Он всего лишь друг...

Достопочтенный Меркурий называл человека «великим чудом», «существом, подобным Создателю», «посланником богов». Пифагор - «мерилом всего на свете». Платон - «чудом из чудес». Все мыслители единогласно провозглашали его «микроскопом» или «маленьким миром», так как тело его подобно хранилищу достоинств и способностей всех тел в совокупности, а душа его – совокупность всех сил живых и разумных существ. –Хелена Крук, введение к «Микрокосмографии»

Считала ли я человека – центром вселенной? Его жизнь особенной? Не знаю. Со временем, я приобрела такую черту, как цинизм. Да, это плохо. Но как иначе? Я работала врачом, при том уже давно. Ещё с детства я знала, что биология – это то, с чем я хочу связать свою жизнь. Хотя химию в школе я не любила, но деваться было некуда - пришлось учить. Как итог, долгие часы зубрёжки, десять лет вновь проведённых за партой в Канадском университете, сделали из меня хорошего врача. По специальности – нейрохирург. Жаль, что только сейчас, принимая пациентов, я начала понимать, что в жизни великие люди, собственно, перекликаются с медициной. Это было обыденным, пока я не стала «углубляться» в это. Форкс. Чем меня привлёк этот город? Сложный вопрос. По сути, он меня не привлекал никогда, и добровольно я бы никогда не вернулась сюда. Но здесь остались незаконченные дела. Родители слишком давно просят меня пожить с ними, сетуя на возраст и нехватку нашего общения. А я? Наверное, мне надоела та обыденность, что царила в моей жизни. Она наскучила. Наскучила работа, окружение. Нет, я не хотела перемен, но и не хотела оставлять все, как было. Форкс, думаю, будет хорошей отправной точкой для этого. Распрощавшись с коллегами, я покинула своё место, отдав его на повышение другому более перспективному и полному жизни «новичку». Приехать в Форкс из Канады не было спонтанным решением, коих я вообще не принимаю. Я тщательно взвешиваю все факты, никогда не принимаю ничего «на веру». Родители уговаривали меня пару лет, а может и больше. Наконец, добравшись до дома, я скинула с себя дурацкий рюкзак, что отвратительно натирал спину. Мама вышла в коридор в старом фартуке, испачканном мукой; темно-синих джинсах и выцветшем свитере. –Пени! Я рада тебя видеть, моя девочка!– маман не смущал её грязный фартук и моя чистая одежда. Кинувшись меня обнимать, она совершенно забыла обо всем. –Привет, мам,– проговорила я, поглаживая её спину. –Пойдём, папа на кухне,– мама схватила меня за руку и потянула в правый дверной проем. –Неужели мой маленький биолог наконец вернулся!– отец приподнялся из красного бархатного кресла и, опираясь на трость, обнял меня одной рукой. –Привет, пап,– я улыбнулась ему. –Пойдём, я накормлю тебя с дороги!– радостно проговорила маман. Я беспечно прожила несколько дней, вновь осваиваясь в городе. Он не сильно изменился, после того, как я уехала отсюда. Маман сказала, что в городе пару-тройку лет живет семья загадочных Калленов. Бледных, словно фарфоровые статуэтки, и красивых, до потери чувств. Мать была романтиком. Приукрашивать действительность она умела с лихвой. В комнате уже были расклеены мои записи и разные рисунки. Они помогали не забыть все мелкие детали, которые всегда нужно держать в голове. На четвёртый день я поехала в городскую больницу устраиваться на работу. Подойдя к стойке регистрации, я обратилась к женщине за сорок, одетой в форму медсестры. –Чем могу помочь?– женщина впилась в меня взглядом, словно хотела испепелить своими маленькими чёрными глазёнками. –Я бы хотела устроить к вам на работу,– отчеканила я, не обращая внимания на её странно-свирепый взгляд. –Я думаю..,– начала она, но чей-то голос с другого конца коридора прервал её. –Кем же вы хотите работать у нас, мисс?– в нашу сторону с медсестрой двигался мужчина, действительно слишком бледный, темные круги под глазами цвета охры, синяя приталенная рубашка, галстук и чёрные классические штаны идеально сидели на нем. Золотистые волосы зализаны назад. –Нейрохирург,– спокойно ответила я, продолжая чувствовать свирепый взгляд. –Главврач уехал в командировку, я его заменяю. Меня зовут Карлайл Каллен, а вы ..? –Пени. Просто Пени. –Хорошо, Пени. Пойдём в мой кабинет, обсудим там все. В итоге, я получила работу. Познакомилась с одним из этих загадочных Калленов. И, в принципе, все стало лучше, не считая, что эта обыденность, снова начала стучаться в мои двери. День выдался не из лёгких. Операция, занявшая около шестнадцати часов, была выматывающей. Хотя, это не такая уж и тонкая работа. Но на самом деле всю тонкость выполняют пластические и сосудистые хирурги. Все остальные выполняют грязную работу. От усталости я плюхнулась на диван в кабинете Карлайла, который мы, по счастливой случайности, разделили. –Ты слишком устала. Тебе нужно отдохнуть, Пени,– он поставил на стол стакан с кофе. Не люблю кофе, который дают в больнице, в автоматах. Почему-то именно в них он всегда получается ужасно не вкусным. –А ты ни капли не устал,– еле шевеля губами, сказала я. Что было чистейшей правдой, ведь оперировали мы вместе, а Каллен, как огурчик. –У меня больше опыта,– сказал он, садясь на диван напротив. –Ты же младше меня, как такое может быть?– я приоткрыла один глаз и уставилась на него. Каллен неопределенно хмыкнул и пожал плечами, уставившись в окно. –Отвезти тебя домой?– спросил мужчина, дёрнув головой в мою сторону. Я пробормотала, что-то вроде: «Мне отлично лежится здесь. Просто выключи солнце,» и отвернувшись от него, поджала колени к груди. Понятия не имею, что же было дальше, поскольку царство безграничных фантазий, в виде снов, поглотило меня. Помню лишь, как холодные руки касались моей шеи, что ветер дул в лицо, что я очутилась на чем-то очень мягком и окончательно забылась. Как бы не старалась я не могла чувствовать. Эмоции. В этом слове люди подразумевают что-то, а вот что именно, мне не дано понять. Я не всегда была такой. Это стало проявляться с годами. Просто однажды утром я проснулась, и поняла, что ничего не чувствую. Совсем. Только сейчас этот чудной доктор заставил меня вновь усомниться в этом. Не может быть так, чтобы человек не чувствовал ничего. Не может. А что делал со мной Карлайл? Вновь пробуждал меня к жизни, заставлял меня чувствовать её, и я даже не знаю, хорошо это или плохо. Я не влюблена. Нет. Карлайл – мой друг, коллега. Некоторые думают, что эти понятия наредкость совместимы, я же считаю наоборот. Когда несколько месяцев работы уже были прожиты в городе Форксе, то к нам в больницу попала девушка двадцати трёх лет от роду. Её звали Эмилия. Перевезли её в тяжелом состоянии и когда санитары пытались выяснить, что случилось мать Эмили ответила, что у девушки тяжелая депрессия уже несколько месяцев. Когда после планового осмотра, выявившего анорексия, девушку хотели забрать в, кажется, Эдинбургскую больницу, которая была выстроена властями в качестве сумасшедшего дома, и где предполагалось самое человечное отношение ко всем больным в Европе. Мы с Карлайлом переглянулись и, подойдя к миссис Колсон, матери Эмили, попросили её поговорить с нами. –Миссис Колсон, быть может вы разрешите нам с доктором Дункан (фамилия Пени) понаблюдать за вашей дочерью некоторое время? –Сколько конкретно вы хотите наблюдать за ней?– женщина сложила руки на груди и одарила нас красноречивым взглядом. –Думаю месяца нам бы хватило,– начала я, но была прервана, –Даю вам не больше двух недель,– миссис Колсон вышла из палаты. После того раза мне все же удалось однажды застать Эмили одну в её палате. Девушка действительно целыми днями сидела в комнате, смотря в стену. Она не ела, не спала, была похожа на куклу. Но однажды мне все же удалось вытащить из неё пару слов: –Мне кажется, что мои внутренности разъедает кислота..,– еле слышно пролепетала девушка. Выйдя из палаты, я побежала в кабинет, наткнувшись на Карлайла в самых дверях. –Что если назначить Эмили ЭСТ? Мы встретились с матерью Эмили через несколько часов. –Вы хотите бить мою дочь током?– не унималась женщина. –Мнение об этой терапии ошибочно! Ваша дочь стремительно теряет вес, как вы не понимаете! ЭСТ – один из самых безопасных и эффективных методов лечения! Это может спасти вашу дочь! –Но может и убить! –Послушайте, в ответственные моменты, вы должны принимать ответственные решения! И сейчас тот самый момент! –Хорошо… хорошо, я подпишу бумагу,– женщина смотрела на нас глазами, полными слез. В кабинете, где будут проходить шоковые терапии, спиной к нам с Карлайлом сидел анестезиолог. Он повернулся и махнул нам рукой в знак приветствия. Рядом с койкой стоял монитор, дефибриллятор и кислородный баллон с маской. Эмили дали анестетик и миорелаксант (препарат, расслабляющий и устраняющий напряжение в мышцах). К каждому из висков приложили электрод. Тело Эмили начало дергаться, через полминуты руки девушки упали на кушетку, а потом её перевезли в другой кабинет. Такие процедуры проводили несколько раз в неделю. Сначала после процедур её охватывала апатия, ведь мозг не сразу возвращается в нормальное состояние, но потом стали заметны улучшения. Вскоре девушка уже говорила. Она разговаривала с матерью, со мной, Карлайлом и медсестрой, следившей за её состоянием. Потом девушка начала набирать вес. Хотя она и не помнила ничего перед началом лечения, старалась не описывать тот мрачный период её жизни. Ещё через неделю Эмили отпустили домой…