Родная гавань, по глупости брошенная когда-то. Потому что жгла за собой все мосты, но один, где-то глубоко в сердце, сжечь за все эти годы так и не смогла. Как ни хотела, как ни старалась, как ни убеждала других и себя.
Возвращаться в этот город каждый раз невыносимо больно. Стоять в пустом холодном Ледовом за пять часов до — тоже.
— Привет!
Света влетает на сцену как ураган, ничуть не смущаясь, будто Снайперам каждый день двадцать пять. А Диану трясёт от одной лишь мысли, что сегодня они снова сыграют вместе, как раньше. Они уже делали это в Олимпийском, под прицелами сотен объективов камер.
Но здесь — не то. Здесь всё как двадцать пять лет назад. Такое же чувство неизвестности. Такое же родное плечо рядом.
Скрипку — прочь из чехла, мониторы в уши и аккуратный кивок, мол, что, юбилярша, готова начинать? Вот она, Сурганова. Только сошла с трапа самолёта, уже готова работать и лететь вперёд.
— Светка, — три шага вперёд и в объятья, вцепившись холодными пальцами в кофту. Дышать и не надышаться.
Питер вскрывает старые раны. И вот она, Арбенина, стоит совершенно нагая перед Сургановой, на которой тысячи тысяч одежд.
— Динька! — прижимает к себе, и все одежды в секунду слетают.
... и мы лежим раскалённые в темноте...
***
Шугаев приносит стул и поправляет в очередной раз стойки, и Диана чувствует, как Света улыбается ей в затылок. Зрителям представляет формально — ведь никаких слов не нужно — и оглядывается, будто боясь, что она не выйдет.
Зал взрывается грохотом аплодисментов так, что оглушает даже через мониторы. Поклонники кричат так, как кричит внутри арбенинское сердце. Вокруг летит какая-то блестящая мишура, и это — не удачное сценическое решение, а ещё один способ спрятать глаза.
Долго держаться не получается — на первых же строках бессовестно зависает на Сургановой, ей-богу, как в первый раз. От неё невозможно отвести взгляд. Арбенина, даже спустя годы порознь, так и не научилась.
«Я тебе подарю…», ты только, пожалуйста, забери меня себе и не отпускай.
***
— Я тебя люблю.
Отходит, не позволяя обнимать дольше, и разводит руки, показывая, что да, вот так, никогда и не было иначе.
... танцуй под мои слова.
