А помните вечер?

       У каждого из нас есть свои любимые праздники. А если и нет, то в любом случае, на праздниках каждый из нас получает хоть какую-то радость, какие-то положительные эмоции. Сегодняшний день не был исключением. Прошёл ровно год с того момента, как выжившие и охотники боролись против друг друга в смертельной схватке, борясь за право стать победителем. Сколько человек отправились в небо, будучи посаженными на стул… Сколько раз несчастные палетки были резко задвинуты вниз, дабы обездвижить хантера хотя-бы ненадолго… За этот год произошло множество подобных событий. Так вот, сегодня Лео, Джозеф, Хастур, Мичико, Джокер, Джек, Виолетта, Лучино, Идра, Робби, Сё Биань с Фан Уцзю, Бэйн, Мария, Балк и Бам-Бам собрались вместе в очередной раз за одним большим столом, что уже, в некотором роде, переросло в их «семейную» традицию. Все занимались своими делами, будто забыв о дате, которая так много значила для них, но так пугала выживших. — В последнем матче «два на восемь» ты поймал только двоих, остальных пришлось ловить мне. У тебя что, совсем шестерёнок в голове не хватает? — придрался Джокер с Бам-Баму, наигранно постучав указательным пальцем по своему виску, — Мне, конечно, доставляет удовольствие слышать крики этих жалких малявок, но не одному же всю работу делать! — И в конечном счёте, из оставшихся шести ты поймал трёх. Остальные удрали, так что… Разница не велика, — пробормотал Балк, не поднимая глаз на клоуна, с недовольством ковыряюсь в своей тарелке. — А ты вообще не лезь! Единственным человеком, кто вовремя остановил всю это надоевшую суматоху, была никто иная, как Мичико, сидевшая между Джеком и Джозефом. — Кхм-кхм, — прокашлялась она достаточно не тихо, можно даже сказать, громко и настойчиво, на её намёк, что пора бы уже наступить тишине, никто не обратил должного внимания. — Бесполезно, — на лице Марии, что всё-таки заметила этот жест, появилась усмешка, — Они тебя не слышат. Казалось бы, попытаться начать разговор, в котором примут участие абсолютно все, а не попарно, как сейчас, уже не выйдет, но внезапный и резкий звук чего-то металлического сразу привёл всех во внимание. Источником шума являлся Джозеф, который закатил глаза и медленно опустился вниз на несколько секунд, затем поднявшись с красивой, узорчатой вилкой в руках. — Прошу прощения. Только до Мичико дошло, что он, напротив, солгал и специально уронил вилку, дабы прекратить суматоху, ведь ему она тоже, отнюдь, не доставляла удовольствие. В знак благодарности, гейша едва заметно кивнула, чтобы тот это заметил, а уже после, обратилась к остальным: — Что ж… Как бы Вы сильно не хотели затрагивать эту тему, а я, поверьте, знаю, что желания у вас действительно нет - нам придётся об этом поговорить. Первым, кто начал ворчать на этот счёт, стал Бэйн, прикрывший ладонью глаза. — О Боже, давайте без этого. В чём смысл это обсуждать, если никому нет дела? Давайте просто спокойно поедим и разойдёмся, как обычно. — «Спокойно?» Это называется «спокойно»? — Мэри указала на Робби, тихо плачущего где-то в сторонке, Виолетту, которая с улыбкой крехтела, делая узорчики из своей паутинки и на кукол Лео, шумно топающих по всему помещению. — В любом случае, — Мичико продолжила свою речь, — Сами подумайте, мы же не враги друг другу, верно? Пусть мы и не все ладим, но здесь есть те, у кого хорошие взаимоотношения. Поэтому… То, что я пытаюсь донести до вас: не относитесь к сегодняшнему дню также, как другим, пожалуйста. Меня расстраивает тот факт, что вы не рады, что мы все знакомы. — Кому-как. Меня, скажем, только болтовня с Лучино и Бэйном не утомляет, — Хастур сложил руки на груди, — Все остальные, включая тебя, частенько действуете мне на нервы. — Пардон? — спросил Джек. — А ты постоянно поёшь. Думаешь, выживший заснёт на бегу, пока ты за ним гонишься, чтобы поймать? Я бы на это посмотрел. — Я тоже~. Кстати о снах… — Джокер насторожился, а затем взглянул на маленькую девочку, сидящую рядом, — Приспешница, Идра ещё здесь? Учитывая, что никто из ныне присутствующих не мог видеть ведьму снов и общалась она через своих подопечных, вся прочая информация тоже проходила через них. Малютка удивлённо подняла голову и увидев, как её кукловод с хитрой улыбкой ставит рожки Балку, лишь молча пожала плечами, сделав вид, что ничего не знает. — Ребята, Вы опять переводите стрелки, — Мичико начала потихоньку выходить из себя, — Просто вспомните вечер, когда мы первый раз появились все здесь, как познакомились. Сегодня, по сути, праздник, раз прошёл уже целый год. Вот ты, Джозеф, — она обратилась к соседу слева, — Помнишь тот вечер, когда впервые появился здесь? Фотограф ответил не сразу, ибо ему было несколько неудобно разочаровывать ту, кто уже долгое время пытался достучаться до остальных, но безуспешно. Всё-таки, он ответил. — Жаль тебя расстраивать, но я пришёл гораздо позже. И тогда я чувствовал себя примерно также, как Бам-Бам. До взаимоотношений с другими особо дела не было. Пингвин был последним охотником, который добавился в команду хантеров несколько месяцев назад, так что Джозеф, в какой-то степени, немного видел в нём себя. — Тогда вспомни вечер, когда ты впервые пришёл сюда: какое у тебя было первое впечатление? — Ну… Я помню, как Лучино толкнул меня под трамвай. — Я не толкал. По сторонам смотреть надо, — с самодовольным выражением лица заявил ящер, сложив ноги на стол, чем явно доставал Фан Уцзю и Сё Бианя. — Там было сразу трое выживших. Мы бежали за ними одновременно, я был позади. Но тут, внезапно, появился трамвай и ты оттолкнул меня своим хвостом. — Не припоминаю такого~. Тебе не приходило в голову, что ты просто у нас слишком неженка и воспринимаешь всё в штыки? Честно говоря, была бы моя воля, я бы давно остриг твои светлые волосики с девичьей укладкой своим ножом. Юноша промолчал. Он, как знало большинство здесь, не входил в список тех, кто начинает драку из-за подобного рода оскорблений, но по его выражению лица было сразу видно, что Лучино лучше бы взять свои слова обратно. Иначе… Худо будет. — Так, давай-ка, ты лучше вспомнишь что-нибудь хорошее? — Мичико с неловкостью улыбнулась, — Или, вот, допустим, Сё Биань, Фан Уцзю, вы что думаете? Двое братьев не ожидали, что тема так резко поменяет оборот, поэтому разом отвлеклись от еды. — Мы? — переспросили они в один голос, одновременно переглянувшись. Немного подумав, Биань, начал изъяснять ответ первым. — Вообще, мы тоже прибыли сюда далеко не год назад, а позже. Но должен признать, что приятных воспоминаний у меня, как и у Уцзю, предостаточно. — Вот только мои приятные воспоминания меньше всего связаны с тобой, Лучино, — огрызнулся Фан, ещё раз бросив недовольный взгляд в сторону длинных чешуйчатых ног, — Ты можешь убрать свои паколли со стола, в конце концов? Мы тут есть пытаемся. — А вы у нас двое, что, тоже неженки? Дайте угадаю, у Джозефа научились? — Заткнись. — Уцзю, пожалуйста, спокойней, — белый гвардеец приложил руку к плечу брата, — С ним лучше не спорить. Ты уже забыл, какая у Робби была истерика на прошлой неделе из-за Лучино? — Я помню, какая истерика была у меня, когда этот придурок разбил окно моей комнаты посреди ночи, ибо ему, видите ли, приспичило потренироваться в высоте прыжков! И у того, кого сейчас обвиняли во всех проблемах, начался приступ хохота. — О-о-о, вот это я помню~. Ты орал, как резанный. — А могу ли я попросить вас не устраивать перепалки так громко? — вмешалась Мария, — Пирожные, как правило, нужно есть свежими, но я на вас постоянно отвлекаюсь. — Давай сюда, — хвост ящера за секунду дотянулся до девушки и схватив с её тарелки кусочек тортика, сразу переместил его себе в рот, после чего начались звуки чавканья. — Фу, хоть постыдился бы… Я с тобой, кажется, не делилась. — Должен признать, крем на твоей морде выглядит так, словно у тебя бешенство, — сделал наблюдательное замечание Лео. — И уже в который раз… Меня никто не слушает, — тихо пробормотала про себя Мичико, уставившись в пол с ноткой грусти. — Если им действительно без разницы, то не трать силы, — Джозеф метнул хладнокровный взгляд в сторону другой части стола, где сидели самые проблемные охотники и вздохнул, — Поверь, так будет лучше. — Он прав, — согласился Джек, — Главное, что ты ценишь этот день. И я… Признаться, тоже. Для меня вы с Джозефом довольно интересные собеседники, если не считать ещё Мэри и Виолетту. — Кто-то меня звал? — голос паучихи, к удивлению троицы, донёсся сверху, после чего, она быстро спустилась с потолка вверх тормашками. — Как там твои успехи в плетении узоров? — поинтересовался потрошитель. — О-о-о, весьма неплохо~. Практикуюсь, пока есть возможность. Правда, завтра у меня два матча, так что вернуться к делу придётся только вечером. — У меня тоже два, — подчеркнул Джозеф, — Второй «два на восемь». Чувствую, что весь вечер буду молиться, чтобы в напарники мне записали не Лучино… — Будем молиться вместе с тобой, — Джек усмехнулся. Никто не знал, что конкретно прячется под его маской, но он явно улыбался, — Но даже, если вдруг ты будешь участвовать с ним, то просто покажи ему, кто тут главный. — Сомневаюсь, что смогу. Я же раньше не мог участвовать в этом режиме. Жизнь тогда такой спокойной казалась… — Например? — Гоняешься себе за сурвами, размахиваешь шпагой, как мушкетёр, параллельно делаешь фоточки в инста… Ой, то есть, перезагружаешь камеру. В общем, не жизнь, а идиллия. — Звучит действительно красиво. Но жизнь сложная штука. Никогда не знаешь, кто может прийти и испортить её. — Мою жизнь испоганила ящерица. Это слишком смешно звучит, не находишь? — Возможно~. Но найди в этом плюсы. Они, по-любому, есть. — Лучино не батарея, чтобы искать плюсы и минусы. Он просто одна большая заноза, сами знаете где. Я, к своему сожалению, интеллигент, так что постесняюсь сказать это слово. — Ладно-ладно, давайте просто закроем тему, хорошо? — Мичико наконец улыбнулась, — Время ужина уже подходит к концу, так что надо поторопиться. — Парочка шкатулок танцовщицы нам бы сейчас пригодилась, однозначно. Так и закончилась вся эта беседа за сегодняшним приёмом пищи. И пусть никто толком не обратил внимание на слова, что пытались облагоразумить всех - это уже не имело значения. Может, через два, три, а то и десять лет, кто-нибудь вспомнит этот разговор и подумает о всех охотниках, как о своих лучших друзьях. Или… Возможно… Даже, как о собственной семье.