***
Он пришел спустя несколько месяцев. Снова. На своих двоих. Упертый ребенок, ничего не скажешь. — Ты Баки, да? Я слышал как феи называли тебя Баки. Они очень красивые, правда?... Бак не знал куда деваться от этого исчадия. Стив лез обниматься. Пытался хоть как-то коснуться. Чем больше Баки избегал прикосновения человеческого ребенка, тем больше тот настаивал. Никто не знал почему, но лес оберегал Стива Роджерса. Словно тот уже стал его частью, что было очень и очень странно…***
… — Если ты коснешься меня — я исчезну, — сказал однажды в лоб Баки. Севший там где стоял Стив залился горючими слезами. — Ни за что… Ни за что тебя не коснусь… Никогда… Обещаю… Баки было не по себе в эту секунду. Так сильно хотелось утешить мальчика, переживавшего из-за того, что его настойчивость чуть не погубила единственного друга…***
… Но это все же случилось… В ночь Самайна, Баки показал Стиву настоящий шабаш. Ничего общего с той вакханалией, что описывали люди. Это было так похоже на ярмарку: яркие огни, лавочки с товарами вокруг, смеющиеся дети… И только лишние конечности или желтоватые ведьмины глаза говорили о том, что людей среди них нет. Нечисть вроде и пыталась сойти за людей, но все же оставалась самой собой. Рога, хвосты, копыта… Семнадцатилетний почти Стиви был в щенячьем восторге и дергал Баки за добротный плащ, пытаясь увидеть все и сразу. Он так и остался худощавым и не очень высоким, обладал чуткостью лишь когда дело касалось Баки… Но тот ни за что не согласился бы променять последний десяток лет ни на какие блага. Эти девять почти лет были для Баки личным сокровищем… На обратном пути Бак с улыбкой наблюдал и слушал восторги Стива, чьи конечности жили отдельной жизнью. Как и конечности двух сорванцов, пробежавших мимо вглубь леса… Придерживая под локоть чуть не упавшего мальчугана, Баки не сразу понял, что произошло. Лишь ужас в глазах Стиви заставил его посмотреть на ладонь, что медленно рассыпалась искрами… — Вооооу… Кажется я смогу обнять тебя, детка. Иди ко мне, Стив! Наконец могу тебя потискать, — Баки улыбался, раскинув руки. Влетевший в его объятия Стив впервые за долгие годы разрыдался… … Искра их чувств была робкой. Никогда не высказанная вслух, она впитала в себя все, что дали эти объятия. Заботу... Нежность... Отчаяние. Лесные духи медленно выходили из тени, не скрывая скорби на нечеловеческих лицах… Им не нужно было ничего говорить... … Стиви Роджерс, обнимая плащ, все ещё хранящий тепло Баки, итак все знал.***
… — Пс. Эй. Ты недавно переехал? Чего такой хилый? — Стив молча смотрел в окно на мальчишку, едва ли старше его самого. Только вот в отличие от него тот буквально излучал здоровье. — Ты давай, это, выздоравливай. А то так и зима кончится, а ты ни разу снега не увидишь. Пацан тарахтел не умолкая обо всем на свете, а Стив, пригревшийся, несмотря на открытое окно, под одеялом, вдруг улыбнулся. Слабо, едва заметно. — … А, точно. Тебя как зовут-то? А то все я, да я говорю. — Стивен. Стивен Роджерс… — Стивен… Стив… Стиви… Ы. А я Баки. Джеймс Бьюкенен Барнс на самом деле, но ты все равно зови меня Баки, лады? … Стив и сам не понял, почему по щекам вдруг потекли слезы. Возможно, через несколько десятков лет он поймет. Но сейчас он мог только угукнуть и списать эти непрошенные слезы на то, что впервые за всю жизнь, у него, кажется, наконец-то появился друг,..