Тихая гавань

Три дня Готэм купался в крови и дыме. Помимо этого на город опустился смог от горящих лесов на востоке. Из-за него невозможно было увидеть ничего дальше вытянутой руки. Джокер выходил за молоком, натыкался на кого-то в белом тумане и шел себе дальше. Пару раз ему в лицо светили фонариком и… просто проходили мимо: никто не узнавал героя Готэма без грима. Джокеру больше не нужен был грим, чтобы быть самим собой. За эти дни он понял о себе больше, чем за всю прошлую жизнь в холодильнике. По дороге домой Джокер наступил в лужу крови у тротуара и его ботинки безнадежно испортились. Он выбросил их с пятого этажа. Кому-то на голову, судя по глухому стуку и впечатляющей нецензурной брани. Другой обуви у него не было, но он был уверен: за ним приедут, его отвезут куда следует. Ему больше не нужно выходить из дома, его тихой гавани в океане крови и огня. Он не смотрел телевизор, но знал: всему приходит конец. И празднику тоже. На четвёртый день по улицам Готэма проехали поливомоечные машины, а полицейские вертолёты разогнали туман. И снова всё стало как прежде, но не у Джокера в голове. Там всё ещё был туман, кровавый туман из ошмётков воспоминаний. — Артур, почему бы тебе не выйти из холодильника? — предлагал Джокер, глядя в зеркало. На него смотрел он сам, а раньше смотрел кто-то другой. Артур? Как звали того неудачника? — Всё закончилось, крови больше нет, — сказал Джокер своему отражению. — Пепла больше нет, есть, чем дышать. Но Артур не выходил. Будет неловко, если он выйдет тогда, когда за Джокером приедут. Сможет ли он правильно вести себя, станет ли сдерживать их чудесный, красивый смех? Впрочем, если он не вышел сейчас, то скорее всего хочет навсегда остаться там.

***

Артур чувствовал себя превосходно. Хорошо, что он догадался поселиться именно здесь. Свежесть, прохлада, замкнутое пространство. Артур слышал голос Джокера, который звал его и предлагал выйти наружу, но ему хотелось побыть наедине с собой. В холодильнике было спокойно. Совершенно незачем покидать эту тихую гавань.