Противник

Веки медленно приподнимаются, настороженный взгляд обводит помещение, не упуская — Изуна уверен в этом — ни единой детали: ни черных линий сдерживающих печатей, ни аккуратно разложенных перед ним сенбонов, ни брошенной в углу накидки с гербом Учиха. — При-и-ивет, — весело тянет Изуна, подходя к пленнику. Красные глаза мгновенно вспыхивают яростью. — Вижу, ты безумно рад мне, Сенджу. Если бы взглядом можно было убивать — он бы умирал очень-очень долго. И мучительно. — Освободиться не выйдет, можешь даже не пытаться. На самом деле, печатей хватит максимум на полчаса — но Тобирама-то об этом не знает. И попыток вырваться не прекращает. Несколько мгновений Изуна любуется тем, как бугрятся под кожей мускулы, а затем подходит ближе. — Всегда мечтал увидеть тебя таким: на коленях и беспомощным. Кстати, обездвижен ты не полностью: говорить сможешь. Вот только думаю, что на высокоинтеллектуальную беседу мне рассчитывать не стоит… — Изуна присаживается, выбирает сенбон. — Разве что на ругательства. Металл легко пронзает плоть, и на пол падает первая капля крови. Плечо. Бедро. Вдоль ребер. — Куда бы следующий?.. — Изуна проводит кончиками пальцев по груди Тобирамы, касается живота. — О, знаю… Сенбон вонзается немного ниже и левее пупка, скользит под кожей и выходит с другой стороны. Ни вскрика, ни даже стона — Сенджу лишь крепче сжимает зубы. — Ты мне все больше нравишься, — сообщает Изуна и гладит его по щеке. — А теперь, хм-м-м… Он наслаждается ненавистью, полыхающей в глазах Тобирамы. Но, кажется, к ненависти примешивается еще и недоумение?.. — Если ты сейчас думаешь «Когда же он начнет расспрашивать о наших тайных планах по уничтожению Учиха?», то ответ… — Изуна медлит, а потом широко улыбается: — никогда. Сенджу, опешив, таращится на него и даже приоткрывает рот, вознамерившись прервать свое молчание — и Изуна вонзает пятый сенбон ему в грудь. Вздрогнув, Сенджу прикусывает губу, давя вскрик. — Меня и впрямь не волнуют ваши секреты, — продолжает Изуна. — Пусть этим разведка занимается. Я хотел узнать, смогу ли поймать тебя. И немножко попытать, не без этого, конечно… Сенджу, кажется, думает, что он сошел с ума. Затем косится на торчащие из тела сенбоны — и едва заметно хмурится. Изуна снова расплывается в улыбке. Понял наконец-то! Даже последний удар не причинил особого вреда, не задев ни сердца, ни легких, что уж говорить о первых. Калечить своего постоянного противника — не говоря уж о чем-то большем — в планы Изуны не входило. — Я тебя обязательно убью, — шепчет он, наклоняясь к Тобираме. — Но как-нибудь в другой раз. Во время боя, когда мы будем на равных… Шестой сенбон протыкает ладонь насквозь, пригвождая ее к бедру. Сенджу дергается и прокусывает себе губу. Изуна завороженно наблюдает, как тонкий красный ручеек струится по подбородку, — и не выдерживает. Быстро наклонившись, слизывает кровь… … чтобы через секунду с проклятьем отпрянуть, прижимая ладонь к лицу. Блядский Сенджу укусил его! — Т-ты!.. — бешено шипит Изуна. Тобирама хохочет в ответ, и ярость невольно мешается с восхищением. Он рассчитывал на полчаса, но недооценил противника. Сенджу слишком силен, и раз техника слабеет, стоит уносить ноги. — Еще встретимся, — мрачно обещает Изуна, забирая оставшиеся сенбоны. «Интересно, — думает он, покидая убежище, — братец когда-нибудь залипал так же на Хашираму?..» Стоит понаблюдать за ним.