Azul Añil

«Azul añil, sabor anis*...» — несётся откуда-то из-под сводов летнего кафе. На Этой Стороне, благодаря шустрым контрабандистам, удивительная музыка Другой Стороны быстро входила в моду. Правда, сегодня настал тот самый день, когда и в кафе Тони эта мелодия вползла. Контрабандой. И вот сейчас внаглую звучит. На Тони смотреть в этот момент даже страшно — и это значит, что у его двойника опять что-то стряслось. — Давайте снова напустим Нёхиси на Тонину плиту, — храбро предлагаю я. — А то что-то ты не в форме сегодня, дружище. И наверняка опять не завтракал. Нёхиси деловито превращается в условно человеческую форму — с размашистыми крыльями за спиной и щупальцами. Чтобы мало никому не показалось. В общем, полный набор для будущего Ктулху. Тони, впрочем, не возражает. Куда ему сейчас. Тем более и не таких чудес с нами насмотрелся. — Присмотри за мной, — просит меня Тони. Ну, ясное дело, будет снова гулять. Со мной ему почему-то легче совершать свои невозможные прогулки. «Присмотри за мной» означает «будь со мной рядом и знай, что всё у меня получится». А мне не трудно. Кафе наполняет приторно-анисовый запах. Тот самый sabor anis. Полный трындец, короче. Анисовая тоска. Значит, это так у нас теперь проявляется. Впрочем, я сильно подозреваю, что Нёхиси просто решил что-то новое попробовать приготовить и переборщил с анисом. И вот результат. Sabor anis, зараза такая. Впрочем, когда мне надо, я и анис потерплю. — Это Маяк так светится, — вдруг сообщает Тони. — Цвет индиго, Azul Añil. Отсюда, конечно, свет Маяка не увидишь — одно окно выходит во двор, а два остальных — вообще не в нашу реальность. Вот он, результат моей дури, вложенной сюда. Но я верю Тони — всё-таки у него сведения из первых рук. *** Я его слишком любил, — думает Тони Куртейн, проходя по скользкому бесконечному пирсу. — Эдо забрал моё сердце целиком — а я так и не сумел его отвоевать обратно. Попробуй отбери у такого: бесстрашного и весёлого авантюриста с лёгким характером, которому даже мои предупреждения о коварстве Другой Стороны впрок не пошли. Да и люблю я его до сих пор. Вот и измываюсь. А ещё ты часто любишь ходить вразнос, — мысленно соглашается с ним Тони. — И я с тобой за компанию. Обе наши жизни — твои. А мне, между прочим, надо в форму возвращаться. Вечером опять народу битком будет, и эту дружную ораву надо будет чем-то кормить. Не могу же я всю готовку на Нёхиси сегодня свалить. Да, это с моей стороны беспардонное свинство, — отзывается Тони Куртейн. — Не могу не тосковать. А ведь следовало бы помнить, что ты разделяешь со мной самые сильные чувства! Даже Маяк светит сейчас по-иному от моей тоски, цвет какой-то более дурацкий стал. А у меня — дурацкий анисовый запах на кухне, — вставляет Тони. — Анисовая тоска. Вот придёшь когда-нибудь ко мне в кафе, специально что-нибудь такое приготовлю. И будет тебе sabor anis. Когда это ещё будет, — мысленно отмахивается Тони Куртейн. — Все мои предшественники утверждали, что два Смотрителя маяка не могут встретиться наяву. То есть это совсем невозможно. Тони смеётся: кому, как и не нам, совершать невозможное! Вот гуляем же с тобой по Другой Стороне периодически, значит, ты привыкаешь к ней. И однажды привыкнешь настолько, что наша страшная реальность, данная в ощущениях, спокойно тебя примет. И отпустит, как миленького, назад на Маяк. Уж со мной-то точно отпустит. Тони Куртейн качает головой, но ничего не говорит. Устал возражать. Тем более у него никогда не получалось переспорить своего двойника. Море доносит резкий анисовый аромат. Ну ты даёшь, — восхищённо вздыхает Тони Куртейн. — Не менее круто, чем свет Маяка цвета индиго. Моя тоска — в свете, твоя — в запахе. Отлично устроились. «Azul añil, sabor anis...» — доносится с моря. И, вместе с затихающей мелодией, свет Маяка возвращается к резкому ультрамарину. Потому что где-то в глубине большого любящего сердца Тони Куртейна живо ощущение, что когда-нибудь Эдо вернётся. А значит, Маяк должен светить ярче. Всегда бы так, — улыбается Тони. *** — У меня получилось замечательное анисовое жаркое! — торжествующе объявляет Нёхиси. Мы пробуем. Действительно, есть можно. И даже нужно. — Знаешь, я твоё жаркое, пожалуй, включу в эксклюзив от заведения, — мечтательно говорит Тони. — Настоящее противоядие от тоски получилось. Наши люди умеют хорошо тосковать, но им тоже отдохновение нужно. И необязательно для этого напиваться. Но меня не проведёшь. — Так бы и сказал, что у тебя запас наливок на исходе, и ты решил их зажилить. — Вот неправда, Иоганн-Георг, — укоризненный взгляд Тони летит в мою сторону. — Когда это я свои наливки зажиливал от вас? Просто сейчас середина дня. Не самое лучшее время... ай, ладно. За хорошее настроение моего двойника не грех и выпить. Тем более Маяк снова нормально горит. — Ты хотел сказать — ужасно, — вмешивается Кара, только что вошедшая в кафе. — Стефан мне сразу сказал, что с Маяком может только Смотритель разобраться. Кому и исправлять ситуацию, как не тебе. — Вот именно. А поскольку я благополучно с ней справился, то вот тебе подарок. Всемогущее анисовое жаркое от Нёхиси. Он сам готовил. — И ты его до плиты допустил? — хохочет Кара. — Ой, Тони, ты всегда знаешь, кого припахать! Мы смеёмся. И от наших разговоров анисовая тоска благополучно рассеивается. А где-то на Маяке довольно спит Тони Куртейн. Навязчивая мелодия растворяется в вечернем воздухе. Похоже, наша взяла.