Дело в шляпе

— Где твой Бог? —спросил белый кролик. Не дождавшись ответа, он демонстративно поднял взгляд на небо и простер к нему свои пушистые противные лапки. —Где Ты, когда так нужен ей? — с притворным отчаянием воскликнул кролик. Его отвратительные белые ушки колыхались на ветру. Он снова посмотрел на меня и мило улыбнулся?.. нет! Его лощеная мордочка исказилась оскалом. —Так где твой Бог? Пусть явится и спасёт тебя. — А где твой хозяин? Пусть явится и сорвет все маски! — парировала я на свой страх и риск. Без того сухое горло отчаянно засаднило. Розоватые глаза кролика налились кровью. Характерно постучав противными лапками по полу, он вдруг замахнулся и наотмашь ударил меня по лицу. Болевой шок спас от неприятных ощущений, когда его острые коготки вспахали мою левую щеку, как трактор - поле, оставив глубокие борозды. "Негигиенично" - некстати подумала я, пока кролик кружевным платочком вытирал кровь со своих белых лапок. — Мы здесь соблюдаем элементарные нормы вежливости, — процедил он, буравя меня безумным взглядом, — так что будь добра, без вульгаризма. Я промолчала. Кролик со вздохом спрятал испачканный моей кровью платок в карман фрака. Оттуда же извлёк пачку сигарет и спички, закурил. Я даже не удивилась его действиям. Он заговорил: — У тебя, девочка, вариантов немного. Ты в любом случае уже не жилец, так обеспечь себе хотя бы быструю смерть. Зачем зря страдать, если исход один? Внутри все болезненно сжалось от страшных слов и будничного тона моего палача. Но внешне я лишь смерила его надменным взглядом и отвернулась. —Гордость, значит, — усмехнулся кролик. Очередной раз затянулся и выдохнул. Сигаретный дым растекся по земле, как туман. "Нехилые легкие у этого животного" - опять некстати подумалось мне. Кролик тем временем обошел стул, к которому я была привязана, и очутился прямо передо мной. Его немигающий взгляд пригвоздил бы к полу даже солнечные лучи, настолько он был пристальным. Я собрала всю волю в кулак и не отвела глаз, хотя тошнота, подгоняемая страхом, уже подступала к горлу. Он склонил свою лощеную мордочку набок, пошевелил ушками, потер подбородок лапкой. Шерстка садиста отливала серебром при свете полной луны, повисшей над полем, в центре которого проходили последние часы моей жизни. — Ты же понимаешь, что я умею причинять боль, верно? Ты это осознаешь? Я опять промолчала. Кролик приблизился, подергал носиком, обнюхивая. Оскалился. — Хоть ты и умеешь скрывать свои эмоции, что похвально, меня обмануть не удастся. Я чую твой страх... — последнюю фразу он прошептал мне на ухо. — Даже если так, я все равно тебе ничего не скажу, — ответила я, сжав кулаки. Садисту мой выпад явно не понравился. Не сводя с меня мертвецки холодного взгляда, он достал из внутреннего кармана своего фрака изящной формы ножик. Сталь блеснула в лунном свете. — Как знаешь, девочка. Видит Бог, я давал тебе шанс на безболезненный исход. Он замахнулся ножиком. Я инстинктивно зажмурилась и сжалась в преддверии удара. Но его не последовало. В удивлении я открыла глаза и тут же мою левую руку заполнила острая боль. Кролик точным движением сделал глубокий надрез от запястья почти до предплечья. Я закричала. Хлынула кровь, запачкав белые манжеты моего палача. Но он не обратил внимания и завороженно смотрел на ярко-красную жидкость, покидающую мое тело. — Теперь расскажешь, где спрятала своего сыночка, Алиса? Ты ведь знаешь, что я могу гораздо больше. — Нет. Мой ответ звучал не так твердо, как хотелось. Боль в руке и ужас происходящего накладывали свой отпечаток на мою непоколебимость. По лицу потекли невольные слезы. Тем не менее, кролик бросил на меня испепеляющий взгляд. Подошел вплотную, вцепился в мою раненую руку и погрузил свои не-кроличьи коготки под кожу. Я орала, пока он, не отрывая от меня немигающего взгляда, водил лапкой внутри разреза, покрывался моей кровью, упивался безумием того, что творил. Белый кролик был в своей стихии. Наконец он застыл. Медленно вытащил острые коготки из моей руки, отряхнулся, пригладил шерстку. Вновь задал свой вопрос: — Где твой Бог, Алиса? Где тот, кому ты все время что-то нашептываешь, рассказываешь, советуешься? Познакомь нас! Мне не хватило сил вложить в свой взгляд решимость. Поэтому я просто молчала, наслаждаясь недолгим перерывом от пытки. Кролик недовольно цокнул. — Алиса, Алиса... у нас ведь с тобой долгая история знакомства. Я прекрасно помню тебя еще маленькой девочкой, когда ты угодила в Страну Чудес. С тех пор ты так выросла, так поумнела... и сына успела родить! Он вдруг подскочил ко мне и схватил за волосы. Я приготовилась к новой порции боли, но садист лишь гипнотизировал меня взглядом. — Если не говоришь про своего Бога, говори про сына. Ты ведь понимаешь, что он принадлежит не тебе, а своему отцу - Шляпнику. От его слов во мне поднялась волна гнева и, неожиданно даже для себя, я плюнула в мордочку белого кролика. Он инстинктивно отшатнулся, глаза наполнились злорадством. — Да-да-да, вот оно, самое больное место, — садист аж подпрыгнул от восторга, - ты знаешь, что отец ищет его. И не остановится, пока не найдет. — Он его не найдет, — отрезала я, — Мой сын не станет наследником твоего хозяина. Вам его не заполучить. — Собственно, поэтому мы с тобой и беседуем, — кролик самодовольно приосанился от осознания важности своего дела, — твоему сыну место в Стране Чудес, подле своего отца, и тебе это прекрасно известно. Он не часть того мира, откуда пришла ты, Алиса. Поэтому лучше скажи, где ты его спрятала. — Нет. Мордочка пушистого садиста неприятно дернулась, выражение довольства вновь сменилось леденящим душу безумием. Он достал свой ножик и демонстративно поводил им перед моими глазами. — Тогда продолжим? — Остановись. Мой палач в недоумении оглянулся. Из тумана, заполонившего собой все поле, к нам приближался мужской силуэт. Еще до того, как луна осветила до боли знакомые черты, я поняла, кто это. — Мастер Шляпник, сэр! — кролик встрепенулся и тут же склонился в глубоком поклоне. Свой ножик он незаметно спрятал в карман фрака. Впрочем, от пронзительного взгляда Шляпника не укрылось мое плачевное состояние, ровно как и нервозность кролика. Он выплыл из тумана как привидение, и остановился совсем недалеко от нас. Оглядел место действия, задержал взгляд на луне, а потом посмотрел на меня. Я съежилась - то ли от внезапного ветра, то ли от страха. Да уж, хозяин стоит своих слуг, подумалось мне. Безумными может управлять лишь еще более безумный. — Алиса. — Шляпник произнес мое имя, будто бы вынося приговор. Я не ответила. — Хозяин, девчонка не говорит, где ваш наследник. И не говорит, где этот Бог! Я решил прибегнуть к крайним мерам... — кролик бормотал, оправдывался и был совсем не похож на себя минутной давности, когда имел надо мной полную власть. Его белые ушки жалостливо подрагивали, а взгляд блуждал, избегая хозяина, — я не собирался ее сильно мучить, лишь припугнуть, Мастер Шляпник! Она спрятала вашего сына и не говорит, где! А он нам нужен, очень нужен, сэр, я помню, как вы сказали - очень нужен! Да-да! Казалось, Шляпник не замечает белого кролика. Он неотрывно смотрел на меня, и этот осмысленный взгляд безумного гения был страшней вращающихся от бешенства кровавых кроличьих глаз. Я чуть двинулась и всхлипнула, ощутив острую боль в руке. Стало холодно. — Замолчи, — наконец сказал Шляпник, повернувшись к пушистому садисту. Тот боязливо сжался и притих. Шляпник вновь посмотрел на меня. — Твой Бог меня больше не интересует. Очевидно, Он не исполняет желаний, что делает информацию о Его местонахождении бесполезной, — он говорил мягко и вкрадчиво, медленно обходя меня по кругу, - чего не сказать о моем сыне. В отличие от тебя, Алиса, я могу дать ему все - любая его прихоть, чего бы он не захотел, будет исполнена. Ты должна прекратить свое жалкое сопротивление и отдать то, что мое по праву. То, что ты украла, когда сбежала в свой мир. С этими словами Шляпник протянул мне руку. Я в недоумении смотрела, как он раскрывает ладонь и на ней расцветает экстравагантная шляпа из перьев и папье-маше. — Это подарок, — снисходительно улыбнулся хозяин белого кролика. Он видел, что мои руки связаны и как бы невзначай положил шляпу мне на колени. Присел на корточки в ожидании моего ответа. И молчать я не могла. — Шляпник, наш сын не такой, как ты. Убереги его от участи, которую выбрал себе. На его лице не дрогнул ни один мускул. Я продолжила: — Он в безопасности со мной. Ему так лучше. В глубине души ты это знаешь. Прошу, отпусти. И прекрати охоту. Оставь нас в покое. Шляпник поднялся. Его лицо было непроницаемо. Мне было абсолютно непонятно, о чем он думает. Он заговорил, и его обволакивающий голос звучал даже ласково: — Я велел кролику не переусердствовать с тобой. Но ты пребываешь в оскорбительном для меня заблуждении, что имеешь надо мной какую-либо власть, что можешь в чем-то убедить. Мой сын будет со мной, хочешь ты того или нет. — Но, Шляпник... Жестом он велел мне замолчать. Поманил к себе белого кролика. — Подойди. И встал чуть поодаль. Кролик неуверенно подошел ко мне и потуже затянул веревки. Я плакала. — Алиса, когда-то давно ты сама сделала свой выбор. Страна Чудес - место волшебства и красоты, но также и безумия, — Шляпник улыбнулся, но вышел оскал, — мой сын будет королем этой страны. А ты станешь лишь блеклой тенью, на которую никто не обращает внимания. Он тебя забудет, Алиса. Как когда-то ты решила забыть меня и сбежала. Кролик взял с моих колен шляпку. Заглянул внутрь, покрутил в лапах. Посмотрел на Шляпника. Тот кивнул. Пушистый садист водрузил шляпку на мою голову. Она была явно мала. — Я найду нашего сына и без тебя, Алиса. А ты тем временем живи в забвении и безвременье, наслаждайся последствиями своих опрометчивых решений. Сказав это, Шляпник еще раз кивнул кролику, круто развернулся и медленно утек в туман. Со злорадной ухмылкой мой палач схватился за края шляпки и стал тянуть вниз. Я закричала, а он смеялся мне в лицо, пока натягивал шляпку на волосы, лицо, плечи, на все тело, которое сжималось под этими тисками. Приговор, вынесенный Шляпником, был самым жестоким и ужасным в его арсенале. Адский смех кролика разносился над полем, а мой крик становился все тише и тише, пока меня всю не поглотила маленькая экстравагантная шляпа из перьев и папье-маше. Белый кролик вытер лапы кружевным платочком, поправил фрак и вынул портсигар. Выпуская дым изо рта, садист с довольным видом смотрел на луну. — Дело в шляпе, — заключил он, затянувшись последний раз перед тем, как затухла сигара.