***
Дождавшись кофе, Эллисон отошла с чашкой к окну, раздумывая, с кем бы она могла поделиться своими опасениями по поводу ночных кошмаров. — «Отцу? Нет, он ведь охотник, не воспримет это всерьёз. Скотту? Можно. Он пожалеет, успокоит, но.. это тоже не то. Лидии? Она пустится в пространнее рассуждения о мире грёз, подсознании и то, что наш мозг проецирует наши страхи и желания». Так и не придя к определенному выводу, девушка сделала последний глоток обжигающего напитка и, решительно отставляя чашку в сторону, пошла собираться в школу. Наскоро собрав сумку и одевшись, Арджент вышла из дома, отправляясь навстречу новым знаниям. В школе как всегда было шумно и весело. За разговором с друзьями Эллисон быстро забыла о беспокойной ночи и, заболтавшись, немного опоздала на урок французского. Время тянулось медленно. Весь класс в практически полной тишине, нарушаемой лишь монотонным голосом учителя, записывал конспект в тетрадь. Шатенка лениво перевела взгляд на окно. На улице начался дождь. Редкие капли врезались в стекло и тут же срывались мокрыми дорожками вниз. Небо стремительно темнело, будто перед грозой. Внимание девушки привлекла из ниоткуда взявшаяся фигура в чёрном плаще. Арджент нахмурилась, всматриваясь в окно, но разглядеть подробнее мешал усиливающийся ливень. Вдруг фигура откинула тяжелый капюшон назад, обнажая голову и шею. Эллисон зажала рот ладонью, едва сдержав вскрик. — Мама? Эллисон рассматривала мать, жадно бегая глазами по ее лицу в кровавых подтеках. Внезапно Виктория достала нож и поднесла к своему горлу... — Нет! — вскрикнула девушка, резко вскакивая с места и... проснулась. На неё смотрел весь класс вместе с учителем. — Мисс Арджент? — Я... все хорошо, простите. — пролепетала шатенка, тяжело дыша. Она взглянула в окно, за которым ярко светило солнце. Опять кошмар...***
Сев обратно на место, та блуждала в своих мыслях и строила разные суждения, помогающие составить логическую цепочку происходящих событий. Но все это не дало какой-либо результат, все ее старания прийти хоть к какому-нибудь умозаключению — прошли зря. Вдруг к Арджент повернулась молодая, стройная девушка, лет 17, невинная и невероятно умная. Ее карие глаза загорелись внутренним огнем, кожа, после бурных выходных в Майами, приобрела золотистый оттенок, а с лица пропал серый городской налет усталости. — Эллисон, ты сегодня какая-то другая, это из-за Скотта? — проговорила та. — Лидия? С каких пор ты изучаешь французский? — задумавшись, ответила шатенка. — Ну, вообще-то, я изучаю все языки, — немного рассекая воздух ручкой, со скукой распиналась она. — Первый раз те... — Ты мне не ответила, милая, — Лидия перебила подругу нетерпеливым движением пальцев. — Из-за кошмаров. Они мучают меня уже вторую неделю подряд. Они преследуют меня не только ночью, но и днем. Воображаемые сцены гибели любимого человека — только начало, под конец я уже не чувствую, где реальность, а где вымысел. Я не знаю кому и чему... Не закончив фразу, Эллисон перевела взгляд с Лидии на окно, и обратно. Ее глаза расширились, а волосы потускнели. Она снова взглянула в окно и ее интерес вызвал черный ворон огромных размеров с ярко-синими глазами, сидящий на корявом, скрученном дереве, чьи листья напоминали шипы, а ветки дерева — когтистую руку ведьмы. Она уже не спала, но ощущение того, что кошмар все еще преследует ее, не проходило. — Эллисон, с тобой все в порядке? Эллисон, эй, — отзывалась подруга, но та впала в глубокий шок, — Арджент, черт подери, обрати на меня внимание.***
— Лидия, ты видишь это? — пристально смотря, проговаривала она. — Что вижу? Ты о чем? — недоумевающе посмотрела Мартин в окно. — Ворон набрасывается на святыню. Вспышки пламени. Летят еще. Тени, огромные тени, ко... — откуда-то из темных недр комнаты вылетели Corvus corax, и, обогнув Арджент, скрылись. Раздался крик. От неожиданности все вздрогнули и повернулись к темноволосой. — О Боже, тебе срочно нужна помощь, — произнесла рыжеволосая, и, вскочив, вывела ее из класса под предлогом, что у нее температура. — Эллисон, черт возьми, очнись. Приди в себя, — продолжала та, быстро шагая в сторону выхода и ведя за собой шатенку. — Нам нужно в лес. Сейчас же, — выкрикнула Арджент, выбежав из школы. Они сели в свой «Мерседес», повернули ключ зажигания и тронулись с места. Девушки ехали к «назначенному» месту. Скорость развилась до двести миль в час. Вдалеке виднелся резкий поворот направо. Их занесло. Страх сковал сердце. Машина вылетела с обрыва, и перевернувшись раза два, приземлилась, подняв облако пыли и обломков. Девушки спокойно вышли из автомобиля и, не произнося ни единого слова, продолжили свой путь, прихватив пару стрел и лук. Равнинные леса сменялись холмистыми. Время все быстрее двигалось к восьми часам. Небо затянуло тучами, дождь еще сильнее усилился. Порывистый ветер колышет кроны деревьев, шепчется в листве, поднимает в небо стаи легкокрылых белых лепестков. — Мы пришли. Роща вишневых деревьев. Я иду сюда всякий раз, когда мне плохо. Находясь здесь, меня дурманит, что помогает справиться со снами. — Здесь прекрасно, Элл. Как ты нашла это место? — В детстве мы каждую неделю выезжали на природу на пикник. Но переехав во Францию, мы вовсе забыли об этой традиции. Но здесь я не для этого. — А для чего же? — слова Арджент все больше и больше усиливали страх Лидии. — Для того, чтобы ты умерла, — усмехнулась темноволосая. Шатенка повернулась и тетива звонко щелкнула. Стрела легко вошла в кору дерева, стоящего возле нее. — Беги, — вскрикнула Арджент и раздался гомерический смех. В тот момент Мартин было всё равно на ее странное поведение и причины убить, она так испугалась, что ноги несли ее сами в неизвестном направлении. Пробегая мимо невысоких деревьев, выступала и тихо ползла вниз тяжёлая бордовая смола, похожая на кровь. Вдруг девушка услышала свист клинков, рассекающих воздух. Лёгкий ветерок коснулся ее висков... После послышался странный звук, и всё смолкло. Мартин оказалась в центре рощи, рядом стоял старый, гнилой пень, а в нем воткнут небольшой, чуть больше ладони, кинжал с чёрной костяной рукояткой, покрытой позолоченным орнаментом, изображающим переплетающихся змей. Она вынула кинжал, наклонилась вперёд и вытянула шею. Чувство боли отразилось на ее лице, но она не издала ни звука. Резкая темнота и раздался звук будильника. — Боже, опять кошмар...