Он и Она

Он и она

С вами случалось какая-нибудь история, которая бы заставила ваше сознание перевернуться? Можете не отвечать, я знаю, какой будет ответ. Вот и с ними случилось тоже самое. Здесь не будет имен, громких слов, ярких сцен. Здесь будет только мужчина и женщина — он и она. Она стояла на пороге немого дома, который уже давно зарос всякой сухой травой. Переминаясь с ноги на ногу, кусая обветренные губы, пару минут думая о том, что лучше уйти, чем постучать. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что район слишком тихий и никто даже не заметит ее прихода, она все-таки издала характерные движения рукой, и по улице пробежался глухой удар стука о деревянную дверь. Секунды ожидания обрушились на нее волной мурашек по коже. Она уже хотела развернуться и бежать, как нашкодивший котенок, но что-то побудило ее подождать еще немного. — Вы кто? — Он стоял перед ней с уставшим взглядом и недельной щетиной. — Я… Что ответить? Зачем она сюда пришла? Чего ожидала? Чужой человек никогда не поймет ее горя, но если оно у них общее, может есть хотя бы небольшой шанс? — Можно войти? Что за бесцеремонное обращение? Ни здравствуйте, ни до свидания, а просто «Можно войти». На ее удивление мужчина отступил пару шагов, жестом приглашая в свой дом. Он прошла тихо, прижимая к груди огромный рюкзак и сразу обращая взрос на стены. Как и ожидала — серые. Как и ее жизнь сейчас. Как и его… Не единой фотографии, картины, одна пустота и запах свежесваренного кофе. — Я вспомнил Вас, видел у него на фото. Простите, что сразу не узнал, — он заговорил про него, она этому очень рада, ведь ради этого сюда и пришла, но сама почему-то не решалась связать и двух слов. — Хотите кофе? —  Лучше чай, — ее голос задрожал и она слегка прокашлялась, чтобы придать ему больше уверенности, — Если можно… — Простите, но все что есть — кофе. Он не очень вкусный, но я могу добавить в него молока, чтобы перебить вкус горечи. Видите ли, я вернулся две недели назад, но так и не соизволил сходить в местный супермаркет. — Чем же Вы питаетесь? — в ней проснулось что-то женское, загорелось старое желание сбегать в магазин, накупить продуктов и приготовить вкусный ужин. — Разве Вы пришли поговорить об этом? — он устало потер шею и только сейчас заметил, что они до сих пор стоят в коридоре, не решаясь сделать шагов. — Проходите в гостиную, не стойте на холоде. И она прошла. Прошла, будто пролетела мимо него, что он едва успел уловить запах ее духов. Медлить больше было нельзя, иначе это все затянется в немую игру. А ей нужно сказать ему все, что копилось в ней эти долгие годы, когда он и ее муж были на войне. Новость о приказе явиться всем солдатам в пункт проведения военный действий, насторожила ее еще тогда, пять лет назад, когда она была совсем юная, влюбленная в своего мужа без памяти и окрыленная все этой солдаткой романтикой. Она отдавала себе отчет в том, что это не волшебная сказка по телевизору, и, что выбирая такую жизнь, нужно будет идти до конца. И она шла. Молча и покорно, только иногда, вытирая несколько десяток слез, из-за боязни потерять жизнь мужа раньше, чем свою. Этот страх назывался страхом одиночества. И в то злосчастное утро, он утер ее слезы рукавом и пообещал в скором времени вернуться. Но тогда она не знала, что он вернется за несколькими вещами и ее фотографией. — Я бы хотел сказать, что сочувствую Вашему горю, но не могу, — это совсем не грубые слова, для нее это лучшие слова поддержки, ведь она так и не решается заговорить вот уже 20 минут. — Он был героем. Моим героем. Моим лучшим другом, несмотря на нашу разницу в возрасте. — Вы тоже для него были героем, — она заговорила, смогла. Еле слышно, но это уже победа. Большая победа для нее и для него, — Не переживайте, тринадцать лет разницы только сделали Вас в его глазах примером для него самого. Она начала рыться в своем рюкзаке, который все это время держала в руках и не отпускала ни на секунды. Копошась среди ненужных бумажек, резинок для волос, расчески, каких-то документов, она достала помятый конверт и протянула ему в руку. — Это его последнее письмо, как ни странно, оно адресовано Вам. И там он просит, чтобы я лично вручила его, когда найду в себе силы выйти хотя бы на задний двор. Он слишком хорошо меня знал, — она грустно улыбнулась. Он взял письмо из ее рук и подсел к ней ближе, чтобы лучше видеть ее глаза, ее эмоции, которые начали давать о себе знать. Она не отодвинулась. — У меня тоже есть кое-что для Вас, но разрешите я отдам это позже, когда прочту, что здесь написано, — она коротко кивнула головой и прикрыла глаза. — Читайте вслух. — «Привет, нелегкое выдалось времечко, да? Я написал это письмо еще в первый день нашего знакомства, а когда узнал тебя лучше, где ты живешь, и в какое время чаще появляешься дома, да черт побери, даже как зовут твою собаку, внес правки и отравил своей…, чтобы в случае чего она принесла его тебе. Но речь пойдет не о нашей с тобой дружбе, старик. Скорее о той, кто отдаст тебе этот клочок бумаги. Понимаешь, опыта у меня в жизни было мало, как солдатского, так и любовного, поэтому я решил подстраховаться. Боевые учения, оказались не совсем учениями. Выбора не было, пришлось взять первое попавшееся ружье и шагать навстречу судьбе. Хорошо хоть вы были рядом. Ты и она. Ты много раз прикрывал мне спину. Я помню, каждый твой подвиг. Когда ты закрыл меня от пулевого ранения, и пуля попала тебе в плечо, я испугался. Потом еще было колено, живот… Я сейчас лежу на больничной койке, в последние часы своей жизни, говорю медсестре, куда следует отправить это письмо, а сам понимаю, что надежней человека, чем ты, просто не существует. Девушка, что сейчас на против тебя, пережила куда большее сотрясение, чем мы с тобой, поэтому у меня просьба: будь с ней рядом, как был со мной в уходящие дни моей жизни.»</i> — горло пересохло от медленного чтения, стараясь вдуматься в каждое слово, он ждал ее реакции, совершенно не понимая свою. — Эти строки мне знакомы, я не сдержалась и прочла его уже много дней назад. Меня смутил адрес на письме. Я подумала, что оно адресовано новой женщине. — Зачем Вы пришли? — он повысил голос и отбросил письмо, будто оно было пропитано ядом. Он испугался, и его можно понять. Он только вернулся в привычное русло бытийной и спокойной жизни. Он хотел горячий стейк, забрать собаку из приюта, читать книги и смотреть сериалы, а никак не обременять себя девчонкой своего лучшего друга, — Хотя нет, не отвечайте. Просто уходите и заберите это, — он полез в комод и из нижнего ящика достал выцветшую, потерявшую товарный вид, фотографию. На фото была она. — Я не думал, что мы действительно с Вами встретимся. — Пожалуйста, позвольте мне остаться, — она вскочила с дивана и подошла к нему в плотную, что их разделяли лишь миллиметры ткани футболок. Машинально она взяла его холодные руки в свои, комкая при этом фотографию и письмо, будто не хотела признавать, что это единственные предметы, связывающие их.  — Я пришла… пришла не потому что хотела отдать письмо, не потому что нуждалась в Вас, как в спасательном круге из моря крови и войны, а потому что все, что у меня осталось это Вы. Посмотрите на свои стены, — сквозь слезы она развела руками, демонстрируя пространство.  — Сколько вам лет? Тридцать пять??? А у вас до сих пор пустые стены, в них нет жизни. Все что у Вас было это мой муж. Сейчас его нет, вы опустошены. Вы больше не вернетесь в старую жизнь, и новую начать не сможете без… без меня. Она говорит правду. От этого на душе сворачивается ком обиды, что за всю свою жизнь, все что он смог получить это шрамы от пуль. — Я могу остаться? — этот вопрос прозвучал ее голосом в своих собственных мыслях. — Нет, — вот и в ее коллекцию разочарований добавился новый удар. Она взяла рюкзак, еще раз оглядела комнату и прикрыла за собой дверь. Надежды не оправдались. Она снова в гордом одиночестве. Как те пять лет, что ждала его с войны, так и те тридцать минут, что провела в квартире его лучшего друга. Ей показалось, что она сама в праве распоряжаться жизнью, выбирать нужные пути и слова. Придя к нему она дала им веру, что они являются друг другу лекарством от всех болезней. И она даже не сомневалась, что так могло быть и на самом деле. — Приходи завтра, когда я смогу угостить тебя чаем, — он догнал ее на повороте на главную улицу. В этот момент время для них остановилось и начало свой отчет с новых секунд. Она приходила к нему каждый день, на протяжении целого года. И каждый день приносил новые изменения: на кухне появился зеленый чай, стены стали нежно оранжевого оттенка и на них поселились рамки, прогулка с собакой по вечерам и пробежка, кто быстрее до дома, превратились в семейную традицию. Давайте не будем их винить, что они построили свое счастье на гибели одного из солдат. Я бы на вашем месте пожала им руки при встрече, ведь они соединили воедино то малое, что он им оставил и смогли сохранить что-то большее. Сохранить друг друга ради него.