Добрые знаки

Отец поднимает эту тему всего один раз, первый и последний. «Это даже хорошо, что Санджи сбежал, — говорит он. — Теперь ничто не будет напоминать о моей неудаче. Теперь у меня трое самых лучших, идеальных сыновей. Они лишены глупых эмоций и слабостей!» Больше он о Санджи не заговаривает. Трое идеальных сыновей накануне до полусмерти избили человека. Просто так, потому что им захотелось. Первый месяц после побега Санджи, по ночам, когда никто не видит и не слышит, Рейджу плачет в подушку, не каждый день, конечно, но порой случается. Она всё ещё скучает по маме, и по Санджи теперь тоже скучает, и хотя он, наверное, жив, разницы особой нет, вряд ли ей ещё доведётся с ним увидеться. Но тоска притупляется, даже быстрее, чем Рейджу могла бы ожидать, и вот лица мамы и брата на портретах кажутся уже какими-то странными, неестественными, как будто незнакомыми. В воспоминаниях остаются какие-то отрывки, ощущения: тепла, солнечного света, улыбки, мёда. Мама много смеялась и любила гулять в солнечные дни, Санджи угощал приготовленными сладостями и начинал хлюпать носом по любому поводу… Но Рейджу не живёт одними только уютными воспоминаниями. Это всё, конечно, очень трогательно, но жизнь со смертью мамы и побегом брата не закончилась, у Рейджу по-прежнему есть семья. У неё любящий отец и три младших брата, за которыми надо присматривать, хоть они и идеальные, лишённые глупых эмоций. Так говорит отец, а отец их не обманывает. Какое-то время спустя Рейджу начинает подозревать, что слова отца не соответствуют истине. Может быть, он сам верит в это, не хочет видеть очевидного, но он ошибается. Его сыновья прекрасно способны чувствовать. Теперь Рейджу постоянно подмечает какие-то тонкости в их поведении, мелкие детальки, признаки своей правоты. Ёнджи любопытный, ему вечно надо сунуть свой нос, куда не просят, из-за чего этот нос то и дело приходится вправлять вместе с остальным лицом. Ниджи любит перетягивать внимание на себя. Если рядом есть хоть один зритель, то Ниджи непременно устроит представление, даже если сам потом будет не рад. Ичиджи дольше всего удаётся изображать папину мечту, идеального безэмоционального сына — Рейджу даже начинает сомневаться в своей правоте — но потом разгадывает и эту загадку. Ичиджи просто хочет быть первым не только по имени, но и во всём прочем. Он старается, как может, прикладывает максимум усилий, его скрытое честолюбие зашкаливает. Это всё добрые знаки, решает Рейджу. Там, где есть одни эмоции, могут пробудиться и другие. Она пробует наугад, подсматривает, подкидывает мысли, подстраивает ситуации, сравнивает реакции. Ёнджи запросто убивает людей, а вот животных щадит, они ему нравятся. Проходя по залитому кровью разрушенному городу мимо бездомной кошки, он на секунду останавливается её погладить — не для неё, для собственного удовольствия. И всё же это успех. Когда неожиданно сильному противнику удаётся ранить Ичиджи, Ниджи тут же приходит ему на помощь, вытаскивает брата из заварухи, убеждается, что тот в порядке, прежде чем снова вернуться в бой. А Ичиджи на пару мгновений расслабляется, повисает мешком на брате, позволяя тому увидеть свою слабость. Ёнджи порой не уверен в себе, нервничает и огрызается. Ниджи из всех слуг больше всего цепляется к той девочке с кухни, явно выделяя её среди остальных. Ичиджи делает татуировку. И так далее, ещё, больше, разнообразнее… И в конце концов Рейджу понимает: даже жестокость, подлость и беспринципность её братьев — это всё тоже добрые знаки, потому что это чувства и эмоции, настоящие, человеческие. Отец был неправ с самого начала. Возможно, он так хотел верить в свой успех, что убедил в этом самого себя, но Рейджу больше не обмануть. Её братишки те ещё подонки, но не бесчувственные солдаты. А подонков, если повезёт, можно и перевоспитать. Аккуратно, по чуть-чуть, чтобы отец не заметил и ни о чём не догадался. До нормальных людей им ещё очень, очень далеко. И всё же добрых знаков понемногу становится больше.