Идеален

Мы спускаемся по лестнице. Тусклый свет лампочки, узкие перила – обычная пожарная лестница в многоэтажном здании, хорошо еще, она не снаружи: сегодня гроза. Я молча иду за ним, то и дело заглядываю вниз, проверяя каждый этаж. Я давлю усмешку. Идеален. Я идеален. С тех пор, как Итаниэл пробудил совесть, играть идеального помощника и убийцу стало сложнее. Много ненужного. Свобода воли оказалась западней. Я хмыкаю. Ирония. Свобода – стала западней. Мистер Бэннинг поворачивает голову на звук моего смешка, в его глазах я вижу вопрос и отвечаю раньше, чем он успевает его задать – идеальный помощник... - Я вспомнил земную притчу, мистер Бэннинг. - Вот как? – Бэннинг останавливается, поворачивается ко мне, внимательный взгляд изучающе скользит по мне. Я идеален. Он ничего не прочтет. - Да. Это было притча о человеке, который знал, что ему остался год жизни, и постарался в этот год получить все возможные удовольствия... Я отреагировал раньше, чем услышал свист пули, и прыжком сбил Бэннинга с ног, заслоняя невидимому стрелку его мишень. Пол жесткий и холодный, но зато шеф жив и здоров, пара синяков и ушибов не в счет. Я с некоторым злорадством подумал, что Бэннинг должен был хорошо приложиться о пол, да и мое падение сверху не прошло незамеченным, все же я тяжел. Это грело душу – земное выражение, я не знаю, есть ли у меня такая бесполезная вещь, как душа. Охрана пробегает мимо, неудачливый стрелок быстро схвачен. Я поднимаюсь с пола и подаю мистеру Бэннингу руку, помогая встать на ноги. Ловлю слегка растерянный взгляд. Усмехаюсь криво, привычно склонив голову набок. И неожиданно смеюсь. Растерянность перерастает в изумление, изумление – в легкий страх. Я протягиваю руку, поправляю узел галстука, и отступаю, критически оглядывая. Фыркаю, и возвращаю так, как было. Мне нравится. Я идеален. Он нет. У меня есть совесть. У него ее нет. Я холоден и бесчувственен. Он нет. В глазах Бэннинга на миг мелькает понимание, снова скрываясь под привычным льдом. - Идемте, мистер Дэнт. Мы уже опаздываем.