Ночь располагает к откровениям

Торжество по случаю помолвки Авроры и Филиппа длилось до самого вечера, и никто даже не думал расходиться. Разве что некоторые из обитателей топей потихоньку уходили. В том числе и Малефисента. Она не привыкла проводить столько времени вдали от дома, да и подустала она за сегодня. Как оказалось, вести светские разговоры, во всяком случае, пытаться делать это, не так просто. Если бы не Диаваль... И откуда только эта глупая птица столько знает обо всём этом?

— Перестань меня мучить, глупая птица! Если я попросила тебя о помощи, то это ещё не значит, что я стану зверюшкой, покорно выполняющей твои команды. Алстед чужд нам, а ты заставляешь меня репетировать хорошие манеры. – Она криво улыбнулась своему отражению в воде. — Я никогда ещё не выглядела так глупо. Всё ты! Пойдёшь со мной, и будешь следить, чтобы я всё делала правильно.

— Всё, что хотите, а пока не отвлекайтесь, госпожа! Начнём заново с приветствия, – Ворон, уперев руки в боки, внимательно наблюдал за каждым мускулом на её лице, за тем как меняется интонация и взгляд при речи. С этой женщиной нельзя расслабиться ни на секунду.

— День добрый… – стиснув зубы, произносит фея, но покосившись на Диаваля, сразу поняла, что снова делает что-то не так. – Добрый день… День до-о-обрый!

Малефисента улыбнулась этим воспоминаниям. Вместе у них было много хорошего. И куда она без своего верного друга? Ворона не пришлось искать долго. Всё это время, а впрочем, как всегда, Диаваль был рядом. Кажется, он тоже не привык так бурно коротать дни. Попрощавшись с молодожёнами, фея ловко превращает его в ворона и оба спешно удаляются. Ворон-оборотень сегодня даже не пытался обогнать госпожу, доказывая, что у него ещё есть порох в пороховницах. И как не обратить на это внимание? Интересно, что послужило такому резкому скачку настроения? Неужели дело в её обретённом народе? Они приглянулись ему меньше, чем она? Или всё же он действительно устал. Приземлившись на своей любимой поляне, Малефисента лёгким движением пальцев превращает ворона в человека. Так тихо здесь уже давно не было даже ночью. И что может быть прекраснее этого времени суток? Фея окинула Ворона тревожным взглядом и наконец заговорила:

— Я знаю, о чём ты думаешь. Но это мой народ, и эти топи – самое малое, что я могу предложить им. Один из них спас меня ценой собственной жизни.

— Я понимаю! Но этот Борра… Я видел, как он глазел на вас весь вечер. Он не подходит вам.

— А ты, стало быть, ревнуешь? – С лёгкой усмешкой в голосе произносит фея.

— Вот ещё, — он отвернулся, скрестив руки на груди, тем самым вызывая у своей госпожи ещё больший смех. Вмиг ворон становится серьёзнее, сократив разделяющее их расстояние. — Хотя, если тебе так хочется – да! Он в любой момент предаст, и ты снова станешь закрываться от всех на свете. А я никому не позволю сломить тебя снова, потому что люблю тебя, поняла!?

Малефисента немного опешила от столь чувственного признания, хоть и догадывалась, что Ворон питает к ней чувства не только как к госпоже, которая когда-то давно спасла его.

— Ты очень славный, Диаваль! И ты мне дорог. – Она улыбается до ушей. Как он учил, пряча клыки. – И если хочешь правду, получи — он мне не нравится. Ты доволен?

— А есть ли вообще в этом мире человек, способный понравиться этой женщине? – буквально прокричал эти слова Ворон, запрокинув голову.

— Не шуми, глупая птица! Есть. Посуди сам, разве я могла бы позволить кому-то ещё те вещи, которые дозволены одному ну очень наглому ворону? Я танцевала сегодня только с тобой. Ты же отдавил мне все ноги, медведь! Кто кроме тебя может похвастаться тем, что он «дрессировал» Малефисенту по её же просьбе? С реверансом, серьёзно!? С кем ещё я могу говорить обо всём на свете? К кому прислушаюсь? Я столько думала о тебе... О том, что тебе будет так тяжело быть человеком. О, чёрт, если это и есть любовь, то я, кажется, хочу сказать, что тоже люблю тебя! Это так ново и странно… Не привыкла такие вещи говорить мужчине. Но и подавлять это с каждым разом всё сложнее.

— Госпожа… — Ворон притягивает её в свои объятия. Представить страшно, сколько оба мечтали об этом. Особенно сегодня, после всего пережитого. Без раздумий Диаваль втянул губы феи в такой долгожданный страстный поцелуй, вызывая поток абсолютно разнообразных эмоций, среди которых было её лёгкое возмущение. Но недолго. И ему было совершенно всё равно, в кого она превратит его после. Фея лишь обвивает руками его шею, отвечая на поцелуй чувственно, ничуть не уступая ему в этом.

— Обращайся ко мне по имени, прошу! – шепчет она между поцелуями и увлекает за собой, заваливаясь в траву. — Только посмотри, как красиво звёздное небо. Я выбираюсь сюда каждую ночь. Помогает, знаешь ли, привести мысли в порядок. Фея вновь широко улыбается и поудобнее устраивается рядом с Диавалем, опустив голову ему на грудь.

— Я скучала по тебе! — С усмешкой, но с уверенностью произносит Малефисента. — Головой что ли ударились? – Удивлённо интересуется ворон. Он так запыхался, что едва мог говорить. — Сильно! Да и кто знает, может, она действительно сильно ударилась головой. Он прижимает её к себе, смыкая на её талии кольцо из рук. Какое-то время оба наслаждаются тишиной и обществом друг друга и, в конце – концов, засыпают.

***

Они просыпаются буквально с первыми лучиками солнца, когда неугомонные тётушки уже поставили на уши всю округу. В том числе и новых обитателей болот. Что поделать, тёмным эльфам придётся долго привыкать к такому образу жизни. Уже меньше чем за час всё вокруг оживилось. Обитатели Топких болот дома…

— Доброе утро, — протягивает фея, сладко потянувшись и расправив свои крылья. — Никогда бы не подумал, что такая красивая, такая изысканная утончённая женщина может храпеть как один большой симфонический оркестр.

Она уже было хотела возмутиться, но его объятия лишили фею этой возможности.

— Глупая птица! Я просто промолчу. Хотя мне есть, что сказать, — она задумчиво прикусила губу и продолжила. — А я никогда бы не подумала, что один наглый и самоуверенный ворон будет закутываться в мои крылья как чудище в одеяло прохладными ночами.

Фейри с шутливым умилением взглянула на него.

— Поможешь размять крылья? Но не как в прошлый раз….

Это было ничем непримечательное утро. Малефисента, стоя на высоком обрыве, наблюдала за тем, как пробуждаются остальные обитатели болот. Прошло немало времени с тех пор, как юная Аврора поселилась вместе со своей крёстной. Однако же сама фея не излучала того оптимизма. И дело было вовсе не в переезде крестницы. С того самого дня, когда та пробудилась от вечного сна, она так и не летала, хотя её прекрасные крылья были давно при ней. То ли ещё в не совсем заживших от сетки ожогах, то ли от терзающих её фантомных страхов потерять равновесие она до сих пор не делала этого. Во всяком случае, долго как раньше. Но позволить остаться этому чувству и мыслям в своём сознании Малефисента не могла. В какой-то момент она смотрит вниз и настраивается на прыжок.

— Госпожа! — окликнул её ворон, давая о себе знать настолько внезапно, что та даже вздрогнула. Вероятно, она невольно вернула ему человеческий облик, когда жестикулировала руками. И когда он прекратит называть её так?

— Ну вот, нашёл время, — укоризненно произносит Малефисента, но всё-таки поворачивается к нему. — Чего тебе?

— Я наблюдал за вами. Мы так давно дома, и вы почти не летали. Нужно размять крылья. Ну же, госпожа, давайте со мной. Обещаю, будет весело.

— Сколько мне ещё просить тебя не называть меня так? И я не занимаюсь всякими там глупостями. Нет! — её взор вновь устремляется на собственные владенья.

— Я притворюсь, что не слышал этого, — усмехается Диаваль, вспоминая, какой переполох устраивала госпожа для трёх непутёвых тётушек. — Я понял. Вы боитесь. Это естественно. Сам через это проходил, и вам помогу.

Фея же, в свою очередь, прекрасно понимала, что так просто он не уйдёт. А превратить его обратно в ворона, чтобы заставить замолчать – равносильно признанию его правоты. В считанные секунды ворон оказался за её спиной.

— Поймай меня, если сможешь!

— Я не… — далее послышался её громкий протяжный крик. Он столкнул её с обрыва вниз. Ворон явно не задумывался, какие последствия понесёт этот поступок. Она лишь успела шумно выругаться на него несколько раз. Благодаря своим крыльям фея рефлекторно пресекает своё падение. Неужели у него хватило дерзости вот так просто взять и столкнуть её вниз? Об этом позже. Эта женщина обязательно придумает, как проучит его за эту выходку. Легким движением пальцев Малефисента превращает его в Ворона. Он самодовольно каркнул, махнув крыльями перед лицом госпожи. Тем самым призывая лететь за ним.

— Ну держись, глупая птица, когда я тебя поймаю — это тебе так просто с рук не сойдёт.

С этими словами Малефисента расправляет свои массивные крылья и устремляется вслед за Вороном. С каждым разом Диаваль взлетал всё выше, заставляя госпожу делать то же самое. Всё бы ничего, но поймать его для неё действительно раз плюнуть. И через пару минут фея осторожно, чтобы не повредить крылья, схватила Ворона в цепкую хватку.

— Ну что, милая птичка, ты сдаёшься? Хорошо, я дам тебе ещё один шанс. И побуду твоими крыльями. А ещё ты чертовски прав, красавчик, — она шутливо щелкнула его по клюву, произнося это прозвище с особой интонацией. — Нам будет очень весело.

Всё также держа Ворона в руках, Малефисента негромко рассмеялась и полетела дальше. Его попытки высвободиться были такими забавными. Она почти миновала любимый пруд волшебного народа, когда в её голове промелькнула одна идея. Раз уж все они так любят веселье…

— А теперь водные процедуры, птичка! — с этими словами она отпускает его из рук, давая возможность лететь самостоятельно и обращает человеком. Со свойственным ситуации визгом ворон плюхнулся в воду, где развлекались уоллербоги. Сама же Малефисента приземлилась на берегу, пожав плечами.

— У меня куча дел перед предстоящей церемонией. Не щеголяй в таком виде долго, красавчик!

***

Они возвращаются на поляну после долгих полётов и завтрака. Фея возвращает Ворону человеческий облик. Один вопрос так и остался открытым.

— Как думаешь, чудищу стоит рассказать сразу или…

— Рассказать о чём? – раздался за спиной голос Авроры, которая уже подоспела на помощь матери. Ввиду того, что на болотах поселился новый народ, дел здесь было невпроворот. Да и потом, королеве Топких болот хотелось лично познакомиться с каждым новым жителем. – О том, что мои родители… — она впервые назвала их так, пока эти двое были вместе. — Выпив чисто символически под еду, вернувшись домой, заснули где-то на поляне? Феи только об этом и говорят.

Аврора рассмеялась, видя, как они неловко переглядываются, и по очереди обняла каждого.

— Сколько помню, между вами всегда была какая-то особая связь, которую я не могла понять. Вы так долго к этому шли. Я так счастлива!

Всё самое страшное позади. И теперь они точно знают, что вместе преодолеют любые трудности. Ворон-оборотень заключает фею в объятия. И это чувство для них возвышеннее любви.