Глубина.

24.05. Лавкрафт непонятливо склонил голову, и черные, как смоль, волосы упали на его мертвенно бледную кожу. Люди такие странные. И Говард никогда не отрицал это. Наоборот, всегда было интересно наблюдать, и пытаться понять их действия. С его стороны, они выглядели как дети. А точнее, они и были ими. Некоторые это понимали, а другие..Ах, второй тип людей. Замечали, что вторые всегда самые странные? Даже не странные, а.. отличающиеся? Но в нашем с вами случае все не совсем так. Второй тип считал себя всемогущим, и пытался показать это тем кто слабее, и даже Лавкрафту, который с насмешкой даже ничего не говорил, а лишь непонятливо склонял набок голову. Прямо как в этот раз. Парень напротив него, был слишком самоуверен. Парень напротив него был слишком самовлюблен. Парень напротив него считал Лавкрафта хорошим знакомым. Сам же Лавкрафт молчал. Молчал, и иногда даже не насмехался, что бы полностью не потерять свою сущность, которая была то ли с неба, то ли из глубин. И не понятно, что хуже. - Эй, Лавкрафт, ты чего? Перед мутным взглядом Говарда пристали бледные ладони Марка, которого явно обидело, то, что собеседник не обращал на него должного внимания. Лавкрафт вновь приподнял голову, и движением руки убрал волосы с лица. Мало помалу его начинала раздражать сама беззаботная сущность Марка. И дела даже не в поступках, а в характере и движениях. А так же этой чертовой самовлюбленностью. - Ничего. Ответив достаточно сухо и прямо, Лавкрафт встал со скамейки, и поплелся домой. Хотя тут у него не было дома. Он шел в сырое здание, которое он арендовал по стечению обстоятельств. Собственник же, был только рад, не смотря на странность жильца. Дом был отдален о города, рядом не было ни магазинов, ничего со связью с городом, кроме одинокой автобусной остановки, и поэтому аренда дома стоила довольно мало. Дом был максимально холоден. Темные стены, пол, холодные батареи, и даже холодные подушки, телом которых никто не грел. Временный хозяин дома перешл порог, и оказался на диване бесшумно. Хлопок двери лишь выдал присутствие кого-либо в помещении. Такой же холодный взгляд, как и весь дом, обогнул стены. На них были навешаны рисунки, и оторванные страницы из учебника анатомии. Из под рукава медленно пролез щупалец, и с неприятным хлюпом взял карандаш, и поднося его к пожелтевшему куску бумаги, старательно вырисовывал фигуру человека. Внешняя оболчка была привлекательна. И довольно сильно интересна, хоть и жутко повторялась. А вот внутреннюю хотелось посмотреть поближе. Потрогать. Почувствовать. Тихо выдохнув, нарушая тишину, Лавкрафт закрыл глаза, отбрасывая карандаш в сторону, за стол. Сны давно не посещали разум Говарда. Оно и к лучшему. 26. 05. - Как люди это пьют? Лавкрафт вновь наклонил голову. Странный вкус коньяка не придавал ничего нового, да и просто не действовал на организм существа. - Это то, от чего зависят люди? Смешно. Марк нервно оглянулся на парня. Лавкрафт порой удивлял, хоть и пугал. - Он вполне вкусный, в нужное время. Для людей. Последние фразы прозвучали холодно. Говард насмешливо наклонил голову. Как обычно. Он все больше хотел узнать, что внутри людей. А точнее даже не узнать, а почувствовать. Марк махнул рыжеватыми волосами. Бледная, почти прозрачная кожа манила выпирающими венами, и просвечивающимися сосудами на руках и шее. Говард был готов, и уже засматривался на жертву, которая немного, но радовалась сближению напарника по работе. Лавкрафт поставил пустой стакан из под коньяка на стол, и вновь посмотрел на парня. Тот улыбчиво смотрел в даль, думая то ли о себе, либо же о себе. Лавкрафт ни разу в этом не сомневался, и уверенность этому давали бледные руки, которые копались в рыжих волосах, укладывая локоны. Действие казалось смешным для Говарда. Да и люди казались для него смешной шуткой Великого. - Пойдем прогуляемся? Голос Марка вывел Говарда из раздумий. Не сказать, что раздумья были глубокие, но все же. На удивление Рыжеволосого, Лавкрафт согласился. Встав с мягкого кресла, 2 парня, сильно отличавшихся внешностью от обычных посетителей бара, вышли, давая гостям и обслуживающим расслабиться. Возможно за все начало истории вы задались вопросом, зачем же нашему красавчику Марку общаться с пугающим Говардом? Ну что же, не побоюсь этого, но с Говардом правда можно было поговорить. Он был крайне вежлив, хотя иногда не слушал, и никогда не просил заткнуться, как еще не упомянутая Люси или Маргарет, и даже не кидал никакие тяжелые предметы в него. Поэтому Марк и считал его как минимум хорошим знакомым. И так, вернемся же к сюжету. Наша пара знакомых медленно шла по длинному переулку, за которым находился порт. Именно туда они и шли. Посидеть на бетонном каркасе, смотря в мутную воду. Один мечтал, а второй готовился. Вода знатно манила Лавкрафта. И многие это сильно замечали, и даже догадывались, что он именно из глубины, уходящей крайне далеко; в которой есть свой не изведанный город, и никто, кроме Лавкрафта, верояно не знал о его существовании. - Все же вода такая мутная. Марк вновь произнес это неприлично радостно. Он был ярким пятном в этой серой картине. Серый каркас, серое небо, а так же гублоко черная вода, не давающая надежд выплыть. - Марк, ты умеешь плавать? Рыжеволосый осёкся. Говард максимально редко задавал вопросы. А когда ему задавал их, он лишь вопросительно наклонял голову. И все же Марк улыбнулся. Наконец Говард для него стал менее походить на утонувший труп. - Нет, не думаю, что мне это при.. Лавкрафт слабо выдавил из себя улыбку. Из рукава показался щупалец, который был к концу толше чем сам Лавкрафт. Марк не успел схватится, и щупалец, обмотанный за доли секунд вокруг Марка, скинул его в воду, удерживая не далеко от глади. Но даже так не было видно рыжей макушки парня. Лавкрафт встал, еще некоторое время удерживая рыжеволосого под водой. Тот барахтался, давая себе надежду выплыть, но по холодному лицу Лавкрафта было понятно, что ему все равно, что с парнем. И щупальца продолжали удерживать тело. Как только Марк потерял сознание, (Лавкрафт понял это по внезапному вздрагиванию, и по резкой спокойности), щупальца, хлюпая, достали полутруп из воды, аккуратно положив перед Говардом. У того на улице была легкая, но искренняя улыбка. 27.05. Батарея не грела ничего. В том числе и Марка, прикрепеленного к ней веревками. Одежда и волосы уже высохли. Волосы не аккуратными локонами спадали Марку на шею. Одежда же была порвана и висела местами. Глаза медленно открывались, и в ту же минуту хотелось кричать. Парень нервно задергал руками, стараясь убрать веревки, и повязку на рту. Парня душило чувство тревоги, которое заставляло Марка продолжать кричать, и не оставляя попытки вырываться. В голову лезли лишь маты, а из глаз слезы, которые намочили повязку на глазах, которая была завязана слишком туго. Но не это Марка сейчас беспокоило. Руки нащупали что то холодное.Марк судорожно прижался к этому, и по форме рыжеволосый понял, что это батарея. Он нервно проводил по ней руками, заводя их за спину сильнее. На ногах не было ботинок, и стопы с характерным звуком шлепали по ламинату, заставляя парня мерзнуть. Шуршание парня нарушало гробовую тишину, которая отзывалась шумом в ушах. - Почему люди такие шумные?.. Громкий шепот заставил парня вздрогнуть, и задергаться сильнее. Да, он узнал этот чертов шепот. Тот, чей он слышал где то под глубиной, когда падал далеко вниз, не имея шанса выбраться. Марк больше не дергался. Он с испугом слушал, стараясь уловить надежду. Но что-то медленно огибало тело парня, что то склизкое, и шершавое, как змея, но с присосками, подобных осьминогу. По телу пробегала свойственная дрожь. Щупалец полз выше и выше, и оказался вокруг шеи, придушивая. Марк продолжал не двигаться, завороженно сидя. Щупалец снял с парня повязку. Рыжеволосый поморщился пред светом, испуганно смотря по сторонам. Взгляд прояснялся. Перед ним, на синем диване, сидел его хороший знакомый, Лавкрафт, из под рукава которого шел щупалец, и огибал самого Марка. Щупалец сорвал вторую повязку на рту. Марк закричал, стараясь вырваться. Лавкрафт выдохнул. Его невероятно бесила эта ситуация. - Заткнись. Говард поднял руку, и из второго рукава выполз второй щупалец, который так же огибая шею, опустил подбородок парня, заставляя открыть рот. Второй щупалец, прошел в рот, проникая в горло, заставляя парня согнуться, прошел внутрь тонким, постепенно становясь толше, заставляя ошеломленного парня задыхаться, испуганно смотря на Лавкрафта, который так же безмолвно смотрел в ответ, увеличивая щупалец сильнее, до того момента как парень упал, не смотря на натертые до крови запастья от веревок, и начал судорожно извиваться, хрипя мольбы. Говард же тихо выдохнул, и вынул щупальца, записывая что то рукой в блакнот, не обращая внимание на парня, который судорожно вздрагивая отдышивался. Щупальца медленно уползали под рукава хозяина, у которого в прямом смысле был сюрприз в рукавах, да и не только в рукавах. Лавкрафт медленно поднялся, и подошел к парню, который еще пытался, но уже оставляя надежду убрать веревки с рук. На губах существа,( теперь уже существа для Марка) появилась слабая улыбка. Марк, пытался убрать взгляд, прячась за волосами. - Что тебе нужно? Сиплый голос рыжеволосого был крайне слаб. В горде был вкус морской воды, как ранее. Марк уже не пытался кричать. Говард сел на корточки перед Марком, уже не улыбаясь. - Мне нужен не ты, а твое тело. Сухой, низкий голос раздался неожиданно, как и появился. Нет, Говард больше не будет вопросительно наклонять голову в сторону насмехаясь. Он будет смеяться и познавать в полной мере. - И все же, как ты себя чувствуешь? Марк кинул устало-измученный взгляд. Он был в гневе, но обиссилен. Его жутко тошнидо, и он еле сдерживался, что бы не блевануть перед Говардом. - Больно.. Марк сказал на выдохе, закрывая глаза. - Не уж то тело человека такое слабое? Лавкрафт уже не наклонил голову, а сказал это чуть ли не грубо и с издевкой. Марк воткнулся лицом в пол, стараясь не плакать то ли от страха, или же от страшного будущего, которое вероятно закончится летальным исходом. Понимание, что это дерьмо ( и ситуация и сам Говард) может его убить, не отпускало Марка ни на секунду. И эти секунды длились вечно, прирываясь звуком пишущего карандаша. Назойливо, и режуще ухо, Говард казалось продолжал и продолжал назло. Иногда он все же уходил. И Марк оставался один в пустой квартире, закрывая глаза, пытаясь укрыться от глубокой пустоты, которая охарарактеризовывала самого Лавкрафта. [НЕИЗВЕСТНО] Тело медленно умирало. Как минимум три пальца на ноге были сломаны и посинели. Марк продолжал лежать у той же холодной батареи.Раны от веревок гноились, синяки и разной степени порезы украшали тело. На нем уже не было целой одежды, кроме нижнего белья. Стены были расцарапаны, а ногти у Марка стерты. Рядом стояла миска с водой и некой кашообразной гущей, отдаленно напоминающую съедобную еду. На батарее нацарапаны слова, которые было трудно разобрать. Сам же Марк лежал согнувшись, обхвативши колени, и пытаясь согреться. Волосы потускнели, как и взгляд. Он сливался с обстановкой в комнате. Вокруг парня были лужи высохшей крови. Лишь некоторые раны не загноились, но это никак не спасало ситуацию, а лишь усугубляло. Раны давно не заживали. А так же, они были жутко расчесаны. Но Марк почему то не умирал. И он ненавидел себя за это. Голова раскалывалась. Послышались вновь те знакомые, почти неслышимые шаги. - Добрый вечер, Марк. Надеюсь, ты не скучал. Марк лишь еле слышно всхлипнул. Упрашивать, что бы его отпустили бесполезно. Он делал это тысячу раз, и каждую секунду молил об этом. Не уж то он заслужил считать счастьем увидеть небо, хоть оно и было неприятно серым? - В таком случае, я хочу проверить и попробывать еще кое-что. Из пальто Лавкрафт быстро достал пачку сигарет, и кинул на стол, достав две штуки и зажигалку. Улыбнувшись, и сев рядом с Марком, заставив того тоже сесть рядом, Лавкраф зажег сигарету и приставил перед ртом Марка. Тот буквально всем телом почувствовал маленький огонек тепла. Немного поддавшись телом вперед, он взял сигарету в губы. Говард же, аккуратно приподнес, и стряхивая пепел на пол, и внимательно смотря за действиями парня. Когда сигарета закончилась, парень, выдохнул. Вероятно за последнее время, он впервые почувствовал себя живым. Внезапно Марк поморщился от боли. Как было этого не ожидать? На шее остался маленький, но болезненный ожог. Марк посмотрел на вторую сигарету с опаской. Лавкрафт улыбнулся, и поджег сигарету, ухватив губами, и делая затяжки, продолжая смотреть на парня. - Я хочу включить батареи. Думаю тепло тебе немного нужно. Марк ошарашенно посмотрел. Ему стало еще страшнее. Лавкрафт улыбнулся, и встал. Марк продолжал сидеть. В один момент, Говард, продолжая держать сигарету в зубах, ударил рыжеволосого по лицу, и резко схватив , и держа голову в одном положении за висок, он двумя пальцами открыл глаз, и второй рукой взяв сигарету, приподнес к глазу, и затушил об него. Раздался крик. Тошнотворный, молящий о помощи крик. Марк дергался, Марк выгибался, Марк кричал. Но щупальца держали, не отпуская. Откинув тело рыжеволосого в сторону, Говард, вышел из комнаты, забрав пачку сигарет. Марк схватился за глаз, закрыв его. Он трасся, и из глаз катились слезы. Он судорожно вздрагивал, от одной мысли. Он плакал и ненавидел-ненавидел-ненавидел. То ли себя, то ли Говарда. Глаз разъедало, и Марк продолжал расцарапывать стены и батарею от боли. Он почувствовал себя человеком, но лишился глаза. [ Неизвестно] Марк прижимался к теплой батарее. Обои были сорваны диким зверем, запертым в клетку. Он уже оставил надежду. Как и надежду видеть двумя глазами. Многие пальцы посинели, и не было не единого шанса на восстановление, И Марк это уже понимал. Рисунков на стенах становилось все больше и больше, а блакноты исписывались и фломастерами, и ручками, разве что не кровью. Но Марк нисколько не сомневался, что это может придти в голову Лавкрафту. Из Тела сочились кровь и гной. Тело было грязно бледным. Оно не вызывало ни чувство прекрасного, а лишь отвращение, которое заставляло отвернуться. Глаз же опух, и уже навсегда был закрыт. Второй же угас, и не блестел всеми оттенками изумруда, а был устало серым. Тело ныло от боли, и не только физической. Где то рядом в кресле спокойно сидел Говард, и изредка поглядыввал на существо возле батареи, которое уж слишком громко стонало. - Заткнись. Марк вздрогнул от басистого голоса, и из глаз вновь полились слезы. - Заткнись. Марк прикрыл рот рукой, делаясь тише раза в три, сильнее вжимаясь в батарею. Он убивал страх, и порождал новый. Лавкрафт встал с обшарпанного кресла и подошел к парню, отвязывая его от батареи. Марк продолжал бездушно лежать. Веревки им были погрызаны, в надежде сбежать. Но нить была толста. Сейчас Марк продолжал лежать. Он бы не простил себя тогда, когда он проснулся здесь за такое бездействие. Но зачем он кому то сейчас? Без глаза, амбиций, мечты, надежды, и внешности? Марк лишь чертов мешок с мясом. И он это понимал. Лавкрафт достал из кармана зажигалку и гвоздь. Он присел на корточки перед телом, и начал нагревать гвоздь. -Сядь. Холодный голос звучал требовательно, и Марк схватившись за батарею приподнялся смотря на гвоздь. Тот уже был достаточно нагрет, и Лавкрафт убрал зажигалку, и схватив мертвой хваткой голову, парня, открыл рот, и сунул через щеку гвоздь, не давая этим самым закрыть рот парню. Тот вновь кричал. Он еле держался в сознании, и никак не мог его потерять. Он чувствовал как шляпка гвоздя медленно проходила сквозь кожу, чувствовал каждый изгиб гвоздя, и это доставляло ему невыносимую боль. - Замолчи. Говард со всей силы хлопнул парня по щеке, задев гвоздь. Тот замолк, но из глаз потоком текли слезы, а в одном глазу застыл страх. Он дрожал. Отбросив парня в сторону, Говард достал сигарету, и легким щелчком зажигалки закурил. Давая Марку вдыхать дым. - Ты же эти сигареты при жизни любил? Не услышав ответа, но увидев слабый кивок, тот усмехнулся. При жизни. Хах. Марк невольно усмехнулся, сквозь плач и адскую боль. Говард понимал это, и явно не завидовал Марку. Возможно на этом месте должен был быть кто то другой.. но все же. Дым сигарет медленно заполнял комнату, и Марк судорожно вдыхал запах, стараясь отвлечься от боли, которая заполняла разум. - Знаешь, ты сильно мне помог. Не стану просить прощение за боль, нет. Ты лишь тело, и я тебе уде говорил. А точнее ты стал телом, и вероятно мечтаешь о смерти, которая скоро заберет тебя. Слова Лавкрафта доносились эхом. Уде не было ничего внутри. Услышав последнии слова, была лишь одна мысль. " наконец-то". Говард встал, и подошел к парню, достав пистолет. Она направил дуло пистолета на колено Марка, и без особых раздумий нажал на курок. Коленная чашечка была прострелена, а ногти вновь впились в стену, царапая уже не только ее, но и все и так изувеченное тело. Он даже выдернул гвоздь. На полу были новые лужи крови, а крики заполняли пространство комнаты, вытесняя дым сигарет. Марк кричал, судорожно вдыхая воздух. - Прости. Прости за то, что использовал. Дуло направленно было уже в голову. Курок вновь тоже был нажат, но уже не было криков, лишь тяжелый и последний вздох. О чем же думал в последний момент Марк? Ведь последние мысли должны быть самые тяжелые. О любви? О свободе? О жизни? О нет. О нет. Последние его мысли отдавались тяжелой болью, и сигаретным дымом, а так же глубина. Мутная глубина. В этом не было смысла, а какой смысл есть у тела? Хах. Лавкрафт сел за кресло и за несколько секунд записал пару слов в блокноте. Вырвав один лист, он повесил его на стену, возле трупа и батареи. Собрав все рукописи он надел обувь. Выйдя из дома он пошел на тот самый бетонный каркас у моря. Посмотрев в последний раз на небо, лавкрафт упал в глубину, слабо улыбнувшись. Если бы люди смотрели, они бы уже видели тонущее тело, из которого вылезает много щупалец. Работа сделана. Буквально в середине лета, труп уберет полиция, и отправит на экспертизу. И всех будет волновать это дело, а тем более записка, в которой был портрет существа с щупальцами, маленькими, но блестящими глазами, смотрящими прямо в душу. И всего два слова. " Мы грядем".