***
Небо постепенно окрашивалось из ало-оранжевого в тёмно-синий. Близились сумерки, а по телевизору уже звучал вчерашний выпуск новостей. Работа на сегодня была закончена. Казалось бы, день выдался спокойным и размеренным, но что-то явно было не так. Чего-то не хватало. Обычно, приходя без четверти пять, Джин составлял ей компанию в чаепитии, задавал вопросы на которые сам знал ответы. Он каким-то образом скрашивал вечера, добавлял этой пустой, холодной квартире естественного шума, не то что телевизор, который служил объектом подавляющим звенящую тишину. И всё же от мысли о том, что ей вдруг стало одиноко, девушка, фыркнув, скинула с себя тёплый плед и с угрюмым выражением лица поплелась на кухню, где вода уже давно остыла в чайнике, а оконная рама всё также пропускала холод. Они не были настолько близки, чтобы Союн скучала по нему. Он всего лишь один из немногих, кому просто бывает скучно, поэтому и приходит к ней. И если Сокджин не пришёл сегодня, значит кто-то другой составил ему компанию. Всё просто. Люди так устроены, одним проще жить в одиночку, другим окружать себя огромным множеством других людей. Они с парнем из разных миров, и именно по этой причине он для неё лишь сосед и компаньон по распитию вечернего чая. Свист чайника будто разрезал тишину, чем вывел девушку из своих размышлений. Залив один из последних чайных пакетиков горячей водой, она направила взор на пейзаж за окном. Небо, у самого горизонта окрашенное в тёмно-бордовый оттенок, заливало деревья и дома винным цветом, а оставшаяся его часть уже усыпанная звёздами, словно одеяло, накрыла город. День подходил к концу. Спешащие домой люди, застревали в пробках или же добирались пешком. Всех их ждут, неважно кто, будь то семья или домашний питомец. А может и не ждёт никто. Тогда какой смысл спешить? У всего есть смысл, пусть и самый бредовый и безрассудный. С каждой секундой горизонт беспощадно быстро приобретал смолянисто-чёрный оттенок, закатное солнце исчезало, а огни, будто звёзды упавшие с неба, разноцветными огоньками усыпали город своим сиянием. Окна соседних домов светились тёплым желтоватым светом, от чего создавалось впечатление, будто от исходящей от них теплоты, таял снег. От осознания всей этой идиллии, невольно возникает чувство, будто бы ты не одинока, хотя на самом деле одна живёшь в почти неотапливаемой, пустой квартире. Но это не так важно, когда такой распорядок — привычный образ жизни. А тем временем чай постепенно остывал, а пол под ногами становился всё холоднее…***
Приближались предновогодние приготовления. Магазины уже постепенно заполнялись огромным количеством людей, всюду горели витрины и вывески с пожеланиями нового года. Даже воздух будто был пропитан всеми теми счастьем, весельем и запахом сладкой выпечки. Всю эту атмосферу омрачало лишь одно — прерогатива встретить праздник одной. Союн не удосужилась даже прикупить какие-нибудь украшения, лишь простудой обзавелась. Сокджина она не видела уже больше недели, и почему-то от этого становилось тоскливо. Ведь одна мысль о том, что он забыл о ней и больше никогда не придёт, вызывала в девушке бурю эмоций. Для той, чья жизнь была одним сплошным одиночеством и антипатией к людям, весьма странно желать оказаться кому-то нужной и не быть одной хотя бы в этот праздник. Находясь на кухне, сидя на стуле, прижав к груди ноги и смотря на, кружащие за окном, снежные хлопья, девушка вдруг услышала тихий стук в дверь. Внутри всё разрывалось от непреодолимого желания сломя голову бежать в коридор, но разум твердил, что ей всего лишь послышалось. Привыкшая пренебрегать чувствами, она спокойно продолжила сидеть, как внезапно раздался более громкий и настойчивый стук. Здесь даже разум был бессилен как-то переубедить её, поэтому, непроизвольно заправив выбившуюся из причёски прядку волос, брюнетка всё же открыла дверь. Он стоял напротив неё. Покрасневшие от холода щёки и кончик носа, нелепая шапка с помпоном усыпанная снегом, виноватая улыбка и не менее глупая фраза: — Прости, я кажется опоздал. А ведь она готова простить ему всё, даже его долгое отсутствие без объяснения причин, главное что он пришёл. Не сдержавшись и наплевав на то, что его куртка мокрая и холодная, брюнетка неожиданно, даже для самой себя, обняла шатена. Сердце бешено билось в груди, слёзы вот-вот покататься по, усыпанным веснушками, щекам. Но вспомнив, что они стоят на лестничной площадке, Союн наконец отпустила парня, пропустив его в квартиру. Как только Сокджин зашёл в коридор, девушке вдруг показалось, что в квартире стало теплее, хотя на самом деле это в её сердце наступила весна, и лёд одиночества начал стремительно таять. Всё происходило как обычно в их общие вечера. Он сидел в гостиной и смотрел, как она бегает от шкафчика к шкафчику, ища сахар, столовые приборы или же что-нибудь ещё. Парень бы так и продолжил смотреть на девушку, если бы не обратил внимание на пачку давно купленной соли. Нераспакованная, ещё и той марки, какой всегда брал он, а не она, ведь обычно Союн брала ту что внизу, поскольку та дешевле, а тут взяла именно эту. Видимо парня действительно ждали. Это было понятно ещё по её реакции на его появление, а такая малозначительная вещь, как пачка соли, лишь убедила Сокджина в своих предположениях. Всё складывалось как нельзя лучше. Они вновь пили чай вместе, шатен рассказывал о своих планах на время праздника, расспрашивал о её здоровье и согревал девушку одним лишь своим присутствием. — Союн, такая красавица как ты, не должна болеть, выздоравливай поскорее, и тогда мы сможем сходить на прогулку, если захочешь, — накрывая её плечи пледом, с тёплой улыбкой произнёс Джин, наблюдая за тем, как меняется выражение лица девушки. Он застал её врасплох, засмущал так, как никто ранее, влюбил бедняжку в себя и так бессовестно близко от неё находился. — Ты мне нравишься. — тихо шепчет она, ожидая любой его реакции, но он не расслышал, — Я люблю тебя! Внезапное признание и фатальная ошибка. Затворница и одиночка пала пред ей же ненавистной любовью. Сокджин ждал этого дня, выжидал момента когда Союн ему откроется, когда примет свои же чувства, он был рад. Но не так, как радуется тот, кому признался в любви человек, которого он действительно любит. — Я счастлив, — шепчет шатен, проводит ладонью по её щеке, доводя девушку до дрожи, поддаётся вперёд и, — но ты проиграла. Горький, мерзкий поцелуй со вкусом слёз и знакомым привкусом разочарования. Его губы уже не такие желанные, они холодные и в маленьких ранках, совсем как и её сердце. Этот поцелуй — его трофей, а её разбитое сердце — цель, которой он достиг. Резкий звук пощёчины. Алый отпечаток маленькой ладошки стал красоваться на его щеке. Слёзы всё же скатились по щекам, оставляя за собой мокрые, липкие, солёные дорожки. — Убирайся! — срывается с её осквернённых им уст, ярость, порождённая отчаянием, полыхает в её изумрудных глазах, в то время как ухмылка с его лица пропадает, и он наконец понимает к чему пришёл. «Я заставил тебя рыдать» — пронеслось в его голове, и это всё, что его волновало.