Такие, как мы

Они сидели на склоне холма, три босые ноги купались в зеленой траве, а две трубки по очереди выпускали кольца дыма к бледно-голубому небу. — Как дела? — спросил Бильбо. За обедом они говорили о мягкости молодой баранины и исключительном вкусе нынешнего сидра — иначе нельзя было, не тащить же за стол долгие речи, так баранине и остыть недолго, а кто ж ест остывшую баранину в доме хоббита? Правда, это был не совсем хоббичий дом… — Астрид ждет третьего. Отец все надеется, что будет девочка. Двое Иккингов-младших уже есть. — Так обоих и зовете? — А куда денешься? Отец уперся почище вашего горного тролля. Так и зовем. А у вас как? — Да ничего. — Бильбо поправил прутиком табак в трубке. — Торин опять поругался с Трандуилом. — До конца времен? — понимающе улыбнулся Иккинг. — Ну а как еще? Леголас подружился с каким-то северным бродягой. Дочка Кили в мать пошла — высокая, волосы рыжие, взгляд что эльфийские стрелы. Только улыбка отцовская. — Красавица. — Ага. Что-то зазвенело, рухнуло вдалеке — даже земля, кажется, загудела. — Неужели малые ворота уронили? — нахмурился Иккинг, приподнимаясь. — Я ведь строго-настрого… — Да ладно, — удержал его Бильбо. — Пусть порезвятся. Соскучились. У нас Гэндальф гостит, он в два счета починит. Иккинг не стал настаивать — после обеда в хоббитских традициях ему и самому не хотелось вставать и тащиться к дальнему входу, чтобы вразумить шалунов. — А от него неприятностей нет? — поинтересовался он, кивая в сторону холма. — Да знаешь, нет, — задумчиво ответил Бильбо, сам будто удивляясь тому, что говорит. — Он как будто всегда здесь был. Ну то есть пробыл-то он тут достаточно долго, в самом деле. Но я хочу сказать, будто он всегда был среди нас. На нашей стороне. — Я же говорил, они не выбирают сторону, — с досадой перебил Иккинг. — Они выбирают человека. Он выбрал тебя. — Так я и рад. — Бильбо выбил трубку о камень, подумал и стал забивать табак заново. — Только он на меня совсем не похож. — То есть? — не понял Иккинг. — Ну, я, конечно, тоже свой дом обустроить стараюсь и защищать буду в случае чего, — пояснил Бильбо. — Но кровь ради сокровищ проливать не собираюсь и огнем в людей плеваться тоже. — А, ты об этом. Так речь и не о тебе. Он не на тебя похож. — А на кого же? — А кто собирался пролить кровь ради сокровищ? Кто был готов пожертвовать всем ради этого вашего камушка над троном? Бильбо вскинулся было, но ничего не сказал. — Ну, может быть, — неохотно сказал он чуть позже, глядя на разгорающуюся трубку. — Но ведь он совсем не такой… теперь, хоть и король. Мягче стал, добрей. Вокруг смотрит, а не только на сокровища да на Эребор. — А я говорил, что к каждому можно найти свой подход. — Так то про драконов. — Какая разница? Они такие же, как мы. — Ты тогда вовремя появился, — вспомнил Бильбо. — Если бы не ты. Страшно подумать, сколько бедствий причинил бы Смауг, сколько бы погибло и людей, и гномов. Может, и не было бы ничего — ни Эсгарота, ни Эребора, ни Дейла. А сейчас… Он окинул взглядом расстилающийся перед ними мир. Дымки курились на севере, курились и на юге: работали гномы в кузнях, работали и люди в домах и на пашнях. Далеко на северо-восток, скрытое сейчас Одинокой горой за их спинами, расстилалось Лихолесье, и Лесная река, сверкая под солнцем, несла свои воды к Андуину. Мир царил этим летом в Средиземье, такой же, что и в предыдущие десять лет, и земля полнилась благодатью. Что-то опять загудело, грохнулось, зазвенело. Ночная Фурия по имени Беззубик на пару со Смаугом Ужасным, судя по всему, развлекались вовсю. — Пойду все же гляну, — решил Бильбо, вставая. — А то пол-Эребора разнесут, даже Гэндальф не поможет. — Я с тобой, — сказал Иккинг, привычно опираясь больше на правую, целую ногу. — Надо спасать Эребор. — Такая уж у нас судьба, — согласился Бильбо, и они неспешно стали спускаться с холма, идя на многолапый топот.