Цветы

      Шэй успокаивал его, но не одни слова утешения не могли избавить от боли; выжечь цветы из легких; остановить хриплый; разрывающий горло кашель.       Всё, что он мог сделать для Полковника — это вслушиваться в дыхание; прикасаться; шептать бесполезные слова.       Опустившись на колени Кормак виновато обхватил дрожащие плечи Монро руками — ничего не сделать, не изменить.       Удача.       Ирония судьбы — белый клевер.       Смятые, блестящие листки — трехлистный.       Удача — это миф.       Пальцы легко стянули парик, открывая тронутые сединой, собранные в хвост волосы — Шэй любил их запах, мягкость — почувствовав трепетные прикосновения Джордж отклонился, прислоняясь спиной к груди молодого тамплиера, позволяя ему осторожным поцелуем прикоснуться к уху.       — Всё будет хорошо — жалкий шепот.       Ответом послужил кашель.       Клевер падал, падал, падал на землю.       Могила.       Молодой тамплиер ненавидел её, но понимал, что это ничего не изменит.       Слепая ярость, пустые обвинения — она ушла, оставив Полковника одного — один на один с болезнью.       После смерти жены Джорджа она вернулась — говорят, если потерять предназначенного судьбой болезнь может расцвести вновь.       — Несправедливо, — тихий выдох.       Кончиками пальцев Монро поймал его ладонь неловко сдавил, приблизил к шее — немая просьба ослабить платок, когда белая ткань упала на горку листьев он свободно вдохнул холодный, обжигающий воздух, но тут же склонился в приступе кашля.       — Нам нужно уходить, — Шэй неуверенно, отвлекая, коснулся губами его затылка.       — Нет, — Джордж вздрогнул, но не отстранился, позволяя молодому тамплиеру сомкнуть руки на его животе, — Нет нужды, — последние слова зелёными комками упали на платок.

***

      Кормак никогда не сталкивался с подобным — на улицах, в братстве — там не было места для чувств и цветов.       Никто не говорил об этом.       Ханахаки — страшная, далекая сказка — всегда с хорошим концом.       Никто не говорил о смерти, боли, вечном кашле — о цветах.       Никто не говорил о страхе перед цветами — сладко пахнущая неизвестность: роза была негласным символом болезни, вестником смерти, острые шипы.       Болезнь легко скрыть — существует лекарство.       Ряд пустых склянок на столе бросал тень на бумаги.       Джордж не отвечал, качал головой, мягко отмахивался — нет причин для тревоги.       Белый клевер тревожным знаком зеленел в складках шейного платка, забивался в ремни формы — молодой тамплиер видел в нём талисман, память о семье, доме.       Все изменилось после первого приступа — громкий, болезненный — Полковник остановился, прикоснувшись к горлу спешно поклонился, отступал к подворотне.       Спешка встревожила Шэя, заставила перехватить чужое запястье — приблизить к себе, защитить, ответить помощью на помощь.       Клевер вырвался из легких.       Падшим символом упал на мостовую — на каменную простыню — Кормак не раз замечал зелёные завитки на подушке, сколько он был слеп, как смог упустить?       Портрет — молодой тамплиер с вынужденным любопытством всматривался в лицо женщины: тонкие, строгие черты лица, вымученная улыбка — бледные руки, скрещенные на коленях сжимали букет — полевые цветы.       Болезнь — ответ на все вопросы, просьба больше не произносить её имя.       Что он нашёл в ней? Были ли у них дети? — он не должен был думать об этом, спрашивать, тревожить старые раны, но сдавливающее сердце чувство собачьей привязанности иглами розы кололо мысли — глупо — глупо завидовать мертвым.       Все начинается с привязанности — одержимость утопающего; одержимость получившего запретный плод — протянутая рука.       Кормак знал — его любят.       Ханахаки — проклятье неразделённой любви — чувства, тепло Монро не давали цветам прорасти.       Первый поцелуй.       Щекочущий, колкий вкус трав.       Кончиками пальцев Шэй провёл по губам Полковника — Джордж отступил — подобные отношения отрицались обществом — пугливый жар, оставляющий ожоги.       Неловкий танец опытных мечников на поле цветов — боязнь раздавить, позволить сорнякам подобраться к горлу, задушить.       Четырехлистный клевер — молодой тамплиер нашёл его, поймал — угасающий, тронутый разложением, но обещающий удачу.       Дающий надежду.       Он распался в ладони, оставив след.

***

      — Легенда о бумажных журавлях, — Кормак осторожно опустил подбородок на плечо Монро, — Осталось, так мало, — слепая, выдуманная вера.       Соберешь сотню четырёхлистников, освободишься.       Сказка — смысл жить дальше.       Полковник не понимал его.       Болезнь стала его частью — вечной раной — её не исцелить: ни поверьем, ни верой, ни пустой яростью — только заглушить боль.       Иногда, прислушиваясь к чужому дыханию Джордж спрашивал себя почему Шэй выбрал его, почему отказался от мысли завести семью — от своего будущего — однажды, он спросит вслух.       Клевер рос на коже — Монро чувствовал это.       Зелёные усики клевера ласкали края свежей царапины — торопливо раскрывались — трехлистный.       «Вы сведете себя в могилу, Полковник» — слова Кристофера стучали в висках, эхом отвечали на далекие выстрелы.       Полковник обернулся — тяжесть манускрипта.       Добраться до корабля — «Морриган».       Сердце певчей пташкой билось о клетку ребер.       Решение — он знал — его убьют.       Он умрет медленно, задыхаясь от крови и цветов — братство позаботится об этом — месть — месть, подлый подарок, напоминание Шэю — всё что тебе дорого будет уничтожено.       Страх смерти — нет, опасение — Кормак останется один.       Он совершил ошибку подпустив его ближе.       Ответил.       Ему показалось — обвивающие сжимающую его запястье ладонь молодого тамплиера цветы.       Чертополох.       Он коснулся его? — последняя мысль — Шэй осторожно, цепляя пальцами кружевной манжет — шагнул.       Остановил — избавил от выбора.       «Нет»       Старость; общество; братство; смерть — что-то обязательно углём упадет на их путь — мало времени.       Все смешалось, переплелось — запах, голоса, шум, треск пожирающего Нью-Йорк пламени.       Водоворот — мир стал скоплением размытых пятен, словно соты — они окружили его — перед глазами расцвели пахнущие гарью и задыхающимся полем чёрные розы.       Приступ — четырёхлистник.       Росток лежал в грязи — был раздавлен следующим шагом.