Любовь неизбежна

Темнота принимает её в свои объятия, освобождая от боли, и Марго прекращает безуспешные попытки удержать контроль над собственным телом. Последняя мысль — горькая, неприятная — обрывается на середине. Глаза закрываются сами собой. «Марго, очнись, прошу тебя» Секунда или вечность?.. Времени больше не существует. Слова, едва доносящиеся сквозь окутавшую её тишину, похожи на неуловимые воздушные пузырьки; они лопаются друг о друга и рассеиваются, не успевая обрести смысл. Сознание теряет краски, тускнеет, сужаясь до безучастного ожидания. Рано или поздно эта чёрная пропасть покажет своё дно, и всё закончится. «…не сдавайся, ты сильная» Сильная. До чего гадкое, лживое слово. Как же она ненавидит его и всё, что за ним кроется… Оно всегда причиняет боль. Вот и сейчас — беспощадно врывается в её дремлющий рассудок, лишь чтобы напомнить, что кто-то снова оказался сильнее… Внезапно она вспоминает, о чём именно думала перед тем, как провалиться в беспамятство. Ей в который раз не оставили выбора. Даже её смерть — чужая прихоть, очередной ход в шахматной партии. Белое против чёрного, чёрное против белого… Кого волнует цвет пешки, перешагнувшей битое поле? Добро не прощает ошибок. Зло избавляется от непокорных. В их перекрёстном огне погибло то немногое, что было ей дорого, а теперь и она должна исчезнуть — вместе с данным себе последним обещанием. Выйти из этой проклятой игры. Живой. Только сейчас Марго осознаёт всю глубину своей надежды. Сейчас, когда она рушится, взрываясь, и бесчисленные радужные осколки разрывают в клочья окружающий мёртвый вакуум. «Дыши», — слышится ясно и совсем близко, и она отчаянно вдыхает, обжигая заледеневшие лёгкие, выдыхает и вдыхает снова, не обращая внимания на накатывающую боль, пока, наконец, тело не перестаёт сопротивляться вернувшейся потребности в кислороде. Обрывки недавних воспоминаний постепенно соединяются во что-то более или менее связное. Она нарушила планы Агнессы. Агнесса её отравила. Она не бессмертна, но явно ещё жива. Последнее, что удаётся вспомнить — как она цеплялась за стену, пытаясь всеми силами отсрочить неизбежное… Именно там она и отключилась, вдруг осеняет Марго, прямо на месте, не успев сделать и шага в сторону выхода. И сколько прошло времени? Она до сих пор валяется там, на полу в гостиной?! От ужаса по всему телу проходит дрожь, боль с новой силой прокалывает сердце, но вместе с ней возвращаются и остальные ощущения. Сквозь прикрытые веки пробивается свет, естественный и такой яркий… дневной? Марго осторожно приоткрывает глаза, и взгляд сразу тонет в бескрайней синеве, кое-где разбавленной прозрачно-белыми облаками. Из груди невольно вырывается вздох восхищения. Здесь всегда было так красиво? Слух безошибочно улавливает нежный шелест волн. Это же не игра воображения из-за яда?.. На секунду она пугается, что сейчас потеряет связь и с этой реальностью, но чьё-то прикосновение к щеке стирает этот страх. — Марго! — теперь она узнаёт голос — необычно встревоженный, но совершенно точно принадлежащий Яну. Голова опять начинает кружиться — то ли из-за яда в крови, то ли от облегчения. Как она сумела попасть в Межмирье? Впрочем, не важно — главное, она больше не в квартире, не нужно никуда бежать, ни от кого защищаться… Это очень кстати, учитывая, с какой силой её клонит в сон: безграничная усталость затмевает даже эту невыносимую боль. Может, во сне она хотя бы ослабнет… — Нет, Марго, не закрывай глаза! — Ян берёт её лицо в ладони и пытается поймать её взгляд. — Смотри на меня, не уходи… — что-то в его голосе заставляет Марго распахнуть веки. Заново привыкающие к свету глаза, наконец, находят его, и всякая сонливость улетучивается, уступая место недоумению. Почему он здесь? И что с ним такое? Вместо привычно спокойного выражения на его лице отражается целый вихрь эмоций. Он чем-то потрясён, кажется, даже в ужасе… Марго непроизвольно пытается приподняться, её ладонь скользит по мягкой ткани и тут же замирает. Ну конечно… Ян выглядит немного непривычно в одной футболке, но она и без этого узнала бы так раздражавший её временами плащ, всё ещё хранящий тепло, его тепло. Её собственному телу сейчас не согреть и дюйма ткани: внутри постепенно, капля за каплей разливается прохлада, словно с каждым болезненным сокращением сердца кровь остывает ещё на пару градусов. Она напрягает память и вспоминает, как, теряя равновесие, бросила последний взгляд на Киру, и ей показалось, будто в потемневших от страха зелёных глазах промелькнуло удивление. А потом — короткое падение, словно кто-то поймал её на полпути к полу. Это не было иллюзией, понимает она с каким-то необъяснимым блаженным чувством. Это был Ян. — Что они с тобой сделали? — его взгляд одновременно испуганный и злой, и это сбивает с толку, как и сам вопрос. Она даже не сразу понимает, что «они» — это ещё и Феликс с Кирой, ведь когда Ян появился, в сборе были все. А что насчёт неё, она по-прежнему «одна из них»? Марго отмахивается от неприятной мысли. Куда важнее сейчас, в состоянии ли она говорить. — Неважно выгляжу? — голос звучит тихо и с хрипотцой, как после очень долгого молчания. Она вспоминает сцену за столом и вздыхает — след от пощёчины, должно быть, выглядит устрашающе. — Наградили за хорошую работу. — Ирония звучит не слишком убедительно: губы отчего-то начинают дрожать, и Марго с трудом удерживается, чтобы не застучать зубами. Ян, словно не слыша её слов, наклоняется и прижимается ухом к её груди — похоже, не в первый раз. Странно — зачем проверять сердцебиение, если она в сознании? Хотя… каждый удар сердца, как она уже успела уловить, сопровождается вспышкой боли, и, сосредоточившись на них, Марго сама замечает неладное. Сердце бьётся очень редко, с неестественно большими паузами, и, кажется, продолжает замедляться — как неисправные часы, готовые в любую минуту остановиться совсем. Очевидно, время для шуток закончилось. — Агнесса в курсе, что я лишилась бессмертия, — спокойно поясняет она, разглядывая небо. Прямо над её головой медленно плывёт облако, очертаниями напоминающее один из материков. Ян поднимает голову, и она переводит на него взгляд. — Решила меня убить и подмешала что-то в вино, представляешь? — Марго осознаёт, что вовсе не чувствует себя жертвой. Даже сейчас внутри вспыхивает искорка горького торжества. — Я нарушила её план, убила не того, кого нужно. — Произнося это, она задумывается о погибшей женщине. Делом её жизни было создание лекарств для спасения людей, но как давно она находилась во власти тёмных сил? Может, этот непонятный, холодящий кровь яд — тоже её разработка? В какой-то мере это было бы справедливо. Как бы там ни было, это Марго помогла ей умереть. — Я всё знаю, — неожиданно говорит Ян и берёт её замёрзшую руку в свои, почти обжигающе тёплые. — Всё, что там произошло, что ты сделала. Этот человек выжил благодаря тебе, а его жена… у неё случился сердечный приступ. Сердечный приступ… Вот так. Вот на что способна неутолимая жажда мести. Этот урок никому не обходится дёшево. Она умерла и не досталась Агнессе; так, наверное, лучше для всех, но на одну маленькую секунду Марго представляет себе лица детей, потерявших мать. Лучше не значит справедливо… — Их семья будет в порядке? — глупый вопрос, но для неё почему-то важно, чтобы Ян ответил положительно. Он молча кивает. Ей хочется улыбнуться, но вместо этого на глаза едва не наворачиваются слёзы. Кашлянув, она с трудом сглатывает ком в горле. — Спасибо, что забрал меня оттуда. — Она действительно благодарна, хотя и произносит эти слова почти без выражения — просто чтобы что-то сказать. — Нет, — Ян отрицательно качает головой, — я должен был прийти раньше. Я ведь знал, что тебе грозит опасность, но не защитил. — В его голосе сквозит такое отчаяние, что на пару секунд она забывает про собственную боль. — Я нигде не мог тебя найти, не чувствовал, будто… — запнувшись, он на секунду замолкает. Марго ошеломлённо замечает в его глазах слёзы. Из-за неё? — Я проверял квартиру несколько раз, даже слышал их бестолковую болтовню, но тебя не было, и я надеялся, что ты уже не придёшь. Тебе нельзя было туда возвращаться… Тут он прав. Нельзя. Но она вернулась, и дело не в том, что ей больше некуда было идти. Просто она слишком поздно догадалась, что потеря сил сделала её недосягаемой для Агнессиных ментальных пыток. Той оставалось лишь сложить два и два. Если бы она чуть раньше поняла, почему вместо ожидаемого наказания вдруг заняла место Киры, то, конечно, что-нибудь бы придумала. Что-нибудь получше, чем просто преподнести себя Агнессе на блюдечке. Она крупно просчиталась. Зато ей удалось спасти жизнь. Она ни о чём не жалеет, и Ян тем более не должен. — Что случилось, то случилось, — Марго сама удивляется тому, как мягко и рассудительно звучит её голос. «В этом нет твоей вины», — мысленно добавляет она. Ей приходится отвести взгляд, потому что Ян смотрит на неё так… так, словно собирается сказать что-то, от чего ей станет больно — что бы это ни было. — Послушай, — не давая ему времени опомниться, начинает она, — мне нужно сказать тебе кое-что. Это очень важно. Насчёт Дэна. — На его расстроенном лице отражается недоумение. — Возможно, они… — она с досадой спотыкается на этом дурацком, будто потерявшем чёткие границы слове, и торопливо продолжает: — возможно, скоро его попытаются убить. Знаю, ты защищаешь Машу, но он не причинит ей вреда. На самом деле он не хочет становиться демоном. Может быть, ты поможешь ему… скрыться, или, я не знаю… — Перестань, — вдруг обрывает её Ян, и она замолкает, задетая его резким тоном. Снова взбесился из-за Маши? Раньше-то сам заступался за Дэна. Но он наклоняется к ней с каким-то полубезумным взглядом, ближе и ближе, пока между их лицами не остаётся всего несколько сантиметров. — Ты не умрёшь, слышишь? Я не позволю тебе умереть. — От этих его слов становится неожиданно тоскливо. Она мысленно вздыхает: ну зачем он заводит этот разговор? Силами света не исцелить демона, пусть даже бывшего. Её время на исходе, они оба это понимают. Вечный спаситель, чтоб его… —  Ты нужна мне, — тихо говорит он; его глаза немного проясняются. — Марго, я люблю тебя. Люблю и никогда не переставал любить. Ну вот. Она не успевает ни остановить его, ни помешать этим словам проникнуть в её сознание и сердце. Ни запретить себе в них верить. Ни спасительное беспамятство, ни мгновенная смерть не приходят к ней на помощь. Всё, что хоть как-то помогало держаться, обращается в пыль. Она почти смирилась с тем, что умирает. Даже простила себе собственную глупость, благодаря которой от неё оказалось так легко избавиться. Успела порадоваться тому, что полумрак московской квартиры не станет её последним пристанищем. Сделала ещё одну попытку исправить хотя бы часть причинённого зла. Теперь всё это исчезает, и остаётся только он. Только любовь к нему, истинная, неослабевающая, так и не уступившая тьме. Неуязвимая — в отличие от самой Марго. Ян всё ещё любит её. Наверное, в глубине души она это знала — так же, как знала, что он никогда этого не признает. Но он сказал это, возродив из пепла надежду на то, что у них могло бы быть… Могло, но уже не будет. Потому что она сейчас умрёт. Она чувствует, как окончательно ломается под тяжестью этих мыслей. Отчаяние поднимается откуда-то изнутри и в буквальном смысле душит, причиняя гораздо больше мучений, чем боль, всё ещё отсчитывающая неровные удары сердца. Марго закрывает глаза, ощущая, как первая горячая слеза стекает по виску. У неё ещё есть выбор, думает она, когда рука Яна нежно поправляет прядь её волос. Ей безумно хочется ответить ему, произнести наконец то, что столько времени оставалось невысказанным, хочется ещё раз услышать, что он её любит, — ей никогда ничего не хотелось так сильно, — но эти желания несут с собой слишком много боли. В полной мере осознать, что она теряет, прочувствовать это, провести последние минуты в тоске по несбыточному… Она будет гореть в аду ещё до того, как её полуживое сердце перестанет биться. …Или он может просто уйти. Уйти прямо сейчас и облегчить её страдания. Перестать дышать — совсем не сложно, и на сей раз сопротивляться она не будет. Марго решительно вытирает слёзы и встречается с его искренним взглядом. Если он действительно её любит, он так и сделает. Она уже набирает в грудь воздух, чтобы озвучить свою просьбу, но слова застывают на губах, когда она замечает за спиной Яна какое-то движение. — Ян, сзади! — вскрикивает она, и в эту же секунду мимо них со свистом летит кинжал. Бросок оказывается бестолковым — оружие врезается в каменную стену в добрых полутора метрах от них. Ян резко вскакивает на ноги, а Марго, приподнявшись на локтях, ошарашенно смотрит на стоящую в нескольких метрах от них маленькую фигурку. Длинные волосы завязаны в два хвоста, вместо излюбленных школьных юбочек — тёмный брючный костюм, но на лице привычная пластмассовая улыбка. Какого чёрта она здесь забыла? — Как трогательно! — с притворной печалью в голосе произносит Агнесса, прежде чем метнуть ещё один кинжал. Очевидно, она целилась в Яна, но, даже не уклонись он автоматически в сторону, оружие пролетело бы мимо. Марго никогда раньше не видела, чтобы Агнесса пользовалась кинжалами, и получается у неё, мягко говоря, не очень. Ей недостаёт не только сил, но и ловкости. Если она хочет его убить, то… Марго тревожно оглядывается по сторонам, ожидая появления Феликса или Киры, но вокруг тишина. Что-то здесь не так. Ян с лёгкостью уклоняется и перехватывает ножи на лету — всё это похоже скорее на постановку, чем на реальный бой. Смешно говорить о какой-то опасности, если, конечно, он не будет так часто отвлекаться на неё. Видимо, Агнессе приходит в голову та же мысль, потому что следующий кинжал явно предназначается ей. Ян с криком бросается в сторону, но не успевает его перехватить, и нож пролетает в считанных дюймах над её головой. Марго в ужасе замирает, сердце прокалывает особенно острая боль. Ян не сможет так же хорошо обороняться, если будет защищать и её тоже… Мысленно ругаясь на непослушное, будто одеревеневшее тело, она пытается привстать, но сразу же опрокидывается на спину. И тут её губы расплываются в улыбке. Небо прорезает яркий луч света, а через секунду возле них в землю вонзается сияющий меч. Теперь Агнессе остаётся только спасаться бегством — против меча света у неё нет ни единого шанса. Неужели она всерьёз рассчитывала на победу? — Наконец-то, — прерывает её мысли довольный детский голос. — Я пришла не сражаться, а предложить сделку. Что-что она сказала? Сделку? Марго беззвучно смеётся, морщась от боли; внутри проскакивает даже слабая нотка жалости. Видимо, она действительно сильно насолила Агнессе. До какой степени нужно было отчаяться, чтобы прийти с предложением сделки к Яну? Разве что это не очередной отвлекающий манёвр… — Убирайся отсюда, — слышит она свой спокойный голос, — если пока не очень торопишься в ад. — Зря ты так, Марго, — с упрёком говорит Агнесса. — Вот Ян хочет меня выслушать, правда? Хочешь узнать, как спасти Марго? Эти слова приводят её в шок — такой же, какой она испытала, узнав, что смертельно отравлена. Только теперь пространство не расплывается, а её мысли ясны как никогда. Ей даже удаётся наконец сесть, чтобы посмотреть своему врагу в лицо. — Говори, — с ненавистью в голосе отвечает Ян, и Марго озадаченно переводит взгляд на него. Очевидно, он забыл, с кем имеет дело — а вот она хорошо это помнит. Как и то, что зло не играет по правилам. — Ты плохо лжёшь, Агнесса, — голос Марго звенит от напряжения. — Мы все знаем, что меня нельзя спасти. Здесь тебе ничего не светит. — Зачем мне лгать? — усмехается Агнесса. — Ты потеряла силы и больше мне не помеха. Мне всё равно, будешь ли ты жить. Теперь это зависит от него, — по-детски пожав плечами, она извлекает из нагрудного кармана маленький непрозрачный пузырёк и демонстрирует его Яну. — Противоядие, единственное в своём роде. Ещё шаг, и это отправится в океан, — предупреждает Агнесса, когда Ян невольно подаётся вперёд. — Чего ты хочешь? — Справедливости. — Марго в изумлении поднимает брови, услышав этот невозмутимый ответ. С ума сойти. Откуда Агнесса вообще знает это слово? — Видишь ли, Ян, — продолжает та, — Марго разочаровалась в тьме, а тьма — в ней. И мы её потеряли. Я всего лишь хочу восстановить баланс, — она разводит руками, будто в её словах есть какой-то смысл. — Ты ведь знаешь, что происходит, когда ангел пронзает себя собственным мечом? Знает ли Ян? Об этом известно всем служителям света, и сама Марго прекрасно помнит, что происходит. За долгие века было всего несколько таких случаев, но ангелам до сих пор рассказывают о них — в качестве предупреждения. Находясь в чужих руках, меч света не может причинить ангелу никакого вреда. Но если ангел пытается ранить им себя сам, он сразу теряет и крылья, и силы, и право на рай. Безвозвратно и навсегда. Её это давно уже не касается, и всё равно от одной мысли мороз по коже… — Ян? — неуверенно произносит она, видя, что он не спешит отправить Агнессу куда подальше. Он оборачивается и смотрит на неё. — Она лжёт. Она не собирается меня спасать. Даже если бы и не лгала, о каком балансе может идти речь? — Ты себя недооцениваешь, — Агнесса снисходительно улыбается ей в лицо. — Сделай это, Ян, и она будет жить. — Он не будет этого делать! — яростно кричит Марго, теряя остатки самообладания. Агнессе было мало её убить, она решила напоследок ударить по самому больному. Ян не может совершить такое, конечно, он поступит правильно. А ей всё равно будет больно. Ей уже больно. Она стискивает зубы, не давая слезам шанса пролиться. — Марго, — Ян зовёт её, и она заставляет себя поднять голову. Посмотреть на него. Разжать губы и произнести правильные слова, с трудом выталкивая их наружу. — Ты не можешь потерять свои крылья. Он качает головой, его губы трогает грустная улыбка. — Я не могу потерять тебя. Не могу потерять тебя ещё раз. Марго, застыв, неотрывно смотрит в его светлые глаза, и на неё медленно опускается полное понимание происходящего. Он на самом деле хочет это сделать. Хочет спасти её жизнь, даже такой невозможно дорогой ценой. — У неё мало времени, Ян. Очень мало, — как бы между прочим замечает Агнесса. Марго переводит на неё взгляд и чувствует, как в груди поднимается волна гнева. Она недооценивает себя? Да нет, это ты меня недооцениваешь, маленькая тварь. И меня, и многих других. А сама только и можешь, что толкать отчаявшихся людей под поезда и промывать мозги детям. Даже убить меня решила исподтишка. Конечно, глупо негодовать из-за того, что зло ведёт себя как зло. Тем более ей, столько времени жившей по тем же законам… Но всему есть предел. Агнесса и так достаточно у неё отняла. — Ян, она лжёт, — как может спокойно говорит Марго, — у неё нет никакого противоядия. — Даже если и есть, это не важно. В одном мерзавка права — времени у неё почти не осталось, она чувствует это. Нужно быстро найти верные слова, чтобы не позволить ему совершить непоправимое. Вряд ли у неё будет много попыток. Марго лихорадочно перебирает в уме аргументы — Боже, их так много, но у неё сейчас просто нет права на ошибку… Напомнить о Маше? Девочка не из слабых, как ни неприятно ей было признавать это раньше. Она уже практически не нуждается в присмотре… А может, пообещать Яну, что, оставшись в живых, она будет творить зло до конца своих дней? Нет, у неё не получится быть достаточно убедительной — только не сейчас… Марго с тоской смотрит на меч, всё ещё торчащий из земли. Упасть бы ему хоть на полметра ближе. Их взгляды пересекаются, и Ян делает шаг к мечу, словно угадав её мысли. Как будто у неё был хоть один шанс добраться до него первой. — Нет, пожалуйста… — её голос слабеет от ощущения безысходности. Меч у него в руках, а она так ничего и не придумала. Не успела. — Пожалуйста, не делай этого. — Я не могу дать тебе умереть, Марго. — Он смотрит ей в глаза, кажется, целую вечность. — Прости. Прости… Это простое тихое слово переворачивает что-то у неё в душе. Она вдруг ясно понимает, что нужно делать. Собрав все силы, Марго поднимается на ноги, делает пару неуверенных шагов и, пошатнувшись, едва не падает в объятия Яна. Он придерживает её за талию, а она кладёт руки ему на плечи, стараясь не слишком виснуть. — Я боюсь, Ян… — шепчет она, с мольбой глядя в его глаза, полные решимости. По щекам катятся слезы, которые она больше не сдерживает — слабо и жалко, вот как она должна выглядеть сейчас. Агнесса всё ещё наблюдает за ними. — Если она лжёт, мы оба можем умереть, понимаешь?.. — Не бойся. Всё будет хорошо, — уверенно отвечает Ян, ласково глядя ей в глаза. На считанные мгновения Марго словно переносится в далёкое прошлое — туда, где они так же нежно обнимали друг друга и ничего не боялись. Тогда им обоим казалось, что всё будет хорошо. Как же она его любит… Всегда знала об этом, несмотря на попытки забыть, но, кажется, только теперь понимает, насколько велика эта любовь. «Любовь — это слабость», — категорично заявила Агнесса в начале их знакомства, и Марго постаралась поверить. Но обмануть себя так и не смогла. Она всегда знала, что истинная любовь — это сила. И именно она сейчас пришла ей на помощь. Теперь она смотрит на их историю другими глазами. Теперь она лучше понимает, почему Ян тогда так поступил. Иногда приходится принимать непростые решения, и порой выбора, который не причинил бы боли никому, просто не существует. Жаль, что она не может сказать ему об этом. Сказать, что как бы им ни хотелось исправить ошибки прошлого, единственное, что они могут сейчас — не совершать новых. Объяснить, что той Марго, которая могла бы принять от него такую жертву, уже нет в живых. Но он поймёт, это она знает точно. Пройдёт какое-то время, и Ян поймёт, что она не могла поступить иначе. — Ты правда готов сделать это… ради меня? — она улыбается, стараясь добавить в голос побольше надежды. Ответа она не ждёт, он у неё уже есть, поэтому она просто тянется к его губам и целует, сначала нежно, потом всё более страстно, углубляя поцелуй, крепче прижимая его к себе. Ян отвечает ей куда более скромно — она застала его врасплох, но Марго сейчас нужно именно это. Немного растерянности. Немного промедления. Немного удачи. Её левая ладонь легко скользит по его плечу вниз. Хорошо, что они так часто сражались друг с другом, и ей известны его слабые места. Она ещё несколько секунд целует его, а затем осторожно отстраняется. Полшага назад — и её правая рука взлетает, чтобы резко опуститься на предплечье Яна. От неожиданного удара он выпускает меч, и Марго ловко перехватывает его левой рукой. Тяжёлый. Гораздо тяжелее, чем ей помнилось. С усилием размахнувшись, она швыряет меч в сторону океана, и он стремительно скрывается из виду. Она едва удерживала его в руках, но, к счастью, сила есть в самом мече — достаточно придать ему верное направление. «Получилось», — с этой мыслью Марго падает, как подкошенная, и наталкивается плечом на что-то острое — наверное, камень. Короткая вспышка боли — последнее, что она она чувствует.