Обманщик

«Мне нужна твоя помощь. Я больше не могу. В этом месте происходит то, о чём я никому не посмею рассказать, только тебе, потому что знаю, на что ты способен, Валентин. Увези моего Ларри и Сала отсюда. Как-нибудь! Я не знаю, куда и как! Но просто увези! Я боюсь, что их убьют, хотя Терренс утверждал, что всё под контролем, пока я молчу. Помоги спасти их! Моих детей! Если не приедешь, значит, «они» перехватили письмо. Тогда всему конец. Лиза».

Мужчина сжал приглашение в руке и несколько раз шутливо цокнул. Щелчок зажигалки, пара мгновений — и пепел летит на пол. Письмо попало не в те руки. *** — Семь минут до старта! Вокруг было шумно. Наблюдатели переговаривались между собой, задумчиво кивая или, наоборот, размахивая руками в попытках что-то доказать. Гонщики стояли на старте, кто-то пытался сбить моральный настрой соперника, как это делал Ларри, кто-то просто молчал. Сал опустил визор и чуть пригнулся, готовясь стартовать. Настроение было похоже на доску, которую положили на вершину горы: в любой момент может опуститься концом либо в плохую, либо в хорошую сторону. Хотелось бы, конечно, во вторую. Поэтому Фишер огляделся в поисках вдохновения. Лучше не стало — шум и ругачка вокруг создавали унылое ощущение. Тогда гитарист ещё раз явил в голове схему трассы. Сегодняшний заезд проходит на скорость, и новый мотор на Кавасаки, поставленный совсем недавно, придётся очень кстати. Хотя Сал и не стремился обогнать всех соперников, набирая баллов за трюки, сегодня ему хотелось попробовать себя в этом. Каково это — приходить самым первым? Поэтому и трасса была совсем простая. Лишь в одном месте раздваивалась, но через некоторое расстояние срасталась. Гонщику хотелось сравнить это с разрезанной пополам змеёй. — Пять минут до старта! Джонсон прекратил ругаться с кем-то и обернулся в его сторону, чуть наклонившись, чтобы получше видеть синюю маску. Сегодня лицо парня не выражало злобы или открытой ненависти. Скорее, как заметил его сводный брат, сопернический задор. «Я всегда был в этом крут, и сегодняшний день будет этому лишь дополнительным доказательством!» — читалось в карих глазах. Фишер лишь по-доброму хмыкнул. Он сравнил Ларри с собакой, которая бежит за любимым лакомством, но промолчал. — Три минуты до старта! Гонщик на Кавасаки почесал запястье и вздохнул. Пару дней назад он снова был у Сида, и этот день, вернее, кусочек их беседы, не совсем понравился ни тому, ни другому. — Минута до старта! Сал вздрогнул, рывком выходя из захвативших его воспоминаний в реальность и приготовился ехать. Вскоре гонщики стартовали. *** Их последняя репетиция состоялась всего пару дней назад. Все как раз расходились по домам, Сал зашёл к СиДжею, чтобы немного посидеть. Обычный разговор начался мирно, но неожиданно зашёл не в то русло, которого хотел бы гитарист. — Как думаешь, — колясник мял край футболки. Его собеседник поднял глаза и вперился в него взглядом, — уже все заметили, что мы… ну, что мы пара? Фишер помолчал несколько секунд и собирался уже что-то ответить, но блондин опередил его. — Мы ведь никому не говорили. Ну, если ты молчал. Да? — Сид с неловкостью усмехнулся и взлохматил на себе волосы, совсем отворачиваясь от гостя. — Что, если все догадались? Хах, ну, они наверняка догадались. Как… как ты к этому относишься? Тёплые ладони легли на его плечи, заставив вздрогнуть. Запрокинув голову, парень увидел улыбку Сала. — Всё нормально, чел. — гитарист со смешком выдохнул, заставив непослушные пряди улететь с лица вокалиста. — Мы же не можем вечно это скрывать. Это глупо. — Ну, а… — СиДжей слегка скривил губы, не зная, как выразить пока ещё абстрактное сомнение. — Ну… Ты не стесняешься? Что твой отец? Фишер пожал плечами. — Не знаю. Как дело пойдёт. Он резко отстранился, потягиваясь. Блондин едва не вздрогнул, но привыкший к неожиданным действиям со стороны парня, молча отъехал на метр. С его стороны донёсся тщательно скрываемый вздох. — Ты мне нравишься, чел, — напомнил Сал. Тот помотал головой. Лица — этого уже до того родного и знакомого лица, что Сид мог хоть среди ночи представить все рубцы на шраме и хитренькое выражение глаз — не было видно, и колясник не мог делать никаких предположений. В душу даже закрались мысли, что всё как раз-таки наоборот. — Тогда почему мне кажется, — прошептал он, — что ты врёшь? Гитарист закусил губу. Взгляд бегал по комнате, по широкой спине её хозяина, но зацепиться ему было не за что. — Прости. Просто я провожу мало времени с тобой, да? СиДжей зажмурился, но, не услышав жалости в этой фразе, обернулся к парню. — Давай прогуляемся на днях, — тот уловил эту ниточку и начал за неё дёргать. Подошёл и присел перед коляской на корточки. — Только вдвоём. Договорились? Блондин застыл, глядя в голубые глаза напротив него. Машинально кивнул, проглатывая сомнение и оставшиеся вопросы. — Вот и хорошо, — рука гитариста накрыла его ладонь. — когда тебе удобно? Чел? Он усмехнулся, глядя на то, как Сид смущённо отвёл взгляд и начал, наконец, думать. — Ну… послезавтра? — Послезавтра не могу, прости, — Фишер встал и снова потянулся, расслабленно разглядывая пейзаж за окном. — На следующий день? — Да, давай. Договорились. А почему не сможешь? — Да так, отец дел добавил, — соврал тот и замолчал, поглаживая себя по плечу. СиДжей сверлил его взглядом до тех пор, пока парень не обернулся к нему. Тогда вокалист выдохнул и потёр глаза. — Хорошо. Тогда договорились. Но встретиться им было не суждено. *** Гонка продолжалась. Ларри полностью охватил азарт, адреналин хлынул в кровь, не позволяя думать ни о чём, кроме трассы. Впереди него ехал какой-то гонщик и — совсем рядом — Сал. Джонсон не спешил выжимать максимальную скорость, ссылаясь на близкий поворот, а вот Пожарник, кажется, даже не думал сбавлять темп. «Ну, конечно, — он цокнул, — сейчас применит свой фирменный трюк. Сука, это очков не прибавит, зато он вырвется вперёд…» Так и есть: мгновение, скрежет, искры, и вот их разделяет уже метров десять, не меньше. «Вот сука!» — с азартом прокричал Патлатый и засмеялся. Настроение внезапно улучшилось. По его расчётам, они преодолели почти половину пути. Приближался тот самый участок, где все должны были разделяться. Ларри уже давно решил для себя, что поедет за Фишером — настолько он хотел обогнать его, что не желал терять из виду. Вскоре мотоциклист, который неизменно держался впереди них, вильнул влево. Пожарник, даже не глянув на того, завернул вправо. Туда же последовал его сводный брат. Желание выиграть, азарт гонки, адреналин — всё это так увлекло гонщиков, что, когда слева прозвучал странный звук, никто не обернулся. Джонсон вскоре решил мельком глянуть и офигел — на месте другой развилки поднималось огромное облако дыма с прожилками огня, как от взрыва. «Как от взрыва…» Ларри обернулся и закричал, одновременно тормозя, позвал Сала по имени, но было поздно. Мир вокруг стал неожиданно горячим и светлым до рези в глазах. Огромная волна сбила его с Хонды, накрывая жаром, ужасом и погружая в темноту. *** — А-а-а! СиДжей резко сел, мгновенно просыпаясь в своей кровати. Сердце колотилось так, словно отрастило ноги и пробежало кросс, подгоняемое миссис Гибсон. Отдышавшись, блондин упал обратно на подушку и перевернулся на бок, судорожно оглядывая комнату. Но он ничего не видел. Перед глазами стояла картинка с ужасным взрывом. — Чёрт, ну и кошмары… От звука своего же голоса стало спокойнее. Вокалист глубоко вздохнул и продолжил диалог с самим собой. — Это всего лишь сон. Сал же не мог… ну нет, он всегда осторожен. Было один раз, но… — Сид сглотнул. — Но он же жив. Это придало ему бодрости. Парень сел, свесив безжизненные ноги, и потянулся. Лучи полуденного солнца скользили по мягкому ковру, лежали на столах и прочей мебели. В доме было так тихо, что блондин слышал своё беспокойное дыхание. — И всё же, ты так давно не объявлялся… Прошло уже… Почти неделя, хах. С нашей последней встречи. Ты обещал погулять… СиДжей опустил взгляд, рассматривая свои носки. В памяти всплывали те драгоценные моменты, которые он хранил в голове и в душе: как Сал с доброй усмешкой треплет его волосы, как всасывает нижнюю губу, как хлопает по лбу, понимая, что забыл гитару. Их шутки и приколы, локальные мемы. У них даже есть особый сигнал: когда Фишер приходит к нему в гости, он звонит два раза долго, затем коротко, и опять долго. Это он придумал сам. Колясник сжал пальцы на коленях, понимая, как зависим от парня с голубыми волосами и шрамом на всё лицо. И в то же время ничего о нём не знает. Не видел его семью — ни старую, ни новую. Не знает, как тот проводит день. Не знает, правда ли всё то, что он ему говорит. Не знает, действительно ли его чувства взаимны. Сид тряхнул головой. Пора поставить всё на свои места. Парень выпил стакан воды. Открыл холодильник, тоскливо посмотрел на продукты и снова закрыл: тревога не давала ему что-то съесть. Вздохнув, он взял телефон. Нудные гудки. Второй, пятый, седьмой… Игнорируя правила хорошего тона, он продолжил держать мобильник у уха, но Сал так и не взял трубку. «Видимо, занят, хах.» Пальцы бегают по телефону, набирая другой номер. Замирают, вспоминая две последние цифры. Кнопка вызова, новые гудки. Не такие злые, так думает СиДжей. — Алло, Дэвид? — с надеждой в голосе начинает он. Звучит хрипло, поэтому приходится кашлянуть в кулак. — Привет, чувачелло! — бодро отвечает ему барабанщик. Фоном ему служит шум ветра. — Как жизнь? — Нормально, — лёгкая улыбка. — Так и не выяснил, почему Сал не отвечает? Небольшая пауза. Блондин начал кусать губы, уцепившись за это молчание. «Он что-то скрывает. Все они что-то скрывают.» — Не знаю, чел, возможно, занят. Сид выдохнул, сдерживая себя. Эти «не знаю», «занят», «да не боись, ответит!» уже вызывали у него рвотный рефлекс. — Придёшь порепетировать? Ну, если нет, то просто в гости. — Конечно! Тебе скучно, да? — последние слова приобрели оттенок сочувствия. Блондин кивнул, забыв, что Дэвид его не видит. — Немного. Я буду рад, если приедешь, — последовал ответ спустя пару секунд. — Тогда до скорого, чувак! Барабанщик был на месте уже через двадцать минут. Снял лёгкую куртку, разулся и наклонился, чтобы похлопать Сида по плечу. Тот не улыбнулся. — Чем занимаешься, чувачелло? — он прошёл в комнату и плюхнулся на диван. — Да так, — вокалист подъехал и остановился рядом с ним. — Недавно проснулся. А ты? — Ездил по делам. Ничего особенного. Дэвид закинул стопу на колено и подёргивал ею. Смотрел он только на СиДжея и старался выглядеть расслабленным и словно бы под кайфом, как обычно. Его собеседник поджимал губы и постукивал пальцами по подлокотнику коляски. «Он выглядит таким обыкновенным, но почему мне кажется, что что-то нечисто?.. Хах, я стал грёбаным параноиком, просто до невозможности…» Он не заметил, как произнёс последнее шёпотом. — Всё в порядке, чувак? — помявшись, спросил барабанщик. — Или ты ещё не проснулся? А-ха-хах! Мотание головой. — Не знаю… Не знаю, как сказать… Мне кажется, что все вокруг врут мне. Дэвид странно улыбнулся, всё лицо перекосило, благо, что Сид этого не увидел. — Да нет, ты просто устал. Не надо себя накручивать, чел, — он махнул рукой по кругу. — Расслабься. — Нет, — блондин стукнул кулаком по подлокотнику. Его гость замолчал и скис, встретившись взглядом с обиженными и даже слегка сердитыми глазами. — Прости, но ты слишком часто это повторяешь. Ты что-то скрываешь? Скажи честно. Оба замолчали, сверяя друг друга взглядами. Вокалист — пронзающим, барабанщик же недоумённо хлопал ресницами. — Я ничего не скрываю. Послушай, тебе прос… — Я не верю, — голос СиДжея дрогнул. — Прости, конечно, но… Блять, я так не могу. Он резко развернулся и закрыл руками лицо, стараясь глубоко дышать. Внутри начиналась буря, грозясь вырваться и крушить всё на своём пути, чтобы добиться правды. — Ты прав, — тихо донеслось за его спиной. Блондин поднял голову и прислушался. Он не оборачивался и не видел, как Дэвид, растеряв свой образ беззаботного дядьки, сидит на диване, сгорбившись и царапая кожу на запястьях, не закрытую напульсниками. — Мы кое-что вынуждены от тебя скрывать. Я надеюсь, ты нас всех простишь. — За что? — едва слышно прошептал колясник. Гость не услышал его. — М-м-м… Сал говорил тебе, что участвует в гонке? — тощие пальцы теребили замочек на кофте. — Нет, — Сид медленно обернулся. — А причём тут… Он замолчал и остановился в полуобороте, нахмурившись. Дэвид кивнул. — Да, он… Разбился. Мы не хотели тебе говорить, — быстро продолжил он, — но мы сильно ошиблись… Бля, надо было это сделать сразу, ты извини, мы такие идиоты… Я идиот. Послушай, прости нас. Пожалуйста, только не выходи из себя. Он не видел лица блондина, и поэтому его тревога росла в геометрической прогрессии с каждым мгновением. Тот, услышав то, о чём подозревал и что хотел узнать в последнюю очередь, смотрел в никуда. — Бля, ну… Мне очень жаль. Я знаю, вы типа… были близки, да? — мужчина встал и нерешительно шагнул к коляске. Снова застыл. — Ну там… Почему он тебе ничего не сказал? Он и раньше молчал про гонки? СиДжей молчал. Ему казалось, что его губы слиплись, и он не в состоянии произнести ни слова. Но следующий шёпот дошёл до собеседника, несмотря на это чувство. — Но он не мог разбиться… И нет, он редко говорил про гонки. Но… я не верю! Он помотал головой и резко обернулся. Дэвид отшатнулся, увидев распахнутые глаза и дрожащую фигуру друга. — Боже, Сид… Чёрт, успокойся, я прошу. Успокаивающий жест руками никоим образом не подействовал на шокированного вокалиста. Тот приложил ладонь ко лбу, судорожно вздыхая. — Он всегда был осторожным, он не мог разбиться… Барабанщик закусил губу и со вздохом присел рядом с коляской. Усталый взгляд был направлен на лицо собеседника, но зрительный контакт никак не удавалось установить. Блондин словно выпал в другое измерение, слегка задыхаясь и блуждая взглядом по округе. — СиДжей, успокойся, — чётко произнёс он. — Ты сильный. Просто возьми себя в руки. «Они у тебя очень сильные, ты же инвалид…» — пронеслось в голове, и мужчина мысленно ударил себя за такую мысль. Сид, наконец, взглянул на него, словно впервые увидел. Солнце высвечивало его, создавая эффект ангела, ослеплённого горькой новостью. Он снова помотал головой. — Не-е-ет, ты врёшь… — нервный смех. — Все вы врёте… Он уехал, да? Просто бросил меня и уехал. Просто бросил всех нас и уехал. Парень повторял эту фразу, как заведённый, словно пытался убедить и себя и своего гостя в этом. Тот застыл, глядя снизу вверх, и раздумывал, что предпринять. «Чёрт, зачем я ему сказал вообще… Роб меня убьёт.» — Сид, чел, — Дэвид подскочил и нахмурился, — я понимаю, что ты не хочешь в это верить, но если уж говорить тебе в чём дело, так до конца. Тот поднял голову, абсолютно погасшим взглядом вперившись в одну точку на его лице. Точка незамедлительно зачесалась, пришлось даже мотнуть головой. — Знаешь его сводного брата, Ларри? — дождавшись медленного кивка, он продолжил. — Он выжил. Он тоже там был и всё видел. Он тебе подтвердит. В крайнем случае, я тебе записи с камер могу показать, наблюдателей спросить… До вокалиста начало доходить, что это не кошмарный сон и не ложь. Он сгрёб волосы в кулаки, пытаясь успокоиться. — Д-да, я… Хотел бы. Узнать, как это… произошло. Господи, какой кошмар… Барабанщик уставился в одну точку. Он понял, что впереди их ждёт многое и тяжёлое, и вдвоём им не справиться. — Поехали, — в голосе СиДжея прозвучала внезапная твёрдость, заставившая мужчину округлить глаза. Слишком быстро он взял себя в руки. — Я хочу с ним поговорить. Дэвид хотел сказать, что это навряд ли получится, ведь Ларри совсем недавно вышел из комы, но не хотел разрушить тихое и внезапное спокойствие друга. По дороге вокалист так задумался и ушёл в себя, что скорость, с которой он двигал коляску, снизилась до невозможности. Барабанщик вздохнул и пристроился сзади. — Да, нам нужно туда поехать… — бормотал блондин. — Может, его брат скажет, где сейчас Сал. Куда он уехал… «Вот чёрт, — мужчина скривился то ли из жалости, то ли из душевной усталости, — Ты всерьёз думаешь, что он жив? Там такое мясо, чел, а ты надеешься на лучшее? Просто… как?..» Но вслух ничего не сказал. Дэвид не знал, какое из чудес произошло, но Сида пустили в палату к Джонсону. Его спутник решил остаться в коридоре. А вот коляснику пришлось заехать внутрь и увидеть покалеченного гонщика. Ларри, которого изрядно зацепило взрывом, выглядел соответствующе. Вокалист охнул, разглядев забинтованное тело и подвешенную ногу в гипсе. Парень повернул к нему голову, перемотанную бинтом, и посетитель сжал руки на холодных колёсах. «А вдруг они не врут? Что, если это правда?» Он медленно подъехал, разглядывая Джонсона. Тот пытался вспомнить имя блондина, но попытки успехом не увенчались. — Так… Всё же была авария? — хрипло спросил Сид. — Ага, типа того… — Ларри сдвинул брови, совершенно не понимая, что происходит. — Эм… Ты друг Сала, да? — Что там произошло? — колясник нагнулся к нему, игнорируя все вопросы. Сумасшедший взгляд сине-зелёных глаз начинал раздражать и пугать пострадавшего. — Я не… — вздох. — Не совсем помню. Ну, типа, помню взрыв. Мы с Пожаром ехали по правой стороне. А больше ничего. Кто его устроил, зачем — ничего не знаю. Ларри задумчиво разглядывал СиДжея. Он был не то, что удивлён — даже поражён. Почти незнакомый (пересеклись-то пару раз, и то не так удачно) человек ворвался к нему в палату и начал расспрашивать об аварии, причём при посторонних даже: палата не пустовала. И взгляд безумный, словно его Сал укусил. Сал… — Слушай, а где Фишер? — Джонсон зевнул, отчаянно пытаясь побороть усталость. Его уже клонило в сон. — Его в отдельную палату поместили? Бля, надеюсь, с ним всё нормуль будет… Вокалист повернулся к нему, уставившись в лицо. Теперь его глаза были совершенно пусты, как красивые стекляшки. — Он мёртв. Сид резко развернулся и молча выехал из палаты, сопровождаемый взглядом охуевшего от такой новости Ларри. Колясник тоже был не в восторге от всего этого. Только вот информация никак не сходилась. Сводный брат Фишера говорил о взрыве, Дэвид уверял, что Сал разбился. " — Ничего, блять, не понимаю, — он тряхнул головой, словно от этого мысли разлетятся по нужным полочкам. — Но… Неужели это так? Не могу верить в это… В то, что тебя больше нет.» Вокалист даже не замечал, что стоит посреди коридора, вынуждая остальных обходить его. Взгляд в пустоту, словно внутрь себя, в тот день и то место, где он потерял любимого человека. Взгляд в то, чего не было, но можно увидеть. Но только зная правду. А вокруг него одни обманщики. Руки затряслись, сжимая подлокотники коляски. Сид начал нервно дрожать, беспомощно оглядываясь по сторонам. По телу прокатился холодный кипяток, заканчиваясь внизу живота и не доходя до ног. " — Он мёртв… Его больше нет. Он мне больше никогда не улыбнётся. " Мир дрогнул и поехал по кругу, как карусель, некстати вернувшаяся из детства. В ушах неприятно зазвенело. Словно кто-то надоедливый решил подшутить и насыпать в его голову песка. «Салли…» Дэвид, отходивший попить, увидел колясника из другого конца коридора и заспешил к нему. Но успел лишь увидеть, как тот закатил глаза и обмяк в коляске, потеряв сознание. *** Свет вернулся резко и неприятно. Открыв глаза, Сид обнаружил себя в своей комнате, на кровати. «Ч-что?.. Я же был в больнице… Или это всё сон?..» Повернув голову, он увидел Дэвида. Тот сидел с закрытыми глазами, согнувшись — дремал. Вокалист осторожно повернулся к нему, рассматривая усталый облик. «Ты мне врал всё это время… И Роб, и Азария, и Сиерра… все остальные… Почему вы не сказали мне сразу? Зачем таить это от меня?» Сид ощущал такую апатию, словно его придавило каменной плитой. Создавалось ощущение, что он должен тащить её на своих плечах до конца жизни. Тяжело. Больно. Не с кем это разделить. Сал составлял огромную часть его жизни. Умерев, он вырвал из неё кусок. Осталась лишь кровоточащая дыра. Блондин сел в кровати, сжал одеяло, разглядывая узор на постельном белье. «Я же был у его брата… Чёрт, наверняка напугал его. У него было такое охуевшее лицо, когда я сказал, что Сал мёртв, и сразу же уехал… Поступил по-свински. Чёрт, ну кто так делает?!» Он опустил голову, тяжело вздохнув. Плита. Давит. «Я даже не понимаю, как тут оказался. Где моя коляска?..» СиДжей оглядел комнату и заметил свой аппарат для передвижения, стоявший у входа. Осторожно, чтобы не разбудить барабанщика, парень сполз с кровати и разместился в нём, ощущая себя чуть увереннее. И как раз вовремя — в дверь позвонили. Вокалист на автомате подъехал к двери и приоткрыл. На пороге стояли Роберт и Бен. — Как ты себя чувствуешь? — вместо приветствия спросил басист, когда блондин отъехал, освобождая проход. Его юный друг вошёл следом, с покаянным видом закрывая дверь. — Не очень… — Сид вздохнул. Он имел в виду не физическое состояние, а моральное. — Прости нас, — глухо произнёс Роб, рассматривая стену сбоку от колясника. — Нам действительно не стоило утаивать это. Тишина. Лишь непонятный вздох Кэмпбелла — то ли печальный, то ли сердитый. СиДжей смотрел вниз, на свои руки, которые уже не тряслись, а ходили ходуном. В голове всплывали картинки, где все вместе собирались у него дома, прямо здесь. Веселились и разговаривали. Всё было настолько непринуждённо и атмосферно, что, выпав в жестокую реальность, вокалист чуть не разревелся. Настолько мрачная обстановка у него в квартире, словно хоронили его самого. Сид находился посередине комнаты, но чувствовал себя как под стеклянным колпаком. Роб о чём-то вполголоса переговаривался с проснувшимся Дэвидом, Бен, скрестив руки, молча смотрел на них. Колясник ощущал себя ненужным. И жестоко обманутым. Терпеть такое от своих друзей оказалось в разы больнее, чем можно было представить. «Мне все врут, вокруг одни обманщики…» Он подъехал к говорящим и уловил кусочек разговора. - …Я спрашивал у Джонсона, тот связался с Тоддом, — басист бросил на подъехавшего короткий взгляд и продолжил. — Никто ничего про взрыв не знает. Точнее, их было два. С какой целью — никому не известно… Но погиб не только Пожар за поворотом. Блондин молча кусал губу, то слушая, то проваливаясь в какой-то нехороший транс. Перед глазами возникли картинки, угодливо подброшенные воспалённым воображением: облако взрыва и тело, лежащее в яме. Почему-то дорисовывать оторванные конечности сознание не хотело, и так его обладатель пережил шок. Но синие волосы, забрызганные кровью, чётко выделялись на фоне кусков асфальта, лишая надежды на то, что это была ошибка. — Сид, ты держись чувак, — рука барабанщика легла на его плечо, заставив вздрогнуть. — Ну правда, мы не хотели. Но всё… будет хорошо. Он криво улыбнулся. Вокалист смотрел ему в глаза, и его взгляд можно было обозначить как «Да ты что?! А я-то не подумал!». Он внезапно рассердился. Осточертело. Одно лишь враньё. Кулаки сжались, а сам СиДжей отвернулся от друзей, разглядывая свою комнату во тьме. — Как я тут оказался? Я был в больнице. — Чел, ты не помнишь разве? Ты там отрубился, я тебя еле разбудил. Потом Роб пришёл. — Мы довезли тебя до дома, — раздался его низкий голос. — Но ты не отвечал нам вообще. Неудивительно, что ты этого не помнишь. Он тряхнул головой, оттягивая светлые пряди. — Почему… почему вы мне не сказали, что он погиб? Сразу! — Сид обернулся, с яростью и болью в глазах осматривая каждого пришедшего. — Я тоже должен был знать! Я себе места не находил, пока пытался с ним связаться! Я думал, что он жив, что я его увижу!!! Последние слова он прокричал, согнувшись в коляске, опираясь локтями на подлокотники. Никто не шелохнулся. — Прости ещё миллион раз, — слышать покаяние в голосе Дэвида было так непривычно, словно он взял нож и водил по его ушам, насмехаясь. — Мы правда думали, что так будет легче… да и сами не поняли сначала… — Вы мне врали, — прохрипел вокалист, пряча голову в ладони. — Вы все обманщики. Снова вздох Кэмпбелла, который так и не сказал ни слова. Роб осторожно сел на кровать, чтобы разглядеть лицо Сида, но тот отвернулся к окну. — Сал тоже много врал тебе, — сказал тот. — Я знаю, — блондин устало выдохнул, переводя на него взгляд. Синие глаза медленно наполнялись слезами. — Я чувствовал, что он мне лжёт. Про гонки, про себя, про… чувства. Это было самым больным. Он думал, что знает о Фишере многое, но вот он ушёл и не оставил ему ничего. Лишь пустые иллюзии симпатии, которую тот якобы питал к нему. Но злости конкретно к нему не было. Была лишь плита, которая больно надавливала сверху, ломая кости, кроша их и разрывая кожу. Плечи задрожали, и СиДжей всё же заплакал, опустив голову. Да и чего таить от них — тех, кто таил от него всё? Дэвид встал и попытался обнять колясника, но тот отстранился. — Я хочу побыть один, — он старался сказать это вежливо, но что-то мешало, и мешало успешно. Но никто не воспринял это всерьёз. Барабанщик встал, задумавшись, Роберт смотрел в окно. Снова тишина, прерываемая всхлипами Сида и раздражёнными вздохами Бена. — Да харе плакать уже! — взорвался школьник, раскидывая руки. — Да, этот мудак погиб, но хватит уже рыдать всем городом, мне и Эшли хватило! Все трое с недоумением смотрели на младшего Кэмпбелла, пока тот взволнованно бросал слова в лицо коляснику. — Вы задолбали уже реветь, как будто без слёз не обойтись уже! Голос надломился, а лицо скривилось, словно Бен во время своей речи надкусил лимон. Паренёк вскочил, всё так же обращаясь к вокалисту. — Не реви уже! Он всхлипнул и бросился из комнаты. Пока Бен судорожно пытался застегнуть молнию на куртке, сотрясаясь от сдерживаемых слёз, на его татуированные руки легли грубые ладони. — Успокойся, — ровно произнёс Роберт, и нервную дрожь мигом смело. — Хватит. Кэмпбелл обернулся и с размаху уткнулся в его грудь лицом, прижимая к себе руками. Теперь ему было всё равно, кто это услышит или увидит. Держаться уже не осталось сил. Как и у Сида. Тот как заведённый повторял, что хочет побыть один. Дэвид видел его озлобленное состояние и очень не хотел этого, он действительно боялся за друга. — Хорошо, чел, — в итоге он шагнул назад и сел, согнувшись перед коляской. — Мы уйдём, но придём через пару часов, окей? Хотя бы кто-то один. Блондину было всё равно. Такое состояние накатило внезапно, и он был уверен, что так же внезапно его отпустит, а вот когда — неизвестно. Он не помнил, как все ушли. Помнил только, что оказался в пустой квартире с незапертой дверью. Прямоугольник из солнечного света уже был на столе — прошло немало времени. СиДжей закрыл дверь и перелёг на кровать. Сал был его жизнью, фактически, всё отступило на задний план — подработка, группа, друзья… Всё разрушилось за полдня. Или за день — он даже не знал, сколько времени прошло с момента узнавания этой новости. — Устал, да, чел? Вокалиста аж подкинуло. Он резко развернулся, судорожно дыша, но комната была пуста. Некоторое время он лишь зря искал Фишера, который словно наяву сказал это в его ухо. — Что за пиздец?.. — он выдохнул, опустив голову. — Ты просто привык ко мне. Блондин хлопнул руками по кровати. Сполз, кусая губы до крови, выискивая Сала. «Он просто спрятался от меня. Все они врали, он не умер, он надёжно спрятался. Это затянувшийся прикол. Почему это не может быть так?! Я бы простил это ему!» Сид остановился и сел, опираясь спиной на диван. Колени болели от ползания, но душевная боль перекрывала всё. — Чувак, расслабься, я же не укушу. Он закрыл уши руками, помотал головой. — Да заткнись ты уже… — то, что в голове звучало устрашающе и яростно, у колясника вышло совершенно жалко. — Ты и после смерти продолжаешь меня мучить… Знакомое дыхание раздалось совсем близко, прямо над ухом. СиДжей закусил губу и зажмурился. Казалось, Сал вот-вот встреплет мягкие светлые волосы, как делал всегда. Но тот лишь наблюдал. — Я ведь по-настоящему тебя любил, — начал свои душевные изливания вокалист. — Только по глупости не мог сказать. А теперь ты мёртв, и эти слова остались лишь в потерянной тетрадке. Я бы столько сказал тебе, если б ты был жив… Какой же я идиот. Он отнял руки от лица, но глаза не открывал. Фантазия без проблем дорисовывала Фишера, сидящего перед ним и внимательно наблюдавшего за изменениями на лице колясника. — Я хотя бы делился с тобой своей жизнью, — более спокойно, но уже с мокрыми щеками продолжал Сид. — Ты не раз был у меня дома. И многое про меня знаешь. Я перед тобой словно нараспашку вывернут. Чёрт, я выгляжу таким жалким наверное… Хах, — он потёр лоб. Голова закружилась, пришлось откинуться на диван, прижавшись затылком. — Как и всегда. Перед тобой я вообще робел в последнее время. Как девчонка влюблённая. И ты подыгрывал. Но вот зачем?.. Улыбка погасла. Блондин снова опустил голову, всё так же держа глаза закрытыми. Сал сидел, выводя на ковре какие-то узоры. Солнце освещало часть голубых волос и лица, не достигая шрама, левую сторону рубашки. — Только вот ты погиб, и теперь я всё понял. Несмотря на то, что мне лгали, я понял. — Он нервно усмехнулся. — Я понял. Всё понял. Да. Ты меня не любил, ты просто искусно играл. Просто статуэтку тебе в руки! — он резко перешёл на крик. Фишер поднял голову. На его лице ничего не отражалось. — Молодец! Прекрасное исполнение, я пиздец как поверил! Верил, что нравлюсь, что это взаимно, — Сид говорил уже тише, немного хрипя. — А всё это оказалось враньём. — СиДжей… — Ты уже всё сказал, — он отвернулся. Молчание. Вокалист чувствовал холод рядом с собой. Значит, Фишер ушёл. Нет, на гонках всё хорошо. Я всегда осторожен. Меня даже легавые не поймали ни разу, вхаха! Лжец. С отцом помирились. Брат? Нормально, терпеть можно. Иногда доёбывает, но не суть. Враньё. Ты тоже мне нравишься, чел. Обманщик. СиДжей взвился, ударил руками об пол, выкрикивая в пустоту комнаты. — Ты мне врал всё это время! Я тебя ненавижу! Ты грёбаный обманщик! Синие волосы, залитые кровью, смешанные с землёй. Сид продолжал сидеть с закрытыми глазами и кричать, глотая собственные слёзы и захлёбываясь воздухом. Сал с грустью смотрел на него, всосав нижнюю губу, но молчал. Мир вокруг словно перестал существовать. Комната разрушилась по кирпичикам, и солнце погасло, как разбилось, взорвалось его личное солнце. Крик на самом деле был хрипом, не слышимым никому, кроме разрушенных стен. Слёзы заливали край толстовки, парень даже не пытался вытереть их. Они вытекали из него, словно копились там тысячу лет. Гнев улетучился, осталась лишь чёрная боль, поглотившая разрушенный мир, мягко съевшая сжатую фигуру. Заселилась внутрь, собственнически забирая его тело, приглашая в мир вечной скорби. — Са-а-ал, — раздался тихий хрип. — Зачем ты умер?.. Ответа не последовало. Сид снова затрясся от рыданий, краем сознания подловив, что ему что-то мешает. Что-то тревожит его и манит на поверхность чёрного озера боли. Он открыл глаза. И очутился на полу своей комнаты. Совершенно один. Солнце светило в стену. Ковёр промок от его слёз. На столе разрывался от входящих вызовов телефон. СиДжей подполз к нему и взял трубку, не глядя на номер. Коротенький вздох по ту сторону провода. — Привет, чел. — Судя по голосу, Сал куда-то шёл. — Как дела? Нервный смешок. Блондин лёг на пол, прижимая мобильный к уху, чтобы слышать шум ветра на той стороне. — Ты снова мучаешь меня, да? — Ты о чём? — немного обеспокоенная интонация. — Ты только проснулся, да? Тихий смех, такой искристый, словно Фишер сдул с варежки снег ему в лицо. Сид прикрыл глаза. — Ты умер, Сал. — Чего? — он продолжал посмеиваться. — Ладно, я понял, это прикол. Но тебе нужно тренироваться. Тот промолчал, глядя в идеально белый потолок. — Я тут прохожу совсем не далеко от тебя, так что зайду минут на десять, ты же не против? — Не-а, — на автомате ответил парень. — Забирайся. — Тогда увидимся, чел! Вызов сброшен. Сид откинул руку с телефоном в сторону, безжизненно смотря прямо перед собой. «Ну и что это было сейчас?». Он сел и осмотрелся. Всё было на прежних местах, а солнце успело уйти из комнаты. Нервно посмеиваясь, блондин дополз до коляски и сел в неё. — Чёрт возьми, я не понимаю, что происходит… Усталый вздох. Плита придавливала его, заставляя согнуться и спрятать лицо в ладонях. «Чёрт, ты нагло играешь на моих нервах. Что происходит? Кто-нибудь, объясните мне…» Дрожащие руки легли на колёса. Небольшое напряжение мышц, и он катится на кухню. Трясущимися руками открывает дверцу, достаёт аптечку, по пути вываливая всё остальное на пол. Достав успокоительное, наливает воду в стеклянный стакан, выплёскивая половину туда же, где упавшая посуда и коробки. «Не могу понять, что происходит… Просто нужно успокоиться…» Снова слёзы. Сид слизывает их, попутно открывая пачку таблеток. Одна, ещё одна — всё запить. Потом ещё две, четыре… В руках остаётся последняя, но колясник не станет её пить. Он замрёт, рука остановится на полпути. Его остановит то, что он услышит спустя секунду. А услышит он звонок в дверь. Два длинных, один короткий, и снова длинный.