***
Поначалу Карлу было трудно в Святилище. Не от страха — парень был не из робкого десятка. Это чувство можно описать как максимальное недоверие и благоразумная опаска. Казалось, все вокруг в этом Святилище говорили о нем: Ниган был доволен таким «уловом» и не брезговал припомнить, что Карл теперь в их банде при любом удобном и неудобном случае. «А уж если главарь говорит о чем-то, то и все остальные подхватят» думал Карл. И отчасти он был прав. Однако, Спасители делились на тех, кто восхищался Карлом, ведь этот паренек в свои годы прошел через дерьмо, которое мало кто из них видал, так ведь еще и с одним глазом! И были те, кто ненавидел Карла. Он ведь сын «того самого» Рика Граймса, который поднимал два восстания, убивал их друзей, братьев, сестер, и в итоге проигрывал. Тем не менее, все поддерживали решение Нигана забрать Карла к ним, ведь он «действительно один из нас по духу».***
Сказать, что Рик сошел с ума — ничего не сказать. Это состояние подавленности, никчемности и одиночества стало в миллиарды раз сильнее, чем в то время, когда он потерял Лори. Для Карла, конечно, это тоже был удар, но, увидев многого, если не всего в этом мире, видимо, он приспособился к тому, что люди будут умирать. Никто ведь не защищен от смерти. А может, он просто не показывал эмоций. Граймс не знал, как так получилось, что сын превзошел его во всем. Одновременно с этим, Рик понимал, каким эгоистом был: Карл был дорог всем, а не только непутевому папашке. Дэрил и Мишонн тоже были, мягко говоря, не в лучшем настроении от того, что мальчика увезли. «Мальчика» усмехнулся Рик. Карл уже давно не мальчик, он парень, а может, как и сказал Ниган «настоящий мужчина». Правда, показать это Карлу не предоставлялось возможности: Рик часто не выпускал сына за стены города из-за опасности, при этом, все же понимая, что тот уже далеко не ребенок. Снова податься в фермеры Граймс не собирался. Ведь Карл жив, его можно спасти. — Знаешь… в юношестве я часто ввязывался во все плохие компании, — усмехнулся Рик, — и каждый раз, когда что-то случалось, я оказывался крайним. И каждый раз мой отец приезжал за мной в полицейский участок, буквально, отвоевывая мою свободу. Я все время говорил, что, мол, я и сам бы справился и что я уже достаточно взрослый и сам могу разобраться во всем. И тогда он сказал мне одну вещь и, что я пойму ее, когда сам стану отцом: «сколько бы, сын, тебе ни было бы лет, ты все равно мальчик для меня. Да хоть ты чемпион мира по боксу, борьбе и ты гора мышц, которая выше меня в пять раз, пускай. Я всегда буду стараться защищать тебя, потому что это то, что должен делать настоящий отец.» — Мне кажется, ты такой же, как и твой отец, — присела на диван рядом с Риком Мишонн, до этого уложив Джудит спать. — А я все думаю, что не смог быть хорошим отцом для Карла. Как бы я ни пытался, все делаю не так, как надо. Может, Ниган был прав… — О нет, ковбой, тебя явно понесло не туда! Ну-ка, — Мишонн отошла на кухню под пристальным наблюдением Рика и вернулась со стаканом алкоголя. — выпей, подними настроение. На тебя смотреть невозможно. Не узнаю моего Рика Граймса. Мишонн оставила мужчину одного, давая переосмыслить все сказанное и сделанное.***
— Давай, пацан, не стесняйся! Я же знаю, что ты умеешь стрелять! — Веселился Ниган, подталкивая Карла ближе к стрельбищу. — Покажи им мастер-класс! И Карл поднял пистолет, прицелился прямо в голову ходячего, делая максимально точный выстрел меж глаз мертвеца. — Отлично! Я же говорил, пацан! Так Карл окончательно убил еще парочку ходячих. Причиной таких искусных выстрелов являлось то, что вместо головы зомби, Карл представлял себе голову этого урода в кожанке, представлял, как убивает этого кретина. И у него было больше попыток, чем хотелось бы, чем в реальной жизни. И осуществить убийство ходячих было легко и, пожалуй, законно в нынешнее время.***
Время шло. Менялись и отец, и сын. Оба под влиянием Нигана. Обоих мудак в кожанке отдалял друг от друга. Одного поощрял, казалось, даже любил, а второго искренне ненавидел, пытаясь причинить как можно больше боли и словами в том числе, но ни в коем случае не убить. — Пришло время, Карл. За эти полтора года, что ты живешь с нами, ты показал себя достойным звания Спасителя! И даже, мать его, больше! — Торжественно начал свою речь Ниган в Святилище, на глазах своих людей. — Отряд Омега теперь идет за тобой, парень! — Толпа радостно заулюлюкала, — элитный отряд, между прочим! И элитный командир, к слову! В честь этого сегодня устроим себе немного больше роскоши, чем обычно, и устроим праздничный ужин! Как тебе, а?! — Спасибо… — Слегка потерянно ответил Карл. За эти полтора года изменилось многое, если не все: в первую очередь, у Карла почти полностью отпало желание возвращаться в Александрию. Условия Святилища были в разы лучше. А еще он ждал, что его вернут первые два месяца, но слова Нигана подтвердились — никто за ним не пришел. И не пытался, как ему сказали. Вера в отца начала убавляться именно тогда. вторым шагом стало отречение от фамилии. Не то что бы она была ему ненавистна — звучала она хорошо, — она просто напоминала об отце, об его предательстве. Однажды Карл поймал себя на мысли, что он слишком резко поменял мнение об отце — последнем родном человеке, после Джудит, который все время пытался защитить сына. Ключевое слово «пытался». Карл все меньше и меньше думал об отце, и Ниган усиливал антагонизацию отца. На этом ужине Карл попробовал алкоголь. И не тот дешевый, что когда-то, а может, и сейчас стоял на полках в Александрии. Нет, с дорогого виски начался путь познания алкоголя Карлом. В голове парня будто на автомате проскользнула мысль «только бы папа не узнал». И сразу же заставил эту мысль испарится. Теперь он — Ниган. Его отец — Ниган. Сестры и братья — Ниган. Они все — Ниган.***
За полтора года Рика постарел на все пять. Отрастил себе бороду. Но не это главный признак старения. И даже не морщины на лбу от постоянного напряжения. «Всего-навсего» жизнь в Александрии делалась все хуже и хуже с каждым приездом Спасителей. Своим приездом они напоминали Граймсу о том, что из него будто вырвали сердце, но оставили мозг мучиться. Вдобавок ко всему, у Рика появилась чуйка на неприятности. К сожалению, не давшая осечку еще ни разу. Именно этим утром эта чуйка не давала ему покоя, только твердила, что вот-вот придет беда. А беда, как известно, не приходит одна: приехав за данью и потребовав слишком многого, а в ответ не получив достаточно, Спасители начали перестрелку в Александрии. Они сразу же пошли грабить дома, не убивая ни одного человека. Чтобы александрийцы смотрели, как грабят их дома. Это был знаменитый отряд Омега. Рик никогда не видел их командира, но было видно, что им был жестокий, хладнокровный и, надо было признать, целеустремленный человек.***
— Лучший улов на этой неделе из Александрии! Наши парни там постарались, молодцы! — толпа ликовала, поддерживая своего предводителя. Это был еще один шаг к окончательной и неоспоримой власти Спасителей над общинами. — Охуительнее всех проявил себя Карл! Все-таки такого лидера еще надо поискать, да, парни? Он такой один! Но он у нас, и мы непобедимы! Как и были до этого, все вы знаете! В тот вечер в Святилище был роскошный ужин. Карл пил алкоголь, как воду.***
— Какая честь, Ри-и-ик! — Усмехнулся Ниган в рацию. Такие разговоры стали обыденностью для Нигана и Рика, потому что первый хотел поиздеваться, а второй узнать хоть что-то о сыне. — Как там… Карл? — Карл? Карл отлично. Он сегодня приезжал в общину со своим отрядом и привез оттуда хороший улов! Я им очень доволен. Он отличный парень, а ты этого не ценил. Рик промолчал. — Я уже говорил тебе, что ты и как отец, и как лидер проебался? Вот реально! По всем фронтам! — Злорадствующе смеялся Спаситель. — А знаешь, что еще он привез? — Ну и что же?.. — Переборов себя, спросил Граймс, чувствуя, что ком в горле продолжает разрастаться. — Кольт «Питон». — Ниган сделал паузу. — Слегка потерт, но мне нравится. В этот момент Рик готов был умереть на месте. Он не мог поверить, не мог осознать, не мог понять. Все, случившееся в этот день, надавило на Граймса с еще большей силой, чем когда-либо. Рация разлетелась на кусочки, столкнувшись со стеной.***
Карл часто выходил из Святилища по желанию. Он благодарил всех известных ему богов, потому что ни единая душа ни разу не спросила его, куда он идет и зачем. Возможно, за ним следили, но его совесть чиста: парень лишь убивал ходячих, вымещая свою ярость на них, когда того требовала душа. Но чаще всего он приходил в свое местечко — полянка недалеко от Святилища, где растет высокий дуб, а на нем простенько выцарапан пистолет. «Больше всего похоже на глок» подумал Карл, когда впервые увидел этот рисунок. Парень очень любил сидеть под этим самым дубом и думать. Он думал о многих вещах, сделанных и несделанных, о прошлых и предстоящих выборах в его жизни; о людях, которых он встретил и о возможных будущих делах: последний визит в Александрию явно не понравился Рику (подумать только, я не называю его отцом уже полтора года) и он может предпринять что-то. Хотя шанс такого будущего невелик — последнее восстание кончилось тем, что Карл уехал. К лучшей жизни. Юноша не знал и, как он сам думал, больше не сможет знать, о чем думает его биологический отец. А ведь это могло бы быть нехилым преимуществом, на всякий случай.***
ПРОШЛО ЕЩЕ ТРИ ГОДА. За это время Спасители постепенно увеличили свою лояльность к Александрии и повод был: ни одного бунта, ни одной недостачи дани. В общем, «заебись, Рик», как сказал Ниган. В последний раз, когда он приезжал в Александрию, то был необыкновенно весел: — Мне что, сразу надо было у тебя сынульку забрать, а? — Самодовольно спросил лидер Спасителей. Рик не был в состоянии, да и полномочиях что-то ответить, поэтому воздержался от ответа. — Молчание золото, это правда. Но ты поаккуратнее со взглядами, шериф! — Как там Карл? — Неожиданно подала голос Мишонн. Она видела как Рик волновался о Карле, в то же время осознавая, что мало что может сделать для сына. Ей самой было знакомо это чувство, но во-первых, это было в прошлом, а во-вторых, Карл жив, и все еще есть шанс помочь ему. Эти слова она повторяла все эти годы, словно мантру. Потому что Граймсу нужно было знать, что в нем уверены, и потому что это действительно было так. — Карл прекрасно. Сейчас, вроде как, у него… этот… переходный возраст, мать его. Спрашивал про мелкую. Как она там? Рик и Мишонн молчали, опустив головы к земле. — Чего-то я, ребята, не совсем понимаю, а! — Казалось, разъяренно крикнул Ниган. — Не глупый вроде, и догадаться несложно. — Съязвил появившийся из ниоткуда Дэрил. — У самого, небось, такая же херня в больничке была, с твоей как-там-ее. Ниган усмехнулся, вероятно, вспомнив что-то из своего прошлого, о котором мало кто знает. После этого, не проронив ни слова, он махнул рукой своим людям, и Спасители удалились из общины. Как только ворота были закрыты, Рик осунулся, то и дело потирая переносицу каждые несколько секунд. — Эй, — положив руку на плече Рика (Дэрил явно научился этому жесту от Граймса), обратил на себя внимания Диксон, — ты это… не кисни. Мы почти готовы. — Следующая неделя все решит. В нашу, конечно, сторону, — присоединилась Мишонн. — И чтобы все было так, как мы хотим, ты нам нужен, ковбой.***
Этой ночью Карлу не спалось, хотя он изрядно вымотался за день, и планировал заснуть, как только закроет глаза, найдя удобное положение в постели. Но, как назло, поток мыслей о всяком перебивал сон. Поэтому, он решил почитать что-нибудь, благо, условия позволяли. Желания читать толстенные книжки как-то не было, и выбор Карла упал на комиксы. В голове сразу пронеслись моменты из прошлого: Рик ответил «да» на вопрос своего 6-ти летнего сына о тех привлекательных комиксах на витрине; Мишонн, закончив говорить с Риком, подошла к Карлу и протянула стопку комиксов; и вот снова папа, который передает Дэрилу список всего, что желательно найти на вылазке, и поясняет пункт про комиксы, ведь Карл попросил. Отмахнувшись от воспоминаний, хороших воспоминаний, которые оставались такими в этом дерьмовом мире, парень выбрал парочку выпусков, которые еще не читал, сел за стол, включил настольную лампу и начал читать. Проснулся Карл за столом. Подняв голову, он посмеялся, ведь вчера он заснул на открытом комиксе, и тот приклеился к лицу парня. Закончив утреннюю рутину, Карл вышел в главный зал, для завтрака и, казалось бы, ничего не предвещало беды, но кому-то в рацию передали информацию о том, что на один из блокпостов напали.***
— Орел, я Гнездо, прием. — Слушаю вас, Гнездо, — ответил в рацию Дэрил, усмехаясь. «Кто эти дебильные позывные нахрен придумал?!» — К вам направляется колонна, машин 5. Будьте осторожны. — Передал голос из рации. — Окей, отбой. — Отбой. — Рик, едут! — Крикнул Диксон лидеру их группы и плана в целом. Эту войну Александрия готовила долго, планировала тщательно. Другие общины тоже участвовали, но тайно, на этом настоял Рик. «Кто будет отвечать за это все, так это я» грозно заявил тогда Граймс. Никто не посмел возразить, хотя, переглянувшись, Дэрил и Мишонн поняли, что им обоим хотелось. — Вижу их! — Подобравшись к реднеку, шепнула Мишонн. — Снаружи уже стоят машины, значит, они где-то здесь. Где Рик? — Я думал, ты с ним… Вот же черт! — Тоже перешел на шепот, который на шепот мало похож, Диксон, чертыхаясь себе под нос. — Сколько у тебя осталось патронов? — 8 болтов для арбалета и… — Осмотрев пол, Дэрил подобрал 3 магазина для его АК-74 — и еще 5 рожков для автомата. Нож бесконечный. Ты как? — Примерно так же. Надо найти Рика. — Знаю. Но искать никого не пришлось. Голос Нигана, и отчетливо слышное «А вот и ты, Рик», доносящееся с этажа ниже, дали знать, что вся движуха происходит там.***
Несмотря ни на что Ниган всегда выглядел одинаково бодро. И сейчас он со своей Люсиль стоял напротив Рика. Этот кретин слишком много говорит, вероятно, пытаясь заговорить зубы или повысить самооценку, неважно. Сегодня Рик собирался положить конец тирании Спасителей. Любой ценой. — Знаешь, Рик, я понимаю, что тебе на жопе ровно не сидится, правда, понимаю. Но тебе обязательно вести своих людей на смерть, просто из-за нехер делать?! Люди — это ресурс, особенно в наше время. И я, например, никогда бы не поступил как ты. Потому что я не придурок Рик Граймс. — Смеется Ниган. Рик в очередной раз одарил противника презрительным взглядом и, резко подняв автомат, начал стрелять в сторону Нигана, не прицеливаясь. Однако, на полу замертво упавшего Нигана не оказалось, а резкая секундная, но все же острая боль врезается в ноги Рика, и лежащим на полу оказывается Граймс. В попытке подняться, Рик получил ногой в живот, но не упал. Лицо Нигана надо было видеть: такого изумления оно никогда раньше не показывало и вряд ли еще покажет. — Я смотрю, ты бессмертный! — Искренне засмеялся лидер Спасителей. После чего довольно сильно нанес еще удар по животу Граймса своей битой, и тот снова опустился на землю, одной рукой держась за теперь кровоточащее место на торсе. Кто-то, видимо только что зашедший в помещение, резким рывком поставил Рика на колени, в то время как Ниган, ухмыляясь, что-то передал своим людям по рации и через секунду, заливаясь смехом, смотрел на кого-то позади Граймса. — Карл, подойди сюда! — Позвал к себе Ниган человека напротив себя, не Рика. В этот момент Граймс-старший молился, чтобы это был не его сын. Карл, подумаешь, как будто его Карл один такой на земле. Но нет. Перед ним, рядом с Ниганом стоял Карл. Его сын, в той самой шляпе, которую когда-то Рик отдал сыну. — Возьми его на прицел. — Резко сменил тон мужчина в кожанке с бодренького и веселого до холодно-приказного. Но Карл подчинился, смотря на отца через коллиматорный прицел на АК-47. Ниган начал распинаться обо всем на свете, но Рик не слушал. Он смотрел на Карла. Его сын так изменился, и, к сожалению, в худшую сторону. Никогда Рик не хотел такой судьбы для Карла и пытался предотвратить становление своего сына монстром как мог. Неудачно, как оказалось. — Карл… — хриплым от многочисленных криков голосом произнес Рик, — разве… разве так мы тебя воспитывали?.. — Замолчи, — Карл, в свою очередь, попытался быть хладнокровным и равнодушным, но его глаза выдали парня с потрохами. Рик за годы отцовства научился определять эмоции сына по одним его глазам. — Разве таким тебя хотела бы видеть мать, Карл? — Рик смотрел сыну в глаза. Он все еще надеялся, что Карл одумается. Не мог его сын стать монстром. Рик не мог поверить в то, что его сын был похож на Нигана. — Я же сказал, замолчи! — Громче и быстрее выпалил Карл. Ему явно не нравилась вся эта ситуация (а то). — ...И вот, что я решил! — Встрял Ниган в «семейную беседу». — С тобой скучно, ты слишком однообразен. И каждый твой шаг я предугадал. Мне надоело играться с тобой. А старые неинтересные игрушки обычно выбрасывают. Я утилизирую тебя. Рик вновь проигнорировал Нигана, будто в помещении был только он и Карл. — Таким ТЫ хотел стать?.. — Все еще пытался образумить сына Граймс. Было видно, что Карл задумался. — Итак, когда отсчет закончится, стреляй. — Абсолютно спокойно заявил Ниган, тем самым отвлекая Карла от раздумий. — Десять, девять, восемь… — Убив меня, ты получишь лишь мою смерть. Дело не во мне, а в людях. Тем более, мне жить особо незачем. — Начал Рик, переводя взгляд с Карла на Нигана и наоборот. — Семь, шесть… — А как же Джудит? — Спросил Карл, ведь, как ему говорили, Джудит была в порядке. — Ты не знаешь? — Казалось, невозможно нахмуриться еще больше, но Рик смог. — Она умерла. — Карл застыл, от шока только слегка приоткрыв рот. — Ее задушил подушками один из ваших, когда обыскивали наш дом. — Карл видел слезы отца и прослезился сам. Джудит была для них обоих лучиком света и надежды. — Пять, четыре, три… У Карла в голове пронеслись картинки того дня, когда он приехал в Александрию со своим отрядом, забрав больше, чем требовалось, потому что изначально было недостаточно ресурсов. Он заходил в свой дом и забрал отцовский револьвер, подумав, что это будет хороший трофей для Нигана. В комнату младшей сестры он не ходил. В дом тогда зашел еще кто-то из Спасителей и именно он пошел на второй этаж, где и были спальни, в том числе — детская. — Два! — Торжественно приготовился Ниган сказать «один», но Карл перебил его: — Я не могу… — Что, Карл?! — Раздраженно спросил лидер Спасителей. — Я не могу. — Карл опустил оружие, и Рик громко облегченно выдохнул. — Какого это хера, Карл?! — Кричал уже раздраженный Ниган, — я готовил тебя к этому столько ебаных лет, а ты «не могу»?! — Передразнил он Карла. Ответу не суждено было прозвучать, а вот выстрелы как раз-таки заполнили помещение. К Нигану из ниоткуда подбежали союзники, помогая тому ретироваться из помещения, а Рик прыгнул на Карла, закрыв того на случай, если стрелял враг. — Пап, прости… — Прошептал Карл, обнимая отца и прижимаясь к последнему родному человеку, с которым так жестоко поступил. — Вставайте, голубки, — донесся до Граймсов веселый голос Мишонн. Граймс-младший помог отцу встать, замечая, как изменился тот.***
Армия Александрии возвращалась домой. Они победили в этой битве, что предало всем боевого духа, уверенности в себе и уверенности в том, что они победят в этой войне. В отдельной машине сидели Карл и Рик на задних сидениях, Дэрил рядом с, сидящей за рулем, Мишонн. Карл крепко обнимал отца, что-то бормоча. Подъезжая к Александрии, Рик и Карл что-то обсуждали, улыбаясь и иногда тихо смеясь. Когда машина заехала в город, Карл передал Кольт его владельцу, и оба Граймса счастливо засмеялись. Впервые за эти годы Дэрил и Мишонн видели Рика искренне радостно улыбающимся и Карла в принципе. После ужина в доме Граймсов, отец и сын остались сидеть на диване внизу: — Пап. Я не горжусь тем, что сделал… и мне очень стыдно, потому что я понимаю, что я сделал ужасные вещи… из-за меня случилось много плохого… я навредил своим родным… я предал и почти убил тебя… разве кто-нибудь когда-нибудь сможет меня простить? — Спустя паузу Карл добавил, — ты сможешь меня простить? — Поднял по-детски виноватый взгляд младший. Он действительно раскаивался. — Послушай, сын. То, что ты осознаешь, что сделал, это уже подвиг. Меня радует, что ты в итоге хороший человек. Ты просто запутался. И если ты раскаиваешься, действительно по-настоящему раскаиваешься… ты будешь всеми силами стараться загладить свою вину перед всеми, так? — В ответ Рик получил решительный кивок от сына. — Буду с тобой честен. Не думаю, что каждый александриец простит тебя, увы. Всегда кто-то будет плохо думать о тебе, что бы ты ни делал. Но я знаю то, что тебя простят Кэрол, Розита… — Граймс-старший облизал сухие губы, оглядывая своего взрослого Карла, который, в свою очередь, смотрел на Рика и внимательно слушал отца. — Тебя простят Тара, Аарон, Дэрил. Уж точно тебя простит Мишонн. И в первую очередь, что бы ты ни сделал, Карл, тебя прощу я. — Вот так легко ты простишь меня за ВСЕ, что я натворил? — Непонимающе уставился парень на старшего. — Мой отец говорил мне: я твой отец, и в любом случае прощу тебя, потому что ты — мой сын. Я показательно пообижаюсь, если ты маленький, потому что так воспитываются дети. Я показательно проигнорирую тебя, потому что так воспитываются подростки. Но я всегда рано или поздно прощу тебя. И ты сам поймешь это, когда сам станешь отцом, уж поверь, Карл. — Закончил свою речь Рик. — То есть ты простил мне то шоколадное мороженное, которое из-за меня растаяло на новый белый коврик? — Прищурился Карл. — Да. Перед этим, правда, слегка позлился, поуспокаивал твою маму… Но я и мама, мы простили тебя. — Спасибо, пап. — Граймс-младший крепко обнял отца, и отец крепко обнимал сына.