Черная дыра, поглощающая солнце.

Ничто не живет вечно. Ни люди, ни солнце, ни даже страшная черная дыра. И, если у люди рождали себе замену, то солнце было единственным в своем роде. Было полно подобных звезд — но он, один такой. И он умирал. Не очень медленно, но и не слишком быстро. Теперь он выглядел плохо. Если сама звезда — солнце, просто становилась больше, становилась красным гигантом, то его олицетворение страдало. Некогда длинные красно-оранжевые, и даже лавовые волосы скоротились до коротких, как при рождении. Он становится холоднее, орбита больше не удерживала " Детей» Рядом, и они все больше отдалялись. Собственно, он и не был против, потому что всем сердцем их любил, и знал, что оставшись они рядом — все помрут. Дыра это, несомненно, видел. Видел смерть его. И осознавал, что ему придется жить дальше, потому что его кончина еще совсем не скоро. Горькое понимание того, что когда прижимаешь к себе солнышко, оно уже не греет, а скорее ты — холодный, обогреешь его. Ему уже даже не нужны были его очки, некогда, защищавшие планетки от его сжигающего взгляда. А под конец он вовсе стал дрожать на чужих руках, пока по щекам катились лавовые слезы. Черная дыра осторожно прижимает его к своей груди, этим же, правда, ухудшая ситуацию. — Чшшш… — Солнце судорожно вдыхает. — о.. — он старается проговаривать все слова четко. — обещай.. Что найдешь... Себе новую звезду. — Тот смотрит на свою руку, где было кольцо, и, положив голову на грудь квазара, стянул то, вложив в чужую руку. Черный мысленно задыхается, осознавая, что это последние минуты. Столько много… Времени. И так мало. И жестокое осознание того, что насколько ты всемогущ, ты не можешь повлиять на чью-то смерть. Губами тот мягко касается его почти холодного лба, с силой обхватывая. Пелена в глазах, и он как мальчишка не сдерживает пару слезинок. Парня, лежащего на руках, медленно окутывает черная дымка. Уж лучше он его заберет, чем тот взорвется. Дыра все так же молча оглаживает его волосы, пока не чувствует, как руки медленно сползают с его спины, безжизненно повистнув. — мне никто не будет сиять ярче, чем ты.