Have no feelings. Feel no pain.

🖇 SYML — Where’s my love. Пальцы немеют, ноги отнимаются, тело сдаёт, голова идёт кругом, в сердце разрастаются корни алых роз, а на лице всё ещё подобие улыбки, постепенно растворяющейся в слезах, стекающих по щекам. Что же делает любовь с человеком. Как же она его ненавидит. Три года живёт любовь, говорите? Тэхён оспаривать будет всю жизнь, будет доказывать, что не так это. За три года лишь крепнет она, зарождаясь внутри надеждами на светлое будущее, которого, к сожалению, не случится. Три года живёт влюблённость, но не любовь, нет. Листья красных цветов окутывают, забирают весь воздух себе, стебли колются и режут лёгкие, доставляя боль владельцу, но она не сравнима с тем, что происходит в душé. Парень сползает на колени, сгибаясь пополам, голова гудит от мыслей, сердце разрывается от них же. Три года, три чёртовых года он потратил на то, чтобы отпустить, чтобы убить чувства, которые залегли в нём ещё в день знакомства, когда Ким посмотрел в глаза младшего, увидев в них бескрайний океан. Так и утонул. Утонул в нём. Тэхёну больно, невыносимо больно. Лёгкие спирает тяжёлыми растениями, заволакивающими всё пространство. Зачем столько потраченных сил на него, зачем добрые, милые улыбочки, сообщения с пожеланиями «спокойной ночи», зачем? Чтобы сейчас он задыхался, пытаясь выкашляться лепестками цвета бордо, вероятно. Три чёртовых года он выслушивает Чонгуковы жалобы, как очередная пассия вновь повелась на деньги, бросив его после ночи, проведённой где-то на берегу моря в роскошном отеле. А Тэхён вот уже три чёртовых года пытается намекнуть хоть как-то. Вот он, влюблённый окончательно и бесповоротно ещё с того момента, когда они, будучи студентами, делили один рамён на двоих, сидя в обшарпанной комнатушке предоставленного им общежития. Влюблённый с тех пор, когда они, ночью, напились до состояния «несостояния» и тащились домой в обнимку. Влюблённый с тех пор, как они вместе сбегали с учёбы, чтобы погулять в парке. Столько моментов, столько надежд. Жаль, что разбитых. Ким перестаёт следить за временем ровно в тот момент, как слышит многочисленные удары в дверь. Он даже знает кто стоит за ней. Так зачем добивать итак убитое? — Тэхён! Хён! Открой дверь, пожалуйста! — громкий крик льётся из-за неё, но Ким открывать не спешит. Не может. Не хочет. Всё же выломав кое-как висящую на петлях дверь, Чонгук вбегает в комнату, в которой находится Ким, видя, что по полу разбросаны то ли цветы, то ли разлита кровь. Но ни одно, ни другое не радует. Он подбегает к парню, пытаясь разбудить, привести в чувство, но всё тщетно. Тот смотрит на него внимательно, улыбаясь всё той же красивой улыбкой, и плачет. И Чонгук плачет, потому что Тэхён говорит: — Я люблю тебя. Жаль, что так поздно, но возможно ли ещё исправить? — Тэхён-а, и я, я тоже тебя... Но Ким, глупо улыбаясь, постепенно погружается во тьму, осознавая, что она такая приятная, словно нега. Никакой больше боли, никаких чувств.