Надежда.

Ночь опустилась на Сеул темным плотным покрывалом. Улицы потихоньку пустели, неоновые огни вывесок ночных клубов и баров привлекали молодежь, словно мотыльков. Соседний дом с одним из клубов, наоборот прекращал свою деятельность. Верхний этаж супермаркета уже был без света, а на первом этаже еще сновали люди. Запоздавших покупателей быстро обслуживал молодой парень, желая доброй ночи и усталым взглядом наблюдал, как сокращается очередь на кассу. Его смена скоро заканчивалась и это единственное, что радовало. Он работал здесь уже около полугода, в силу учебы утром и днем брал зачастую только ночные смены, которые заканчивались полдвенадцатого. Было трудно, особенно заставить себя утром встать на пары, закинуть в истощенный организм чашку кофе, какой-то снэк и по пути к коридору одеться. Четыре часа сна — это ни о чем. От улыбки на лице уже болят щеки, но это последний покупатель, старушка из соседнего дома и Чангюн слишком добрый к старикам. Она взяла капусту и пачку риса, грустно смотря на набор специй для кимчи. Протянула Чангюну деньги и начала укладывать продукты в пакет, когда парень кашлянул и тихо позвал ее. — Аджума, — Им улыбнулся, протягивая старушке тот самый набор специй, — возьмите. Вам нужно хорошо питаться. Проводив смущенную женщину до дверей, парень наконец закрыл центральный вход и выдохнул, устало привалившись спиной к прохладному стеклу. Осталось немного — осмотреть торговый зал, да закрыть кассу. В небольшом закутке, где обедают работники, еще оставался ночной охранник и задерживался менеджер, поэтому можно немного сачкануть. Крикнув менеджеру, что парень опаздывает на автобус, Чангюн схватил свою толстовку и из последних сил рванул к черному входу, пока менеджер, дядька, в принципе, неплохой, не опомнился. Ночная прохлада отрезвляла и снимала немного усталость. Кутаясь в толстовку, Чангюн дошел до остановки и достал телефон, проверяя через сколько подойдет автобус. На дисплее вылезло сообщение от любимой, на которое парень успел ткнуть, вот только приложение катока прогрузило прошлый чат. С братом.       23:34. Минхек-хен:       Давно я у тебя любимым стал?       23:34. Чангюн-ни:       Прости, перепутал диалоги ><       23:34 Минхек-хен:       Ребенок, я не понял, ты почему еще не дома?       23:35. Чангюн-ни:       Хен, да я только с работы вышел       23:35 Минхек-хен:       Выполз скорее. Скажи, стоит все твоего здоровья?       Чангюн запрокинул голову, выдыхая облачко пара в воздух. Что ответить хену? Что все нормально и пусть не переживает? Не поверит ведь, а если правду сказать, то вынесет мозги похлеще родной матери. До автобуса еще пять минут, за которые Им не может продумать должный ответ и садится в салон автобуса, набирая сообщение Минхеку, сильно надеясь, что тот уже уснул.       23:40. Чангюн-ни:       Я должен ей помочь. Ей сложно с ребенком одной. Я не могу просто так все бросить. Я слишком долго добивался ее.       23:40. Минхек-хен:       Она старше тебя на семь лет… Надеюсь тебе поставят памятник, потому что я вижу молодого парня, который себя в гроб вгонит с такой скоростью, с какой нефть добывают.       23:43. Чангюн-ни:       Хен, не утрируй.       23:45. Минхек-хен:       Чангюн, молю бога, открой свои не такие уж узкие глаза! У вас даже не семья! Там работаешь только ты, заботишься о ее ребенке тоже только ты. Когда она в последний раз вспоминала, что у нее есть сын? Субин очаровательный малыш, я не спорю, но тебе всего 20 лет и ты сам еще ребенок!       23:50. Чангюн-ни:       Я понял, хен Это все? Я почти дома.       23:50. Минхек-хен:       Ничего ты не понял. Напишу утром.       Парень раздраженно выдохнул, отключая телефон. Он прислонился лбом к стеклу окна, сжимая зубы от злости. Нет, не на хена, на самого себя. Потому что Минхек прав, Чангюн сам еще ребенок.       А у него выбора и не было. Несколько месяцев назад он познакомился с Йерим. Красавица, веселая, чуточку капризная, за что Чангюн называл ее своей принцессой. Парень находил время, чтобы встречаться с девушкой, порой даже не спал, после работы направляясь к Йери в кафе. Он чувствовал счастье, чувствовал его кожей, кончиками пальцев, когда прикасался к руке Йери. Его не пугало ни разница в возрасте, ни то, что у его возлюбленной был маленький ребенок, о котором она сказала почти сразу. Чангюн любил детей и посчитал, что если проявит интерес к малышу, то еще больше завоюет сердце Ким.       Сынишка Йери оказался очаровательным мальчишкой, который смущенно жался сзади мамы в первую их встречу. Сперва он боялся Чангюна, но быстро проникся к нему, тем более, что совсем скоро Им принял решение им съехаться. В тесной квартирке парня было не очень много места для двух взрослых и ребенка, но главное они были вместе.       Чангюн понимал, как сложно Йери одной с ребенком и помогал, как мог. Учил Субин-ни складывать вещи, убирать игрушки в коробку, помогать вытирать посуду после ужина — учил всему тому, чему его учила мама в свое время. Парень даже договорился на работе о сменах так, чтобы когда работала Йери, он мог сидеть с мальчиком. Гюн не спрашивал, почему Субина не отдали в садик, было не до этого.       Автобус завернул на родную улицу, освещенную только фонарями и тусклой вывеской цветочного на углу. Убрав телефон в карман, Чангюн накинул на голову капюшон толстовки, сошел со ступенек на остановку и оглянулся. Справа был его дом, куда было ближе, но урчащий живот настоятельно требовал его покормить.       Маленький круглосуточный магазин дедули По всегда радовал своей атмосферой. Узенькие полки, старые песни, написанные еще до рождения Чангюна, по радио, и наличие разное быстрорастворимой гадости, над которой не надо думать как готовить. Чангюн здоровается с хозяином, что пьет чай из маленьких китайских пиал, берет с полки коробку рамена и замирает перед стеллажом со сладостями. «Порадовать Субин-ни на утро?» — размышляет парень, а сам чувствует, что если облокотиться на полку, то точно уснет здесь и сейчас.       За спиной остается магазинчик, а в ушах еще звенит от фурина, чьи стеклянные трубочки тихо перестукиваются, создавая мелодию ветра. В руках парня упаковка рамена и клубничные леденцы, которые просто обожает ребенок. От одной мысли про него, Им тепло улыбается. Жаль, что сейчас глубокая ночь и его встретит только тишина квартиры, а не веселый смех мальчишки. В крайнем случае Йерим еще будет не спать, но это редко бывает. Поэтому Чангюн тихо открывает дверь, стараясь не шуметь ключами, так же тихо снимает кроссовки и толстовку, и бесшумно идет на узкую кухню. Дверь спальни закрыта, значит можно включить чайник и не бояться быть застуканным.       Парень сдвигает пустую посуду в сторону, ждет щелчка от чайника и заливает коробочку кипятком. Он бы хотел, чтобы придя домой, его ждал ужин, хотя бы в холодильнике, накрытый пленкой, но Йери никогда не оставляет на него порций. «Чтобы полезность продуктов не пропадала», — поучительно комментирует его просьбу девушка и кто такой Чангюн, чтобы спорить по пустякам с любимой?

***

      Бар до отказа заполнен людьми и музыкой, от которой вибрируют стены. Сегодня диджей справляется отлично и Хенвону не нужно закатывать глаза, ну потому что кто тебя, падла криворукая, вообще за пульт пустил?       Обслужив несколько десятков довольных и пьяных лиц, мужчина опускается вниз, за барную стойку, взглядом ненавязчиво проходясь по ряду бутылок. Его мысли сейчас далеко от этого места.       Рука тянется к телефону и разблокирует его. На экране смартфона фотография улыбающегося малыша, который строит папе рожицы. Хенвон закусывает губу, смотрит так долго, пока глаза не начинают болеть от яркого света и чувствует, что слезы опять подступают. Мужчина смаргивает их, не дав скатиться по щекам, ругает себя мысленно последними словами и пытается отвлечься.       В чем ему помогает вибрация телефона от пришедшего сообщения.       02:15. Коротышка:       Привет~ Как дела? Как сам?       02:15. Лягух:       Тебе правду или дежурный ответ?       02:16. Коротышка:       Правду конечно. Не думай, что если ты на смене, то можешь хандрить.       02:16. Лягух:       Я не хандрю Просто ощущение, что у меня отсекли половину А так все норм       02:17. Коротышка:       Никогда не любил твою иронию Йерим не поменяла своего мнения?       02:17. Лягух:       Нет Суда еще не было, но пока решили, что Субин-ни лучше с матерью Я не против был, но она не дает с ним видеться Я пытался с ней поговорить, но она бросает трубки, вчера вообще заблокировала Кихен, я так больше не могу       02:19. Коротышка:       Я же сказал, что помогу Соберись!       02:19. Лягух:       Послезавтра у него день рождения Я даже не могу его обнять…       02:20. Коротышка:       Я попробую с этим что-нибудь сделать Все, давай дорабатывай и домой       Хенвон грустно улыбается, понимая, что еще два часа до конца, но берет себя в руки, встает, отчего в глазах пляшут черные точки и превращается в лучшего бармена Сеула. Не зря за спиной блестит позолотой табличка за первое место на конкурсе.       Ловкие руки с длинными пальцами быстро готовят все, чего не запросит душа клиента, а пьяный клиент иногда платит больше.