УБЕДИ МЕНЯ

Я не путаю личную жизнь с работой. Я не занимаюсь сексом с несовершеннолетними. Секс по принуждению для слабаков. Это мои жизненные принципы. Я всегда неукоснительно им следовал, пока в моей жизни не появился он. Сидит на кожаном диване в гостиной моей городской квартиры, куда я пригласил его для «важного» разговора. Худой угловатый подросток. Он похож на нахохлившегося воробья с этой его невероятно взлохмаченной причёской, длинной чёлкой, закрывающей почти полностью один глаз. И хотя волосы от природы ложатся на правую сторону, он не хочет, чтобы видели, как косит левый глаз, поэтому и прикрывает его. Подростковые комплексы удивительно живучи. Нервно кусает губы, отчего они становятся ярко алыми, призывно влажными. Я собираюсь не смотреть, я хочу отвернуться, но не успеваю и не заметно теряю над собой контроль. Так хочется сейчас провести пальцем по этим слегка припухшим губам или коснуться кончиком языка, ощущая их теплоту, вдохнуть неповторимый аромат. А потом прижать его к обивке дивана, навалившись всем телом. Сдёрнуть эту чёрную футболку, чтобы кожей ощутить его дрожь и страх… Чёрт! - Это уже решено. Точка! - моё вожделение мгновенно перерастает в неконтролируемую злость, которую я с превеликим удовольствием срываю на нём, вкладывая во взгляд максимум гнева. - Но ты же обещал… - Его глаза подозрительно блестят. Вот только не надо, малыш, вряд ли меня сейчас впечатлят твои слёзы, такой мелочью меня не проймёшь. За многие годы, проведённые в этом суровом бизнесе, я приобрёл хороший иммунитет против истерик. – Ты говорил, мы перспективные! Ты говорил, что мы сможем! – голос дрожит от напряжения, кажется, вот-вот лопнет, как гитарная струна. А этот прожигающий насквозь взгляд: ещё немного и на мне рубашка задымится. А мальчик-то с характером. Тяжело вздыхаю, подходя ближе, и опускаюсь рядом на диван. Кожаная обивка приятно холодит. - Билл, пойми, - тон тихий, размеренный. Так мамы успокаивают своих нерадивых чад, впрочем, он и есть ребёнок. Глупый маленький ребёнок, по собственной глупости попавший в мои сети. – Всё не так просто, как тебе кажется. Вам с Томом всего пятнадцать. Я не уверен, что вы справитесь. Блефую. Всё уже согласовано. Копия контракта лежит в верхнем ящике моего стола, но мальчику сообщать об этом я пока не намерен. - Дэвид, ты же знаешь, как мы можем работать! Я клянусь, мы выжмем из себя всё! Мы будем пахать круглые сутки. Я отвечаю за всех. Как же он прекрасен: раскрасневшиеся щёки, заломленные руки. Так и хочется приласкать, пожалеть… Всё это ещё обязательно будет, немного позже. А сейчас я должен довести его до крайней точки кипения. - Да я-то знаю, - устало тру висок, - но люди, с которым я пытаюсь договориться, в этом не уверены. И мне придётся рисковать своей репутацией, придётся им что-то обещать. А мне лишние проблемы ни к чему. Да и что особенного? Поучитесь ещё немного, наберётесь опыта. Вы совсем ещё дети – вся жизнь впереди. Вот где-то через год, другой… - Но я не хочу ждать целый год! - Дышит тяжело, упрямо поджимая губы. - А я не хочу продолжать этот бессмысленный спор! - рявкаю, не сдержавшись. Парнишка должен почувствовать, кто тут главный. - Ну что мне сделать, чтобы ты согласился?! Вот этот надрывный вопль я и ждал. Он в отчаянии и готов принять условия моей игры. Теперь готов. Я не оставил ему выбора. Мысленно потираю ладони, стараясь ничем - ни жестом, ни тоном, - не выдать своего ликования. - Убеди меня, - безразлично произношу, пожимая плечами, а внутри всё клокочет от предвкушения. - Как?.. - растерян, но в глазах уже разгорелось любопытство. Детское, непосредственное. - Обещаю, я сделаю всё, что ты попросишь. Зря он это сказал, потому что я не просто попрошу, я заставлю. Не отвожу взгляд, произношу медленно и внятно, так чтобы мои слова чётко дошли до его сознания: - Если бы у меня была личная заинтересованность, тогда я, может быть, попробовал бы что-то сделать. Удивлённо смотрит на меня, пытаясь понять, к чему я клоню. Не понимает. Всё ещё не понимает. Сейчас я тебе объясню во всех красках и подробностях, мой сладкий. - Сядь сюда, - хлопаю ладонью по дивану рядом с собой. Придвигается ближе. Не уверен. Напряжён. Осторожно беру его руку в свою широкую ладонь, поглаживаю большим пальцем тонкую кожу на запястье, подношу к своей щеке. Какая же у него нежная кожа, не то, что мои огрубевшие ладони. А эти тонкие пальчики и изящные ноготочки. Такие бывают только у девочек. Вижу, как расширяются его зрачки по мере того, как до него доходит смысл сказанного мной. Резко дергается назад, пытаясь вырвать руку из моего крепкого захвата, но я лишь сильнее сжимаю пальцы. В глазах паника, сейчас он так похож на загнанного в угол дикого зверька. Всё. Теперь назад дороги нет. Или мы поладим, или я отправлюсь в полицейский участок. Последнего хотелось бы избежать в любом случае. - Билл, ты вправе сейчас уйти отсюда, я не стану тебя задерживать. Но ты же понимаешь, мы больше не сможем работать вместе. Говорю быстро, пока он не успел сообразить, что к чему. Тут главное напористость, ещё немного, и он сдастся. - Тебе придётся искать нового продюсера. Вы потеряете время, всё придётся начинать заново. И, не факт, что тот другой окажется таким же терпеливым и любезным, как я. Я не могу просто так взять и разорвать контракт, я не настолько всесилен, но этого он тоже не знает. Колеблется, вижу. - Всего один раз… я больше не буду настаивать. - Мне хватит и раза, я уверен. Отрешённо смотрит в сторону, но попыток вернуть руку больше не предпринимает. - Я не причиню тебе вреда. Тебе понравится, поверь, ты не пожалеешь, обещаю, - всё ещё уговариваю, понимая, что уже получил главный приз. Медленно стягиваю с него футболку. Никак не реагирует, смиренно поднимая руки. Закрывает глаза и безропотно позволяет уложить себя. Молчит. Только болезненно вздрагивает, когда я трясущимися от напряжения руками начинаю расстёгивать ремень на его узких джинсах. Не сопротивляется, лишь сильнее стискивает зубы. Вижу, как в уголках крепко зажмуренных глаз вновь блестят слёзы. Сейчас моё действо кажется ему насилием. Ничего, малыш, я быстро смогу убедить тебя, как сильно ты заблуждаешься. Я доведу тебя до вершины блаженства, и ты ещё долго будешь вспоминать меня. Вспоминать своего первого мужчину. Я всегда очень хорошо разбирался в людях. Их чувства для меня были словно открытая книга. И Билл не казался исключением. Я думал, что сломил его волю, что теперь он будет послушным и покладистым, но всё оказалось совсем не так, как я предполагал. Нет, Билл не замкнулся в себе, как я ожидал, скорее наоборот - стал излишне открытым. Нахальным. Он привычно смеялся, выслушивая тупые шутки Георга, наигранно улыбался, иногда шутил, задирался, казалось бы, вёл себя, как обычно, но всё равно что-то было не так. Словно игра искусного актёра. И, конечно же, Том не мог этого не заметить. Поначалу он пробовал выяснить, что произошло. Старший пытался поговорить с братом, и не раз, но Билл сначала отшучивался, потом отмалчивался и, наконец, стал огрызаться. Том, поняв, что всё равно ничего не добьётся, перестал к нему лезть, но любопытство и внутреннее беспокойство не давали ему спокойно жить в неведении. Я видел, как он внимательно наблюдал за братом, я даже пару раз застал его за просмотром мобильного Билла. Но, видимо, не найдя ничего крамольного, Том успокоился, списав странные изменения в поведении и внешности своего неугомонного брата на непомерные амбиции и желание выделиться. А изменения были. И ещё какие! Вместо грубо обведённых глаз - тёмные тени, подчёркивающие глубину и цвет. Отросшие до плеч волосы Билл всё чаще укладывал в какие-то невообразимо-экстремальные причёски. Блеск на губах смотрелся пошло и вызывающе. Затаённая нерешительность сменилась агрессивной сексуальностью. В манерах появилась женственность, а в движениях – плавная грациозность. Мне даже стало казаться, что Билл мстит мне. Он будто говорил мне: смотри, Йост, как ты облажался. А ведь всё это могло быть твоим. Жалел ли я, что, пойдя на поводу у своей похоти, переспал с ним? Жалел. Не было и дня, проведённого рядом с этим юным искусителем, чтобы я об этом не пожалел. Но я пообещал, что больше никогда не прикоснусь к нему, а значит, я уже не мог рассчитывать на что-то большее. В тот день мы торчали в студии допоздна. Ребята упорно трудились несколько месяцев, до начала выступлений оставались ещё достаточно времени, и я милостиво разрешил им оттянуться пару дней. Билл сидел в кожаном кресле, забравшись на него по обыкновению с ногами. Он весь день был необычно молчалив. Густав с довольным видом изучал спортивный журнал, развалившись на диване. А Том и Георг шумно обсуждали перспективы вечера. Они уже давно собирались посетить какой-то престижный ночной клуб. Я же допечатывал письмо с отчётом о проделанной работе. Бешеный ритм последних дней меня серьёзно вымотал, и я уже с утра мечтал о давно заслуженных тишине, покое и о бокале дорогого коньяка, привезённого мной собственноручно из Бордери, и дожидающегося меня на каминной полке в гостиной ещё со вчерашнего дня. Обычный вечер. Ничего не предвещало беды, как вдруг Билл неожиданно произнёс: - Мне не нравится то, что мы сегодня записали. Наступила непривычная тишина. Кажется, даже Густав перестал шуршать обёрткой от сникерса. Первым, конечно же, взорвался вспыльчивый Том: - Билл, что за х*ня?! Всё отлично! Кому как не ему было знать, к чему может привести железное упрямство младшенького. - Нужно переделать. И прямо сейчас! – упрямо повторил Билл, глядя в упор на брата. В такие моменты спорить с черноволосой бестией позволялось только старшему, поэтому Георг хоть недовольно нахмурил брови, но всё же решил благоразумно промолчать, ожидая скорое разрешение конфликта. Густав же, шумно перевернув страницу, продолжил своё увлекательное изучение журнала. К разборкам братьев он давно привык относиться с философским воззрением: «моя хата с краю». - Ещё чего! Я не собираюсь торчать тут все выходные! У меня планы на весь вечер, а, может, даже ночь! – Том сверлил брата злым взглядом.- Переделаем в понедельник! - Срать я хотел на твои планы. - Разглядывающий свои облезлые ногти, Билл был невозмутимо спокоен.- Это необходимо сделать сегодня. - Иди ты нахер, мелкий, - возмущённо вскочил на ноги Том, направляясь в сторону двери. - Кто как хочет, а я в клуб. - Ну и вали, - полетело ему вдогонку. Густав с Георгом понимающе переглянулись, и молча бросились догонять взбешённого парня. Ещё какое-то время Билл продолжал сидеть тихо, спрятав голову в колени и не подавая признаков жизни. Я почему-то сильно сомневался, что он хочет что-то переписать. Он специально поругался с братом, это было очевидно. Но зачем? Любопытство заставило меня отложить ноутбук в сторону. Я подошёл к креслу и опустился на корточки прямо перед ним. - Ну и что тебе не нравится? – с улыбкой спросил я. Оторвав голову от колен, Билл внимательно посмотрел на меня каким-то тоскливо-отрешённым взглядом. - Я плохо спел, - спокойно сказал он. - Ерунда, ты пел отлично. И так думаю не только я. - Мне не нравится, - упрямо повторил Билл. - Билл, - жалостливо протянул я.- Всё замечательно. Ты отлично пел. К тому уже, я уже отпустил звукооператора. - Ничего страшного. Ты всё можешь сделать сам. – Иногда его повышенная работоспособность бесила даже меня. - Билл, пожалуйста, - устало простонал я. – Пожалей меня. Я на ногах с шести утра. Я хочу принять душ и спокойно лечь спать. И очнуться не раньше обеда. С секунду он смотрел изучающим взглядом. Потом зажмурил глаза и вдруг резко подался вперёд, обхватывая мою шею обеими руками. Охнув от неожиданности, я ухватил его за плечи. И, не удержав равновесия, мы кубарем полетели на ковёр. Билл тёрся носом о мою шею, обнимал всем телом, вдавливая в жёсткий ковёр. А я вдыхал его неповторимый запах и прижимал к себе ещё сильнее. Он бормотал словно в бреду о том, что долго боролся с собой, но так ничего и не смог поделать. И что-то ещё, чего я так и не разобрал. Но это было уже не важно для меня. Для нас. Я гладил его жёсткие от лака волосы и пьянел от наслаждения. Все необузданные фантазии и несбыточные мечты, которые давным давно были похоронены во мне, вдруг ожили и стали проявляться невероятно красочными картинками. Хотелось петь, хотелось сделать весь мир таким же ликующим и счастливым, каким я был в тот момент, хотелось поделиться этой радостью и с ним. -Что…что мне сделать? - дыхание срывалось, бешено билось сердце. В этот момент я был готов подарить ему всё, чего бы он не пожелал. И Билл словно ждал моего вопроса. Он вскинул на меня свои тёмные глаза, и я услышал тихий шёпот в ответ: -Убеди меня. Словно пропуск в незаслуженный рай. Всегда удивлялся, как в нём могут сочетаться совершенно противоположные эмоции. Они словно живут в нём своей отдельной жизнью и появляются на сцене только тогда, когда хозяин решит продемонстрировать их окружающему миру. Такова его природа, его загадочная сущность. Он не хохочет громко, как в детстве, запрокидывая голову назад, теперь он ржёт, как молодой жеребец, сгибаясь пополам, прижимая правую руку к животу. У него очень заразительный смех, и не поддаться на эту провокацию практически невозможно, но уступить его обаянию, значит, проиграть, а, быть может, даже потерять его самого… В последнее время я стал всё чаще и чаще задумываться о том, что произойдёт, когда он всё-таки бросит меня. Рано или поздно это ведь всё равно случится. Смогу ли я пережить его уход? Смогу ли я существовать без его нежной благодарной улыбки после безудержного секса, когда, засыпая, он привычно закидывает свою длинную ногу на мои колени, доверчиво прижимаясь всем телом. Смогу ли без, уже ставших привычными, истерик по утрам, когда приходится слишком рано вставать? Нет, не смогу. Поэтому сейчас я собираю всю волю в кулак, с каменным лицом поднимаюсь из-за стола и, отвернувшись от него, подхожу к окну. Смех тут же смолкает. Нет, он не испуган моей реакцией и, возможно даже, не удивлён. Билл лихорадочно ищет другие ниточки, за которые меня можно дернуть и повернуть в нужную ему сторону. Я хорошо изучил его за эти годы. Даже слишком. - Дэвид, - натужно тянет, а я продолжаю молчать – жду нового хода. Слышу, как стучит металлический шарик пирсинга о зубы. Долго не продержится: никогда не отличался терпеливостью. - Дэвид, ну что опять? Ты обиделся? Я что-то не то сказал? – голос становится на два тона ниже, слова растягивает, а коготки уже мягко царапают рубашку на моём плече. О, Билл, только не прикидывайся, будто забыл, о чём мы вчера с тобой договаривались. Всё дело в том, что мне пришлось переехать в Лос-Анджелес. Новый выгодный контракт. От таких предложений не отказываются. Я уговаривал его переехать вслед за мной, и Билл обещал подумать. - Если ты о вчерашнем разговоре… - мнётся, смешно подёргивая плечом.- Я подумал. - Что решил? – всё же не сдерживаюсь. Мне нужно знать. От этого зависит многое. Обнимает меня со спины, утыкаясь носом в основание шеи. - Мне не кажется это неудачной идей, - наконец сообщает моей спине, - да и Том против. Он хочет остаться в Германии. Тут его любимые… эти… автобаны. А без него я не поеду. Я не могу без него, ты же знаешь… Плавно проводит руками, неторопливо оглаживая мои плечи. - Но я буду изредка тебя навещать, - его голос мягкий и тягучий, словно подтаявший на солнце мёд, и я кожей ощущаю жар его дыхания на своей шее. Тело тут же отзывается на привычный зов плоти, внизу живота начинает заметно теплеть. - Ты мог бы уговорить Тома. Ты способен на это, - говорю твёрдо и убедительно, отдирая его цепкие руки от своей груди. Нет, Билл, сейчас я не уступлю, даже не надейся. Потому что на кону стоит много, слишком много важного для меня. Для нас. Слышу, как отходит назад и садится обратно на диван. Что, опять не вышло? - А смысл мне его уговаривать? – в голосе явно слышится металл. Ого, а вот это что-то новое! Удивлённо оборачиваюсь. Сидит, раскинув руки в стороны, расслабленно отклонив голову на спинку дивана. Рот чуть приоткрыт. Глаза сжаты в узкие щелочки, и я не могу понять, что в них запрятано. Внимательно наблюдает из-под полуприкрытых век. Наверное в его глазах сейчас я выгляжу полным идиотом. Я бы поверил в его слова, если бы ещё только вчера Том не жаловался мне, как его всё достало, и что они с братом давно подумывают сменить «захолустную Европу» на «преуспевающую Америку». Выходит, Билл сейчас мне нагло врёт. И самое ужасное: я совершенно не понимаю, что он задумал, но мне внезапно отчего-то становится не по себе. А если это конец? Если ему надоели наши отношения, и он решил уйти от меня? Билл уже не тот наивный мальчик с испуганными глазами, а я не злой дядя-продюсер, от которого зависит его будущее. Он вполне мог найти себе партнёра куда более привлекательного и… более молодого. Возможно, у них давно всё слажено, а меня он терпит по старой дружбе или привычке и ждёт не дождётся, когда я наконец уберусь с его пути. Эти мысли уже превратились в настоящую паранойю. Нет-нет. Неосознанно мотаю головой, отгоняя прочь навязчивые размышления. Скорее всего, он собирается что-то выторговать у меня. Осталось только сообразить, что же ему могло понадобиться так срочно? Должно быть, это действительно для него важно, раз не побрезговал опуститься до дешевого шантажа. Деньги? Бред, он никогда не просил их у меня. Подарки принимал с радостью, но брать деньги Билл считает для себя унизительным. Новые условия контракта? Но я и так уже сделал всё, что было в моих силах. Тогда что же нужно этому новоявленному шантажисту? Думай, Йост, думай. Он всё ещё ждёт ответ. Представляю на секунду мир, в котором нет его. Нет его запаха, нет его страсти. Этот мир без него мне ни к чему… Билл прекрасно видит мою нерешительность. Внутренне я уже сломлен и готов упасть на колени, цепляясь за штанину его дорогих брюк, и молить, только бы он не бросал меня. Но я никогда не опущусь до унижений и не покажу ему своей слабости. Мольбами не удержать, а видеть жалость в его прекрасных карих глазах ещё ужаснее. Проще уступить. - Что ты хочешь? – умело маскирую наигранной усталостью свой страх. - Сядь сюда, – указывает на место рядом с собой. Послушно подхожу и сажусь, а в голове красной лампочкой вспыхивают воспоминания. Тот день, когда я вот так же… на этом самом диване… Догадка озаряет внезапно. Нет, только не это! В нашей паре пассивная роль неизменно принадлежала Биллу. Но в последнее время почему-то эта ситуация перестала его устраивать. И он прозрачно намекнул, что не прочь попробовать сверху. Однако я не позволил. А почему я должен уступать? Никогда никому не подставлял свой зад. Для меня это неприемлемо! К тому же я старше. И вообще, у меня есть принципы. Были когда-то… Он же не попросит сейчас? Ведь нет?.. Билл лишь долю секунды пристально изучает моё лицо, потом резко толкает меня на диван, и, заставив лечь, грозной тучей нависает сверху. Его волосы теперь короткие на висках и больше не лезут мне в рот во время секса. - Что я должен сделать? – почему-то спрашиваю, хотя точно знаю ответ. Я сам себе кажусь осуждённым, который добровольно идёт на плаху, потому что сейчас я готов на любые уступки и любые условия, лишь бы удержать его рядом с собой. Он победил. И он это прекрасно понимает. - Просто… убеди меня, - мурлычет мне на ухо и расплывается в наглой улыбке. – Расслабься, Дэвид, я не причиню тебе вреда. Тебе понравится, ты не пожалеешь… обещаю… Что-то ломается во мне. Щиплет глаза и тяжко ноет в груди. Почему наказание за совершённый когда-то грех сейчас кажется мне таким сладким? Я верю тебе, мой любимый мальчик. Искренне верю. Я не боюсь. Не сопротивляюсь. Не думаю больше ни о чём, лишь обречённо закрываю глаза…