Шалость или сладость?

Джек не любит Хэллоуин. Вся эта костюмированная толпа, выпрашивание сладостей, украшения в виде паутины, скелетов, летучих мышей, тыквы-светильники и прочая праздничная чепуха, уже давно не приносили ему ни радости, ни пользы. Люди перед праздником суетились, выбирая костюмы, закупались сладостями и колдовали над тыквами, стараясь вырезать как можно более пугающую рожицу, а Джек предпочитал посмотреть телевизор и лечь пораньше, как в любой другой день. На самом деле он весьма дружелюбный парень, не против общения, но спокойнее жилось, когда никто лишний раз не тревожил. Последний год приходилось много переезжать, не задерживаться на одном месте дольше недели. И вот, к концу октября, Джек наконец-то добрался до своего нового дома. Скромный двухэтажный домик в самом конце улицы, дальше был лес, напротив пустырь, от соседей, что жили слева, отделяла широкая дорога. Дом перешел по наследству от двоюродного дяди. Обстоятельства сложились так, что парень не пообщался должным образом с родственником: Джек прибыл точно в день его смерти. Как во время, правда? Естественно, познакомиться с соседями до празднования Хэллоуина молодой человек не успел. Это не огорчало, скорее даже радовало, а учитывая то, что на похороны никто кроме Джека не пришел, можно было легко догадаться — покойный не был приветливым соседом, да и друзей как таковых не имел. У крыльца красовалась табличка с просьбой не беспокоить, неработающий дверной звонок, и другие странности подтверждали догадки парня. Чинить звонок не было необходимости, хотя бы сегодня, ведь любопытные детишки доберутся до самого убогого дома, лишь бы отхватить сладости. Пусть это и будет самая дешевая конфета, у которой ни вкуса, ни приличного вида. Важно взять количеством, а не качеством. Джек решил, что от стуков в дверь можно укрыться на втором этаже, но звонок своей трелью способен разбудить даже мертвеца. После обеда молодой человек возился у машины. Погода стояла чудная: ярко светило солнце, по небу неспешно проплывали облака, они напоминали кусочки ваты. Мягкие и невесомые. Выходить на улицу совершенно не хотелось, но при свете дня можно увидеть куда больше, чем с фонариком ночью. Джек мыл сиденье, когда мимо дома прошла компания подростков. Парень насчитал трех «зомби», двух «ведьм» и одного «вампира». Ребятки отправились в лес, очевидно, искать приключения. Какие же приключения могут быть в лесу, тем более днем? Джек пожал плечами и продолжил оттирать сиденье. Темно-бурое пятно никак не хотело смываться, стоило выстричь этот клочок и спокойно жить дальше. Ближе к вечеру «нежити» на улицах заметно прибавилось, но Джек был в безопасности, ведь его жилище далеко от праздника, плюс табличка. Хотя, если подумать, то защитить от любопытных деток или хулиганистой компании сможет разве что злые цепные псы или высокая изгородь, капканы… Джек задумался на минуту, когда подростки, те, что уходили в лес утром, крикнули ему в спину: — Шалость или сладость, дядя? Он замер, держась за ручку двери. Их было двое, наверное, парни возвращались за чем-то домой или наигрались в лесные приключения. — Он чуть не обосрался, чувак, — раздражающий смех показался неимоверно громкий, точно смеялись прямо над ухом. Молодой человек быстро нырнул в небольшой проем и резко захлопнул дверь. Его тяжелое дыхание и стук сердца, казалось, заглушали все звуки. — Это просто…переутомился, я переутомился, — парень посмотрел в окно, никого не было видно ни рядом с крыльцом, ни с машиной. Темнота опустилась на городок, зажглись уличные фонари, праздничные гирлянды, тыквы-фонарики, но свет практически не доходил до дома Джека. Он стоял в полумраке, тихий и одинокий, совершенно не ждущий гостей, как и его нынешний хозяин. Празднование было в полном разгаре. Большая часть «нежити», должно быть, отправилась в парк: какая-то супер популярная группа выступала в эту ночь. Джек видел афишу на дверях магазина сегодня рано утром. Детишки в костюмах шныряли от дома к дому с извечным вопросом: «Шалость или сладость?». Сейчас и не вспомнить, было ли Джеку весело в детстве на Хэллоуин. Какой у него был любимый костюм? Сидя на диване перед телевизором, свет даже не включался, а то попрошайки, словно мотыльки, слетятся к двери, он попытался вспомнить, в кого наряжался мальчик Джекки в свои восемь лет. Шалость или сладость? На ум ничего не пришло. Джек все же надеялся, что о нем не вспомнят. Если кто-нибудь, самый отважный или надоедливый, забредет к его двери, то для гостя, пожалуй, найдется угощение: на верхней полке, в кухонном шкафчике, завалялась открытая пачка с мятными леденцами. Есть пара шоколадных батончиков в бардачке машины, но тогда придется выйти на улицу, а Джек не планировал сегодня покидать дом еще раз. Он хотел отдохнуть, разобраться с кое-какими мыслями. Почти проваливаясь в сон под звуки классической музыки, все же удалось найти канал, который в ночь Хэллоуина исключил из сетки вещания всяческие страшилки и нелепые фильмы с пластилиновыми монстрами и кетчупом вместо крови, молодой человек старался держать глаза открытыми. С каждой минутой голова становилась неимоверно тяжелой, он сдался и на несколько секунд закрыл глаза, банка газировки чуть было не выпала из рук на пол. — Пора спать, приятель, — Джек размял шею и потер лицо, выключив телевизор, собрался подняться наверх, устроиться в кровати и проспать до самого утра. Потягиваясь на ходу, он уже свернул в сторону лестницы на второй этаж, но звонок в дверь заставил остановиться. Неужели дети решили достать его? Или это те «зомби»? Может, женщина, что заходила где-то час или два назад, и спрашивала о сыне? Парнишка обещал вернуться от друга домой к десяти, но до сих пор не появился. В голове пронеслась мысль, что никакого звонка просто не может быть. Утром все было проверено — звонок не работал. Даже если Джек ошибся, свет везде потушен, табличка с просьбой не беспокоить рядом с домом, никаких украшений и намеков на то, что хозяин ждет гостей. После третьего звонка, прозвучал четвертый, а потом еще и еще. Тот, кто находился за дверью, явно не желал уходить. Как только Джек включил свет, звонить перестали. Молодой человек стоял возле двери, держась за круглую ручку, но опять не спешил открывать, даже спросить кто там. Очередной звонок прозвучал раздражающе, и наконец-то дверь распахнулась. — Шалость или сладость? — хриплый мужской голос прозвучал из темноты. — Привет, Джекки! Он появился резко, шагнув на свет, который падал на крыльцо из открытой двери. Старый грязный комбинезон синего цвета давно полинял, рукава закатаны до локтей, три верхних пуговицы расстегнуты, можно рассмотреть под плотной тканью комбинезона черную футболку, на ней есть рисунок: какое-то ругательство и отрубленная рука, показывающая средний палец. Но рисунка не видно, Джек просто знал, знал про него. Штанины заправлены в тяжелые армейские ботинки. Старые, немного потертые и потрескавшиеся, а вот шнурки новые, они быстро стирались: на качественные всегда не было денег, а дешевые долго не служили. Под коротко остриженными ногтями как всегда грязь, в зубах самокрутка, дым которой быстро расходится, и через пару минут все пространство наполняется тяжелым запахом. Высокий рост и крепкое тело. Он казался огромным в этой темноте, стоя в слабом свете. — Ну, чего молчишь, Джекки? Или не рад меня видеть? Дым устремился прямо в лицо, Джек успел задержать дыхание и закрыть глаза. Кажется, что ядовитые частички осели на коже и въелись глубоко в поры. Открыв глаз, хозяин дома заметил, что гость исчез. Привиделось? Нет. Звуки шагов слышны в доме. Точнее на кухне. Поспешно закрыв дверь, Джек направился вслед за гостем. — Все еще пьешь эту бурду? — последняя затяжка — остатки самокрутки полетели в раковину. Короткий шипящий звук открываемой баночки газировки, которая казалась игрушечной в руках мужчины. Шумные глотки, следом протяжная отрыжка. Жестяная баночка полетела за окурком в раковину, но отскочила от края и с жалобным звуком упала на пол. — Ну, и говно же это, — гость вытер о комбинезон липкие от газировки пальцы — Я думал это дерьмо перестали выпускать еще в конце восьмидесятых. — Я нашел в одном магазинчике, по дороге сюда. — Вот, наконец-то услышал твой голосок, Джекки, — проходя мимо, мужчина попытался коснуться своей огромной ладонью головы парня, чтобы потрепать за волосы, но Джек вовремя успел увернуться. В ответ послышался смешок. Незваный гость уже расположился у телевизора: было слышно, как заиграла музыка, а потом начался поиск каналов. Женские крики дали понять, что мужчина нашел то, что ему по душе: очередной фильм, где за группой подростков, которых как всегда играют бездарные смазливые парни и девушки немного за двадцать, гоняется маньяк в маске с огромным ножом. На лице гостя была жуткая до дрожи улыбка, периодически он издавал звуки похожие на смех. — Вот это сиськи! — прокомментировал творившееся на экране мужчина. — Иди, погляди, — он обратился к Джеку. Парень все еще стоял на безопасном расстоянии, скрестив руки на груди. — Ха! Да ладно тебе. Я помню, что ты не любишь сиськи, Джекки, — снова жуткая улыбка. — Зачем ты пришел? — Разве не очевидно, — телевизор был выключен, прервав очередной крик жертвы. — Хэллоуин. Я пришел поздравить и вот, — рука пролезла в глубокий карман комбинезона, гость что-то вытащил и кинул Джеку. Парень ловко поймал небольшой предмет. Он разжал ладонь. Жевательная конфета, твердая как камень, на вкус терпимо, если нет чего-то более съедобного. Зато внутри есть вкладыш с интересными фактами. — Шалость или сладость? Я тебе сладость, Джекки. А ты мне что? М? — мужчина поднялся с дивана, парень отступил на шаг, сжимая в кулаке конфету. — Помнишь, как ты любил отмечать Хэллоуин? Какое время было, ммм… Закачаешься! Помнишь, Джекки? — Нет. — Да брось ты! Все ты помнишь, малыш Джекки. А наш последний Хэллоуин помнишь? Да, тогда все пошло по плану, а потом уже нет, но я не злюсь. Ха! — Тебя не должно быть здесь. — Это верно подмечено, но я здесь. Значит… Что это значит, малыш Джекки? — Ничего, — он все еще сжимал конфету в кулаке. — Это значит, Джекки, что я, — гость ткнул себя в грудь указательным пальцем. — Нужен тебе, — палец указал на Джека. — А вот и нет. — Сам посуди, я здесь, а должен быть… в яме? В которой ты меня оставил. Я, конечно, благодарен, что ты меня прикопал, а не просто бросил, но, Джекки, дыру размером с кулак в моей башке я простить не смогу. Точнее думал, что не смогу, а вот увидел тебя, и нет, даже зла на тебя не держу. Будто и не было ничего. Мир? Гость протянул свою ладонь, перепачканную в саже? Мазуте? Просто грязи, которая въелась до костей. Грубые шершавые мозоли на пальцах, шелушащаяся кожа. Джек поморщился. Он знал, что в глубоких линиях на ладони, помимо грязи, есть кровь. Чужая кровь. — Тебя не должно быть здесь. — Опять. «Тебя не должно быть здесь, не должно быть здесь». Что ты заладил одно и то же?! Просто пожми мне руку. — Нет, — Джек мотнул головой, бросил конфету под ноги гостя и ушел на кухню. В шкафчике, за жестяной банкой с мукой, стояла початая бутылка со спиртным. Он не стал разбираться, что именно сейчас собирается выпить, а на изучение этикетки нет времени. Ему надо совсем немного, и все пройдет. Джек закашлялся, как только напиток обжег горло. — Чего ты там? — гость не исчез. — Не налегай, а то праздник будет испорчен. — Заткнись, — прошипел Джек. — Тебя здесь нет. Просто нет. — Хе-хе! Джекки, малыш Джекки, совсем лишился ума. Страшно, правда? — парень посмотрел на мужчину. — Страшно, когда не понимаешь, что происходит? Согласен? Я ведь тогда совсем не понял, что ты сделал. Вот хоть убей, — гость громко рассмеялся. — Хотя, ты же и так это сделал. — Да, сделал! Сделал и не жалею. — Тогда, может, ты заскучал? — Что? — протянул Джек, хмурясь. — Сам подумай, это место, ну, этот домик, правильная жизнь, работа, постоянная подружка. Этого хочешь?.. Хотя, это не про тебя. Ску-ко-та. Другое дело наша жизнь. Ты и я, помнишь? М? Вспомни, Джекки. — Нет, тогда не было ничего хорошего. Ничего. Только смерть. — Только смерть? А как же прилив адреналина? Путешествия? Знакомства? У нас было столько друзей. — Не было у нас друзей. Ясно. Это были попутчики. Они просто ехали с нами. И ты болтал с ними. — Да, а разве друзья не болтают о всяком? Хоть вспомни того носатого. Он все рассказал, даже как жену начальника трахнул. Джекки, в этом и есть дружба. — Нет! Друзей не убивают, ясно! Не бьют их молотком по голове, или…или еще как-то. Человек, которого ты знаешь около часа, не может быть твоим другом. Джек подошел к окну, мимо дома по дороге прошли двое: «вампир» и «ведьма». Они шли в лес, парень точно знал, что в лес. Они были из той утренней компании. Джек запомнил костюмы, даже в темноте он рассмотрел смеющиеся лица. Над кем это они смеются? Они посмотрели в сторону дома? У них в лесу намечается вечеринка? — У меня вообще не было друзей, никогда, — помолчав, добавил молодой человек. — Джекки, — гость стоял позади, как холодная мрачная скала, но голос звучал успокаивающе. — Признайся уже, что со мной тебе было весело. Все плохое забывалось куда быстрее, и ты не выглядел неудачником, ты был сильным. Сильнее их всех. Шалость или сладость? Джекки, — чужие ладони сжали плечи. — Думаешь, ты сможешь сидеть в четырех стенах? Так ты не станешь тем, кем хотел быть.  — А кем я хотел быть? — Веселым парнем. — Разве это весело? Разве весело убивать? Это…это… — Это просто шалость, Джекки, сам подумай. Это просто шалость, — в голове что-то поменялось, точно «просто шалость». Он слышал, тогда он все слышал. Джек обернулся, чтобы заглянуть в глаза собеседнику. В доме не горел свет, ни в одной из комнат. Напротив него стоял человек в старом синем комбинезоне. Такой же комбинезон носил Джек, когда работал на заправке. Он дежурил в ночь на Хэллоуин. Его последнее дежурство. В тот год Джеку исполнилось двадцать, он накопил денег и собирался поехать к двоюродному дяде. Парень переписывался с ним, знал, что мужчина ветеран войны, живет один и ждет Джека к себе в гости. Джек не видел дядю, когда был маленьким. Но после того как случилось несчастье с родителями: какой-то ненормальный сбил их на перекрестке. После того как Джека отдали на воспитание тетке, после того как его начали дразнить в школе, после того как священник из церкви странно начал разговаривать с Джеком и просил мальчика задержаться, чтобы помочь. После всего этого, дядя появился как лучик света. Для начала он прислал племяннику свои армейские ботинки, те, в которых вернулся с войны. К ним прилагалось письмо, в нем дядя обещал, что Джекки вырастет большим и сильным, а потом начали приходить посылки. Внутри небольшой коробки были письмо, пару монет на газировку и три жевательных конфеты. Дядя писал, что конфеты можно сразу выбрасывать в мусор, а вот вкладыши читать, запоминать информацию, потому что при личной встрече он обязательно проверит, как малыш Джекки запомнил все. Джек становился старше — посылки от дяди приходили реже. А потом пришло письмо, пара строк ни о чем, ниже был указан адрес. Дядя приглашал в гости. Но Джек тогда только окончил школу и устроился на работу. Тетка помогла снять крошечную квартиру, чтобы наконец-то отвязаться от племянника и зажить нормальной жизнью без чужих хвостов. Паренек работал в магазинчике при заправке. Там было не сложно, зарплата небольшая, но ему вполне хватало на жизнь. В свою последнюю смену Джек представлял, как соберет свои пожитки и отправится в путешествие. Он улыбнулся сам себе, а потом обратил внимание на припаркованную машину с откидным верхом. Компания из пяти или шести человек что-то шумно обсуждала. Несколько ребят двинулись к магазину, Джек перевел взгляд на часы, было около полуночи. Дверь резко открылась, колокольчик раздражающе звякнул, парни разошлись по сторонам, а девушка немного покрутилась у входа, затем присоединилась к парню в куртке с цифрой семь на спине. Джек опустил взгляд в журнал и продолжил разгадывать кроссворд. — Шалость или сладость? — парень-зомби появился перед прилавком, его подружка в вызывающем костюме медсестры стояла рядом. — Простите, сэр? — Джек не расслышал, что ему сказали. — Я говорю, шалость или сладость, тупой кусок дерьма. И куда ты пялишься? — Я не пялился, — паренек, конечно, заметил что трусы «медсестры» так и сверкают, но этого невозможно было не заметить, грудь тоже не мешало бы прикрыть, но саму девушку ничего не смущало. — Бензина за счет заведения, понял. — Нет, — Джек дернул плечами. Такое было впервые. Конечно, к нему заходили водители, которые еле держались на ногах и двух слов не могли связать, но никто и никогда не требовал подобного. — Проблемы, бро? — нарисовался еще один, тоже «зомби». — Этот урод портит нам праздник. Выбирает шалость, вместо сладостей. — Так чего мы ждем! Они вытащили Джека силой на улицу. Под аплодисменты своих подружек парни толкали работника заправки из стороны в сторону, когда ему все же удалось ускользнуть, третий парень, что оставался у машины и не заходил внутрь, схватил Джека за ворот и уронил на землю. Это послужило командой к действию: троица начала бить паренька ногами, совершенно не разбирая куда. Девицы смеялись, Джек хорошо это слышал, а потом потерял сознание. Очнулся под утро возле дверей магазина, видимо, как-то удалось доползти до него. Подняться долго не получилось, тело жутко болело, голова кружилась, руки не слушались, а еще трясло от холода. Компания повеселилась ночью на славу, досталось не только Джеку. Они разгромили магазин, вытащили деньги из кассы. После приезда полиции, осмотра места происшествия и записи показаний, парня отпустили. Скорую помощь так никто и не вызвал, начальник сказал, что сам подбросит пострадавшего до больницы, но привез домой. — Слушай сюда, неудачник, — доброжелательность мужчины улетучилась, как только тот переступил порог квартиры подчиненного, в машине была его любовница, поэтому приходилось сдерживаться всю дорогу. — Ты сейчас же пойдешь в полицию и скажешь, что ошибся с номером, понял? — Я…я не… — Чего ты мямлишь?! Скажешь, что эта машина приезжала ранее, и все было культурно. Скажешь, что ударился головой и все перепутал. — Нет, я не перепутал, не понимаю, — голова закружилась, пришлось придержаться за стену. — Еще раз повторяю, идешь в полицию и говоришь, что ошибся. Или весь ремонт магазина с тебя и касса. Сколько там было? Три, а может пять твоих зарплат? Чтобы через час был в полиции, я прослежу. Уходя, мужчина хлопнул дверью так, что Джек ощутил вибрацию, распространяющуюся от стен. Точно издалека он слышал слова своего начальника: «Да, мистер Тейлор, вопрос решен, конечно, у меня нет претензий. Это же праздник. Просто шалость». Джек нашел в тумбочке обезболивающие, держась за стену, прошел в ванную. Запив таблетки, посмотрел на свое отражение в зеркале. На пару минут время словно застыло, но звук разбивающегося стекла вернул парня в реальность. Стакан выпал из его руки на пол, понаблюдав за осколками, снова перевел взгляд на зеркало. — Просто шалость, — Джек повторил слова начальника, шевеля одними губами. Кто-то из парней зомби оказался сыном важного политика. Видимо, «зомби под номером семь». Да. Гордость колледжа. А вот и его подружка. Они король и королева всех баллов и вечеринок. Спортсмен и просто хороший парень. Конечно. Просто шалость. Джек так и не пошел в полицию, собрал вещи и покинул свою квартирку. Он прекрасно знал, как нужно скрываться, даже в городе, спасибо дядиным письмам. Парень узнал, как вести слежку, найти нужную информацию. Ночью побывал в доме тетки. Пока та мирно сопела, закинув ногу на своего очередного ухажера, лежа в своей мягкой кровати, племянник спустился в подвал. Первый муж тетки был охотником, правда, женщина развелась с ним задолго до того, как в доме появился Джек. Как-то разбираясь в подвале по ее просьбе, парнишка нашел много интересных вещей, он надежно спрятал тогда самое необходимое: ножи, молоток, небольшой топорик, старый капкан, веревки. Сейчас пригодится все. Парня-«зомби номер три» и девушку-ведьму Джек выследил в лесу. Сначала он разобрался с парнем, а потом с его подружкой, она заставила немного побегать за ней, но в итоге острое стальное лезвие достигло цели. Вторая парочка: «зомби номер тринадцать» и «вампирша». Они попались на пустой стоянке. Джек доехал на машине с двумя мертвыми пассажирами до леса, где оставил первые два трупа. Затем «номер три» полез в багажник, а «ведьма» разместилась рядом с «вампиршей». Следующая остановка — заброшенная детская площадка, через полчаса ожидания, они явились: «номер семь» и его «медсестра». Влюбленные шли, держась за руки, ворковали и обсуждали что-то, пока Джек наблюдал за ними из-за дерева. Он ждал подходящего момента. Когда приглушенные стоны затихли, стало ясно, что парочка сделала свое дело. — Всегда мечтала сделать это зде… — девушка резко замолчала, она едва успела привести одежду в порядок. «Зомби» не сразу понял, в чем дело, почему его подруга молчит. Глупое создание, когда в твою голову входит топор, много не скажешь. «Медсестра» повалилась на землю, теперь «зомби» понял, что происходит, тем более он увидел странно одетого незнакомца. Вряд ли он рассмотрела Джека: из освещения там был только старый тусклый фонарь. Вряд ли «зомби» помнил лицо парня, помнил, что сделал с ним пару недель назад. «Номер семь» рванул к выходу, споткнулся о кочку, упал и угодил рукой в капкан, который Джек установил после того, как двое прошли на площадку. — Что тебе нужно?! — «зомби» кричал, стонал и плакал одновременно, даже не пытался подняться, бежать. — Шалость или сладость? — Джек медленно приближался. — Что, блять?! Ты хоть знаешь кто… — он заткнулся, так же как и его подружка. — Ты труп, просто труп. Джек выдохнул с облегчением, а потом расплакался. Он рыдал, как никогда прежде. На его руках сейчас кровь шести человек, разве этого хотел скромный работник магазинчика у заправки? Он хотел только… — Ну, ну, малыш Джекки, для слез нет времени. Парень в ужасе обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина, он курил сигарету, прищурив глаза. Его одежда напоминала военную форму. — Привет, Джекки. — Дя… — крепкая мужская ладонь легла на плечо парня. — Не время стоять на месте, надо довести дело до конца. Пойдем, я помогу тебе притащить остальных. Ух, — мужчина наклонился над трупом «зомби номер семь». — Отличный капкан, сынок! А потом они отправились в путешествие. Денег хватило на аренду старого пикапа. Одежда дяди претерпела изменения, но не менялось одно — мужчина всегда поддерживал Джека. Они даже научились переговариваться мысленно. Дядя всегда верно выбирал попутчиков, говорил, где лучше свернуть. Они ведь ехали к нему домой? Как дядя нашел племянника, Джеку было неинтересно. Ему никогда еще не было так весело. А потом он убил человека. Снова. Они подобрали какого-то парня, тот рассказал, что работал в больнице, а тут один из врачей заметил, что пропадают лекарства. Пришлось брать руки в ноги и бежать. Разве он виноват, что подсел на таблетки, пока лечился от какого-то расстройства. Джек молча слушал и улыбался в ответ, беседу вел дядя. Он любил пообщаться. Джек пришел в себя: в руках лопата, вся одежда в крови, на земле изуродованный труп. Он даже не помнил, как это произошло, но самое ужасное, что дяди не было рядом. Конечно, потом Джек вспомнил. Попутчик угостил в знак благодарности какой-то таблеткой, у него был целый рюкзак с небольшими баночками. Образ дяди медленно растворялся, пока мужчина и Джек шли к озеру накопать червей. Какие черви? Да, точно, они хотели порыбачить. «Здесь отличная рыба, бро». «Бро», может, это послужило сигналом? И Джек ударил попутчика лопатой. Через пару дней дядя вернулся. Он появился на пассажирском сиденье грузовика, как ни в чем не бывало. Но теперь Джек знал, что все эти фокусы — это его больное воображение. Дядя смеялся, травил байки, но стоило принять таблетку из баночки, которую парень нашел в рюкзаке убитого попутчика, мужчина замолкал и исчезал. Исчезал на дни, неделю. Когда таблетки закончились, вернулось чувство тревоги и, конечно, дядя. Они припарковали машину и решили выпить по газировке. — Тебя не существует, — Джек допил свою напиток и поставил баночку рядом с собой на землю. — Как это? Вот же я. Я здесь. Ну, ты даешь, Джекки. — Таблетки, я их принимал, — он вытер слезу, стекающую по щеке, рукавом. — И ты исчезал. — Я уходил по делам. — По каким делам? — парень встал в полный рост, дядя все еще сидел на земле. — У тебя никаких дел не может быть. Мы мотаемся из города в город, у нас ни друзей, ни знакомых. — А тот парень? Лесли. Мы подбросили его до дома неделю назад. — Я пробил ему башку молотком. Вытащил из его рюкзака футболку и фонарик, а труп бросил в реку. Блять! — парень схватил себя за голову и начал ходить кругами. — Я просто сошел с ума, — из его рта вырвался звук похожий на скулеж. — И что теперь? Что ты предлагаешь? Хочешь на меня повесить все эти вещи? — Вещи?! — он сорвался на крик. — Я убивал людей. Понимаешь?! — На войне я тоже убивал. — Но я, блять, не на войне. Черт! Просто…надо просто прийти в себя. Я пойду в больницу, скажу, что у меня была травма, расскажу про галлюцинации. — Не забудь рассказать, что галлюцинации помогали тебе трупы хоронить, — бросил через плечо дядя, усмехнувшись. — Обязательно, — Джек достал из кармана молоток. Первый удар, второй… Сейчас и не вспомнить сколько раз он бил дядю по голове. Это было странно, ведь Джек был уверен, что это всего лишь галлюцинация, тогда почему он ощущал такой знакомый запах крови, тело было тяжелым, пришлось копать довольно глубокую яму. А потом он вернулся в дом и принял таблетки. В дом? Таблетки? — Конечно. Все это время, — Джек дернул плечами. Теперь человек в старом синем комбинезоне — паренек среднего роста, худой, с едва заметными веснушками на лице, ямочкой на левой щеке, когда улыбается. Комбинезон испачкан кровью, она засохла, шрамы на лице зажили в неровные белые полосы, самый заметный над верхней губой, под комбинезоном футболка, которую стащил из рюкзака парня по имени Лесли. Что там изображено? Да, там рука показывает средний палец, и написано «отсосите». Лесли не понравился Джеку с первого взгляда, потом неприязнь росла по мере того, как попутчик хвалился, что едет к очередной девчонке. Ей еще нет восемнадцати, но она уже хочет пошалить. Джек воткнул ему в горло отвертку, даже не притормозив, сделал вид, что потянулся за сигаретами, но рука сама собой нащупала гладкую ручку, а дальше по инерции. Молотком он разбил лицо парня, потом бросил труп в реку. Лесли был последним, кого Джек убил в дороге. — Сколько всего? — Те шестеро, — ответил Джек в комбинезоне. — Парень с таблетками, Лесли, начальник и дядя. — Он тоже? Он был реален? — Конечно, мы в его доме. Конечно, они ехали в дом дяди. И приехали, а потом? — Вспоминай! Вспоминай! — Джек пару раз ударил себя по голове. Конечно, он припарковал грузовик возле дома рано утром. Смотрел на письмо, на заколоченные окна, табличку с надписью «Вам здесь не рады». Таблетки из рюкзака незнакомца помогли кое-что прояснить на время. Когда Джек получил последнее письмо от дяди, то он был озадачен и расстроен. Человек представился его двоюродным дядей, но не написал ни слова о службе в армии, о других письмах, написал, что ждет и указал адрес. До той страшной ночи, когда жизнь Джека перевернулась с ног на голову, парню не удалось ничего толком разузнать. Но в мыслях постоянно крутилось, что он где-то слышал и видел подобный адрес. В любом случае, он уже прибыл в конечный пункт, ничего не стоило подойти к дому, постучать и выяснить, что за человек написал ему письмо. Ступеньки крыльца недовольно скрипнули, оказалось, что звонок не работал, пришлось стучать. Громко и настойчиво. — Чего вам? — недовольный старческий голос, послышался из приоткрытой двери. — Я Джек, вот, — он торопливо показал письмо. Старик вовсе не похожий на человека с фото предстал перед гостем, галлюцинация же была точной копией мужчины с фотографии. — Извини, у меня тут не прибрано. Проходи, на кухню. Проходи, я сейчас. Парень вошел внутрь, сквозь щели досок, которые почему-то до сих пор не убрали с окон, проникал свет. Вся мебель была дряхлой и грязной. Кругом валялись газеты, пустые бутылки, воздух был тяжелым. Парня отвлек странный звук из кладовой комнаты, возле нее сейчас суетился хозяин дома. Настенный часы показывали шесть часов, Джек заметил, что секундная стрелка не движется, значит, определить точное время не получится. На кухне света было больше, чем в гостиной, и грязи с вонью тоже. На обшарпанном столе лежала маска волка, сегодня Хэллоуин, может, дядя планировал отметить праздник? А табличка часть украшения, как и доски на окнах, весь мусор и звуки из кладовой. Старик с кем-то ругался, нет, просто ворчал. Он вернулся быстро, улыбаясь своим беззубым ртом, прошел к старому холодильнику. Джек заметил свежие пятна крови на серой футболке и руках. — Хочешь газировки? — совершенно лысый, морщины покрывают лицо, глаза потеряли цвет, было еще что-то. Именно это и заставило утащить из ящика шкафчика и спрятать в кармане комбинезона молоточек для отбивных, пока старик возился в кладовой. — Нет. Мне нужно где-то пожить и, — снова звук, совсем тихий. Старик зашаркал назад, Джек пошел следом. Маска волка оставалась на столе. А в маленькой тесной комнатке? Там был хозяин маски. Конечно. — Эти чертовы праздники. Не видят таблички и ходят, даже не время просить сладости. Залез в мой дом. Мерзкие… Джеки*! — он заметил парня. — Ты ведь ничего не скажешь? Мне нельзя попадаться. Я хороший, вылечился. Старик спешно прикрыл дверь, но Джек заметил лежащее без движения тело. Мальчик-подросток был связан, голова разбита, а возле ног валялся окровавленный строительный молоток. — Нет, я не скажу. — Вот и славно, — чужая рука легла на плечо, оставляя на ткани комбинезона кровавый отпечаток. — Пойдем, выпьем газировки. — Почему ты был в больнице? — Да, там давняя история. Хе-хе. Я уже точно и не помню. Ехал в машине, а потом увидел, — Джек расположился на стуле, маска волка не давала покоя, как и ее хозяин, теперь уже мертвый хозяин. — Кого? — Идут трое, переходят дорогу, а я педаль в пол и выбил страйк. Думал так, а потом оказалось, что нет. Хе-хе. — Почему? — А? Ну, вышел из машины, кровища по лицу течет, вот, — старик коснулся лба, демонстрируя шрам. — Двое то валяются, а третий нет. Стоит, обмочил штаны. Он мне «вы кто?», а я «твой двоюродный дядя», представляешь? Потом у него спрашиваю: «как тебя зовут, малец?», а он мне… — Джек. — Да, точно. А я ему «значит, Джеки*», ха. Ты там был? Да? Конечно. Это случилось в день, когда Джек с мамой и папой выбрали ему костюм на Хэллоуин, купили конфет для деток. Джек так хотел отпраздновать с друзьями. А потом эта машина, она появилась точно из-под земли. Все случилось так быстро: рассыпанные конфеты, мама и папа не держат своего сыночка за руки. Они исчезли, рядом незнакомый человек. — Шалость или сладость? — Кто вы? — Я? Твой двоюродный дядя, — жуткая улыбка, рот незнакомца в крови. — Так шалость или сладость? — Сладости, — еле выдавил из себя ребенок. — А вот и не угадал, шалость, — незнакомец разразился смехом, который смешался с воем сирен. Джек с родителями жили в этом городке, но на другой улице. А потом его отправили к тетке в соседний штат. Раньше на пустыре через дорогу стоял дом, в котором жила подруга его мамы. Вот откуда он знал адрес. Позже подруге пришлось переехать: ненормальный сосед поджег ее дом. Правда, полиция не смогла доказать причастность соседа. Пожар случился до трагедии с родителями Джека. Знает ли этот ненормальный, кто сейчас в его доме? Понимает ли он? Старик перестал улыбаться и трястись от смеха, он потянулся за ножом, что лежал на столе, но Джек успел прикрыть его маской волка, да и реакция у парня была лучше. Он бил с силой, даже когда голова превратилась в кровавое месиво, Джек не остановился. Молоточек выскользнул из руки, тогда пришло осознание, что дело сделано лишь наполовину. Через заднюю дверь выволок труп на улицу, выкопал яму и сбросил в нее старика. Ввернулся в дом тем же путем, не забыв запереть дверь на щеколду. Джек собирался принять лекарство и уехать, он выскочил на улицу, сел в грузовик, но пластиковая баночка оказалась пустой. Его взгляд упал на темно-бурое пятно, которое осталось от Лесли. Попутчик хватался руками за все подряд, где успел, Джек убрал в тот же вечер, а на сиденье не заметил. Он вернулся в дом за водой, в кладовой все еще оставался труп паренька. Что с ним делать? Похоронить? В ванной Джек долго смотрел на свое отражение в грязном зеркале. Лицо и кисти рук были в крови, местами даже одежда. Пока парень приводил себя в порядок, мысль о убитом ускользнула, а потом он набрал воду в ведро и пошел к машине. Увидел подростков в костюмах зомби. В памяти всплыли те ублюдки, но их уже нет в живых. Это точно. Оттирая пятно, еще раз вспомнил Лесли и попутчика с таблетками. Да, еще был начальник, но Джек не помнил, как именно убил его, помнил, что взял из кошелька деньги на аренду машины. Точнее он купил старый пикап у сторожа свалки, нет, он оставил деньги на столе и просто взял машину. Сторож был постоянно пьян, так что не заметил, кто забрал транспорт. Важно было доехать до дома дяди. Дядя. Если тот в яме не дядя, а галлюцинация просто галлюцинация, то откуда у Джека фото? Кто же тот с фотографии? Чьи сапоги сейчас на Джеке? Жевательные конфеты и письма? Откуда это все? — Я, я не могу вспомнить. — Это нормально, Джекки, нормально, — из темноты снова появилась большая фигура. — Спроси, я все расскажу. — Кто ты? — Я твой защитник, Джекки, твой супергерой. Подумай хорошенько, кто был на том снимке? — Я не знаю, — Джек пожал плечами. — Мой дядя? — У тебя никогда не было дяди, только та тетка с поросячьими глазками. Единственный мужчина, кто был в твоей жизни — твой отец, Джекки. — Папа? — Он, это его снимок, его сапоги. — Конфеты? Письма? — Ты сам их писал. Конфеты из старого автомата, который стоял рядом с церковью. — Но зачем? — Ты был одинок, тебе было страшно и грустно. А со мной стало весело. — Я убил людей. — Разве это убийства, Джекки? Это просто шалость. — Шалость, — повторил Джек, растягивая губы в улыбке.

***

Джек возился возле грузовика, вещи были собраны, чертово пятно стало практически незаметным. — Шалость или сладость? — писклявый голос произнес нараспев. Парень резко обернулся, он успел взять в руки молоток, не тот, которым старик убил «волка», другой, тот, с которым встретилось лицо Лесли. Крепче сжимая рукоятку, Джек пристально смотрел на странно одетого ребенка в круглых очках, и не сразу догадаешься, что за зверь перед тобой. — Кто ты? — решил уточнить Джек. — Я овечка, мы с мамой ищем брата, он ушел вчера в обед, сказал, что вернется сегодня до десяти. Но его нет до сих пор. Он волк. — Волк значит, — парень кивнул. — А вы? — Сэмми, ты зачем убежал?! Здравствуйте, — женщина появилась слишком быстро, Джек не понял с какой стороны она подошла. — Вы из этого дома? — Что? — Точно, я к вам уже стучалась. Точно, простите, мой старший сын…эти подростки. Ваш костюм, кровь, как настоящая, - она выглядела встревоженно, но пыталась быть максимально приветливой. — А, да, около одиннадцати, вы приходили около одиннадцати. — Извините, нам пора. — Мэм? — молоток все еще в руке, рядом никого, только он, женщина-пастушка и ее сын? Дочь? И ее «овечка». За сколько ударов он справится? — Сладость, — Джек протянул ребенку сжатую в кулак руку, мать слегка растерялась. — Спасибо, — «овечка» протянула свою ладошку, позволяя опустить на нее шоколадный батончик, он был слегка помят, но куда лучше, чем жевательные конфеты с вкладышами. — С Хэллоуином вас, - тихо проговорила она. — Что? — Джек отвлекся на слова женщины. — С Хэллоуином, — мать уже взяла ребенка за руку и притянула ближе к себе. Стоило ли ей сказать про сына, который сейчас валяется в кладовой? Принадлежит ли убитый паренек-волк именно этой компании? — Да и вас, — он кивнул. Женщина торопливо зашагала прочь, «овечка» пару раз обернулась и помахала на прощание, парень махнул в ответ. Мать с ребенком были уже достаточно далеко. Полиция вряд ли найдет пропавшего парнишку, если им не помочь. Сколько он там пролежит? Джек решил вернуться в дом, вытащить труп и оставить его на крыльце. — Утром тебя найдут, приятель. Мне пора, — молодой человек с грустью в глазах смотрел на разбитое лицо «волка». — Вот, это твое, — Джек положил на грудь трупа маску. — Что дальше, малыш Джекки? — едкий дым пробрался в ноздри, дядя стоял совсем рядом. — В лесу как я понимаю, вечеринка. Сколько их было, малыш Джекки? Сколько ты насчитал? — Шестеро, — Джек двинулся к машине. — Три «зомби», две «ведьмы» и один «вампир». — Ты уверен, Джекки? — дядя протянул ему молоток. — Шалость или сладость? — Шалость или сладость, — повторил Джек, забирая инструмент. — Шалость или сладость.