Свет. Яркий свет, исходящий откуда-то и так режущий глаза даже через тьму… Хочется зажмуриться, но это напряжение будет только мешать. Я слышу шаги. Кто-то подходит ближе и касается моей щеки. После я чувствую, что чья-то рука лежит на мне. Ощущаю это даже через плотное одеяло. Мне так тепло и хорошо, что создаётся иллюзия, будто во рту сладко, словно ешь мёд. Я слышу знакомый нежный голос, который достаёт меня из полусна. Это мой брат.
— Элли, вставай, — зовёт меня приятный голос, лишь усугубляющий ситуацию, так как он только помогает мне уснуть.
В ответ я что-то бурчу и, кажется, переворачиваюсь на бок. Тёплое одеяло окутывает всё моё тело. Вовсе не хочется вставать. Так хорошо и мягко, что я снова проваливаюсь в сон… Ещё слышу, как брат что-то ворчит. Вот только скоро я всё это забуду, потому что усну…
— Элисон Миллер, если ты сейчас же не проснёшься, я оболью тебя ледяной водой! — нет, наверное, всё же переборщила… он ведь может так сделать.
— Встаю я, встаю, — тотчас откидываю одеяло и сажусь на кровати, пытаясь открыть глаза. Зажмуриваю их на несколько секунд. Осознание медленно приходит ко мне. Я открываю глаза и вижу брата, смотрящего на меня.
— Проснулась? Завтрак готов, — сказал он.
— Да… Хорошо. Сейчас приду… — как-то тихо ответила я. После моих слов думала, что брат уйдёт.
— Не-е-ет, — протянул он. — Ты пойдёшь сейчас же. Потому что если я сейчас уйду, то ты обратно плюхнешься на кровать. А потом всё. Хоть с барабанами прыгай — не встанешь.
— Ну, Ал-а-ан…
— Быстро.
Я продолжала сидеть на месте и взглядом умолять брата. Только вот, он никак не поддавался… А я так хочу спать.
— Элли, не шути со мной. Ты знаешь, что я этого не люблю, — брат посмотрел на меня серьёзным взглядом.
— Хорошо, хорошо… — я встала с кровати и пошла к двери в моей комнате. Когда прикоснулась к ручке, брат подошёл ко мне. — Что?
— Ничего, — ответил он.
Я открыла дверь, а после пошла на кухню. Там меня ждал вкусный завтрак, от которого вряд ли возможно отказаться. Сладкий аромат царил на кухне, заставляя меня поддаваться соблазну. Я макала вкусные блины в тёплый шоколад, который находился на небольшом блюдце. После, запивая моим любимым чёрным чаем, увидела, как брат выходит в прихожую.
— Ты уже уходишь? — спросила я.
— Да, — ответил Алан. — Я уже собрался. Иду на работу. Тебе тоже лучше поторопиться. Ешь и иди собирайся. Я ушёл, пока, — сказал он и вышел за дверь. Затем послышался звук, оповещающий о том, что она закрыта.
Я ела блины с шоколадом и думала о чём-то своём, смотря в одну точку. Во рту чувствовался приятный вкус. В моих мыслях мелькали недавние события. Я думала о брате, маме и папе. Хотелось снова поскорее увидеть их, так как очень их люблю.
Мой брат — Алан Миллер. Я люблю его, как и всех своих родных. То есть так же, как маму и папу. Алан имеет чисто зелёные глаза. А иногда, когда он надевает что-то подобного им цвета, их радужка приобретает тёмно-зелёный оттенок. Тогда от него просто глаз не отвести! Также мой брат имеет тёмные волосы и того же цвета небольшие брови. Его обычную причёску, наверное, можно охарактеризовать как «творческий беспорядок». Однако несмотря на видимую небрежность, выглядит это весьма обаятельно. Его небольшая чёлка цвета смоли немного поднята вверх, а другая часть волос слегка взъерошена. Также он имеет аккуратные губы небольшого размера.
Когда блины с шоколадом были уничтожены мной до конца, я поставила тарелку с блюдцем в раковину и решила, что помою их перед тем, как выйти из дома. После пошла в свою комнату, чтобы переодеться и сделать другие свои дела в ванной. Она находится в моей же комнате (через дверь), так как это гораздо удобнее.
С самого утра я торопилась в школу. И хотя сборы туда занимают не так уж и много моего времени, я опаздывала. Мне нужно было поторопиться, так как во время завтрака неслабо задумалась, поэтому времени оставалось впритык. Я быстро нацепила на себя первое попавшееся, а после побежала в прихожую. Надев на ноги кеды и накинув на плечо портфель, я уже было собралась выходить, как поняла, что забыла в своей комнате телефон. Только вот время-то поджимало, а мне ещё до школы нужно дойти. Решив, что сегодня могу обойтись и без телефона, я скользнула за дверь и закрыла её, после побежав по лестнице, проклиная свой восьмой этаж и то, что на прошлой неделе сломался лифт. Быстро перебирая ногами, больше всего я мечтала, чтобы ступеньки как можно скорее закончились.
Когда минула всю лестницу, вытянула руку, наугад пытаясь дотронуться до двери, так как в подъезде царил мрак. Каково же было моё удивление, коснувшись я вовсе не того, чего ожидала… Мои пальцы почувствовали неплотную, но приятную ткань, которая скрывала чью-то часть тела. Это смутило меня, и я, сгорая от неловкости, оттолкнула кого-то в темноте и наконец найдя дверь, нажала на кнопку и вылетела из подъезда. Когда я оказалась на улице, то тут же вдохнула свежий воздух, который тотчас дал забыть мне о небольшом происшествии, что случилось только что. Дверь подъезда закрылась, и только сейчас я увидела, что передо мной стояла девушка с прямыми светлыми волосами, которые доходили до конца плеч. Её открытое и почти детское лицо с лёгкой капризой смотрела на меня, наигранно поджав губки и нахмурив белёсые бровки. Карие глаза девушки смотрели на меня с обидой. Это была моя подруга. По её лицу я тут же поняла, что, кажется, мой телефон почти взорвался от звонков.
— Опоздала, да? — было первым, что я спросила у неё, прикусив нижнюю губу.
— Опоздала! — наконец ответила Мелисса, уже не сдерживая обиду в голосе. — Ты знаешь, сколько раз я тебе звонила? Мы опаздываем, а нам ещё до школы через парк идти!
— Да знаю я, знаю… Может, мы лучше пойдём?
— Да… Пойдём… — сказала она и развернулась, чтобы пойти, но я вдруг услышала, как хлопнула дверь подъезда. По моим предположениям, из него должен был выйти тот, кого я толкнула… На меня вдруг снова нахлынул стыд. Я сейчас же быстро зашагала рядом с Мелиссой.
— Ты чего? — спросила она.
— В школу опаздываем! — ляпнула первое, что пришло в голову и схватила её за руку, ускоряя шаг.
По ходу пути отпустила наконец запястье Мелиссы. Мы шли быстро, не оглядываясь. Я смотрела под ноги на неровный серый асфальт, иногда случайно пиная маленькие камешки, что попадались под носы моих чёрных туфель. Во время того, как мы шли, Мелисса спрашивала о чём-то. Я отвечала. Мы болтали, и за разговором время шло быстро. Наконец, когда минули парк, показалась наша школа. К ней мы уже бежали, так как до начала линейки оставались считанные минуты. Сегодня было Первое сентября. Этот самый день, когда почти все школьники проклинали тот час, ту секунду, когда пошли в школу. Моя подруга была одной из них. Да, в принципе, и мне школа не особо нравилась.
— Ох, — вздохнула Мелисса, когда мы стояли на корте в строю, который образовывал наш десятый «А» класс, — опять придётся два часа стоять на этом палящем солнце! — возмутилась она. И правда. Первого сентября каждого года почему-то стояла пусть и не жаркая, но довольно солнечная погода, и когда стоишь на школьной линейке посреди дня в определённой форме (хоть только запрещается другой цвет, кроме белого и чёрного, но всё равно это не исключительно наш выбор), а не в том, что хочется тебе, это утомляет, а солнце, которое без перерыва всё так же обжигающе светит, казалось бы, только на тебя, палит так, что после ты ходишь с лицом, половина которого красная, словно ты ходил в солярий.
— Ну, зато… — попыталась найти плюсы я. — Зато у нас в классе новенькие будут. Может, тебе понравится кто-нибудь… — мой «план» по поднятию настроения Мелиссе должен сработать.
— Может быть, — ответила она всё с той же грустью, но уже с меньшей.
— Да ладно тебе, Сало! — Салом я её называла, потому что так короче. — Всё не так уж и плохо.
— Ага, конечно! Нам после этих двух часов на корте ещё на уроки идти! А ты, между прочим, обещала погулять со мной сегодня! — напомнила мне Сало.
— Да-да… обещала… — стушевалась я. Вообще, редко выхожу на улицу, тем более гулять. Тем более с Мелиссой. Однако сегодня я решила сделать ей небольшой, так сказать, подарок — нужно же ей как-то настроение поднимать после такого мучения на солнце.
После мы ещё о чём-то поговорили, а затем замолчали. Сначала директор что-то говорил, позже речь старшеклассников, а потом… А потом я не слышала. Я словно отключилась от этого мира и думала вовсе не о линейке или учёбе, а совсем о другом… Мои мысли были заняты размышлениями о мире, который был бы лучше этого, приятнее… где нет злости и ненависти… где есть абсолютное понимание и… любовь…
В конце концов я так крепко задумалась, что позабыла не только о том, где нахожусь, но и тем более, что здесь делаю. Слова директора вовсе не долетали до моих ушей. Признаться честно… я далеко не в первый раз так сильно выпадаю из реальности. Но и, следует отдать этому должное, довольно часто такая задумчивость играет мне на руку. Порой довольно хорошо, что можно вот так просто пропустить чьи-то неинтересные слова мимо ушей. Однако с другой стороны… мне бывает сложно вернуться обратно в реальность. Часто я так крепко задумываюсь, что прийти в себя помогает мало что… Однако, опять же, признаюсь, внутри я радуюсь, когда никто не замечает, что на самом деле меня «нет со всеми». Примерно так же случилось сейчас. Я пришла в себя прежде, чем Сало что-то заподозрила.
— Ну, наконец-то… — с небольшим облегчением выдохнула она. — Теперь осталось только уроки отсидеть…
— Ох, Сало, а не слишком ли ты воспринимаешь учёбу, как наказание? — заметила я.
— Ну, мне правда это неинтересно… — сказала она с грустью.
— Вот как, — ответила я и не стала больше ничего говорить. А что ещё могла сказать?
Все стали расходиться с линейки, а вместе с ними и мы. И только сейчас до меня наконец дошло осознание того, что летние каникулы закончились. Больше не будет столько свободного времени, как тогда, в то тёплое время года. Я оглядела себя и всех вокруг. На Мелиссе были чёрные джинсы и белая блузка с какими-то блёстками, а на её ногах красовались тёмные туфли на небольшом каблуке. Большинство же моих остальных одноклассниц были все, как под копирку — юбка, еле скрывающая задницу, незастёгнутая до конца рубашка или блузка и туфли на высоком каблуке. Никогда не понимала, зачем нужен каблук такой высоты. Из нашего класса не одна девчонка с них «шлёпнулась». Вот только… Они всё равно продолжают их носить.
Думаю, не стоит восклицать о макияже на лицах одноклассниц… Ну, а в общем, всё не так уж и плохо. Пусть они и имеют весьма специфичный вкус (нет, всё же сложно назвать это вкусом), некоторые из моих одноклассниц не такие и плохие. На себе акцентировать внимание не стану, так как я не слишком-то яркий персонаж в нашем классе. Но и серой мышкой называть себя не буду (хотя я довольно тихая). На моей голове можно почти каждый день замечать «шишку» (нет, всё же, наверное, каждый) цвета моих тёмно-пепельных волос. Я часто надеваю свою чёрную толстовку и того же цвета джинсы либо простую юбку обычной длины. Однако сегодня в честь «праздника» решила примерить нечто другое. Именно поэтому я чувствую себя в какой-то степени неловко в аккуратной белой рубашке и порядочных чёрных шортах, в центре ремня которых красовался янтарный камешек шестиугольной формы под цвет моих глаз.
— Элли, — обратилась ко мне Сало, — о чём думаешь? — спросила меня она просто так, когда мы уже были в нескольких метрах от нашего кабинета.
— Так. Ни о чём, — ответила я.
— А я вот думаю, какие у нас новенькие будут, — с нескрываемым любопытством в голосе сказала Мелисса.
— Кто бы сомневался.
Мы подошли к кабинету, и я открыла дверь, пропуская Сало. Сначала в класс вошла она, а после неё и я. На автомате тут же обвела взглядом всех одноклассников. Столько знакомых и чуть ли не родных лиц. В моей груди что-то радостно затрепетало. Наверное, я очень ждала этой встречи со всеми.
Снова поймав себя на мысли, что задумалась, я стала искать глазами Мелиссу. Вот только она уже сидела с каким-то новеньким парнем, которого, по всей видимости, уже представили классу, пока мы с Сало шли. Немного расстроившись, я села за первую парту и стала ждать начала урока. Нам представили ещё несколько новеньких, и только после этого он начался.
***
На моё удивление, всё прошло слишком быстро. Уроки закончились, словно их и не было. И только сейчас я поняла, что почти всё прослушала, как обычно витая в облаках. Вот и что мне с собой делать?
Я шла через парк и снова не замечала ничего вокруг. Смотрела на пожелтевшие листья деревьев, кустов… Мои мысли опять были заняты чем-то отдалённым от всего этого. Я шла и думала, как вдруг заметила, что иду не одна. Почти незаметно вздрогнув, но машинально испугавшись, повернула голову вбок.
— Сало, ты что ли? — выдохнула я.
— Я, — ответила она, вытаращив на меня свои глаза. — Поражаюсь иногда, как ты можешь просто не замечать чего-то или кого-то? Это такая сверхспособность или что? — удивилась она. — Если да, то я себе тоже такую хочу.
— Прекрати, никакая это не сверхспособность… — буркнула я ей в ответ, смотря себе лишь под ноги.
— Нет, правда, — всё не унималась она, — как ты это делаешь?
— Никак, — совсем тихо сказала я.
Мы помолчали, но продолжали путь. Я обдумывала происходящее. Как долго она шла рядом со мной? Делала ли я что-нибудь странное, не осознавая?
Вскоре мы дошли до дома Мелиссы и попрощались, обнявшись. После я направилась к своему подъезду. Открыв железную дверь, оказалась внутри моей многоэтажки. На моё удивление я снова столкнулась с кем-то. Однако убежать, как в прошлый раз, мне не удалось. В подъезде уже горели лампочки, так что я могла видеть того человека. Несколько минут длился наш ступор, а затем опять случилось неожиданное для меня.
— Так и утром было? — спросил он, смотря на меня, немного придя в себя.
Я удивилась. Неужели это тот же человек, с которым я столкнулась утром? В любом случае, мне не знаком этот парень, стоящий напротив меня. Я не знаю, живёт ли он здесь либо ходил кому-то в гости. Признаться честно, мне нечасто приходится выходить из своей квартиры, поэтому мне не знаком не только он. Я также не знаю большинство людей, живущих в этом доме. А вообще, их слишком много в нём.
— Думаю, да, — ответила я, смотря (но со стороны, наверное, «уставившись») в довольно необычные глаза парня.
Этот странный цвет радужки… Я определённо не видела такого раньше. Да, знаю, что каждый человек индивидуален, а значит, что и цвет глаз у каждого свой. Да и на самом деле, не такие они уж и необыкновенные. Просто почему-то я засматривалась на этот ореховый цвет глаз.
— О, я, кажется, видел тебя, — сказал парень с шоколадными волосами.
— Видел? — снова удивилась я, всё не отрывая взгляда от его глаз.
— Да. Я учусь с тобой теперь в одном классе, — поспешил объясниться он. — Недавно я переехал в этот дом, и теперь живу здесь, — удивительно, что в десятом классе он живёт один.
— Вот как, — ответила я. — Ну, и как же тебя зовут?
— Кевин, — сказал он, лучезарно улыбнувшись. — А тебя?
— Элисон, приятно познакомиться, — произнесла я без особого энтузиазма.
Кевин замолчал, видимо, больше не зная, что сказать. Зато на выручку ему пришла я:
— Ну, мне нужно идти, — сказала, заторопившись и встав на ступень лестницы. — И извини за два столкновения за день! — крикнула я, быстро взбегая по ступеням вверх. На свой восьмой этаж.
***
Был уже поздний вечер, когда я закончила делать уроки. За окном стемнело, на улице горели фонари. Я не закрыла его шторами — не успела. Сквозь тюль просачивалась уличная темнота, а приоткрытое окно впускало в комнату запах позднего вечера. Были весьма приятные ощущения. Я подошла ещё ближе к окну и открыла его до конца, нараспашку и закрыла глаза. Мне хотелось глубже вдохнуть этот аромат, принять его всеми лёгкими.
Внезапно послышался какой-то шорох крыльев. Я тотчас распахнула глаза и на автомате посмотрела вниз. На подоконнике моего окна сидела белая птица. Она посмотрела на меня. Не отводя своего взгляда, птичка разглядывала меня, а после вспорхнула с подоконника и улетела. Я ничуть не расстроилась.
Решив, что уже стоит закрыть окно, когда по моим ногам гулял вечерний холодок, я сделала это, тоскливо прощаясь со столь чудесным запахом. После я пошла к своему столу и взяла одну из книг…
