Шайн, шайн, Саншайн

Cаки с торжествующим видом заваливает руку Маджимы на стол в гардеробной и объявляет сидящим вокруг девушкам: — Я победила, а это значит... — Будем веселиться всю ночь! — не дает ей договорить Ай, с энтузиазмом вскидывая руки в воздух. Юки невольно поддается заразительной атмосфере веселья, которую всегда распространяет вокруг себя Ай, и подхватывает: — До самого утра! — Уже почти утро, — ответственно поправляет Хибики. Маджима повторяет эту же фразу на долю секунды позже. — Для обычных людей, — подмигивает им Ай, толкает Юки локтем в бок и кивает в сторону Маджимы, — мы все заслужили немного отдыха, правда же, Маджима-сан? — Да и все остальные уже ушли, так что платить придется лишь за нас пятерых, — говорит Саки, напоминая об условиях их спора: проигравший проводит вечер так, как захочет победитель, и оплачивает расходы. Юки не уверена до конца, не поддался ли им Маджима, но упускать такой шанс не собирается. — Отчетами и завтра заняться можно, Маджима-сан, — вставляет Чика. Ай вскакивает с места и мягко подталкивает вяло сопротивляющегося Маджиму в сторону выхода. Юки сразу же к ней присоединяется. Мана, до того задумчиво наблюдавшая за армрестлингом в зеркальных отражениях трюмо, тоже вскакивает, тянет Хибики и Чику помогать. Маджима показательно вздыхает и поднимает руки ладонями вперед, словно сдаваясь: — Как я могу вам всем сопротивляться? Всю ночь - так всю ночь. И даже не думайте сбежать от меня раньше, чем погаснут фонари. Они второпях запирают “Саншайн”, то и дело подначивая Маджму и друг друга собираться поживее — Хибики чуть не забывает ключи, Юки - свой плащ, а Маджима чуть не забывает проверить, что в клубе действительно никого не осталось — и шумной толпой движутся вглубь Сотенбори. Вывески перемигиваются огнями, освещают людные улицы ярким неоновым светом. Юки легко и весело, как в преддверии праздничного дня. Остальные девушки улыбаются, перекидываются шутками, и Юки отчего-то кажется, что они чувствуют себя также. Даже совсем недавно присоединившаяся Мана не кажется в их компании чужим человеком. Маджима возвышается среди них темной фигурой, изредка вставляя комментарии и порываясь влезть в драку с любым, кто кинет на них взгляд. Совместными усилиями им удается на время спасти чужие носы от столкновений с кулаками и коленями Маджимы. Возле зала для маджонга недалеко от “Саншайна” Юки замечает странную пару: крупный коротко обритый мужчина в парке курит, прислонившись к стене, а девушка в розовой униформе массажного салона ему что-то втолковывает, глядя мимо. Когда они проходят мимо, девушка поворачивает в их сторону голову и Юки успевает поймать ее отвлеченный взгляд. Что-то в этой сцене кажется Юки странным, но Ай тянет ее за руку, показывает на виднеющийся на другом конце улицы рекламный стенд кафе в виде самурая с прорезью для лица, и Юки мгновенно отвлекается. Если им удастся уговорить Маджиму попозировать — пусть ни у кого из них и нет фотоаппарата — вечер уже можно будет считать удавшимся. Маджима, к их огромному сожалению, не ведется ни на щенячьи глаза Ай, ни на несерьезные угрозы Маны. — Жаль, что моего брата с нами нет. Тогда бы Маджима-сан точно поддался, - говорит Хибики, — Долли мне рассказывала, что однажды он... — Давайте начнем вечер с караоке! — тут же говорит Маджима, довольно топорно переводя тему, но все они радостно подхватывают и целеустремленной толпой движутся в сторону караоке-бара. Юки уже не раз бывала там с Маджимой, как во время тренировок, так и вне работы. Первый раз приглашение от Маджимы ее даже немного напугало. В конце концов, кто бы не испугался, получив в нерабочий день приглашение в караоке от нового босса с лицом завзятого якудза? Вспоминая, Юки невольно улыбается. Ну и лицо у нее наверняка было, когда Маджима начал подпевать “Rouge of love”. Смеяться и с энтузиазмом выкрикивать, не всегда попадая в музыку, если уж говорить точнее. Кажется, именно тогда она перестала его бояться. За один недлинный вечер, заполненный песнями, Маджима превратился в ее голове из чересчур компетентного и подозрительно одноглазого управляющего в обычного человека не сильно старше ее самой. В баре Чика первой прорывается к караоке-машине, пока остальные притормаживают у барной стойки, и без промедления выбирает “Heartbreak Mermaid”. Ай шумно выдыхает, и Юки понимает, что они думали об одном и том же: если кто-то выберет “Rouge of love”, Маджиму будет не остановить. Кроме того, Мана с ними недавно, и, кажется, еще не встречалась с дикой караоке-стороной Маджимы. У Чики хороший голос и поет она явно от всей души. Маджима тоже ведет себя почти прилично и его “Джан-джан” в припеве звучит лишь чуть более воодушевленно, чем у любого другого человека. — Моя очередь! — выкрикивает Юки, едва разделавшись с поданным после исполнения Чики коктейлем. — Но я хочу послушать как поет Горо-кун… — недовольно тянет Мана. — Поверь мне, ты еще послушаешь, — говорит ей Хибики, уже опустошившая свой бокал. Ай за ее плечом усиленно кивает. Песню Юки выбирает свою любимую, разумеется, “Х3 Sunshine”. — Снова классика, Юки-чан? — беззлобно поддевает ее Маджима. Она почти всегда выбирает в караоке именно эту песню, ничего с собой поделать не может. Даже когда она просто слышит ее по радио, то становится чуть радостнее. Юки сжимает микрофон в руках и погружается в музыку. Допев и послав зрителям воздушный поцелуй — все свои, можно и айдолом себя вообразить, да и остальные девушки с Маджимой подыгрывают ей и изображают восхищенных фанатов — она неграциозно плюхается на диван. — Когда я пою эту песню, то представляю кругом пальмы и залитый солнцем пляж, — говорит Юки, — поэтому она и моя любимая, наверное. Маджима молчит чуть дольше положенного. — Мне и представлять ничего не надо. Пока ты поешь, то светишься ярче дискобола, — Юки чувствует, что краснеет. Маджима треплет ее по голове, как ребенка, — это просто комплимент, Юки-чан. Если ты так будешь каждый раз реагировать, никто тебя в айдолы не возьмет. Юки надувается, но не успевает ответить, потому что Хибики наконец выбирает песню. Бар заполняют открывающие ноты “Rouge of love”. Пока Хибики поет, нечетко проговаривая слова, а Маджима подпевает, выкрикивает и хохочет — отчего-то все это безумие звучит очень даже гармонично — все они смотрят на Ману. Выражение лица у нее действительно неописуемое. С таким же лицом, наверное, ее предки смотрели на высаживающихся на берегу европейцев. У Юки невольно вырывается смешок, и тут же рядом срываются в хохот Ай и Саки, утирает выступившие от смеха слезы Чика. — Хибики как-то рассказывала, что в своем прошлом клубе, напившись, танцевала на столах и ввязывалась в драки, — припоминает вдруг Юки, — поэтому у нас Йоуда-сан всегда ей без алкоголя коктейли приносит. Они смотрят в сторону места Хибики и, действительно, на ее части стола уже три опустевших бокала. Хибики и Маджима не прерывают своего впечатляющего исполнения, пока караоке-машина не замолкает, требуя новую порцию денег. — Отличный голос, Горо-кун! — аплодирует Мана, вроде бы отошедшая от первого столкновения с певческим талантом Маджимы. — Это не педагогично, — шикает на нее Саки, складывая руки на груди, — Маджима-сан и Хибики пойдут подышат свежим воздухом и подумают о запугивании новых сотрудников. — Я не запугана, я впечатлена, — говорит Мана. Саки её игнорирует. — И о том, что мы собираемся веселиться до утра, а не позорно сдаться в первом же баре! Ай вскидывает кулак в воздух, излучая боевой настрой и стремление гулять до самого утра. Именно такой и должна быть идеальная хостесс, непроизвольно думает Юки. — Пойдем, Хибики, — говорит Маджима, — мы были слишком уж хороши. Устроим себе перекур. — Споем еще песню, пока они думают о своем поведении, и пойдем тусить дальше, — говорит Ай, пробегая глазами по доступному списку песен. Когда они выходят из караоке-бара, бездомный, пристроившийся возле двери, кидает на них сальные взгляды. Юки торопится отойти побыстрее, понимает, что остальные чувствуют такой же иррациональный страх и брезгливую неприязнь. Маджима, неестественно прямой и строгий, словно они не закрыли клуб несколько часов назад, а все еще продолжают обслуживать сложного клиента, молча ждет их впереди. Хибики разглядывает что-то в витрине магазина. Юки замечает возле блестящих носов его обуви несколько длинных сигаретных окурков, как будто он зажигал новую сигарету, забывая о недокуренной предыдущей. В драку Маджима этой ночью все же ввязывается. Все длится не дольше пяти минут, Маджима крутится, перекатывается, с хрустом вжимает чужое лицо в стену. Юки чувствует, как Ай испуганно впивается пальцами ей в руку. Смотреть на дерущихся людей жутковато и одновременно привлекательно. Драка кажется Юки похожей на танец и ведет в нем определенно Маджима. — В “Махараджу”! — провозглашает Мана, словно прочитав ее мысли. Возможно, все они думают одно и тоже глядя на Маджиму. Возможно, все они в него немного влюблены. В “Махарадже” с Маджимой здоровается каждый третий. — Д-давно тебя не видно было, — говорит мужчина в невыносимо полосатом костюме. — Королева просила заходить почаще, она нашла несколько очень перспективных новичков, — перебивает его другой, помоложе и еще полосатее. Под движущимися бликами дискошара его костюм рябит у Юки в глазах. Маджима вежливо кивает, как будто все еще на работе, но неумолимо движется вглубь зала. — Весь смысл диско-клуба в танцах, — говорит Маджима, оборачиваясь к ним через плечо незрячей стороной, — чего время зря тратить. На танцполе перед Маджимой расступаются люди, оставляют свободное пространство, как раз, чтобы им шестерым хватило места не слишком сталкиваться друг с другом. Маджима замирает перед софитами в пафосной позе — толпа вокруг заходится в восторгах — и начинает танцевать. Юки старается двигаться в такт музыке, используя заученные движения, подсмотренные у других людей и в разнообразных телешоу. А вот Маджима, кажется, даже не вслушивается, просто двигается интуитивно. Также, как интуитивно подпевает песням в караоке, дико, странно, но необъяснимо гармонично. Юки даже немного завидует его чувству ритма. Танец Маджимы и вправду похож на увиденную Юки драку. Даже перекатывается по танцполу он почти также, как и на улице, только в этот раз поражает людей не физически, а — в самое сердце. Жесты куда-то в толпу (но, кажется, прямо в сторону Юки), и непривычно долго не исчезающая с лица Маджимы улыбка только закрепляют это впечатление. В качестве кульминации Маджима ловко достает из внутреннего кармана пиджака пушистый розовый веер, взмахивает им в воздухе, описывая дугу и замирает, лениво обмахиваясь, прежде чем снова сорваться в движение. Юки танцует, то и дело соприкасаясь плечами то с Маджимой, то с другими девушками. Дурачится, ловит чужие улыбки и почти не задумывается, что подумают о ней другие люди. Юки танцует, пока ноги не устают, а каблуки туфель не впиваются, по ощущениям, в самое тело. Саки и Мана остаются с Маджимой на танцполе, а Юки с остальными девушками окружным путем через бар занимают место за вип-столиком, помеченным табличкой с фамилией Маджимы. Работник “Махараджи” торопливо сдергивает табличку со стола и взамен выставляет на стол их напитки. Юки следит, чтобы Хибики брала себе только сок, и, чтобы не обижать ее, тоже заказывает себе простой сок. — Возможно, Маджима-сан на самом деле актер или певец под прикрытием, — мечтательно говорит Чика, глядя, как люди расступаются перед Маджимой на танцполе. — Точно, — подхватывает Ай, кладет подбородок на сложенные руки, — а эта его повязка просто маскировка, чтобы журналисты не узнали. — Глупости какие, — говорит Юки, но все равно задумывается. Она так мало знает про Маджиму. Возможно, вне кабаре он и правда какой-то известный человек. Потрепанного вида мужчина, не скрываясь, пялится на них из зала сквозь стекло вип-зоны, то и дело заставляя Хибики нервно оглядываться, пока Ай не начинает, нахмурившись, сверлить его взглядом в ответ. Саки, раскрасневшаяся от танцев, садится рядом, обмахивается одолженным у Маджимы перьевым веером: — Что это с Ай? — Сталкер, — шепчет ей Юки, осторожно кивает в сторону. Саки допивает свой забытый коктейль, складывает веер и решительно встает. Сейчас она очень похожа на Маджиму. Такая же решительная и такая же сильная. Правда, Юки совсем не уверена, что она сумеет выиграть в драке. — Маджима-сан, неужели Вы со мной не потанцуете? Не нужно так смущаться, я с кем только не танцевала, — раздается у Юки над ухом. Все они прекрасно знают этот голос. — Обатариан, — не сговариваясь говорят они хором. Пенсионерка недовольно оборачивается, и Юки видит, как Маджима тут же начинает проталкиваться в сторону выхода. Его черный смокинг сильно выделяется среди разноцветных костюмов других посетителей. — Вот я в ваши годы была к старшим поуважительнее, — начинает Обатариан, уперев руки в бедра, — и ладно бы я была старше только по возрасту, но я ведь и с работой… — Бежим! — громко шепчет Ай, хватает их с Хибики за запястья и тянет за собой в толпу. Юки едва успевает ухватить свободной рукой руку Саки. В отличии от костюма Маджимы их блестящие платья идеально сливаются с толпой. Маджиму они нагоняют у самого выхода. — Как тут стало опасно, — говорит он, поправляя пиджак. Юки согласно кивает. Компании чрезмерно разговорчивой Обатариан ей вполне хватает на работе. Хорошо хоть, пенсионерка работает не полные смены. Маджима пересчитывает их по головам, как учитель начальных классов, мрачнеет лицом и говорит: — Мы потеряли Чику. Юки оглядывается по сторонам, осторожно заглядывает влево от Маджимы, но Чики действительно с ними нет. — Я знаю, что нам нужно сделать, — говорит Хибики, — нам нужно разделиться и поискать. Маджима говорит “Нет!” одновременно с Ай. — Кто видел её последний? — говорит Саки. Вот уж на кого можно надеяться в любой непредвиденной ситуации. Однажды Юки порезалась в клубе и аптечку ей принесла именно Саки, обеззаразила порез и заклеила пластырем. Даже Йоуда-сан не знает, где аптечка хранится. А он, между прочим, владелец и старший менеджер. — Она сидела с нами за столиком, когда Обатариан подкралась… — говорит Ай, задумчиво подпирая подбородок кулаком. — Да, точно, а потом мы все побежали, — подхватывает Юки. Они оборачиваются к дверям “Махараджи” и на лице у остальных Юки видит ту же мысль, что думает сама: кому-то надо вернуться внутрь и найти Чику, не привлекая внимания пенсионерки. — Я схожу, — вызывается Мана. Юки почти видит исходящее от нее ангельское сияние. Хотя, возможно, дело в том, что Мана еще толком не поработала в одну смену с Обатариан. — Мы запомним тебя молодой, — драматически шепчет Ай. Маджима передает Мане пачку купюр и показывает большой палец: — Это за повторный вход. Но можешь попробовать кинуть в Обатариан, вдруг она отвлечется. С байкерами это иногда работает. Мана исчезает внутри “Махараджи”, проходит минута за минутой, но вскоре Юки становится понятно: Ману они потеряли. Никто из оставшихся не горит желанием жертвовать собой и слушать про неблагодарную молодежь и соблазнительных красавчиков на танцполе, но Юки понимает, что такая, видимо у них судьба. Как в фильме ужасов они по одному зайдут в “Махараджу” и останутся там до самого закрытия. — Решим голосованием? — неуверенно предлагает Хибики, как раз когда двери диско-клуба распахиваются и выпускают Ману, уверенно держащую Чику за руку. Ай восторженно хлопает в ладоши, и все они, включая Маджиму, к ней присоединяются. — Она была на втором этаже, — отмахивается Мана. Аплодисменты шуточные, но Юки бы все равно чуть смутилась, а Мане хоть бы что. Вот что значит лучшая хостесс в Сотенбори. — У “Махараджи” есть второй этаж? — спрашивает Маджима. Юки почти видит как в его единственном глазу рушатся и создаются цивилизации. — Только для персонала, но, к счастью, я там когда-то работала, еще до кабаре-клубов. — А я-то думал, что Чика преувеличивала, когда говорила, что может потеряться где угодно, — качает головой Маджима, зажигая очередную сигарету. Чика смущенно улыбается, прячет покрасневшие щеки за ладонями. Они бесцельно идут вперед по улице, не уверенные, куда еще стоит сходить. Юки замечает, как Маджима вдруг останавливается, глядя на витрину ломбарда. Выглядит он неожиданно грустным, так что Юки подходит к нему ближе, пока остальные спорят, стоит ли идти в боулинг. Помимо сумок, модных в прошлом сезоне, драгоценностей и платьев, там выставлен один из самых уродливых пиджаков, какие Юки только видела. Настоящее чудовище с змеиным принтом. — Этот пиджак так и говорит: мой будущий владелец — ходячая катастрофа. — Этот пиджак говорит, что его владелец — свободный человек, — не соглашается с ней Маджима и отворачивается от витрины. — Давайте уже где-нибудь поедим, — устало говорит Хибики, когда они ее нагоняют, — веселиться целый вечер, оказывается, очень утомительно. — Раз Маджима-сан платит, закажем лучшие суши в “Комиане”, — встревает Ай. Она кажется такой же полной энтузиазма, как и в начале вечера. Юки даже завидует ее бесконечной энергии. Такой, наверное, и должна быть идеальная хостесс. — Нет уж, — говорит Маджима, — я знаю место, где готовят не хуже чем в “Комиане”, и, спорю, никто из Вас там еще не был. — Уж я-то во всех ресторанах Сотенбори была, — заявляет Ай, — я люблю поесть. — В этом — точно не была, — чуть улыбается Маджима. У Ай загораются глаза. Маджима приводит их в китайский ресторанчик, приютившийся возле аркады. Называется он “Дракон и тигр”, если верить кандзи на норэн перед входом. Помещение выглядит дешево: три простых стола в ряд возле стены и россыпь красных табуретов возле стойки, мелкие квадратики плитки на полу. Еще с полгода назад Юки не стала бы сюда заходить, но работа в “Саншайне” научила ее, что лучшее место не всегда можно определить с первого взгляда. — За чем сегодня пришел, Маджима? Как обычно? — с легким китайским акцентом спрашивает от стойки хозяин заведения, едва Маджима успевает шагнуть внутрь. Сначала Юки подмечает его непреклонно нахмуренные брови, и лишь затем пересекающий лицо уродливый шрам. — Последний агент еще не вернулся… о, ты с компанией, как необычно, — говорит сидящая возле стойки китаянка в сером кардигане, кидая на них любопытный взгляд. Кроме них двоих в зале ни одного посетителя. Юки чувствует себя не на своем месте. — Да у тебя целый гарем, — усмехается хозяин. — Лучшие девушки лучшего в городе кабаре клуба, — поясняет Маджима, по-хозяйски сдвигая столы вместе, — и, как заботливый управляющий, я привел их пировать в лучший ресторан в городе. — Мы с Фей Ху польщены, - говорит хозяйка, потягивается, встает и набрасывает фартук, уходя за стойку, - наготовим вам от всей души. Готовят в “Драконе и тигре”, как и обещал Маджима, невероятно вкусно, хотя блюда и не выглядят так изысканно, как в ресторанах, куда Юки водят на свидания клиенты. Пока они едят, в ресторан заходит несколько человек. Все они кидают в сторону их соединенных столов удивленный взгляд и исчезают за стойкой, проходя на кухню. Одного из них Юки даже узнает - это ведущий популярной телевикторины, на трансляцию которой она часто попадает, прощелкивая каналы по утрам. — Это же был… — начинает она, толкая Саки локтем, но Маджима перехватывает ее взгляд и прижимает палец к губам. Возможно, он ей даже заговорщически подмигивает, но с одним глазом, конечно, не угадать. Юки старается не обращать на странных посетителей внимание. Даже если этот китайский ресторанчик и служит прикрытием для какого-то подпольного бизнеса или секретных подпольных телевикторин, Маджиме она доверяет. После еды продолжать веселье не так уж и хочется, но фонари и не думают гаснуть, и Хибики заводит их в аркаду — все равно рядом. Они пробуют разные автоматы, Хибики неизменно выигрывает. Юки не устает удивляться быстроте ее реакции и точным движениям. — Я сюда почти каждый день захожу, — пожимает плечами Хибики, все равно не налетая на препятствия перед персонажем на экране, — люблю игры. Юки игры тоже нравятся, особенно в компании. Вместе даже проигрывать не так обидно. А проигрывает Юки очень часто, и в “Space Harrier”, и в “Out Run”. — Пенсионерка в теле юной девушки, — показательно вздыхает Маджима, когда она в очередной раз путается в кнопках и проигрывает. Маджима тоже часто побеждает, хотя он не так хорош, как Хибики. Возможно, дело в отсутствующем глазе, думает Юки и сразу же сама себя ругает. В конце концов, они застревают возле “Ufo Catcher”. Казалось бы, чтобы точно вытащить игрушку надо очень хорошо целиться, а с этим у Маджимы должны быть закономерные проблемы, но в добыче Бун-чанов Маджиме равных нет. Им всем достаются разные Бун-чаны, а Юки самый милый, из ограниченной рождественской серии. — Долли рассказывала, что у ее дочки… - начинает Хибики, старательно пытаясь уместить игрушку в своей сумке. Маджима кидает на нее нечитаемый взгляд и снова ее перебивает: — Последнее угощение вечера за мой счет! Пойдемте быстрее, если вы все еще планируете тратить мои деньги. Он выводит их из аркады и покупает все такояки у уличного торговца, заговорщически шепчет, что такояки тут — лучшие в Сотенбори, а может и во всей Осаке. Юки они и правда кажутся невероятно вкусными. — Возможно, вы все были правы, — говорит Маджима, выкидывая в мусорку остатки их трапезы, — иногда стоит позволить себе немного отдохнуть. — В следующий понедельник мы снова вытащим его потусить, правда? — хитро спрашивает Ай, делая вид, что Маджима ее не слышит. — Обязательно! — громко соглашается Саки. Одобрительно хмыкает Хибики. — Это обещание, — говорит Юки, протягивая Маджиме мизинец. — Определись уже, Юки, ты школьница или пенсионерка? — говорит Маджима, хмурится, но девушки все равно видят, как он пытается подавить улыбку. Такую же улыбку каждая из них видела во время тренировок и, иногда, заставая Маджиму курящим возле входа в “Саншайн”. Уличный фонарь над ними гудит и гаснет. В Сотенбори официально наступает утро. Хибики зевает, прикрываясь рукой, и остальные девушки невольно подхватывают. — Я вас провожу, — ответственно говорит Маджима. Тень под его глазом кажется еще глубже, а в остальном он выглядит незатронутым бессонной ночью. Юки даже немного завидует его выносливости. — Не стоит, Маджима-сан, — говорит Саки, — Чика уже перевыполнила наш план по потерям за вечер, так что бояться нечего. — Не могу позволить, чтобы вас украли конкуренты, — говорит он, усмехаясь. — Я уже устала ходить, — добавляет Хибики, — почему бы нам не поймать такси? Маджима ответственно рассаживает их по такси, а Юки, живущую неподалеку в Сотенбори, провожает до самой двери, разворачивается, чтобы уйти в свою квартиру. (Никто из “Саншайна” там не бывал, Юки распрашивала! Даже Йоуда-сан). — Иногда мне кажется, — говорит Юки неожиданно для себя ему в спину. Дело, конечно, в алкоголе, — что Вы, Маджима-сан, однажды исчезнете так же, как появились. Выйдете из “Саншайна”, закурите сигарету и никогда-никогда не вернетесь. Маджима поворачивается и улыбается ей, но по выражению его глаза совсем не скажешь, что ему весело. Расширенный зрачок занимает почти всю радужку, как будто сказанная Юки глупая фраза его напугала. Дело, конечно же, в алкоголе. — Так все и будет, — серьезно и тихо говорит Маджима, — но я надеюсь, вы все не вздумаете меня искать. Юки невольно сжимает кулаки. В первую встречу Маджима показался ей подозрительным типом, но за эти несколько недель она сильно к нему привязалась. Если Маджима пропадет, она будет его искать, чтобы он не говорил. Маджима задумчиво смотрит сквозь нее и пепел с его сигареты осыпается на лацкан пиджака, оставляя грязный след. Тишина почти ощутимо висит в воздухе, и Юки успевает пожалеть о своих словах не раз и не два. — В следующий такой загул я познакомлю тебя с Гороми, — говорит Маджима невпопад с напускным весельем, прерывая затянувшуюся тишину, стряхивает пепел, спускаясь вниз по лестнице, — она тебе понравится, обязательно. Юки машет ему рукой и смотрит на его удаляющуюся спину, пока строгий черный силуэт Маджимы не теряется в утренней толпе Сотенбори. Через несколько дней возле “Хогуши Кайкана” взрывается автомобиль и все идет под откос.