Неделя пролетела как день. Всё это время я отъедался, что не особо то и помогло. Да и что можно нарастить на кости в течение недели? А вот Дурсли притихли. Учитывая, что Вернон установил на свои двери, и двери Дадли мощные замки, нет, они меня реально боятся. А вот на мою дверь он замок не поставил.
И вот наступил день моего отъезда. Я не стал просить Вернона отвезти меня на вокзал. Он реально стал нервным. Ещё в аварию попадём. В общем, я попросил вызвать мне такси. Впервые за эту неделю я увидел на его лице улыбку. Я, вообще-то хотел сам заплатить за такси, но Вернон был так рад моей идее, что заплатил из своего кармана.
Провожало меня всё семейство. Очевидно, не веря своему счастью, и желая убедиться лично, что я уеду. Правда, шофер всё время косился, то на меня, то на Дурслей. Ну, это не удивительно. С моей-то рожей. Загрузил багаж, да, я купил чемодан, нормальный чемодан, а не тот сундук, что таскал Гарри. Подумав, я решил, что чемодан всё же нужен. Да, он пустой. Лишние вещи я потом в него выложу. И вот я встал возле открытой двери машины, и задумчиво посмотрел на Дурслей.
-Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, - искренне сказал я.
«Господи, у них такие счастливые лица на мои слова, будто я сообщил о том, что они выиграли государственную лотерею! Что недалеко от истины. Да они просто светятся!»
-Хотя, у меня ещё остались к вам вопросы. Так что придёт день, и я вернусь.
«Мндам. Облом вам. Счастья, как не бывало».
Сел в такси, и закрыл дверь. А шофёр смотрит на меня квадратными глазами. На что я лишь пожал плечами.
Кстати, я так и не понял, почему канонный Гарри поехал на вокзал в своих обносках. Нет, новую одежду я не покупал. Какой смысл, если я её пару раз надену, и выброшу? Я же из неё просто вырасту. Так что ещё в доме Дурслей я спокойно надел школьную форму. Кроме мантии, разумеется. Со стороны я смотрелся нормальным школьником в школьном костюме. Да вы выгляните за окно. Все дети на улице одеты в школьную форму своих школ. Словом, на вокзал я приехал и вступил на него как белый человек. Но люди всё равно останавливаются, и провожают меня долгим взглядом.
«Блин, чувствую себя знаменитостью. Хотя, я и есть знаменитость. Где тут этот проход? Да вы издеваетесь?!»
Да-да. Топтуны. Рыжая семейка стоит на стрёме. Ибо в моём лице они желают обрести светлое, и обеспеченное будущее. Собственно, эта была одна из причин, почему я отправил Хедвиг в Хогвартс своим ходом. Слишком приметная птица. Да и крылья ему следует размять. Да, Хедвиг – мальчик. Ну, или самец. Но клетку я везу с собой. За неё деньги заплачены.
Поправив кепку, я дождался, когда сквозь нужную колонну пройдут волшебники. Кивнув головой, пошёл следом, под внимательным взглядом рыжей семейки. А я ведь пораньше приехал. Сколько же они тут уже стоят?
Секунды, и в тумане пара я вижу поезд. Поезд… впечатлял. Было в нём что-то волшебное. Найдя последний вагон, я застолбил место, поставив клетку, и чемодан. После чего решил прогуляться вдоль всего поезда. Да, я приехал на два часа раньше, так что людей здесь не много. Время от времени я выглядываю в окно, чтобы не пропустить её. Да, я ищу самую умную ведьму своего поколения, не считая скромного себя, разумеется. И нет. Меня, в первую очередь, интересуют её умственные способности. Проблема каноной Гермионы была в том, что она сама не знала, чего хочет от жизни. Нет, она много чего хотела, но у неё не было конкретной цели. Что она и продемонстрировала в школе, читая, внимание, всё подряд. Я же могу дать ей цель. У меня есть, чем её заинтересовать.
Насчёт амурных дел с ней, я ещё не решил. И вообще, я её ещё даже не видел! Здесь не сказка из книг. Здесь реальность. Хотя, элементы сказки тут присутствуют. И чем дальше эта сказка, тем она страшней.
Пройдя насквозь весь поезд, и не найдя цели, я вышел, и занял удобное для наблюдения место возле колонны. Часть волшебников прибывало через камины. Часть, через проход девять и три четверти. Часть аппарировали на специальную площадку. Причём, явно используя портал, рассчитанный на время прибытия. Очевидно, чтобы не было давки и недоразумений. Умно.
Пока я ждал Гермиону, мне было о чём подумать. В каноне Гермиона была лидером в золотом трио, во всяком случае во многих позициях. Может она хотела самоутвердиться. А может она боялась перестать быть полезной, и тем самым потерять дружбу Гарри и Рона. Очевидно, она думала, что её помощь, эта обязательная плата в их дружбе. Во всяком случае для Гарри и Рона. Поэтому, когда Гарри превзошёл Гермиону по зельям, она очень болезненно восприняла это. Я так и не понял, что с ней в тот момент творилось. Уязвлённая гордыня или страх потерять друзей. Но, так или иначе, Гермиона уступила позицию лидера для Гарри, взяв «шефство» над Роном.
Дальше. Гермиона фанатично верила взрослым. Но наступил момент, когда действия взрослых пошли в разрез с её понятиями о морали и чести. Она не стала слепо закрывать глаза на их действия. И когда новый министр пришёл к Уизли на день рождения Гарри, чтобы огласить завещание Дамблдора, именно Гермиона указала ему на то, что министр нарушил закон. Более того, когда после смерти Дамблдора выходит книга Риты Скитер о грязном прошлом Дамблдора, именно Гермиона усомнилась в святости Дамблдора, а вот Гарри, услышав это, стал яростно защищать своего кумира.
Одним словом, Гермиона, несмотря на свою твердолобость в некоторых вопросах, способна трезво оценивать ситуацию, и если нужно, менять свои жизненные приоритеты.
Но наиболее её ценным качеством я считаю верность. Верность, как друга. Хотя, изначально, я хотел держать Гермиону на расстоянии от себя. Рядом со мной ей будет грозить смертельная опасность. Ведь я цель номер один. Если я буду вынужден бежать, а я буду вынужден бежать, Гермиона последует за мной. Ну, во всяком случае я так думаю. Во что тогда превратится её жизнь?
Но здраво взвесив все за, и против, я пришёл к выводу, что Гермионе в любом случае будет грозить смертельная опасность, когда Волан-де-Морт придёт к власти. И в первую очередь из-за Дамблдора. Он промоет ей мозги так же, как промыл мозги родителям Гарри. И вместо того, чтобы бежать, она останется сражаться с ветряными мельницами, и погибнет.
Если подумать и проанализировать канон, после возрождения, Волан-де-Морт вовсе не захватывал власть. Волшебники сами отдали ему власть. Они могли уничтожить Волан-де-Морта, когда он был слаб. Они знали поимённо всех его сторонников. Более того, волшебники устроили настоящую травлю на Гарри, когда он начал призывать их остановить возродившегося Волан-де-Морта. Но волшебники отдали власть Тёмному Лорду так же, как в своё время политики Германии отдали власть Гитлеру.
Так что смерть Гермионы никому не нужна, кроме Дамблдора, чтобы потешить своё эго. В смерти Гермионы просто нет смысла. Волшебники хотели прихода власти Волан-де-Морта. И если в голове Гермионы сохранится хоть капля разума, она по любому будет вынуждена покинуть Англию. И если ей суждено бежать, то не лучше ли будет помочь ей подготовиться к побегу?
Также не следует забывать о будущем. Рано, или поздно мне нужно будет создавать семью. И упускать такую волшебницу как Гермиона, просто глупо. Да, сейчас я строю свой будущий брак из расчёта. А как говорила моя мать, когда я был маленьким: «Брак по расчёту будет удачен, если расчёт был правильный».
Да и не сможет Гермиона найти себе мужа. У неё очень непростой характер. У неё слишком много тараканов в голове, с которыми нужно будет смириться, и принять Гермиону такой, какая она есть. Гермиона и Рон притирались друг к другу пять лет, прежде чем у них стало что-то вырисовываться. Да и то, лишь потому, что Гарри невольно удерживал их от разрыва своих отношений. На протяжении этих пяти лет искры от них летели во все стороны.
Есть надежда на Крама. Но тоже не вариант. Да, Гермиона ему понравилась. Да и он – ей. Но Гермиона жаловалась Гарри, что Крам любуется ею, когда она читает, или учится, а это её сильно злит. А это практически приговор. Эта трещина превратится в пропасть, и сам того не осознавая, виноват будет Крам. Ведь что может быть более естественным, чем любоваться своей девушкой.
Так что, если бы не канонный Гарри, быть Гермионе старой девой. Поэтому, мне следует держать Гермиону на некотором расстоянии, чтобы наша дружба не стала стеной в наших возможных будущих отношениях.
Когда Эмме Уотсон сказали, что её Гермиона должна будет поцеловать Рона, Эмма была в шоке. Она психологически не была готова поцеловать человека, к которому относится как к брату. В каноне Гарри и Рон не видели в Гермионе девушку, чем немало обидели её. Но это справедливо и в обратную сторону. Девушки тоже могут перестать замечать в своём друге парня. И Эмма Уотсон наглядно продемонстрировала это.
Так что не следует Гермиону слишком сильно приближать как друга, и время от времени следует напоминать ей, что она девушка. Так же Гермиону следует держать на расстоянии из-за возможного предательства. А с возможностями Дамблдора это более, чем возможно. Ахиллесова пята Гермионы, это её жажда знаний. И Дамблдор может надавить на это, убедив её шпионить, то есть присматривать за бедным мной, и обо всём странном докладывать мудрому ему. Ради моего блага, разумеется. А за это он даст ей вот эту интересную книжечку. Собственно, это одна из причин держать Гермиону на неком расстоянии, и слишком сильно не впускать её в свою душу. В прошлом мире меня уже предали отец и старший брат. Эту боль я больше не хочу испытывать. Но я знаю как прикрыть ахиллесову пяту Гермионы. И Выручай-комната мне в помощь.
Но это всё планы на далёкое будущее, которого может и не быть. В первую очередь мне нужна Гермиона для того, чтобы следить за мной ради меня самого. То, что со мной случилось, а я имею в виду своё нынешнее плачевное физическое состояние, очень напугало меня. Точнее, напугало моё отношение к своему здоровью.
Я внимательно просмотрел свои воспоминания о тех неделях, что выпили из моего тела все соки, и пришёл к неутешительному выводу. Когда я начинаю приближаться к поставленной цели, то я превращаюсь в маньяка от науки. Я видел, что стал стремительно худеть. Но мой разум не воспринимал опасность, полностью сконцентрировавшись на конечной цели. Мои инстинкты самосохранения были словно выключены, и моё сознание просто не восприняло нависшую над моим здоровьем угрозу. Я даже забывал есть. Отсюда вывод. Мне нужен кто-то, кто в нужный момент сможет взять меня за шкирку, и вытащить на свежий воздух.
Во всяком случае с Гермионой, время от времени, эту процедуру точно следует проделывать, вытаскивая её из книжных завалов. И один из способов сделать это, это надавить на её чувство ответственности за другого человека, тем самым отвлекая от жажды знаний.
То, что я могу Гермионе предложить больше, чем Уизли, это факт. И пока что, в ближайшие годы, нам с ней по пути. А если потом Гермиона решит пойти своей дорогой, я ей мешать не буду.
Постепенно народ прибывал, и чувствовалось, что порталом предпочитают пользоваться чистокровные волшебники. Собственно, так и появились Малфои. Достойно. Эффектно. Ага. К Люциусу тут же подошли его… интересно, кто они ему? Вассалы, или должники? На друзей они не тянут. Не то отношение у Драко было к Креббу и Гойлу. Чинно поздоровавшись друг с другом, Люциус великодушно кивнул сыну. Драко, Кребб и Гойл, отправились устраиваться. Их родители, молча, проводили их взглядом. Вот трое мальчишек отдали своих пернатых почтальонов в специальный вагон, для перевозки сов. Вот они скрылись в последнем вагоне. А нет, семьи волшебников, возглавляемые Люциусом, потихоньку идут к последнему вагону, о чём-то разговаривая на ходу. Ну, да. Мужики - о своём, их жёны - о своём.
Нужно признать, что Люциус, на фоне окружающих, выглядел весьма эффектно. Нет, он не был павлином, среди ворон. Он был… даже не знаю, как это сказать. Это нужно видеть. Он был словно хозяином бала. Аура силы и власти? Нет, не то. Не совсем то. Он был… выше. Да, это наиболее близкое определение. Люциус Малфой был выше окружающей его серой массы. И я говорю не о надменности, хотя и её у него хватило бы на десятерых.
Вот Драко с друзьями вышли из вагона, и они подошли к родителям. Как-то незаметно они вновь распались на тройки, и теперь родители давали своим сыновьям последние наставления.
Вот из камина появилась бабушка Невилла, и тут же зорко осмотрелась. А вот это интересно. Я увидел в складках мантии волшебную палочку, которую она держала в руке.
«Похоже, она ожидала нападение, вот прямо сейчас. А вот теперь палочки нет. Как она это сделала?»
Узнал я её сразу. Её шляпа с чучелом грифа были для меня как плакат с надписью «Вот она я!». Ну, и сам Невилл. Полноватый, и слегка неуклюжий мальчик, с коробкой в руках. Ага, осмотрелась, и увидела Люциуса. Её глаза сузились, а лицо потемнело. Было очевидно, что ей есть, что сказать Малфоям… в пыточной. Блин, да от неё люди начали шарахаться, а бедный Невилл просто съёжился.
«Ну, наконец-то!»
Из барьера вышла девочка, с вороньим гнездом на голове.
«А вот это интересно!»
Первое, что бросается в глаза, это её волосы. В фильме у Эммы Уотсон была прическа «девочка-одуванчик». У реальной Гермионы на голове было самое настоящее воронье гнездо. И вот это-то и интересно. «Воронье гнездо» мешало рассмотреть лицо Гермионы. Оно, словно притягивало к себе всё внимание. А лицо у Гермионы было красивое. По-настоящему красивое. Не в обиду будет сказано Эмме Уотсон, но Гермиона красивей её.
Вот восхищённо посмотрев на поезд, девочка покатила тележку.
«Да вы издеваетесь!»
На тележке был чемодан, в котором Гермиона могла поместиться целиком. Ну, может, я и утрирую, но не намного. Вот она подкатила тележку к вагону. С пыхтением сняла чемодан, а дальше, никак. По непонятным причинам Гермиона не стала просить помощи. Может пытается показать себя взрослой? Может гордость не позволяет? Она ведь взрослая и самостоятельная. А может, просто стесняется. В то же время окружающие так же не спешили предложить ей помощь. И с улыбкой наблюдали, как девочка пыхтит ёжиком, втискивая чемодан. Но к этому моменту я уже стоял за её спиной, чтобы опередить всех с помощью.
-Вам помочь? – Спрашиваю я.
Гермиона от неожиданности вздрогнула. Потом, не сразу осознала, что спрашивают её.
-Да, если Вам не ой…
-Да, я знаю, что выгляжу кошмарно. Давай вместе. ВАУ! Сейчас догадаюсь. У тебя там кирпичи.
-Нет, - обиженно буркнула девочка, - там…
-Значит камни.
-Не камни! – Обида стала перерастать в злость.
-О-О-О! – И громким шёпотом. - Неужто слитки золота.
Видя, что я играю бровями, Гермиона поняла, что я не издеваюсь, а просто шучу.
-Здесь книги, - чуть виновато говорит она.
-Вот видишь, - на моём лице появилась победная улыбка. – Я оказался прав. Ведь есть выражение: «Знание – Золото!» А ещё есть выражение: «Знание – Сила!» И если ты и дальше будешь носить такие тяжести, ты станешь очень сильной. А ещё можно стукнуть таким чемоданом кого-нибудь по голове. Так сказать, оружие массового поражения. Так и представляю, как ты с лёгкостью размахиваешь этим чемоданом, а волшебники с ужасом убегают от тебя.
Под этот монолог мы тащили чемодан Гермионы.
-Давай сюда. Закидываем чемодан на полку?
Гермиона кивнула головой.
-Тогда вместе.
Но даже вдвоём мы с трудом справились с этой задачей. Сев на лавочку напротив друг друга, я сказал.
-Слушай, это, вообще-то моё купе. Я знаю, что кошмарно выгляжу, так что если тебе неприятно со мной находиться, то я могу перейти в другое купе.
Ну, и как могла ответить порядочная девочка на такое моё заявление? В особенности, после моей помощи?
-Нет-нет, оставайся. Это же твоё купе.
-Уверена? Я не обижусь.
-Нет-нет. Всё нормально. А-а-а…
-Что со мной случилось? Меня морили голодом. Родственники. Я сирота. Жил у дяди с тётей. Но я их больше не считаю своей семьёй. Думаю, что глядя на меня, понятно, почему?
Девочка растерянно кивнула головой.
-Слушай, ты не обижайся только. Мне тут с одним мальчиком поругаться нужно. Ну, заодно, и с его родителями, пока они не ушли. Я быстро.
С этими словами я вышел из купе, а потом и из вагона.
«Ага, вот ты где!»
-Извините, - говорю я, обходя волшебника, - извините, простите, извините.
При этом я понимаю, что своими извинениями я привлекаю внимание. Ну, да. С моей-то мордой, и не привлечь внимание, это нужно постараться. Очевидно, странность в моём лице привлекло к себе внимание и Малфоев. Вот я подхожу вплотную к Драко, и внимательно смотрю ему в глаза. Разумеется, он меня узнал. А вот моим видом, он явно обескуражен. Как и окружающие нас волшебники. Во всяком случае, разговоры вокруг стихли.
Медленно, но в то же время, чётко, говорю:
-Я узнал, что значит слово «грязнокровка». - И сквозь стиснутые зубы цежу, вкладывая в свои слова всю ненависть, на которую способен. – Если хочешь жить, не суйся ко мне. - И продолжаю смотреть в глаза Драко.
Какая будет реакция у волшебника, если на глазах толпы угрожают его сыну? Поэтому в следующий момент на моё плечо ожидаемо легла трость Люциуса.
-Драко, ты не познакомишь меня с этим… молодым человеком.
«Говори прямо, с этим говном. Грубо, но зато честно».
-Я его не знаю, - с брезгливостью выплёвывает Драко.
Делаю шаг и едва не сталкиваюсь с ним нос к носу.
-Но это не помешало тебе назвать меня грязнокровкой.
Толпа шумно охнула, и тут же приблизилась, чтобы не пропустить ни единого слова.
-И всё же, - раздался холодный голос Люциуса, - как Ваше имя?
Я по-прежнему смотрю Драко в глаза.
-Учись, Драко. Вот с этого должен начинаться разговор между двумя незнакомыми волшебниками. Меня зовут Гарри Поттер.
Толпа вновь шумно выдыхает. Я же поднимаю руку, а в следующий момент раздаётся треск, и мою ладонь, и пальцы, окутывают ветви маленьких молний.
-И впредь не советую прикасаться ко мне. В особенности тростью. Я не комнатная собачка. Я этого не потерплю.
Драко неотрывно смотрит на бьющие молнии в моей руке. Трость же с моего плеча тут же пропала. Убрав молнии, снимаю кепку, и поправляю волосы, чтобы был виден шрам. Поворачиваюсь, и смотрю в растерянное лицо Люциуса.
-С кем имею честь говорить?
-Люциус, Люциус Малфой.
«А ты молодец. Быстро взял себя в руки».
-Гарри Поттер, - повторно представился я, и кивнул головой. – Я недавно в магическом мире. Но я уже достаточно много услышал о Вас, мистер Малфой. Как хорошее, так и плохое. Ваш сын действительно может гордиться Вами, мистер Малфой. А вот Вы своим сыном – нет.
Мельком глянул на блондинку, стоящую рядом с ним, я сделал вид, что удивлён.
-Мэм?
-Моя жена, Нарцисса Малфой.
Но я не отрываю от неё взгляд, жадно рассматривая её лицо. Действительно красивая волшебница.
-Мэм, мы знакомы?
-Не думаю, - холодно ответила Нарцисса.
-Странно. – Поворачиваюсь к Драко.
-Значит, тебя зовут Драко. Из уважения к твоему отцу, совет. Не называй незнакомого волшебника грязнокровкой. Иначе ты рискуешь умереть не своей смертью.
Вновь смотрю на Люциуса, и на Нарциссу.
-Моё почтение, - и киваю, давая понять, что разговор окончен.
Получив ответные кивки, я развернулся, чтобы уйти, но замер. Вновь развернувшись, и делаю шаг к Нарциссе.
-Вы уверены, что мы с Вами раньше не встречались?
При этом я прямо таки неприлично рассматриваю её лицо.
-Уверена, мистер Поттер, - всё так же холодно отвечает Нарцисса.
Не отрывая своего взгляда от её лица:
-Странно. Я бы мог поклясться, что… хотя, может Вы и правы. Моё почтение. Моё почтение.
Повторно кивнув Малфоям, я развернулся, и иду обратно к своему вагону.
Так, а где Гермиона. Хотя, где же может быть девочка с шилом в одном месте, да ещё которой сказали, что сейчас я иду устраивать скандал? А вот и она.
-Привет.
Гермиона виновато отводит взгляд.
-Всё слышала?
Лицо девочки вспыхнуло, как маков цвет.
-Я просто ходила за тобой, чтобы тебя остановить, и не допустить скандала, - начала оправдываться она.
-Так ты меня хотела защитить? - Вроде как озарило меня.
-Я…это…ну…ты правда Гарри Поттер?
-Ага. Удивительно, правда? А тебя как звать?
-Гермиона Грейнджер. Я тебя другим представляла.
-Ну, уж извини. Сверкающих доспехов у меня нет. Да и белоснежного коня, тоже. Но, похоже, я нашёл свою принцессу.
Внимательно смотрю на смущённую девочку.
-Только ты странная принцесса, раз хотела меня защитить. Обычно, всё должно быть наоборот.
-Я за равноправие полов, - Гермиона задрала подбородок, пытаясь обратить всё в шутку. Но я не повёлся.
-Знаешь, а ведь ты первая после Хагрида, кто решил позаботиться обо мне. Да и Хагрид не особо… он больше кричал.
-Что?
-Необычное ощущение, когда обо мне заботятся. Спасибо тебе. Нет, правда. Спасибо.
Видя, что девочка не знает, куда деть руки от смущения, я решил перевести разговор на другую тему.
-Слушай, а вот твои слова о том, что в твоём чемодане книги, это правда? В смысле ты не шутила? Без дураков?
-Да, у меня там книги. А что?
-А какие? – При этом демонстрируя искренний интерес. – Можешь показать?
Мы достали чемодан, и открыли его.
-О-хо-хо! Так ты не шутила! Глазам не верю! Можно?
Получив кивок, я начал перебирать книги.
-Гермиона? Откуда у тебя эти сокровища?
-Ну, - смутилась девочка моему искреннему восхищению. – Родители купили.
Какое-то время смотрю на девочку:
-У тебя замечательные родители, Гермиона. Завидую. По-доброму завидую.
-Тут и про тебя написано. Например, вот в этой, «Взлёт и падение тёмных искусств».
-Ну-ка, ну-ка. И что там пишут?
-Ты разве не знаешь? Я бы на твоём месте всё о себе прочитала.
-Гермиона. Месяц назад ко мне пришёл Хагрид, он работает лесничим. Так вот, месяц назад он пришёл к нам, и сказал, что я волшебник. До этого момента мне никто не говорил, кто я.
Гермиона явно была удивлена.
-Но как же так?
-Я покажу тебе.
С этими словами я достал тот самый конверт.
-Читай. А потом скажешь, что тебя в этом адресе смущает.
В этот момент в наше купе открылась дверь:
«Да здравствует канон, мать твою!»
-Здравствуйте, вы не против… все купе уже заняты.
-Гермиона, ты как?
-Я не против.
-Мы не против. Заходи.
Устроившись, Рон сел напротив меня и начал внимательно рассматривать мой лоб.
-Я Рон. Рон Уизли. А ты?
-Гарри Поттер. А эта очаровательная девочка – Гермиона Грейнджер.
«Мог бы хотя бы, для приличия, посмотреть на неё. А, нет. Лучше бы ты не смотрел на неё. Похоже, ты ей тоже не понравился».
-А у тебя правда есть, это, - и шёпотом, - шра-а-ам.
-О! Благодаря моим родственникам, бывшим родственникам, у меня целая куча шрамов. Есть на спине. На заднице. На руках. У меня есть даже шрам на ноге от укуса бульдога, которого на меня натравила сестра моего… бывшего дяди Вернона. Тебя какой интересует?
-Ну, я, это, ну, который, - и показывает на свой лоб.
-А-а-а, - разочарованно тяну я. – Этот. Этот шрам мне оставили не мои «любящие родственники», - делаю руками кавычками. – Этот шрам мне оставил убийца моих родителей.
Поднимаю волосы, и показываю шрам.
-Во, чёрт! – Восхищается Рон. – А ты, это, помнишь… его?
-Рон! Да как ты можешь! – Возмутилась Гермиона.
-А чего такого? – Раздражённо спросил Рон.
«Ну, ещё бы, ты тут с героем дружбу налаживаешь, а тут эта девчонка между тобой и мной влезает. В нашу, фактически, уже мужскую дружбу. Фу, ей».
-Между прочим, Рон, Гермиона права.
-Я просто спросил, - набычился Рон, и обиженно отвернулся.
-Ты действительно не понимаешь?
Смотрю на Рона пять секунд.
-Да, Рон. Я помню ту ночь. Я помню маму, на коленях которой я сидел и играл. Помню папу, когда он наколдовывал мне разноцветные мыльные пузыри. А потом пришёл он. Я помню, как папа закричал: «Лили! Это он! Хватай Гарри и бегите! Я задержу его!» Я помню спину папы, когда он закрыл нас своим телом. Я помню, как мама бежала, прижимая меня к груди. Помню, как мама положила меня в кроватку, и начала бегать по комнате, наваливая вещи напротив двери. Помню страх и отчаяние на её лице. Помню, как он выбил дверь. Помню крики мамы и её мольбу о том, что бы он меня не убивал. Она кричала и молила: «Пожалуйста, только не Гарри. Убей меня, но не трогай Гарри». Помню, потому, что теперь её крик мне снится по ночам. Помню зелёную вспышку заклятия. Помню, как мама закрыла меня собой. Помню, как она упала мёртвой. А потом, он подошёл ко мне, Рон, и наставил на меня палочку. И тогда он вновь сказал «Авада Кедавра».
С тех пор больше не было папы и мамы, Рон. Не было их улыбок и смеха. Не было разноцветных мыльных пузырей. Больше не было их теплых и надёжных рук. Не было их объятий. А потом, Рон, потом пришёл Дамблдор, и отдал меня в рабство садистам. И они превратили мою жизнь в Ад. С тех пор я жил в чулане под лестницей. Я был их рабом. И я не знал ничего, кроме холода, боли, голода и оскорблений. Но зато, во сне, я всё так же слышу крик папы. Я слышу крик мамы. Я вижу зелёную вспышку света, и падающее тело моей матери. Скажи мне, Рон, твоё любопытство удовлетворено?
-Я, это, я пойду, - Рон взял свои вещи, и открыл дверь.
«Драко? Да твою мать! Вот тебя мне для полного счастья и не хватало. Да чтобы этот канон разорвало!»
На мгновение ошалев, Рон уставился на Драко, но тот отступил в сторону, и Рон выскочил из купе.
***
«Гарри Поттер. Это Гарри Поттер», - билось в мозгу Драко. «Как это возможно? Почему он так выглядит? Но я же спрашивал его, волшебники ли его родители? Почему он соврал?»
-Драко, - раздался холодный голос его отца. – Я очень недоволен тобой, сын. Не этому я тебя учил. Когда ты вернешься летом домой, за своё недостойное поведение ты будешь наказан. А теперь, отправляйся в поезд, и принеси Гарри Поттеру свои извинения за то, что оскорбил его. Также принеси ему извинения от моего имени и от имени всей нашей семьи. И пока не получишь от Гарри Поттера прощение, на мои глаза не попадайся. Иди.
Драко понадобилось время, чтобы успокоиться, и взять себя в руки. Но, прежде чем извиняться, он решил узнать, почему Гарри Поттер солгал ему.
Найти Гарри Поттера не составило труда. Хоть стеклянные окна на дверях и стенах были занавешены, сидящих всё равно можно было разглядеть. А как выглядит Гарри Поттер, он теперь никогда не забудет. Драко предупредил Кребба и Гойла, пока он будет разговаривать с Гарри Поттером, чтобы никого к ним не пускали.
«А всё же здорово он молнии на руке сделал» - отметил Драко. – «Нужно будет у папы или у крёстного узнать, что это было за заклинание или артефакт. Страшно было до усрачки».
Но стоило Драко подойти к двери, как у него вырвался вздох разочарования. Он опоздал. Один из пронырливых нищебродов Уизли, уже сидел в купе Гарри Поттера. Драко уже хотел уйти, и подойти к Гарри, когда он будет один в Хогвартсе, как он услышал:
-Рон! Да как ты можешь! – Возмутилась девочка.
-А чего такого?
-Между прочим, Рон, Гермиона права, - послышался голос Гарри Поттера, благо стенки купе были тонкими, а заклятия приватности будущие первокурсники ещё не знали.
-Я просто спросил, - послышался голос Уизли.
-Ты действительно не понимаешь?
А потом Гарри закатил такую речь, что Драко не поверил своим ушам. Он даже усомнился, а тот ли это Гарри Поттер, Может, это однофамилец? Но этот Гарри Поттер рассказывал то, с чего в книгах начинался любой рассказ о Гарри Поттере. Но быть рабом у маглов? Как это возможно? И они его держали в чулане под лестницей? Но самое важное, Гарри Поттер считает, что в этом виноват Дамблдор. Отец должен немедленно об этом узнать. Нужно связаться с отцом через сквозное зеркало. И связаться немедленно.
И в этот момент дверь купе Гарри Поттера открылась. Какие-то секунды Драко смотрел на ошарашенное лицо Уизли. Но потом на автомате сделал шаг в сторону. Уизли выскочил из купе, и побежал по коридору вагона.
***
Какое-то время у Драко был растерянный вид:
-Я не вовремя?
-О, да, Драко, - говорю я. – Ты не вовремя.
Но вот Драко взял себя в руки и шагнул в купе. Кребб и Гойл остались снаружи. Закрыв за собой дверь, Драко спросил:
-Почему ты обманул меня?
Разочарованно качаю головой.
-Драко, Драко, Драко. Сначала ты называешь меня грязнокровкой. Теперь ты фактически называешь меня лжецом. Определённо, ты ищешь своей смерти Драко. Может ты ещё как-то хочешь оскорбить меня? Не стесняйся. Я слушаю.
-Я тебя спрашивал, волшебники ли твои родители?
-И я начал отвечать тебе. Но ты не дал мне договорить, назвав меня грязнокровкой.
-Но ведь ты знал, что твои родители волшебники.
-Я узнал, что я волшебник, и что мои родители были волшебниками от Хагрида месяц назад. До этого момента мне говорили, что мои родители были алкоголиками, и что они погибли в автокатастрофе. Собственно, именно тогда, со слов моей «любящей» тётушки, и появился вот этот шрам. – Я приподнял волосы и показал шрам на лбу. – Ведь я тоже был в той машине, в которой погибли мои родители-алкоголики. Я не врал тебе, Драко. Я просто не успел тебе всего рассказать. Я был очень удивлён, что в ВАШЕМ мире я считаюсь героем. Да и мои родители, оказывается, погибли не так, как рассказывала моя дорогая тётя. Ещё вопросы?
-Но ты рассказал Уизли о том, что помнишь ту ночь. И что помнишь своих родителей.
-Верно. Я был уверен, что это был просто сон. Но когда я начал читать в книгах о событиях той ночи, всё встало на свои места. Что-нибудь ещё? Нет? Тогда дверь там, мистер Малфой.
-Мне жаль.
-Извини, что?
-Мне жаль, что так получилось с твоими родителями. И мне жаль, что я оскорбил тебя там, в магазине.
-И?
-Я, Драко Малфой, из дома Малфоев, приношу тебе извинения за то что оскорбил тебя. Также свои извинения тебе просил передать мой отец, Люциус Малфой.
-Да я не про это.
Какое-то время я молча смотрел на него.
-Драко, присядь. Я вижу, что ты просто не понимаешь.
Послушай, когда ты уходил из магазина, я пообещал, что узнаю значение слова грязнокровка.
«Да-да, Гермиона, это я говорю в первую очередь тебе».
-И я сдержал своё обещание. Я спрашивал об этом слове всех продавцов, с которыми встречался. Не знаю, знаешь ли ты истинное значение этого слова. Но вот что узнал я.
Волан-де-Морт называл так волшебников, у которых один, или оба родителя обычные люди. Не нужно называть их маглами, для меня это звучит оскорбительно. Так вот. Волан-де-Морт называл их грязнокровками вовсе не потому, что один, или оба родителя не волшебники. Он называл их так, потому что хотел оскорбить. Грязнокровка, это оскорбление, которое появилось ещё задолго до рождения Волан-де-Морта. Есть три определения этого оскорбительного слова.
Первое, так называли волшебников, в крови которых было очень много наследственных проклятий, и теперь из их семей уходит магия. Ходят слухи, что Рон Уизли, который только что выскочил из этого купе, попадает под это определение. Правда, говорят, что Уизли – предатели крови. Что это означает, я не знаю, но я узнаю. Но вернёмся к грязнокровкам.
Второе определение этого оскорбления, это полукровки, один из родителей которых является фейри, или иное магическое существо. Типа, это дети матерей-извращенок.
Есть и третье определение этого оскорбительного слова. В прошлом, волшебники развлекались с простыми женщинами, без магического дара. Или, как вы презрительно говорите, с маглами. Как из маглы сделать сексуальную игрушку, способов масса. Любовные зелья и заклятия из их числа. Как правило, таким женщинам, после изнасилования, стирали память. Да, Гермиона, это практикуется и по сей день. Так вот, в результате подобных связей, рождались, и продолжают рождаться дети с магическим даром. Отец семейства, как правило, не знает, что это вовсе не его ребёнок. Да и его жена, тоже. Ведь ей стёрли память. Среди обычных людей подобных детей называют ублюдками. Среди волшебников, грязнокровками, дабы дети из чистокровных семей, ненароком, не породнились со своими незаконнорожденными братьями, или сёстрами.
Назвав меня грязнокровкой, ты не только назвал меня ублюдком, ты сказал, что с моей матерью развлекался какой-то волшебник.
Я достал из сумки свёрнутый рулон пергамента, и протянул его Драко.
-Что это? – Спросил он.
-Драко, я очень серьёзно отнёсся к твоим словам. Поэтому у гоблинов в банке я провёл ритуал. Результат ты видишь. Мой отец, Джеймс Поттер. Не при девочках будет сказано, Гермиона, закрой ушки, - и, не дожидаясь от неё действий, сказал, - но мою мать не ебал никакой посторонний мужик, пусть и волшебник. Я сын Джеймса Поттера. Кровь от крови, плоть от плоти, магия от магии.
Скажи мне, Драко, что ты сделаешь с тем, кто осмелится намекнуть тебе, что твой отец, вовсе не твой отец. А твою маму…., - и я выразительно посмотрел на бледно-серое лицо Драко.
-Надеюсь, ты теперь понимаешь, что мне стоит себя сдерживать, сидя рядом с тобой в одном купе, и дыша с тобой одним воздухом. Молчи, Драко. Молчи. Дай мне закончить.
Вот ты приходишь, и говоришь, что тебе жаль. Знаешь, что я думаю в отношении тебя, Драко. Сегодня, сейчас, ты заслужил капельку моего уважения. Да. В отличие от Рона Уизли, который, не извинившись, убежал, ты нашёл в себе мужество прийти и извиниться. Это достойно уважения. Поэтому, я говорю следующее. Драко Малфой. Я услышал твои извинения. Мы не враги, но и не друзья. Я не буду искать мести, хоть и не могу простить твои неосторожные слова в отношении меня, и моей матери. Возможно, со временем, но не сейчас. И ещё, Драко. Если ты ещё раз намекнёшь о моей матери нечто подобное, я переверну небо и землю. Я утоплю мир в крови, но я найду, и убью тебя. А теперь, Драко, я думаю, тебе следует вернуться в своё купе, и обдумать услышанное. Не буду тебя задерживать.
Проводив взглядом изрядно загруженного Драко, я посмотрел на Гермиону. Какое-то время она молчала. А потом у неё потекли слёзы, и она тихо сказала:
-Мои родители не волшебники. Значит я…
-Ничего это не значит! – Громко ответил я, и забрал у неё свой конверт. – Время от времени в семьях волшебников рождаются дети без магического дара. Их называют сквибами. Тогда этим детям стирают память, и отправляют в мир обычных людей. Или же они сами уходят. Но, со временем, через несколько поколений, магия возвращается к их потомкам.
Ещё бывает так, что в результате несчастного случая, или проклятия, волшебник так же теряет магию, и бывший волшебник уходит к простым людям. И так же, со временем, к его детям, внукам, или правнукам, возвращается магия. Хотя эти дети уверены, что они из обычной семьи.
Ещё один вариант. Магия просто благословила семью обычных людей, и у них рождается волшебник, или волшебница. И вот таких вот детей очень ценят в магическом мире. Их называют одарёнными. Моя мама была одарённой. Возможно, и ты такая. И если ты одарённая, то за тобой начнётся самая настоящая охота. Как за дичью. В любом случае я советую тебе пройти ритуал у гоблинов в банке Гринготтс. Возможно, ты наследница рода волшебников, потерявших магию.
Послушай, Гермиона, я не хочу тебя пугать. Но чем раньше ты поймёшь, тем больше шансов у тебя выжить. Волшебный мир, это не добрая сказка, где единороги кушают радугу, и какают бабочками. Волшебный мир, это сказка. Очень и очень страшная сказка. И чем дальше, тем она страшней. И я не преувеличиваю. Посмотри на меня. Альбус Дамблдор сделал это со мной. А ведь он, вроде, как добрый волшебник. А теперь представь, что делают злые волшебники. Примером могут послужить мои родители. И чтобы выжить, нужно учиться. Очень много, и хорошо учиться. Ты, кстати на какой факультет хочешь попасть?
-Я? - Растерялась Гермиона. – Ну, я хочу… я думала попасть на Гриффиндор, потому что там учился Дамблдор. А теперь я даже не знаю.
-Не место красит человека, а человек – место. Решать тебе. А что касается Гриффиндора. Не советую. Хотя, если ты любишь нарушать правила, любишь подраться и шумные компании, то тогда да. Тебе место на Гриффиндоре. Но друзей ты там не найдёшь. Слишком сильная идёт борьба за лидерство и место под солнцем, если ты понимаешь, о чём я.
Если ты ищешь тишины, спокойствия, и самое главное, друзей, тебе путь на Пуффендуй. Это самый спокойный и миролюбивый факультет.
Если ты ищешь знания, и любишь, учиться как я, тогда тебе более всего будет комфортно на Когтевране. Там уважают личное пространство и не лезут в душу, как это делают на Гриффиндоре.
Если ты хочешь сделать политическую карьеру, и тебе нужны связи, то тебе нужно проситься на Слизерин. Но там ты будешь изгоем. Там слишком много детей из чистокровных семей. А они, в большинстве своём относятся к таким как ты, как фашисты к евреям.
-А куда хочешь попасть ты?
-Я? Хороший вопрос. Гриффиндор отпадает сразу. Да, там учились мои родители. И у них были друзья. Но друзья предали моих родителей. Во всяком случае, пока я был в рабстве, ни один из них не пришёл навестить меня. Более того. Из того, что я успел узнать, на Гриффиндоре стало очень извращённым понятие о дружбе. Есть ещё одна проблема. Между Гриффиндором и Слизерином идёт очень сильное соперничество, на грани войны. Попав на один из этих факультетов, меня обязательно втянут в этот конфликт. Мне просто не дадут учиться. Так что Гриффиндор отпадает, как и Слизерин.
Я еду в Хогвартс в поисках знаний. Значит Когтевран. Но мне нужны знания не ради знаний, а ради силы. Ведь знания - это сила. Вроде, основательница этого факультета говорила нечто подобное. Мне нужны знания и сила, чтобы защитить себя, и свою будущую семью. Я не хочу, чтобы волшебники с моей семьёй и моими детьми сделали то же, что с моей семьёй сделал Дамблдор. Но есть один минус, который меня смущает. Чтобы попасть в башню Когтевран, нужно отгадать загадку. А я, если честно, в отгадывании загадок не очень силён. И придётся мне усталому ждать, когда придёт очередной студент, чтобы отгадать загадку, чтобы пройти в гостиную.
Наиболее идеальный для меня вариант, это Пуффендуй. Школьная программа везде одинакова. Это самый спокойный факультет. А именно спокойствия я и ищу. Не хочу, чтобы мне мешали учиться. Пуффендуйцев стараются не трогать. Они, в отличие от Гриффиндорцев, знают, что такое дружба. Говорят, на других факультетах предупреждают новичков, что если они тронут Пуффендуйца, то мстить будет весь факультет. Они, как мушкетёры. Один за всех, и все за одного. Там я действительно смогу найти настоящих друзей. И самое главное. Рядом с гостиной Пуффендуя, если не врут, находится кухня Хогвартса, где готовят еду. И если не врут, раздобыть там дополнительную еду не проблема. Думаю, глядя на меня, ты согласишься, что для меня это очень важный фактор.
Так что Пуффендуй. Ну, если не прокатит, то Когтевран. Но никаких Гриффиндора со Слизерином. Мне их драки и интриги не нужны. Я учиться еду. Да, я буду просить шляпу отправить меня на Пуффендуй.
-Шляпу?
-Да, распределяющая шляпа. Основатели заколдовали её так, что она смотрит твой характер, и отправляет тебя туда, где тебе будет наиболее комфортно. Но, говорят, что если есть выбор между двумя факультетами, то шляпа прислушивается к мнению студента. Да, Гермиона. Шляпа разумна. Так что я буду просить отправить меня на Пуффендуй.
Тем временем я размышлял.
«Дамблдор сделал на меня ставку, как на героя. Почти десять лет он готовил магический мир к моему возвращению. Я же во всеуслышание собираюсь заявить, что мне с Дамблдором не по пути. Я сам по себе. Своим скандалом на платформе я дал понять, что и Люциус упустил свой шанс. Длинный язык Драко лишил его козыря в моём лице. Теперь козыря в моём лице нужно лишить и Дамблдора».
