Три слова

Акико удивленно вздохнула, когда выглянула в окно. Огромные хлопья снежинок падали на землю, кружась в красивом вальсе. На окнах домов появился узорчатый иней, радуя глаз своими необычными рисунками. Несмотря даже на раннее утро выходного дня, на улицах уже во всю резвились детишки, начиная играть в снежки, кататься на санках и лепить снеговиков. Теплая улыбка тронула уста брюнетки, и та, удрученно вздохнув, вновь опустилась на стул и продолжила заниматься. Она так и не успела понять, когда перешла в третий класс старшей школы. Ей временами казалось, что это просто сон; вот Акико откроет глаза и увидит перед собой детское личико Рампо, который обиженно твердил остальным ребятам, что он умнее всех. Тогда его постоянно обижали, но девчушка не давала в обиду своего друга, постоянно за него заступаясь. Правда, иногда оба приходили домой очень грязными и в царапинах. Фукузава-сан, приемный родитель Рампо, всегда качал головой, но не ругался, а даже обучал их самообороне. Хотя только Йосано удалось научиться себя защищать; Рампо твердил, что это лишняя информация для его великого интеллекта. — Акико-чан! — послышался снизу мужской ласковый голос. — Пора обедать! Девушка вздохнула и, закрывая книжку по анатомии, спустилась вниз, где и повстречала высокого брюнета с зачесанными назад волосами, что он делал только тогда, когда отправлялся на работу. Мори-сан по-доброму улыбнулся и сел напротив Акико, что пыталась унять раздражение, что проявлялось каждый раз, когда он относился к ней, как к маленькому ребенку. Так получилось, что и у девушки не было родителей; они погибли в автокатастрофе. В то время Акико, которой было около шести лет, тоже была в злополучной машине. Ее едва живую привезли в больницу, и операцию делал никто иной, как Мори. Ему чудом удалось ее спасти. Вскоре пришли органы опеки и сообщили, что у девчушки нет родственников, потому ее отправят в детский приют. По каким-то причинам Мори-сан сжалился и решил удочерить бедную Акико. С тех самых пор она живет в его доме и относится к нему, как к отцу, но никогда таковым не называла. — И почему ты бросил свою работу? — вслух пробормотала Йосано, глядя на ставшее внезапно серьезное лицо ее приемного отца. Она знала причину, по которой Мори бросил работу хирурга; он не смог спасти ребенка. Что-то надломалось в нем, и каждый раз, глядя на уже на повзрослевшую Акико, он чувствовал вину. Поэтому мужчина ушел в сферу бизнеса и очень даже преуспел. Теперь Мори директор одной крупной компании, которая занимается разработками разных медико-химических препаратов. Девушка никогда не винила мужчину, наоборот, она поддерживала его как только могла. — Акико-чан, — лиловые глаза серьезно впились в хрупкий силуэт девушки, — по какой причине ты решила стать врачом? — Ты знаешь, — раздраженно пробурчала Акико, попивая виноградный сок, — чтобы помогать людям. — Разве это настоящая причина? — Прости, Мори-сан, но я обещала Чу-тян встретится в торговом центре, — резко поднялась с места брюнетка и бегом выбежала в коридор, чтобы не отвечать на этот вопрос. Ей казалось, что если она признается ему, что хочет отблагодарить его за спасенную ее жизнь, то он в ней разочаруется, мол, можно же просто сказать «спасибо». Для Акико это не было достаточно; она была уверена, что если добьется успехов в профессии врача, то обязательно заставить Мори-сана гордиться ею, тем самым и поблагодарив за все. Но как можно рассказать ему о такой немного эгоистичной мечте?..

***

— Чу-тян, прости за ожидание! — Тц! Просила же не опаздывать! — Прости-прости! Я не думала, что тебе так важно купить подарок Дазаю-куну. — Я СОБИРАЮСЬ ПРОЙТИСЬ ПО МАГАЗИНАМ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ КУПИТЬ ПОДАРОК ЭТОМУ НАПЫЩЕННОМУ ИДИОТУ! Маленькая, рыжая фурия раздраженно топнула ногой и без слов направилась в магазин. Акико, что получала странное удовольствие от издевательств над подругой, тихо хихикнула и поспешила догонять Накахару, у которой, кажется, пыл поубавился. Неожиданно брюнетка остановилась, когда мимо нее прошла влюбленная парочка, что радостно щебетала о том, как они проведут Рождество. Неожиданно она ощутила укол зависти; ей бы тоже хотелось провести Рождество не только в компании Чуи и Мори-сана, но и... Йосано встряхнула головой и отправилась на поиски своей подруги. Магазины будто соревновались между собой; каждый старался завлечь покупателей необычными рождественскими вещами. Акико, например, очень понравился большой нож с красивым узором. Как она объяснила подруге, этим ножом будет удобно резать мясо. Чу некоторое время с дергающим глазом смотрела на брюнетку, как на психа, и в итоге утащила из кухонного отдела. Проходя мимо разных вещичек, рыжеволосая остановилась у большого красивого медведя, на шеи которого висел милый колокольчик. В руках он держал сердечко. Акико подошла тоже поближе и немного с удивлением уставилась на подругу, что чуть не рыдала, смотря на него. — Кто бы мог подумать, что такая бестия, как ты, очень любит такие милые вещи, — с усмешкой произнесла Йосано, за что, собственно, получила по голове пакетом. — Это совсем не так! — дико покраснев, воскликнула Чуя. — М-мне просто... я... Черт! Забудь! Прикрывая рот ладонью, чтобы Накахара не видела умиленную улыбку, девушка еще раз взглянула на медведя и решила все-таки сфоткать его. Так, на всякий случай. Вскоре шопинг у девушек закончился, и они решили прогуляться по парку с кружкой горячего какао, обсуждая предстоящий бал, что устраивает школа в честь Рождества. Приходить надо парами, поэтому подруги убивали время, чтобы понять, кого стоит пригласить. Хотя, они итак знали, но боялись признаться в этом. — Чу-тян, в каком ты будешь платье? — лукаво поинтересовалась Акико, чуть не всем телом наваливаясь на нее. — Чем ты будешь покорять нашего суицидника? — Какого черта я стану наряжаться, чтобы покорить этого эгоиста?! — с негодованием воскликнула рыжеволосая, возмущенно глядя на подругу. — Ты разве не его пригласишь? — изумленно посмотрела Йосано. — Я думала, он тебе нрав... — Эт!.. Не неси чепухи! — Чуя подскочила с места и стала измерять шагами дорогу, перечисляя все, что ее так бесит в Дазае. — Он самовлюбленный эгоист! Черт! Суицидник хренов! А еще меня бесит то, что это придурок даже не видит, что он мне не равнодушен! Произнеся последнюю фразу, она громко плюхнулась на скамью и уже грустно уставилась вперед. Акико, терпеливо выслушивая крики рыжей бестии, вздохнула и приобняла ее вместо слов. Накахара успокоилась, и они обе, как завороженные, следили за тем, как на фоне освещения фонарей красиво искрились снежинки. На улице было на удивление тепло и тихо, в парке по каким-то причинам почти никого не было. — Знаешь, Акико-тян, — вдруг начала говорить Чу, возвращая тем самым в этот мир брюнетку, — я тут подумала, а что будет, когда мы закончим школу? — Мы пойдем учиться в университеты, — обыденно ответила Акико. — То есть мы все разойдемся и будем редко о друг друге вспоминать? — грустно предположила она, поднимаясь с колен подруги. — Акико-тян, разве это не повод для того, чтобы сделать нечто такое, чего мы бы не стали делать?! — Я не собираюсь красть классные журналы и сжигать их, — тут же отрезала Йосано. — Да нет же! Я п-про... про наши с тобой чувства... к ним... Акико вздрогнула и шокировано уставилась на подругу, что, покраснев, стояла перед ней. Брюнетка опустила голову и шумно выдохнула. Про чувства, да? Что за нелепица? Разве всем хочется намеренно причинять себе боль, услышав отказ от того, к кому ты питаешь эти запретные, теплые чувства? Вот и Акико не хотелось. Ей вполне достаточно и того, что она может общаться с ним, как друзья. Зачем же портить отношения своим признанием? — Это будет слишком глупо, Чу-тян. Ты же знаешь, что он навряд ли испытывает ко мне какие-либо чувства, кроме дружеских. Я не хочу все портить. — Но откуда тебе знать наверняка?! — возмутилась Чуя, всплеснув руками. — Может быть, Рампо-кун просто стесняется тебе во всем признаться и тебе следует сделать первый шаг? И тогда... — Если все так просто, — перебила ее Йосано, поднимая на подругу тяжелый взгляд, — почему ты не призналась в своих чувствах Дазаю-куну? Вместо ответа послужила тишина, Накахара перестала что-либо доказывать и просто замолчала. Какое-то время обе не могли найти ни слова, чтобы прервать эту угнетающую атмосферу. Акико ничего не пришло лучше, как сказать, что ей пора домой. Чуя только кивнула. Так, сухо попрощавшись, обе отправились по домам.

***

Всю дорогу Акико не покидали мысли о том, что сказала Чу. Действительно, что со всеми будет, когда пройдут экзамены и их выпускной? Они просто расстанутся и больше не встретятся? Девушка вздохнула и натянула на лицо шарфик. С одной стороны она понимала, почему Чуя готова решиться на такой шаг; есть ли в этой жизни какой-либо смысл, если ты и дальше будешь продолжать сбегать? Но с другой было очень страшно. Страшно потерять то, что имеешь сейчас. Йосано привыкла стремиться к чему-либо, но именно в отношениях с Рампо она не позволяла себе двигаться. Боялась. — О, Акико! Девушка резко остановилась, когда услышала его голос. Из-за неожиданно ступора Акико даже не замечала, что на нее несется автомобиль. А когда поняла, то казалось, что слишком поздно. Вдруг кто-то резко тянет ее за руку, и она, потеряв равновесие, упала на человека, уткнувшись ему в грудь. Машина с гулом проехала мимо, а дальше наступила тишина. Брюнетка задержала дыхание, когда начала слышать быстрое сердцебиение. Свое или?.. — Эй, ты как? «Просто молчи.» — проносится в голове Акико, и та, словно запоминая этот момент, еще какое-то время лежала на нем, а потом поднялась. Одежда Рампо была вся в снегу, и Йосано, извиняясь и благодаря за спасение, помогала ему обтереться. Через пару минут парень начал причитать, мол, на дорогах обязательно надо быть внимательней. Акико как завороженная смотрела в его изумрудные глаза и не могла все никак вспомнить, когда начала в них тонуть. Она опомнилась, когда Рампо пару раз щелкнул перед ее лицом и встал на цыпочки, чтобы быть одной с ней ростом. Девушка резко отпрянула и, еще раз поблагодарив, поплелась в сторону дома. Шарф был натянут еще сильнее; ее смущало, что он был так близко к ней. Вдруг ее хватают за руку и разворачивают к себе лицом. Акико старалась делать вид, что вся ситуация ее особо-то не волнует, но угомонить дрожь в коленях и быстрое сердцебиение она никак не могла. — Ты чего убежала? Нам же по пути! — обиженно надул щеки Рампо, а потом улыбнулся с прищуром. Сердце пропустило удар, и Акико даже вздохнула. Попросив прощения, она шла с Эдогавой бок о бок домой, слушая его очередную победу над бедным По, студентом первого курса и по совместительству писателем детективов. Девушка улыбнулась, в этом был весь Рампо; ему обязательно надо было доказать всему миру, что он является самым умным и гениальным человеком. «Но ты уже давно мне это доказал, глупенький» Когда они уже пришли к дому, оба живут по соседству, Рампо уже собирался уходить, как Акико неосознанно схватилась за рукав куртки. Он удивленно обернулся и вопрошающе посмотрел на девушку, что глупо смотрела на свою руку. В голове хаотично крутились мысли о необдуманном поступке. И что же теперь делать? Как вообще могло такое произойти?! Она медленно подняла на него взгляд и, увидев его обыденную ухмылку, немного успокоилась. — Хм... Рампо, т-ты не хочешь пойти со мной на бал? — голос предательски дрожал, а щеки залились румянцем. Какого же было ее удивление, когда она увидела, что Рампо тоже был смущен. Щечки слегка покраснели, а сам начинал чесать нос. Вдруг он резко дернул рукой, чтобы Акико отпустила его, и, развернувшись спиной, выкрикнул: — Д-да! А сам вскоре скрылся за дверью своего дома. Йосано наконец-то смогла выдохнуть и широко улыбнуться. Она не припоминает, когда видела таким Рампо, но была счастлива это лицезреть. Пообещав себе вечно хранить во воспоминаниях смущенного парня, брюнетка побежала домой и даже отвечала на расспросы Мори-сана, который был удивлен видеть такое изменение у своей дочери. А сама Акико поспешила позвонить подруге, чтобы рассказать о своем смелом поступке.

***

— Чу! Не шевелись, я так не смогу сделать тебе прическу! — ворчала Акико, когда рыжеволосая в очередной раз начинала крутить головой. — Аааа, я уже не могу так сидеть! Ну сколько можно наводить красоту?! — ныла в ответ Накахара, полностью отдавшая себя на пытки в виде макияжа и прически. — Продолжишь возмущаться, не заставишь Дазая-куна жалеть, что не обращал внимания на тебя раньше! Эта фраза хорошо подействовала на девушку, и Чуя больше не ныла, терпя эти ужасные муки. Йосано довольно хмыкнула и зафиксировала результат, а затем довольно присвистнула. Рыжеволосая смущенно уставилась на подругу, а потом уже подошла к зеркалу. Из уст послышался тихий, но явно обозначающий восторг мат... Пышные, рыжие волосы водопадом спадали на левое плечо; платье имело оттенок темно-бардового с палитрой белого, красного и черного цветов; само оно было без бретелек, длинным в пол с утянутой талией; руки скрывают перчатки цвета платья до локтей. Чуя улыбнулась и слегка покраснела. Особенно ей нравилась ее темно-красная помада. Даже и не узнать прежней пацанки в этой изящной леди. Акико, довольно наблюдавшая за восторгом подруги, улыбнулась и приступила непосредственно к себе, желая удивить Рампо своим видом. От своих глупых мечтаний брюнетка смутилась, но тут же тряхнула головой. Сейчас нет времени на подобные мысли. Вздохнув, как бы собравшись, Акико начала наносить первый штрих.

***

Девушки в красивых платьях и парни в сногсшибательных костюмах полностью заполонили спортзал, где и проходило торжество. На фоне играла музыка, под которую уже некоторые пританцовывали. Звон бокалов эхом раздавились по залу, радостные голоса смешивались. Постепенно зал пополнялся новыми и новыми людьми. Чуя робко зашла и тут же чуть не споткнулась, ибо носить туфли на каблуке ей было в новинку; Акико же, словно кошечка, прошлась вперед, даже не обращая внимания на шокированные взгляды присутствующих. Большинство, что принадлежало исключительно женскому полу, было даже завистливым, чем восхищенным. Накахара тоже не осталась без внимания. К ней даже подошел ее одноклассник и, пытаясь пофлиртовать, гаденько улыбался, оглядывая сначала рыжеволосую, а потом уже ее подругу, останавливая взгляд исключительно на бюсте. — Че сказал?! — рявкнула в своей манере Чу и была уже готова всыпать ему по первое число, как и делала обычно, однако неожиданно чья-то большая, теплая ладонь опустилась ей на талию и тут же ее прижали к себе. — Какие-то проблемы? — прежний бархатный голос Дазая был раздраженным, словно перед ним была какая-то букашечка, а сам потом склонился к уже покрасневшей не то от злости, не то от смущения девушке и прошептал горячо у уха: — Почему ты продемонстрировала во всей красе свою красоту, негодница? Хочешь, чтобы я всех тут поубивал? — Ч-чег-го?!. — только и смогла пробормотать Чуя, как ее уже уводили из поля зрения прифигевших зевак. Только Акико наблюдала за этим с ехидной улыбкой и, осмотревшись, разочаровано вздохнула. К ее сожалению, Рампо еще не было; должно быть, он передумал, несмотря на то, что она его пригласила. Еще раз вздохнув, девушка плавно двинулась к концу зала и, проходя мимо зеркала, остановилась, чтобы привести в порядок. Длинное, алое платье с глубоким разрезом на груди и с боку выглядело изящно, даже дерзко; на шеи сверкает жемчужное ожерелье с рубином, которое подарил ей по случаю праздника Мори; свои волосы она прибрала в некое подобие пучка, закалов красивой заколкой в виде нежно-розового цветка. — Давайте танцевать! Как только музыку сделали погромче, Йосано вышла из зала и направилась к крыльцу, совсем позабыв о верхней одежде; как-никак на улице далеко ни так жарко. Но девушка словно не замечала этого; ее взор лиловых глаз смотрел только вверх, на яркие мириады звезд. Уста тронула блаженная улыбка, и она даже позабыла о той боли, что вдруг пронзила ее сердце, когда она поняла, что его нет. Вдруг кто-то неожиданно обнял со спины, крепко прижимая к своей груди. Казалось бы, Акико была готова дать отпор, но только не ему. — Прости, что так долго... Акико все же обернулась и увидела парня в своей обычной школьной форме, словно сегодня и не было никакого праздника. Но все же она улыбнулась. Он ведь пришел. Он ведь обнял ее. Он ведь просто рядом. — Ну как я выгляжу? — в шутливой манере покрутилась вокруг своей оси девушка, а потом нагнулась вперед. Рампо внезапно покраснел и отвернулся, что-то бурча, что как-то откровенно. На такую весьма милую реакцию Йосано хихикнула и резко замолчала, в упор смотря на него. Парень недоуменно уставился, совершенно не понимая такую резкую смену настроения подруги. А Акико продолжала молчать, томно заглядывая в эти изумрудные глаза, что напоминали о лете. Неожиданно она покраснела, но не отводила взгляда. И поддавшись своим чувствам, радостно произнесла: — Я люблю тебя! На улице завыл ветер, от которого девушка сразу же согнулась и начала отчаянно тереть руками свои плечи. Рампо тут же подскочил к ней и, ругая за безалаберность, укутал ее в свой жакет, а потом резко притянул к себе, заключая в крепкие объятия. Акико застыла, вспоминая, что недавно призналась ему, отчего ей стало очень неловко. — Я-я... тоже тебя люблю... Всего три слова, а уже внутри бабочки порхают. Всего три слова, а счастье наполняет всю душу. Всего три слова, а с глаз льются слезы радости. Всего три слова, и на губах ощущается трепетный, немного робкий поцелуй, который буквально заставляло все тело гореть в яром пламени самого прекрасного чувства, что только есть на земле, — любви.