Контроль и только контроль

Утро началось не сахарно. С воплей и матов во дворе. Шоу «Кейл на кухне» сменилось на шоу «Разборки у ног Эмили». Драки под её окном постепенно превращались в традицию. Утром Лукас приволок всем дамам по розе. И Эмили тоже. Та принимала его подарки, боясь, что Эмил опять начнёт считать ему зубы. Розочка от дяди Лукаса пришлась не по душе дяде Брайану. Доктор был хорошим, но далеко не добрым. И сейчас он волок Лукаса со двора домой за ухо. Лукас ругался. Уху было больно. — Это что ещё тут такое? Эмил вырос рядом со сладкой парочкой наёмников едва ли не из воздуха — так быстро и стремительно сменил позицию «лёжа в шезлонге» на «стоя в угрожающей позе на расстоянии, удобном для атаки». — Ничего, — Брайан весомо шмыгнул носом, прямо как Вадим, — тащу своего в машину. Тебя не касается. Моттс?! Каким-то шестым чувством пятой жопы этот докторишка сразу определил, кто главный в семье относительно Эмили. И общался только с Вадимом, Гербом и Деткой. Остальных не то чтобы в игнор ставил, но открыто избегал в любом контакте. Мелани осматривал с разрешения Мулки, но не более. — А ты мне скажи! А я ему передам, — прищурился Эмил. Не то чтобы он был против того, чтобы Лукасу прилетело, но зверь внутри него бесновался. Тут был его дом, его Гнездо, его территория. Чужакам наводить свои порядки не позволялось, кем бы они ни были по статусу. — Чего сказать? Я всё сказал. Он извращенец. Мешает ребёнку спокойно жить. Я тащу его отсюда нахрен. Ты стоишь на дороге. Дай пройти, блядь! — А с чего ты взял, что это не наше дело, если ребёнок живёт в НАШЕМ доме? — Эмил толкнул его ладонью в грудь, несильно. — Может, мы сами хотим разобраться с гадом. В горизонтальную позицию захотел? Трусы кружевные?! Эмил понимал: его дико понесло, прямо как Остапа Бендера из одной книжки Вадима. Но тормозить уже было поздно. Затормозить значило показать свою слабость. От грохота вздрогнули все трое. Эмил. Брайан, едва не оторвавший многострадальное ухо Лукаса. Лукас, который вывернулся и первым стал отступать. Детка и Вадя только притащились из магазина со стройматериалами. Оказалось, что даже такой огромный дом нуждается в расширении. Они с Шоном, Гербом и Дергом всё утро долбили молотками, делая пристройку к гаражу. Кейл уронил доски под ноги Вадиму, разогнулся. Его глаза вспыхнули алым. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, он схватил Эмила за талию и закинул себе на плечо. — Нахер оба! — сказал он, смерив взглядом Брайана и Лукаса. — Ага, — сообщил Лукас и, ухватив Брайана в охапку, свалил в указанном направлении. — И остальные тоже, — велел Эмил настолько весомо, насколько вообще мог, болтаясь вниз головой на богатырском плече Детки. — Пока и вас не цепануло. Джон прогрохотал по дому и свалил Эмила на кровать в своей комнате. Запер двери. Потом подошёл к шкафу, порылся, достал оттуда трусы, чёрные, кружевные. С отверстием в самом интересном месте. — Достали. Хуями мериться. Мы все равны. Не понимаешь. Счас объяснять буду. Надевай. Джон бросил трусы Эмилу на колени. Эмил сдавленно фыркнул, стараясь всё-таки не заржать в полный голос. Он прекрасно помнил и эти особенные трусики, и тот случай, когда Детка их от него получил. Поднявшись с кровати, Эмил стал нарочито неторопливо раздеваться, слегка красуясь. — Может, тогда пора съезжаться? Что ж мы, равные такие, в трёх разных домах живём? — Я подумаю об этом. Когда ты хоть немного успокоишься, Вожак долбаный. Джон тоже сбросил одежду и встал перед Эмилом обнажённый, весомый и злой. Правда, скрывая улыбку. Честно говоря, ему просто хотелось потрахаться, а заодно немного отдохнуть от работы. — Я уже не совсем вожак, ты же знаешь, — Эмил натянул трусы и выпрямился, глядя Кейлу в глаза. — Ты навсегда наш Вожак. И ты это знаешь. Повернись. Руки за голову. Хочу полюбоваться. — Могу и на колени встать, любимый. Эмил повернулся к нему спиной, расставил ноги и забросил руки за голову с таким видом, будто танцевал у шеста. Чуть повернул голову, искоса наблюдая за Джоном и тоже любуясь. Джон приблизился, нежно лаская бока Эмила и бёдра. Подцепив бельё кончиками пальцев, он раздвинул дырку на бёдрах. — А знаешь, что меня бесит, Эмил? То, что ты не можешь не завалить каждого нового мужика в команде. Хотя Барни и Таран пока ходят неоприходованные. Это прямо удивительно. Меня бесят до охренения твои подкаты к Брайану. Кобелина, — Джон встал перед Эмилом на колени и прикусил кожу на бедре, потянул слегка. Эмил тихо хохотнул: — Тарана забрал Вадим, с Барни играются Майя и Шон. Кстати, Вадим тоже по факту неоприходованный. Ты ведь не знал? — Да ладно? А заливаешь больше всех, что мы прям катались на твоём лингаме, не слезая, — Джон отодвинул трусы и погладил Эмила там, одновременно целуя его бёдра. — Ну так большинство и каталось. А с Вадей нам и поцелуя хватило. И я, если помнишь, не был ещё тогда Аресом, — Эмил завёл одну руку за спину и провёл ладонью по волосам Детки. Джон поднялся, медленно целуя каждый позвонок любимого тела, потом пристроился и с одного маху засадил Эмилу без смазки и подготовки. — Я, знаешь, не против. Но я хочу, чтобы ты сделал это с ним у меня на глазах. Он борзоватый, но он мне нравится. Хочу видеть. И контролировать. Ты же знаешь, как твоя Детка любит всё контролировать? — Джон двигался медленно и осторожно, прикусывая Эмила за загривок. — Особенно после освежающей вакцины, да, Детка? — Эмил чуть сдвинулся вбок и упёрся руками в стену рядом с кроватью. — А сам не хочешь его объездить? Джон застыл, потом нежно куснул Эмила за ухо, надрачивая его член. — Я никогда не перестану бояться сделать людям больно, Эмил. Мой Эмил. Ты же знаешь. — Ну, — Эмил застонал и прогнулся, еле слышно всхлипнув. — То есть считаешь… ох… что мне не больно? Таким хуём… да без смазки? Джон тут же выдрал член из Эмила, хмуро рассматривая, и, снова опустившись на колени, стал вылизывать его там. Не то чтобы он часто повторял развлечения Мулки. Впервые, став Аресом-2, на Мулки и потренировался. Судя по сдавленным воплям Ворона в подушку, он оказался хорошим учеником. И сейчас он ласкал Эмила внутри, позволяя толкаться в ладонь. — И всё же мы многому тебя научили, да? — Эмил выгнулся и вцепился пальцами в стену, оставляя в ней небольшие вмятины и упираясь в пол так, что доски жалобно и подозрительно затрещали под его ступнями. Джон вытащил из него язык и облизнулся. Потом повернул Эмила к себе лицом и, подхватив на руки, снова опустил на себя. — Знаешь, в чём плюс Ареса-2? Все твои любимые — теперь хрупкие принцессы, — Джон хитро улыбнулся, двигая бёдрами, и всё же направился к кровати, потому что офигевшая двухметровая зубастая принцесса явно не знала, как за него уцепиться в этой позе. — И объект для глубокого эстетического наслаждения с регулярным достижением катарсиса, — Эмил ахнул, приземлившись спиной на кровать, но тут же ловко ухватился ногами за Кейла, скрестив лодыжки у него за спиной. — Адель мне кое-что пояснила, когда я трахнул её в душе. — Ну всё, тебе пиздец, — сообщил Джон, наваливаясь на Эмила и срываясь на такой бешеный темп, что стало на всё наплевать. — Дома. Прикую. К кровати. За член. — Цепь. Такую. Не найдёшь, — в тон ему между стонами отозвался Эмил и зарычал, обнимая Джона и крепко прижимая его к себе, утыкаясь носом в основание его шеи и пьянея как от его потрясающего запаха, так и от ситуации в целом. — Сам. Сварю. Твари. Моя, — Джон зарычал, прогибаясь. — Кончай. Со мной. Сучка. Что ты. Эмил. За человек. А-а-ар-рх-х-х! — Драный Волк. Твой Драный Волк, — прошептал ему Эмил на ухо и взвыл, выгибаясь всем телом и кончая в объятиях любимого до фейерверков перед глазами. Джон вышел из Эмила и рухнул рядом с ним. — Вот что. Ты это ты. Но я ревнивый пиздец как. И больше никакого первого раза без меня. Понял? Всех имеешь заново. С моим участием. Это тебе порноплан на ближайшее время. А сейчас полчаса спать — и во двор. Иначе Вадя трахнет меня доской, и я не уверен, что по голове. — Эй! А вот это уже я должен видеть! — возмутился Эмил, утягивая Детку в объятия. — Мы с тобой два сапога пара. И, думаю, именно поэтому ты сейчас не сидишь на какой-то там мрачной базе на цепи с пустым взглядом, а валяешься рядом со мной на кровати и отдаёшь приказы с полным правом. — Сволочь, — прошептал Джон, зарываясь носом ему в шею, — я обожаю тебя.