить, сказать что-то вроде: «я твой босс!» Но Арсений молчит, улыбается уголками губ, быстро и почти незаметно закатывая глаза. Просто надоедливый коллега. Антон шагает к багажнику и открывает его, а потом берет у десятилетних сестер рюкзаки, убирая их, чтобы не мешались в салоне машины. — Как контрольная? — спрашивает он, занимая место за рулем. — У нас пятерки, — улыбаются девочки. — А ты, Кать, получила роль в спектакле? — оборачивается Антон, глядя на пятнадцатилетнюю сестру. — Да, но не ту, которую хотела, — она ежится на сидении, а потом помогает сестрам пристегнуть ремни безопасности. — Ты расстроена? — вопросительно хмурит брови Антон. — Нет, — легко пожимает плечами Катя. — Если ты не получила то, чего хотела, — начинает Даша. — Значит ты получишь что-то получше, так ведь? — она смотрит на старшую сестру. — Так, — соглашается Катя, улыбаясь. Арсений всегда был единственным ребенком в семье. Все внимание родителей уделялось одному только ему. Но этого всегда было недостаточно. Всегда было ощущение какой-то пустоты, будто какой-то отсек всё никак не получается заполнить добротой и любовью. Вплоть до семнадцати лет он считал себя бракованным, а потом смирился. Привык не ощущать этот опустошенный отсек. А сейчас он опять дает о себе знать, отзываясь ноющей болью под рёбрами. — А чем вы занимаетесь? — спрашивает Даша, обращаясь к Арсению. — Ну… — кажется, впервые в жизни растерялся. — Бумажки заполняю, — самый простой ответ, сиди и гадай какие бумажки заполняет. — По жизни? — по-доброму усмехается Катя. — По жизни, — улыбается Арсений. — Это как-то скучно, — хмурится Маша, подключаясь к диалогу. — Скорее печально, — уточняет Катя, глядя на младшую сестру. Арсений в отражении лобового стекла быстро рассматривает сестер Антона и замечает, что сходство у них разве что в глазах. Волосы мелких намного темнее волос Антона, а у старшей некоторые пряди прокрашены красным. — Мне нравится, — пожимает плечами Попов. — Заполнять бумажки? — не понимает Катя. Ей подобная работа кажется настоящей пыткой. Да, ей необходимо, чтобы руки всё время были заняты делом, но она также уверена, что высиживать на работе целыми днями заполняя бумажки она попросту не сможет. — А ещё всем говорить о том, что он босс, — смеется Антон. И если после разговора в машине ноющее ощущение под ребрами Арсения угомонилось, то второй раз был похож на удар. Не под ребра, по ним. Прямо по костям. Катя готовила овощное рагу, Антон нарезал салат. А мелкие Даша с Машей шустро навели порядок на обеденном столе. Потом Даша быстро подбежала к Арсению и крепко ухватившись за его руку, повела ко столу. — Нет-нет, не стоит, — отмахивается Попов. — Садись уже, — улыбается Антон, замечая неуверенность Арсения. За обедом они тоже болтали. Антон задавал сестрам много вопросов, а они с радостью отвечали. Арсений наблюдал за всем этим с немым восторгом. После всего того, что рассказал Антон прежде, сейчас наблюдать за их взаимодействиями было как обезболивающее для больной головы. Облегчением. — Тебе лучше выписать чек или перевести на карту? — За что ты собрался мне платить? — Я задал вопрос. — Да, я тоже. — Но я задал первый. — И, значит, тебе ответ нужен больше, чем мне, но я не отвечу на твой вопрос, пока не ответишь на мой. — За то, что был водителем и за обед ещё. — Я не был твоим водителем! — возмущается Антон. — Ты сам попросился. — На карту или чеком? Антон шумно фыркает. — Чеком. — Тогда зайди завтра в мой кабинет. Арсений молился на то, чтобы Антон выбрал чек и сам не понимал почему так хочет видеть Шастуна завтра. Чеки обычно отдаёт Оксана, Арсений разве что подписывает. Не любит он за всеми расходами следить, Суркова с ними лучше справляется. А тут сам готов со всем разобраться лишь бы увидеть Антона и завтра.