Каждый день одно и то же. Миу приглашают на вечные беседы после уроков, причем один и тот же учитель – Юкизоме Чиса. За что? Да за все: то много матерится, то слишком много оскорблений, то слишком много дерзит – вообще, этот список можно продолжать до бесконечности, все же грехов великолепная изобретательница имела много. Но кто их не имеет? Стоит только посмотреть на этого гаденыша Кокичи, который, поняв всю «прелесть» положения своей одноклассницы, стал докладывать о ней своему учителю. Наверно, то, что абсолютному правителю Юкизоме верит могло стать самым удивительным фактом, но молодой педагог уже сама все это видела, так как преподавала у этого класса, а Оме оставалось подкинуть в огонь всего одну незначительную щепку. Ирума никогда не понимала, почему только этот учитель так сильно печется о поведении учеников? Точнее, только о поведении такого гениального человека как Миу Ирума? Почему Юкизоме не устраивает таких же бесед с другими? Чего только один этот дармоед Ома стоит. От него столько оскорблений и лжи каждый день можно услышать, но домработница на это никогда не обращала внимание. Так привыкла к подобным ученикам после работы в семьдесят седьмом классе, что больше на подобны существ толком не замечает? Так почему бы ей и не свыкнуться тогда и с характером изобретателя? Видимо, упертый характер просто не позволял учителю наплевать на одну из своих учениц.
И вот в очередной раз Ирума идет после уроков в этот кабинет. В который это уже раз? Сотый? Двухсотый? Уже все сбились со счету. Снова этот кабинет, ничего нового в нем не было и вряд ли когда-нибудь будет. Миу должна отдать должное Юкизоме, та всегда держала свой класс в чистоте, конечно, не без помощи учеников, но по большей части это все же заслуга самой учительницы, которая даже в конце рабочего дня оставалась в школе, чтобы прибраться в классе, то же самое она делала, когда приходила утром, поэтому домработница приходила чуть ли не раньше самого директора. Миу всегда удивлялась тому, как Юкизоме все успевает: и всех учеников собрать, ибо среди них были те, кто спустя почти год обучения в академии до сих пор в ней теряются, из-за чего прекрасный классный руководитель ходит по всей школе и ищет потерянных, и в классе уберется, и конфликт не только своих учеников, но и других уладит, поразительная женщина. Для всех навсегда останется тайной, как она это делает.
Юкизоме как всегда протирает парты после уроков, первое время даже не замечая Ируму, которая вошла в класс не сказав учителю ни «здрасьте», из-за которого беседа могла стать длиннее на целый час, ни обычное «здравствуйте, сенсей». Миу села, как всегда, за одну из первых парт. Она снова думала над тем, почему классная никому не разрешает прогуливать школу, если это разрешено самой школой? Сенсей всегда объясняла это какими-то никому не нужными «школьными» воспоминаниями, вот только зачем? Чтобы как-то вечером, спустя несколько лет после окончания школы, сидеть и вспоминать, как тебя какой-то гад называл тупой свиньей, как учитель задалбливал своими лекциями о том, как правильно нужно общаться с одноклассниками и людьми в целом, о том как зря тратила время своей жизни в этом учреждении, когда могла бы изобрести хоть вечный двигатель. Для этого? Конечно, может возникнуть такой вопрос как: «А почему бы просто не приходить? Что тебе сможет сделать учитель? Да ничего». Обычно так говорят наивные глупцы, которые ни разу в жизни Юкизоме не видели, не то, что общались. Эта женщина способна достать кого угодно в любой точке галактики и привести в класс, так что лишний раз лучше не рисковать. Из-за таких качеств Ируме иногда казалось, что у ее класса учитель не абсолютная домохозяйка, а гребанный агент ФСБ под прикрытием.
— Здравствуй, Ирума-сан, — наконец заметила свою подопечную Юкизоме. Миу сразу повернулась к своему «наставнику». Первое, что заметила сразу же девушка, были две парты, которыми зачем-то подперли вторую дверь. Неужели Чиса думает, что изобретатель попытается сбежать? Что за бред? Хотя, это слегка напугало ее, ведь, зная этого учителя, она способна вытворить все, что угодно. Пока Ирума рассматривала эти парты и пыталась понять, что сейчас произойдет, Чиса уже успела закрыть на ключ и другую дверь. Что эта неуравновешенная задумала? – Чай или кофе? – неожиданно спросила учительница.
— Что? – решив, что ей показалось, переспросила изобретательница. От всего происходящего пульс участился, по лбу стали скатываться капли пота. Все же заставить Ируму нервничать было всегда проще всего, в особенности Чисе, которая пугала ее.
— Ни то и ни другое? – удивленно сказала Юкизоме. – Прости, но я не Кизакура-сенсей, чтобы все время иметь при себе алкоголь и давать его иногда ученикам, — намекая на увлечения своей ученицы, произнесла домработница, проходя мимо «наказанной». Эта улыбка, с которой говорила преподаватель, в данной ситуации выглядела, как улыбка маньяка. Хотя, для Ирумы улыбка ее учителя всегда напоминала улыбку маньяка, вот только замечала эту деталь только она одна. Даже абсолютный детектив Шуичи Сайхара не видел ничего такого в ней, даже после того как Миу ткнула его носом. Даже Кокичи, который мог читать людей, как открытые книги (если, конечно, верить его словам), тоже не замечал этого. Почему вообще все одноклассники считают свою учительницу самой лучшей и самой милой?! Таким вопросом девушка задавалась после очередной воспитательной беседы с этим «учителем года».
— Прошу, — перед гениальным изобретателем поставили кружку с чаем и мыло. Миу смотрела удивленными глазами то на этот «подарочек», то на ту, которая и принесла его. Что это все значит? Зачем ей это вообще дали? Она должна будет помыть что-то с помощью этого мыла? А чай тогда зачем? Не видно, чтобы и Чиса налила себе чаек, если он для беседы. – Ешь, — спокойно сказала Юкизоме. Ирума еще раз посмотрела на своего «палача». На удивление, она больше не улыбалась, а смотрела на непутевую ученицу строгим взглядом, который ничего хорошего для абсолютного ученика не предвещает.
— З-зачем? – от такого заманчивого предложения Миу только сильнее заволновалась. Есть мыло? Да эта училка уже совсем свихнулась со своим «воспитанием»! И что теперь делать? Все же съесть этот кусок мыла или нет? Если даже не попытаться это сделать, то отсюда она никогда не выйдет, ведь Юкизоме даже не подумает об этом. Может, все же стоит попробовать? Нет. Зачем так унижаться, если рано или поздно ее должны отпустить? – А если я попробую сбежать? – решила хотя бы попытаться не терять лицо девушка, вдруг поможет справиться с этой сумасшедшей? Вот только шансы были малы, и Миу это прекрасно понимала, но попытаться стоит.
— Уверена, что сможешь? – Чиса взяла со своей трибуны что-то и показала это Ируме. Это были наручники… — Не хочу тебе угрожать, но ты даже встать не успеешь, а уже прикована к парте будешь, — теперь вместо того сурового выражения на лице домработницы сияла улыбка. Ей правда нравится пытать людей? В голове Миу сразу начали вырисовываться непристойные картины, как Юкизоме может опробовать эти наручники на ней. Фу, как о подобном можно думать по отношению к своему же учителю? Девушка незаметно встряхнула головой, чтобы отогнать от себя подобные мысли, а после снова посмотрела на мыло и чай. Мыло было в форме мишки, как хорошо, что оно было довольно маленьким, наверное, специально для такой ситуации и выбирали. Что ж, видимо, иного выхода у изобретательницы нет, и придется есть мыло. Школьница взяла в руку «лакомство» и снова неуверенно посмотрела на педагога в надежде, что ее все-таки пощадят, но чудо не произошло. Изобретатель морально готовился для совершения такого «подвига», что давалось весьма трудно. Может, причиной был пронзительный взгляд учителя, которая, кажется, даже не моргала. Три, два, один…
Миу пытается закричать, но не может, рот забит. Выплюнуть тоже не вариант — Юкизоме заставит снова это есть. Ирума не знает, что делать. Выпить чай? А хуже не станет? Длились все эти мучения девушки секунд пятнадцать, но для нее это было равно часу или даже больше.
— Выплевывай, — неужели над бедной матершинницей сжалились, да еще кто, сама Чиса Юкизоме! Абсолютный изобретатель сразу же после спасительных слов выплюнула «деликатес». Все, чего так желала сейчас школьница – сбежать отсюда и больше никогда сюда не возвращаться. Да, желание отомстить у нее тоже было, но мстить Юкизоме себе дороже. – Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, почему я перешла к таким суровым мерам, — все с той же улыбкой маньяка говорила преподаватель. – Теперь это будет повторяться во время каждой нашей беседе, если они будут по этому поводу, — продолжала читать лекцию Чиса, во время которой Ирума тихо материла ее у себя в голове. – Ну, а теперь ты свободна, можешь идти. Только, не рассказывай никому, ладно? – и вот одна из дверей снова открыта, можно сбежать! На просьбу учителя Миу лишь кивнула и ушла. Расскажет ли она кому-нибудь об этом? Естественно! Естественно рассказала бы, будь этой какой-нибудь иной человек, а не Юкизоме, кто знает, что она вытворит в следующий раз?
***
Вот прошла уже неделя после той беседы. И все это время Ирума держалась, она даже думала перед тем, как произносить какое-либо слово, а то вдруг снова вызовут на «воспитательную беседу». Видимо, метод Юкизоме оказался действенным. В классе все удивились такой резкой перемене в поведении одноклассницы. Некоторые даже пытались узнать, чего наговорила такого ей их учительница, что Миу теперь один из самых не скандальных людей во всем классе, но ответа так никто и не получил ни от Чисы, ни от самой изобретательницы.
— Эй, свинья, чего притихла? – снова попытался вывести на очередную ссору Ома свою сильно изменившуюся «приятельницу», но в ответ от нее ничего не получил, зато ему ответил другой человек:
— Ома-кун, зайди ко мне после уроков, — с той же легкой улыбкой сказала Юкизоме. От такого поворота событий Миу чуть не рассмеялась в голос, но нужно было держать себя в руках, чтобы не навлечь и на себя гнев классной. Как можно быстрее девушка вышла из самой школы и, только отойдя на довольно безопасное расстояние от нее, начала тихо смеяться. Наконец-то этот говнюк получил свое, справедливость восторжествовала! И тут Ирума поняла какую прекрасную возможность поиздеваться над своим врагом упускает, поэтому как можно быстрее достала телефон и написала следующей «жертве» своей учительницы:
«Удачи, полторашка. Прихвати с собой бутылку водички.»
