Бег до остановки

В своих снах она бежит по бесконечным металлическим и серым, идеально чистым коридорам. Он всегда позади нее, и еще хуже, он в ее голове. В своих снах он постоянно гонится за ней, пытается достичь ее, старается удержать острые края ее сознания. Он знает, что их связь создана Силой. Он знает, что это действительно она. Она думает, что он призрак, продукт ее воображения. Он чувствует, как она корит себя за то, что видит его, не зная, что на самом деле она ничего не может поделать, так как он сам сознательно толкает себя в ее сознание. Он пытается соблазнить ее. С помощью тьмы и большой силы, но это не касается ее. В свое время он обнаруживает, что она потрясена даже намеком на его тени. Но она отвечает на одну вещь. Когда она чувствует его слабость, его желание к ней, тогда она становится чувствительной. Это слепо и смехотворно мягко с его стороны, но он хочет ее с детской настойчивостью, которая вполне может стать его гибелью. Но пока он пытается подавить это желание, чтобы сохранить контроль над собой, именно это желание является ключом к ее уничтожению. Каждый раз, когда ему удается заставить ее почувствовать то, что он чувствует к ней, ее собственная решимость не допустить его к себе, дрогнет. Её решительность теряется, когда он думает о том, чтобы поцеловать ее, обнять, он может чувствовать, что ей становится неловко и жарко, когда он позволяет своему уму проникать в темные закоулки ее сознания. Это единственная часть ее собственного разума, не пропитанная светом. То, что она позволяет ему делать с ней во мраке ее воображения. Первый раз, когда она охотно впускает его, спустя месяцы после их последней встречи в зимнем лесу на Старкиллере. Она до сих пор не знает, что он не просто смесь подавленных желаний и горячих воспоминаний, и поэтому, предполагая, что побыть наедине со своими сокровенными и тайными демонами, она приглашает его войти. Она позволяет себя поймать. Коридор заканчивается крутым поворотом и безнадежным тупиком. Он может чувствовать, как его лицо искажается знаком вопроса, когда он, наконец, догоняет ее. Он чувствует, как решительность в ее голове колеблется, когда он сталкивается с ним лицом к лицу. Сила вспыхивает между ними, как рой пчел, сотрясенных землетрясением. Их связь привела к более яркой жизни, потому что она, невольно, позволила ей погрузиться в себя, сквозь пространство и время. Теперь, несмотря на разные световые годы, они вместе, на одном плане существования. Теперь он мог прикоснуться к ней, и она это почувствует. Почему сейчас? Он спрашивает себя, и она слышит его. В ответ она слегка покорно качает головой и вздыхает, потерпев поражение: «Я устала бегать». «Я не хотел перступать границы, - говорит он, несколько разочарованный, - я хотел, чтобы ты увидела». «Ну, я не знаю, - отвечает она, ее оставшаяся неудовлетворенность всем этим делом в ее глазах гневно мерцает, - но я бегаю кругами, пытаясь убежать от тебя, и все, что я делаю, это заставляет меня чувствовать себя более невменяемой. Мне нужно вытащить тебя из моего организма.» Кайло делает шаг к ней, дыша неглубоко, твердо глядя на ее губы, принимая ее слова. «Тебе бы это понравилось, не так ли? Попади в меня, а потом притворись, что этого никогда не было. Но скажи мне одну вещь, знаешь ли ты, что все будет только хуже и хуже после? Откуда ты знаешь, что когда-нибудь не отдашься мне? «Я никому себя не отдаю, - хихикает она, но это его не беспокоит, - и ты, вероятно, слишком много о себе думаешь». «Ты знаешь, я не знаю», - шепчет он, и в допущении, кроме недосказанности, есть грусть. Он знает, что он могущественный, но правда в том, что он никогда, честно говоря, никогда не думал о себе очень высоко. Может быть, это имело все значение в их жизни. Жалость, которую она испытывает к нему, это то, что в конце концов приводит ее в его объятия. В ее поражении есть стыд. Это говорит о том, что единственный способ, которым он может одолеть ее, - это раскрыть свои слабости и открыть себя для насмешек и неудач. Это неправильно и идет против всего, что он хочет от себя, но он не ниже этого. Его уязвимость всегда заставляла ее немного уступать, и теперь это сломало этот последний вызов. Он может просто взять то, что он хочет, как он сказал. Но настоящий триумф заключается в том, что она отдала его ему. Это важно, думает он, прежде чем мысли будут потеряны для ее губ, важно, чтобы она наклонилась первой. Ее губы мягкие, но все еще требовательные, крепко прижимаются к его собственным в отчаянном и неустанном поцелуе. Это заброшенность и пренебрежение вещами, которые, как он знает, ей дороги. Она предает все, что она думала. Хотя, в ее защиту, она все еще не знает, насколько это реально. Он не может не рычать, чувствуя себя диким, как животное, которое наконец покорило свою добычу. Тем не менее, он на мгновение догнал себя. Вселенная может обрушиться вокруг него в эту самую секунду, и у него не будет ума заметить. Слабый и, если он должен был это признать, очень хрупкий самоконтроль, которым он обладает, испытан и действительно висит под угрозой. Он мог потерять себя в этих объятиях, представить себе жизнь, в которой он был бы ничем иным, как телом, держащим ее, вращающейся вокруг нее, как болезненно обычная луна. Он думает, что может быть доволен, просто зависая где-то вокруг нее до конца своих дней. Рей, тем временем, думает, что она виновна в величайшем потворстве ложным мыслям. Но она бежала и пряталась от этого, позволяя своему уму исследовать это безумное желание, которое она испытывала к нему с тех пор, как она впервые толкнула его в его голову - так приятно просто поддаться этому. Что может быть худшим в любом случае? Утром она будет чувствовать себя виноватой, в этом не может быть никаких сомнений. Ей будет стыдно, она будет слабой и, возможно, грязной. Но это не так плохо, как чувствовать его насмешливое присутствие, вызванное ее собственным извращенным умом, постоянно преследующее ее. Она больше не может терпеть сны, прятки и бега, и он всегда на три шага впереди нее, шепча ей на ухо, когда все, чего она хочет, это уйти. И не уйти. Теперь у нее есть он. Эта идея, эта память о нем, обернутая в ее руках, когда она вкладывает все свои силы в этот поцелуй, который она ему дает. Это почти как акт войны. Она дает ему все, что у нее есть, но она полна решимости взять столько же от него. Даже если это не совсем он. Она обнимает его за шею, пальцы впиваются в его густые черные волосы, и она царапает его кожу головы. Мысль о том как вздрагивает. Это не совсем боль. Это скорее стон, глубоко сидящий, и он вытягивает что-то дикое и огненное из глубины ее разума на поверхность. Она может чувствовать его. Как будто он был реальным, а не просто фрагмент ее воображения. Она чувствует, как его руки обвивают ее талию, чувствует, как его тело прижимается к ней, его пах врезается в ее. Она не была со многими мужчинами, но она знает, что она чувствует с его бедрами, зажатыми между ее ногами. Он жесткий, крепкий и голодный. Он хочет ее, и его дыхание горячее и влажное на ее шее и щеке. Кайло задыхается. Он может чувствовать свет вокруг ее краев, и он может чувствовать, как он ползет и внутри него. Она как маяк, как взрыв, каждый раз, когда она вздыхает и задыхается от ее прикосновений. Она, кажется, взрывается от его прикосновения, но он - тот, кто загорается. Это опасно. Более опасно, чем все, с чем он когда-либо сталкивался. Он думает о своем отце, о том, как он отолкнул свет, чтобы сделать то, что было необходимо, и покончить с ним. Он гордится тем, как он победил свет, как он доказал свою преданность Тьме. Но с Рей, свет мог быть подавляющим. Это слишком много, слишком ярко. Он хочет сдаться, быть тем светом, который она излучает, загореться и стать единым с ним, но он не забывает о своих тренировках. Он не должен. Она катит свои бедра против его, и он так близко к этому сладкому месту, к ее гостеприимной жаре, он чуть не плачет, но это слишком много. Это слишком сильно. Со всей силой, которую он может собрать, и его коварное сердце тянулось в миллионы разных направлений, он отрывался от нее, разрывая связь и оставляя между ними несколько дюймов. Она тяжело дышит. Она так прекрасна в своей похоти и своем голоде, и это разрывает его на части, но продолжение его разрушит. Он не знает, как выбраться из этого и остаться тем, кем он должен быть. Силой тьмы. Злодей Поэтому он делает первое, что приходит на ум. Он наклоняется близко, злобно, осторожно, чтобы не уловить ее запах, стараясь не потерять себя в ней снова. А потом он шепчет. «Это не сон, - голос его звучит чуть более, чем рычание, - ты не представляешь меня. Мы связаны силой, Рей. Это реально. Ты сделала это. Ты хочешь этого. И теперь я знаю. А потом он закрывает связь, и Рей из сна терзается от ужаса, старого как сама жизнь. Это все реально.