So you're Chekov, huh? Well, this here's McCoy. Find a Spock, we got us an away team.

ᅠПоначалу Мёрфи смотрел на всех волком, шёл позади брата, готовый отбиваться от любого, кто к ним полезет, но вскоре, сдружившись с одним из надсмотрщиков, они разузнали, что к чему. Столовая, душевая, прогулочный дворик — места, которые было необходимо посещать и каждый раз, как в последний. ᅠМёрф начал привыкать к такому быту, они умудрялись выживать в любых ситуациях, и что бы ни менялось, воскресная молитва оставалась неизменной. В тесной камере перед простым деревянным крестом на противоположной от решётки стене тихий шёпот молитвы был совсем не слышен, только нет-нет, да и подсвистит кто-нибудь, ударит по прутьям книгой, глядя на их голые спины в коленопреклонении. ᅠПлевок он стерпеть не смог, вскочил и двинул кулаком по наглой ухмыляющейся роже очередного отморозка, только решётка и сдержала. Они запирались сами, сами заточили себя здесь, но это не уберегло Мёрфи от летевшей в лицо заточки. Тот самый тощий итальяшка промазал, не попал в глаз, но лезвие по воле случая прошлось от челюсти по щеке, вспороло висок так, что кровь хлынула из длинного пореза. В медблок его не повели, приятель-надсмотрщик рисковать должностью не хотел, но засадить ублюдка в одиночку пообещал и своё обещание исполнил уже после того, как Мёрф провалялся два дня в горячке, а воспалившаяся рана под марлей перестала гноиться. Столько матов в сочетании с молитвами от Коннора он в жизни не слышал, даже пытался подшутить на эту тему, но мозги работали туго. Тогда-то Мёрф и понял, что долго они здесь не протянут. Не двое против сотен озлобленных ублюдков. Даже им с их сучьим везением не выдержать столько, сколько выдал им суд присяжных. Вопрос о том, как отец выжил в тюрьме, можно было не поднимать. Он просто помогал одним уродам убивать других, не менее поганых. Сыновья так не могли и не хотели. ᅠИ получали своё. Едва оклемавшись и отдыхая от болезни, Мёрф спал не тяжёлым, но всё ещё вязким, как трясина сном, из которого его вырвала братская ругань и пререкания с жирным мужиком при погонах. Начальник смахивал на бандита не больше, чем Мёрфи смахивал на балерину, но что-то в его маленьких глазках и вечно потеющей лысине не давало уверенности в том, что он играет на правильной стороне. ᅠОранжевая роба темнела кровавыми пятнами, их было мало на груди, но на коротком рукаве расплылась тускло блестящая в неярком свете лужица. Кровь стекала с руки Коннора по локтю, капала на пол, на кровать, Мёрф не решился спрашивать, что произошло. Итак понятно. Только крепче схватился за раму своего верхнего яруса да сжал зубы от злости. Рана на это отозвалась слабой болью, странно кольнуло в затылке. ᅠМёрфи готов был подорвать долбаную тюрягу тоннами динамита, окропить всех сволочей бензином и поджечь, очистить это проклятое местj священным пламенем, но всё, что он мог — это неловко слезть вниз, подсесть к брату на койку и забрать из его красной от крови руки нитку с иглой, продезинфицировать вонючим одеколоном, который здесь чаще всего пили, и приступить к зашиванию рваных ошмётков кожи под которыми блестела яркая алая плоть. Коннор дёргался и шипел, кусал ладонь, но Мёрф всё делал терпеливо, прекрасно понимая, что сейчас не время для пререканий. Игла норовила выскользнуть из окровавленных пальцев, но хотя бы нить быстро пропиталась и вытягивать её было проще. Он отлично помнил эти ощущения. И забывать не собирался. В памяти остались истории обо всех своих ранениях, как и о ранениях брата, которые они каждый раз так удачно обменивали на смерть очередных мафиози.