Собака крупная...

      Открыв входную дверь, Эраст сначала не может ничего понять — звонок точно был, такое не мерещится. Школьников в их подъезде тоже нет, баловаться некому. Через пару секунд Фандорин всё-таки додумывается опустить глаза вниз.       Конечно, кто бы сомневался. Больше в одиннадцать вечера к нему некому приходить.       — Д-докувыркались, Ипполит Александрович.       Не вопрос, сухая констатация факта. А что тут ещё скажешь, если всё яснее ясного. Эраст, вздыхая, пропускает ярко-рыжего сеттера в квартиру и на ключ закрывает дверь. Вот что с ним делать? Хоть бы поберёгся раз в жизни, так нет.       — Куда с г-грязными лапами! — пёс едва не подпрыгивает от неожиданного рыка. — В ванную марш!       Ипполита как ветром сдуло. Пока Эраст с полотенцами копался, в ванной уже вовсю вода шумела, и слышалось тихое счастливое повизгивание. Уж что-что, а воду пёсья натура любила, да так, что за уши не вытащишь. Фандорин только умиляется, вымывая грязь из-под когтей, как щенок, ей-богу.       Вторая часть балета начинается, когда Зурова приходится сушить. Сушиться он не хочет от слова «совсем», вроде как само по себе выйдет. Остаётся последний метод, да деваться некуда.       — Сидеть, Ипполит Александрович, — Эраст удовлетворённо чешет севшего пса за ухом. — Если д-дадите высушить, получите свежего мяса. С-сегодня же.       Тот головой в руку тычется, мол, понял, сушите себе сколько надо. Фандорин слегка улыбается, обтирая пса. Да уж, давно такого не было. Года три, кажется, или больше?       Уже сухой Ипполит кружит по квартире, даже не пытаясь пристроить куда-нибудь свой рыжий зад. А зачем, если тут много всего интересного? Вазочки вот всякие, статуэточки, шарф с чужим мужским запахом… Возле него пёс резко останавливается, тихо ворча. Эраст на это только тихо смеётся, убирая вещь повыше. Как был ревнивым, так и остался, хоть и разошлись давно как пара.       Эраст притаскивает ноутбук и, дожидаясь загрузки, почёсывает Ипполита за ухом. Старая привычка, но обоим нравится.       — Рассказывайте, Ипполит Александрович, — компьютер с уже открытым текстовым документом ставится на пол. — Печатать хоть н-не разучились ещё?       Сеттер обиженно ворчит и с умным видом укладывается на пол, начиная медленно печатать.       Эраст просматривает записи по ходу, чтобы потом времени не терять.       Всё оказывается до банального просто, что-то такое Фандорин и подозревал. Застрял Ипполит в собачьей шкуре по дурости своей. Увязался за дамой, а та возьми да и окажись ведьмой, ещё и замужней ко всему. Вот и прилетело от мужа.       Эрасту только и остаётся, что вздыхать. Ничего с годами не меняется. Его стратегический запас на случай непредвиденных обстоятельств — тоже. В шкафу как всегда идеальный порядок, так что найти необходимое дело пары минут. Фандорин обводит пса задумчивым взглядом.       — Собака крупная, рыжая, ушастая, — и отворачивается обратно под недовольное ворчание.       Из шкафа достаётся бутылёк с желтоватой жидкостью и резко пахнущий пучок трав. Эраст вздыхает, предполагая, какими путями можно будет всё это скормить псу. В том, что это будет съедено с аппетитом, он глубоко сомневался.       — Пасть открываем, Ипполит Александрович, — Фандорин подходит с пипеткой к пятящемуся псу. — Н-надо, иначе совсем никак. Разве что до конца дней вот так вот на четырёх лапах бегать.       На такое Зуров явно не согласен, так что с видом мученика глотает те несколько капель, которые ему накапали. Кривится, конечно, башкой машет — горько, так кто говорил, что будет легко.       — И вот этой т-травкой заесть.       Пёс смотрит скептически. Но глубоко вздохнув, всё-таки принюхивается. Чихает от резкого запаха и глядит уже с укоризной.       — Поцелую, — пучок сметается тут же, Ипполит старается даже сильно не морщиться. Эраст только головой качает.       — К утру в п-полном порядке будете. А сейчас спать.       Сеттер недоумённо скулит, выразительно глядя на человека.       — А с собаками я не ц-целуюсь.