Я вернусь

Крылья вздернулись ветром, не плачь обо мне, А в ладонях не гвозди, а строчки и струны. Понимаешь, привычка идти по войне - Это старше, чем кистью выписывать руны. Лучше ты затоскуй о бескрайних мирах, О янтарных закатах и бледном рассвете. Все равно мне не петь у тебя на пирах, Все равно мне идти за полшага до смерти. Это память - дрожащая нота в ночи, Та, что гонит меня, прерываясь в аккорде. Посмотри на меня, если видишь, молчи, А глаза мои, если заглянешь - запомни. Где пустынная явь, там ручей стережет Для того, чтоб водой переполнилась чаша. Если вспомнишь меня, понадейся на лед - Это память моя, и прощание наше. Даже капля в ночи не тревожит тебя, А туда, где огонь, где червленая ярость, Ухожу я один, и стальная змея На запястье моем прижилась и осталась. Мне ломали не крылья, ломали меня, Но сорвусь и звезду между пальцев укрою. И живу, окруженный стеной из огня, И вернусь, я, наверно, вернусь за тобою. (Джем) Он шёл вдоль русла реки. Утро было холодное, над безлюдной долиной висел туман. Его опять мучили ночные кошмары. Старшие не спят - так ведь? Но тем страшнее те мучительные, липкие видения, которые не оставляют длинными одинокими ночами. Орки видят в луне белый серп, Младшие - кто что. Голодный видит в ней ломоть сыра, романтик - золотой гребень в косах возлюбленной... А может быть, что-то другое? Сам он луны не видел. Он просто на неё не смотрел. Как редко он теперь встречался с Младшими...По крайней мере, кроме тех немногих Младших, что ему служили. Ну и ладно! Это лучше, чем терять. Он опустился на колени и напился студёной воды из реки, потом долго плескал себе в лицо и на грудь. Почему его мучат кошмары? Он же всё сделал правильно. Правильно? Искусно выкованная саламандра на его запястье звякнула о камень. Она была единственным его украшением, единственным вещественным напоминанием о Той, прошлой жизни - в которой были крылья, лютни, кружевные чёрные башни и стрельчатые окна, яростная радость Труда и Творенья. И много Младших. А ещё... Нет! Больше не надо такой жизни! Поиграли и хватит! Однако снять саламандру он не мог - рука слабела, как будто месяца три не поднимал меч, и запястью было холодно и непривычно, хотя, казалось бы, как может согревать металл? Он лёг на песок, растянувшись вдоль берега и опустив одну руку в воду. Видение не уходило. Странное - как будто соединённое из двух половинок. Комната в башне - светлая и холодная: её хозяин опять забыл затопить камин, да ещё и окно открыл настежь. А за окном - снег и горы. Гордая, смелая, блистающая красота, становящаяся загадочно-бархатной с приходом ночи. У окна стол, заваленный свитками. На них рисунки трав, изящные, летящие руны, чертежи невероятных зданий, эскизы диковинных чаш... За столом - совсем молодой парень, худой и невысокий, в длинном и тяжёлом чёрном плаще, напоминающем крылья. Ох, хоть бы он сейчас не поднял глаз от свитка! Потому что в них нельзя смотреть...Но он неизменно поднимает - две доверчиво-печальные звезды, и ты не можешь противиться их свету, ты весь становишься им...Только вот Светом или Тьмой? А потом другое видение - высокий зал, звуки музыки, и снова этот молодой парень, окружённый толпой...как это теперь говорится - людей? И он среди них самый младший, это видно по их глазам, по их фигурам, по тому, что у некоторых из них при поясах уже есть мечи. Так почему же они окружают его, как дети - сказочника? Может быть, потому что они знали, что когда придёт час им Уйти, он будет держать каждого из них на руках? Или как там в старой поговорке "Беззащитность держит свод земной"? Бред, конечно! Бред! И ведь он запомнил Учителя совсем не таким. Учитель БЫЛ не таким. Старшие ничего не забывают. Он с досадой ударил по песку, вставая. Сколько можно себя мучить? Бродить ночами по долинам, как умалишённый...и всё почему? Потому что не стоял когда-то в толпе этих "детей" ожидающих сказки?! Потому что мёрз где-то в ущелье, разнимая дерущихся орков, муштруя их, беспощадно карая за дезертирство, чтобы только не подпустить к Младшим? Чтобы была эта сказка! У кого-то - не у него. Но чтобы просто была. А орки тогда в насмешку прозвали его Светлым - когда он разнимал первую - и самую жестокую - их драку. Он с горечью крикнул: "Что же вы делаете?!" - и тихо добавил, - "ученики...". Сейчас это вспомнить было смешно и стыдно. Он ведь не относился к ним как к ученикам. Даже тогда. Вырвалось просто... "Нет, я прав! Я был прав! Тысячу раз прав! Кто-то должен был! А что совсем погряз в этом всём, что больше почти не встречался с друзьями, с Учителем, так и правильно - зазря не растравлял душу, не давал ей снова стать мягкой, очерствлял, закалял, как клинок. Я прав! Так надо было! Надо..." - Он вздохнул и на минуту позволил плечам бессильно опуститься. - "А если и не прав... Теперь-то уж что?" Эта мысль даже как-то примирила его с собой и с окружающим миром. "Ну всё, пострадал и хватит, надо работать," - решил он и пошёл по направлению к деревне. Всё было просто: на войне не бывает отпуска. Подъём, многочасовое измерение шагами холмов и дорог, бой, снова дорога, разбиение лагеря, отбой...А если ты полководец, тебе не легче. Тебе тяжелее. Гораздо тяжелее! Да, у него был свой замок, и даже не совсем крепость, похожая на железный шлем с забралом, а в определённой степени красивый. Даже где-то там, помнится, лютня в чулане валялась, и, конечно, была библиотека. Но он в этом замке не жил. Он жил со своими воинами - в дороге, в палатке, в пещере или в чистом поле. В его задачу входило сохранение равновесия - чтобы его воины не очень мешали людям, но в то же время имели всё необходимое и, главное - приложение своей немалой силе, почти не подкреплённой умом. Истребить орков совершенно невозможно - это было понятно с самого начала. Обучить чему-то такому, чтобы им стала не нужна война (например, ремеслу или искусству) - практически невозможно, с этим он немало намучился, поэтому знал наверняка. Нет, были племена к этому способные, но их почти полностью истребили. Кстати, те же орки из других племён и, отчасти, люди. Поэтому Светлый был рад, когда они с кем-нибудь воевали - тогда его "ребята" всё время были при деле. Война - это лучше, чем резня, с этим уж никак не поспоришь. А люди называли это "завоёвывать мир". Что ж, пусть так. Всё равно это уже не те Младшие, что ушли навсегда. У этих ничего нет, они умирают от неурожаев, трясутся от страха, не умеют лечить. Иногда он со злостью думал, что они не очень-то отличаются от орков, хоть и понимал, что это не так. Просто не их Сказку он оберегал, принося в жертву свою душу. А той Сказки больше нет. Нет и не будет. Он спускался в долину лёгким и быстрым шагом. За многие годы он привык к запаху гари, но притерпеться к нему так и не смог. Особенно когда горели дома... Орки всё же сожгли деревню, хотя им был дан строжайший приказ оставить её в целости. Теперь будут просить, умолять, валяться в ногах и есть землю... Но всё равно обгоревший частокол украсят несколько голов. Он сам проследит, а если надо - и поучаствует. Конечно, над орками были поставлены люди - главнокомандующие, сотники...и, конечно, они все перепились на радостях по поводу окончания многодневного похода. Нет, их он убивать не будет. Разжаловать в рядовые тоже не получится, потому что на их место поставить уже некого. Люди всё чаще попадались или совершенно необразованные или абсолютно неспособные к воинской науке. Исключения из этого правила, учитывая постоянные боевые потери, ценились на вес золота, так что приходилось терпеть их недостатки, ограничиваясь раздачей плетей. Светлый вздохнул. Он шёл к деревне с восточной стороны, и получилось так, что у него за спиной вставало солнце - большое, красное и слепящее. Волею странных совпадений он уже не впервые представал перед армией, "ведя" за собой рассвет. Не потому ли его воины так не любили солнце, что оно сливалось у них с образом грозного предводителя, Светлого? Ближе к полудню, когда деревня уже не горела, и лишь ветерок доносил до лагеря лёгкий запах гари и пепел, Светлый устроил себе отдых. Свеженазначенные "высокие орочьи чины" весьма расторопно соорудили ему что-то вроде кресла из плащей и веток, с опаской косясь на частокол, украшенный головами их предшественников. Люди почёсывали пострадавшие спины и обходили разгневанного полководца стороной, дабы не влетело ещё крепче."Всё равно ведь ничему не научатся", - с досадой думал он, - "И через пару недель всё повторится в какой-нибудь деревне..." Двое орков подтащили к нему какого-то парня из местных. -Вот, господин, - доложил один из них, - Этот щенок к тебе рвётся, говорить желает. Мы его учить пытались, а он всё равно... -Отпустить, - коротко велел Светлый. Орки разжали руки, и удерживаемый в неудобном положении парень упал на землю. Грязные светлые волосы ниже плеч да чёрный плащ - вот всё, что можно было разобрать, пока парень не поднял голову. Зато когда поднял...Светлый как будто встретился со своим ночным видением - почти детское лицо с необычно тонкими для местных жителей чертами и две звезды вместо глаз - невыносимо требовательные, пленяющие, беззащитные. Светлому пришлось приложить огромные усилия, чтобы не отвести взгляд. -Ну?! - резко бросил он. Парень встал, подошёл к полководцу и протянул руку для приветствия. -Назад, - приказал Светлый. -Ты боишься дать мне руку? - удивился незнакомец, - Смотри же: у меня нет оружия. -Я не имею желания давать тебе руку, - Светлый даже не двинулся навстречу, хотя, надо сказать, это было для него не так уж просто. Какой-то внезапный порыв чуть было не заставил его подняться. Хорошо, что выдержка не подвела, - Кто ты, и чего тебе от меня нужно? -Я человек, - уверенно и серьёзно ответил парень. -Ты так этим гордишься? - кривая усмешка тронула губы Светлого. -Да, - парень кивнул, - Я знаю, что ты не любишь людей. Ты из Старших, так ведь? Мы очень мало живём, для вас это почти как миг. Поэтому тебе проще вздёрнуть человека на воротах, чем понять. И всё-таки я человек, и я горжусь этим. -Ты очень много болтаешь, - раздражённо сказал Светлый, - Говори, чего тебе надо. Странный парень попытался поймать взгляд Светлого, тот сначала делал вид, что просто смотрит в другую сторону, но потом всё же посмотрел в упор, стараясь расфокусировать зрение. Но это не помогло. Наоборот - вместо двух звёзд он увидел тысячи, яркими мерцающими точками покрывающие тёмное и бездонное Где-То. -Я хочу, - произнёс парень, - чтобы вы нас не убивали. Или уж убили, но сразу, сейчас. Мы не хотим подчиняться. Светлый расхохотался, в тайне радуясь возможности прикрыть глаза: -Вы или ты? - уточнил он, отсмеявшись. -Мой народ. -А мне казалось, твой народ хочет жить, и они сами бы вздёрнули тебя на воротах, узнав, чего ты пришёл просить у меня. -Ты прав...- задумчиво ответил звездноглазый, - И, думаю, они об этом догадываются. Наши люди устали, и им страшно. Но мы - люди. Мы не должны подчиняться. -Им страшно, а тебе нет? -Нет, - покачал головой звездноглазый, - Жизнь слишком коротка, чтобы бояться смерти. -Однако большинство всё же предпочитает подчиниться и прожить подольше, - возразил Светлый, - Даже орки, хотя их жизнь короче человеческой. А ты странный. Как имя тебе? -Ирхин, - ответил звездноглазый, - В моей деревне меня ещё называют Древний. Говорят, что я похож на тех людей, которые жили раньше. Эти люди тоже боялись не смерти, а подчинения. Они умирали в темницах, и их руки не касались оружия. Мне нравится, что меня считают одним из них. "Врут", - подумал Светлый, - "ещё как касались. Хотя может быть поэтому до темниц они и не доживали..." -Что ж, Ирхин Древний, - сказал он вслух, - Мы вас победили. Вы не смогли отбиться, так что придётся подчиниться нам. Думаю, все с этим согласятся. -Я не соглашусь. -Так может ты пришёл для поединка со мной? - снова кривая усмешка. -Нет. Я не хочу тебя убивать. И не могу. Я вообще не могу убивать, как не могу подчиняться. -Что же ты можешь?..- Светлый устало откинулся на подобие спинки своего "трона". -Учиться, - ответил Ирхин, - И учить. Может быть, когда-нибудь у меня будут ученики. Я научу их никогда не подчиняться. Я научу их видеть красоту. "О боги милосердные..."- мысленно простонал Светлый, - "Что несёт этот мальчишка?! Чему он учится? Где? У кого?! Не доживёт он до этих мифических учеников. Он будет сегодня же убит. Своими же. И никакой красоты нет. Нет! Есть иллюзии зрения." -Как тебя зовут, полководец? - прервал ход его мыслей звездноглазый. -Светлый, - усмехнулся Старший, - Так назвали меня мои воины. -Это не твоё имя, - серьёзно покачал головой Ирхин. -Другого у меня нет. -А как называл тебя твой Учитель? Светлого словно плетью хлестнули. Он больше не смог себя сдерживать - вскочил, так что даже стражники-орки от неожиданности шарахнулись в стороны. -Да ты знаешь, щенок, что за такие слова твоя голова украсит свободный кол?! Ирхин, в отличие от орков, даже не шелохнулся. -Всего лишь за то, что я упомянул о твоём Учителе? - он говорил снисходительно, но Светлый с удивлением заметил, что это снисходительность почему-то не обижает, - Тебе страшно и одиноко, потому что ты думаешь, что он тебя бросил, ушёл. Я всего лишь человек, полководец. Но даже я знаю, что Учитель никогда не уходит. Он всегда с тобой. Даже когда одного из вас больше нет. Светлый встал и отвернулся. Ещё не хватало, чтобы этот звездноглазый щенок видел...Всего лишь человек, как же! -Уходим, - коротко и хрипло бросил Светлый, - Парня берём заложником. Насильно не гнать - сам пойдёт. Он взял меч и пошёл вперёд, к своей палатке, ускоряя шаг. Светлый надеялся, что мальчишка не посмеет следовать за ним. Но всё же через несколько шагов он услышал за спиной тихое: -Ученик...ты ведь расскажешь мне про тех, древних? Я хочу вспомнить.