Утрата

Дворник сметает похоронную процессию с тротуара вместе с пожелтевшей листвой. Жухлые листья сбиваются в кучки, а люди тиснутся ближе, дрожа от холода и поджимая ноги в дорогих туфлях. Чета Брофловски вышагивает впереди, направляясь к машине и разгоняя слякоть. Шейла корчит скорбное лицо и громким шёпотом причитает, что мальчики слишком рано застали смерть. Джеральд кивает с деланным безразличием и уводит Шейлу подальше от церкви. Кайл маячит на другой стороне, отпугивая толпу яркой шапкой, и уносится вместе с Кенни. Сегодня у Смерти другие планы. – Я буду снаружи, – говорит Роджер, сжимая его плечо. Клайд безразлично кивает. Взрослые уходят, задремавших бездомных, набившихся следом, выгоняет священник, и остаются только они: Клайд, Крейг и Бетси в обрамлении тонких лилий. Крейг терпеливо ждёт, сжимая в одубевших руках телефон – жаль, в церковь не пускают в перчатках, – и не решается встать: хотя в родительской машине без сомнений теплее, что-то мешает ему оставить Клайда наедине с его почившей матерью, словно может случиться что-то плохое. Поэтому Крейг сидит, напоминая о себе редкими шорохами и дрожью. Клайд касается гроба. Бетси смотрит на него с вымученным спокойствием, но в складках век прячется ужас её кончины. Наверное, поэтому у всех покойников закрыты глаза: чтобы никого не спугнуть. Он мнётся, стягивает губы в грубую нить и утыкается тяжёлой головой в крышку гроба, привлекая внимание Крейга, сосредоточенно высматривающего родителей в толпе. Клайд набирает в грудь воздух и замирает, а затем позволяет рваному вскрику вырваться из напряжённых губ. Этот звук разлетается эхом и постепенно стихает. Клайд пробует снова, а затем ещё и ещё, но не может заставить себя заплакать. Крейг стремительно подходит, оказываясь рядом, и вцепляется в локоть, намериваясь увести его подальше от гроба, но Клайд намертво врастает в дощатый пол и, не моргая, смотрит перед собой. Он задыхается яростью, возмущением и мольбой, но ничто не может унять режущей боли в уголках глаз. Клайд хочет сказать ей хоть что-то, но не находит слов, и от обиды в груди становится невыносимо тесно, чувства схлопываются, и не остаётся ничего. Блаженная тишина. Клайд тянется рукой к размякшему лицу Бетси, и ему кажется, что сейчас он коснётся смерти, но Крейг перехватывает его ладонь. Крейгу требуется усилие, чтобы не смотреть на коченеющий труп, обрамлённый венками, что лежит перед ними. Крейг не знает смерти – ни одна из его морских свинок пока что не умирала. Он просит Клайда застывшими глазами, неколебаемой грудью, пальцами, сжимающими дрожащую ладонь, – всем, только не словами, скорее уйти. Они едут на заднем сидении, пока Роджер устало пялится на дорогу, не разжимая рук.