Омела (не) для нас

— Билли, принес? — Не громко спросил Вилли, подбегая к брату. Дилли же, не спеша шел к ним, хотя в какой-то момент ему пришлось ускориться, чтобы не упасть из-за весело носящейся по гостиной Вебби. Как только трое братьев собрались вместе, мальчишка в красной шапочке снял с плеча небольшой рюкзак, но так и не успел его открыть. — Вы не знаете, где Лина? — Громко спросила Вебби, как-то незаметно оказавшись рядом с друзьями, тем самым всех их очень сильно испугав. — Поночка, нельзя же так пугать! — громко возмутился Дилли, пока остальные все еще пытались отойти от испуга. — Прости, — неловко извинилась она, чуть опустив голову, но было заметно, что это ничуть не подпортило ей настроения. Сегодня будет праздник, будет много гостей. И сейчас они должны украсить весь гостиный зал. Ну или хотя бы начать, до прихода взрослых. Тем более, что Дакворд должен был придти где-то через час и помочь им. — Дядя Скрудж отправил ее за коробкой с какими-то украшениями. Скоро придет, — Отозвался Вилли. Улыбнувшись, Вебби убежала к огромной елке, а тройняшки вздохнули с облегчением. — Ну, так, что? — Нетерпеливо произнес средний, за что получил удар под ребра от рядом стоящего Дилли. Билли, шепча что-то про то, что им за это влетит и он вообще не уверен в правильности этой идеи, раскрыл рюкзак. Но мальчишки прекрасно услышали его и поняли, о чем он говорил. — Даже если мне от нее и влетит, я не думаю, что очень сильно. Тем более, она сама сказала, что хочет сделать ему сюрприз. А мы сделаем сюрприз им обоим. — Она так и сказала? — Удивился старший, на что утенок засунул руки в карман своей зеленой толстовки. — Ну, почти. Она сказала, что хочет нанести неожиданный визит старому денежному мешку. — Пх, — подавился смехом Вилли, — Ну, это больше похоже на нее. Вебби остановилась и хотела было уже подойти к тройняшкам, узнать все ли у них в порядке, может им нужна помощь… Но они достаточно скоро разошлись и, просто пожав плечами, девушка вернулась к большим картонным коробкам с украшениями. — Тебе помочь? — неожиданно раздался голос мальчишки, от чего уточка даже отпрыгнула от него и от коробки. — Дилли! Напугал! — Но он лишь усмехнулся. — Конечно, нужна. Поможешь с этой мишурой? — Угу. А давай возьмем вот эту? — Желтую? Я думала взять белую. — По-моему серебристая будет лучше смотреться на елке, а золотую тогда можно на стену. — Идет! — Воскликнула она и, быстро схватив длинную, как будто, пушистую желтую, блестящую мишуру, весело и быстро побежала к огромной ели. В то время, как Дилли подумал, что ее не так уж и сложно отвлечь. Вскоре мальчишки притащили огромную лестницу и стали украшать потолок, верх ели все же оставив Вебби — она сама просила их дать ей украсить ее. Все шло своим чередом. Тройняшки дали друг другу пять и разбрелись по огромному залу — работа предстояла колоссальная. — Если это все, то я совершенно не понимаю, зачем меня отправили за этой коробкой. Ими не хватит украсить даже лестницу или стену, — послышался голос утки, что шла в охапку с какой-то не очень большой коробкой, переполненной украшениями и пыталась стряхнуть с волос остатки пыли. Вебби моментально кинулась ей на встречу и, как только оказалась рядом, стала рыться в крохотной, по сравнению со всеми другими, коробке. Все внимание малышки моментально оказалось прикованным к каким-то стареньким, похоже что дешевым, украшениям. Украшениям, что купил Скрудж на первое рождество, когда он пригласил гостей и инвесторов и даже сумел заключить несколько очень выгодных сделок. Точнее все то, что от них осталось. Малышка с восхищением рассматривала игрушки и шары, в то время как Лина перевела взгляд с самой Вебби и стала смотреть где оставить эту коробку так, чтобы она не потерялась. Все остальные коробки были просто гигантскими по сравнению с ней, а потому потерять ее из виду не представляло особого труда. Билли остановился, уткнувшись в свои записи, но долго спокойно ему простоять не дали. Дилли подбежал с закрытым ладонью клювом и ткнул его в плечо, привлекая внимание. А потом кивнул в сторону девчонок. Мальчишка не понял, что имел ввиду его брат и хотел было вернуться к записям в своей книжечке, как к ним подбежал и с разбегу повис на них Вилли. Билли сразу убрал его крыло со своего плеча и Вилли отступил на шаг. — Что у вас случилось? Лина решила, что стоит оставить эту несчастную коробку рядом с елкой, со стулом, и попросила подругу положить все на место. Вебби подняла на нее свой взгляд, улыбнулась и осторожно положила оба елочных шара обратно в коробку. Послышался резкий, странный звук, а после еле сдерживаемый смех и девушки резко обернулись на него. А после того, как они это сделали, Вилли все же не сдержался и засмеялся во весь голос. Было видно, что его братья держатся из последних сил, чтобы не рассмеяться вслед за ним. Дилли, по крайней мере, уж точно. Девушки коротко переглянулись и поняли, что они обе ничего не понимают. Они вновь вернули взгляд на тройняшек и Билли, видя их смятение и непонимание, все так же прикрывая нижнюю часть своего лица книжечкой, ткнул пальцем куда-то над ними. Они подняли головы и ровно в этот момент послышался смех Дилли, что звучал в унисон со смехом его старшего брата. И только девушкам было не до смеха и они с каким-то ужасом смотрели на потолок и на то, что изначально предназначалось совсем не для них. — Откуда это здесь, — Громче, чем следовало бы, возмутилась Лина, резко переведя взгляд на друзей и ткнула пальцем на потолок — прямо в подвешаную веточку живой омелы. Но ждать ответа было бесполезно — двое все так же смеялись без остановки, а Билли будто пытался исчезнуть, спрятаться за своей книжечкой. — Парни-и, — Еще громче прикриклула Лина и они по-немногу стали успокаиваться. Ей было вовсе не до шуток и смеха. Ей было очень неловко и безумно страшно, хоть она и старалась этого не показывать. А Вебби все так же, почти не дыша, смотрела на веточку, висящую высоко над ними на потолке. Только затаила она дыхание не специально и отнюдь не от восторга, а от страха, смятения и полного непонимания того, что будет дальше и можно ли избежать этой чертовой традиции, о которой она до этого только читала, и то всего пару раз. — Это мы для Голди с дядей Скруджем устроили, — сквозь смех произнес Дилли. — Ага. Решили им сюрприз устроить, — запыхавшись от смеха ни чуть не меньше, продолжил Вилли, в то время, как старший прятал свое красное лицо, не то от стыда, ни то от неловкости ситуации, ни то от всего вместе. — Но кажется, ситуация немного вышла из-под контроля. — Немного вышла из-под контроля? Да, ты издеваешься?! Видя состояние Лины, Билли решил поспешно ретироваться, предварительно сказав что-то непонятное, а Вебби, наконец, опустила голову и не знала на кого ей смотреть — то ли на Лину, то ли на ребят. — Ой, да ладно. Ничего страшного ведь не произошло. Просто поцелуйтесь уже и все. — Дилли! — Теперь уже не выдержала Вандеркряк. — Что? ЛГБТ сообщество все равно у нас в стране уже почти не подвергается осуждению. — Вилли, я тебя сейчас на эту самую елку повешу, в качестве живого елочного украшения, — Пытаясь держать себя в крыльях, на сколько это вообще было возможно, процедила девочка-тень. А Дилли лишь хихикнул в кулак. — Сперва традиция! — встрял Дилли, весело и демонстративно переведя взгляд на висящую над ними живую веточку растения. Лина хотела было что-то ответить, но ее перебили. — Ну, ладно, ладно… Если хотите, мы отвернемся, — Как ни в чем не бывало произнес мальчишка и, подхватив младщего под крыло демонстративно отвернул и себя, и его вместе с собой. Лина, изрядом порозовевшая, почти до оттенка своих кончиков волос, — не то, от смущения, не то от возмущения — так и смотрела на них, даже мысленно не представляя как их можно обозвать. Она сделала глубокий вдох и медленный выдох, а после повернула лицо на не менее розовую подругу. Отрицать то, что ей очень хотелось воспользоваться этой возможностью и поцеловать ее, смахнув все на традицию и наглых тройняшек, что явно бы просто так не отстали от них, было бы попросту глупо. Она никогда не могла и подумать о том, что у нее будет такая возможность, но… Как отнесется к этому она? Лина определенно не хотела делать этого, боясь того, какими после станут их отношения, как она к этому отнесется. Она не хотела делать этого против ее воли, не хотела, если самой Вебби это будет неприятно. Вебби перевела взгляд на Лину. Потом отвела свой взгляд в сторону, но не на мальчиков, а куда-то в пол. Что делать, Лина не знала. Она хотела поговорить с ней, что-то решить, но решимости сделать это у нее все не находилось. Она только набирала воздуха в легкие, но смелости даже просто произнести ее имя, почему-то никак не хватало. Вебби тяжело вздохнула, будто специально нагнетая ситуацию, но она даже и не думала об этом. У нее в голове были совершенно другие мысли. И в отличии от Лины, она приняла решение. А потом очень быстро сократила расстояние так, что они обе чуть ли не вжимаются в коробку, и целует, поднявшись на носочки. Лина от неожиданности не то, что не успевает ответить на этот поцелуй или хотя бы закрыть глаза, она не успевает даже осознать, что происходит, как сама Вандеркряк осторожно отстраняется. Это, по сути, даже нельзя назвать поцелуем, но для них обеих это было совершенно не важно. По крайней мере в тот момент уж точно. В приоткрывшихся глазах была неловкость и необъятное сожаление, в перемешку с какой-то странной, но не менее огромной болью. И это чуть привело Лину в сознание. Только вот она так ей ничего и не сказала. Пришел, а если быть точнее, появился, будто из неоткуда, Дакворд и работа закипела с удвоенной силой. Все, что происходило после для Лины было либо словно в тумане, либо она очень быстро все забывала. Даже слишком быстро. Единственное, что осталось в памяти, так это то, что Вебби несколько раз могла выйти из себя и минут десять бегать за кем-то из друзей, причем вовсе не ради какой-то забавы, и каждый раз она будто увиливала от нее, казалось, что и вовсе избегала. Но Лина быстро махала головой и останавливала себя: им нужно все успеть украсить, у них много дел, она ее не избегает, просто так происходит, а она себя попросту накручивает. Только вот то, что это продолжилось и на самом празднике говорило об обратном и постепенно она убеждалась в этом все больше и больше — Поночка действительно ее избегала. Лина несколько раз собиралась с ней поговорить, пусть даже и не о том, что случилось, — она понимала, что ее решимость каждый раз улетучивается, как только она находилась в нескольких метрах от лучшей подруги — а хотя бы просто так, просто поболтать, весело провести этот праздник, забыться. Но как только Вебби замечала ее — а Лина отчетливо видела это. — то тут же старалась уйти как можно дальше и, похоже, что явно надеялась на то, что Лина этого не поймет и не заметит. Хах… Наивная, наивная Веббигейл… Скоро должны были запустить огромный, по своим масштабам, фейерверк и все гости стали одной гигантской кучей толпиться в файе, одеваться и гурьбой выползать на задний двор. А Лина взглядом искала свою подругу. И нашла. Что-то говорящую своей бабушке, после чего та утвердительно кивнула ей и Вебби пошла, а затем побежала прочь. В то время, как все остальные пытались как можно скорее схватить свою куртку, шубу, пуховик или дубленку, чтобы не опаздать к началу этого восхитительно-прекрасного мероприятия. Не долго думая, Лина пошла, а затем так же, почти перейдя на бег, скрылась в одном из коридоров и стала искать Вебби. Она любила ее больше всего на свете, больше всего света. И она безумно не хотела, чтобы та ее избегала, тем более из-за неудачной шутки тройняшек. Тем более, что их план с омелой так и не сработал. По крайней мере пока что. Лина то медленно идя, то чуть не срываясь на бег, по, казалось, бесконечным коридорам, в поисках подруги. И, к счастью, она ее нашла, сидящей около какого-то комода. Она сидела там и выглядела вымотанной и очень уставшей. Но продолжать подобные прятки утка не хотела. Им было необходимо поговорить, даже если она понятия не имела что именно ей нужно говорить. — Бантик… Вебби резко повернула на нее голову, испуганно распахнув глаза, но совсем скоро будто упокоилась, хотя это совсем не так. — Я думала, все ушли… Смотреть на феерверк, — Будто оправдывая свою реакцию, не громко произнесла она и отвела взгляд. На фразу о том, что Лине кажется, будто она ее избегает — хотя она была в этом и так уверена — уточка ничего не ответила, лишь укрепив ее уверенность в правильности своей догадки. — Это… Из-за той омелы, да? — Догадалась она, но заметив, как уточка вжала голову в плечи, тут же быстро добавила, — Если хочешь, можем устроить им темную. Тоже мне шутники нашлись! — А потом сбавила обороты и продолжила спокойней и тише, — Зачем ты это сделала, если знала, что тебе будет так… Неловко? Они же не смотрели. Они бы не узнали, что мы не… Ну, ты знаешь… — Лина, я… Я не знаю, как тебе это обьяснить, — Начала и тут же засомневалась в своих словах Вебби. — Это традиция и я… У нас так… принято, понимаешь? Это что-то вроде особого праздничного правила, а я… Моя бабушка с ранних лет учила меня следовать правилам… Малышка не громко говорила, то бормоча себе что-то под нос, то будто лепетала тихо-тихо, почти неразличимые фразы и слова. Правило, традиция, омела… Она постоянно говорила об этом, ни разу не решившись даже поднять на стоящую перед ней подругу взгляд. Будто было что-то что она хотела сказать, но при этом старательно обходила эту тему стороной. Но Лина была не просто уткой, когда-то давно она была тенью. Дважды. Она была почти одним целым с Вебби почти пол года и, казалось, выучила ее наизусть. Потому, что когда находишься наедине с собой не задумываешься о своих рассуждениях, нет смысла притворяться и прятать свои эмоции, мысли и чувства. И Вебби тогда думала, что она одна. К тому же бóльшую часть своей жизни она не редко сталкивалась с самыми разными и часто совсем неприятными ситуациями. И она хорошо научилась понимать, когда кто-то лжет или недоговаривает. Тем более, ее Бантик не умела лгать, а Лина почти всегда безошибочно распознавала ложь Дилли. Вебби тяжело вздохнула, еще какое-то короткое время шевеля клювом, но ее слов уже не было слышно. И в этот момент что-то перевернулось в сознании Лины, почему-то поведение любимой стало таким… Похожим и до боли в грудной клетке знакомым. Ее поведение, ее бегающие глаза и странные, не скрываемые чувства, переполняемые их через край. Ее резко меняющаяся интонация, громкость ее голоса и жесты… Вебби так ни разу и не подняла на нее свой взгляд, а сейчас Лина не просто смотрела на нее, она, казалось, даже не моргала, а ее глаза бегали, рассматривая сидящую, облакотившуюся спиной о стену и приобнимаюющую себя за плечи подругу. Она смотрела на любимую огромными, неверящими глазами и только почти незаметно двигающаяся от дыхания грудная клетка не позволяла сказать, что она не живая. Она живая. И в ней бушевали самые разные чувства. Где-то глубоко внутри она, кажется, обо всем уже догадалась — слишком много всего говорило об этом, но осознать она это пока еще не могла. А потому и просто смотрела, почти не дыша. — Я просто, — Вновь послышался очень тихий, казалось, отчаянный голос Вебби и глаза Лины тут же перестали мельтешить. — Я… — Влюбилась в меня? — Сама того не ожидая, закончила и одновременно с тем спросила Лина. А после тут же, чуть не закрыла клюв крыльями, как Вебби резко, пусть и не сразу, подняла на нее такой болезненный взгляд больших, испуганых глаз, что дышать для утки перестало быть возможным. В ее глазах не было слез, но было огромное отчаяние. Она смутилась еще больше и, отведя взгляд в сторону, еще больше вжала голову в плечи. — Пожалуйста, не оставляй меня… Я придумаю, как мне избавиться от этого… Прошу… Don't leave me again… Please… Она осторожно поправила пряди своих волос, так и не заметив, что Лина все еще оставалась рядом с ней, как она медленно и осторожно опустилась на колени, сев рядом с ней, и смотрела на нее с каким-то восхищением, неверием и счастьем. — Боже, какая же я слепая, — Тихо выдохнула она, наконец, постепенно начиная понимать ситуацию. — Дура… Сердечко Вебби сжалось так болезненно и сильно, что та незаметила, как нежно утка это произнесла и, что дурой назвала она совсем не ее, а себя и одну только себя. Но мягкие, нежные прикосновения чужих ладоней проигнорировать было попросту невозможно. Она подняла взгляд на Лину, но она уже закрыла собственные глаза и спустя пару секунд, что тянулись куда дольше положенного, та осторожно коснулась ее клюва своим, вызвав бурю мурашек у любимой. Совсем легко, чуть помедлив, прежде, чем поцеловать ее уже по-настоящему. А Вебби потребовалось чуть меньше, для того, чтобы все-таки ответить на этот нежный и трепетный поцелуй. Вебби чуть отстранилась, прерывая поцелуй и приоткрыла глаза вслед за Линой. — Я тоже люблю тебя, Бантик… Уточка слабо, но мило и задорно улыбнулась. — Ты украла мой первый поцелуй. И второй, кстати, тоже, — А Лина просто нежно улыбнулась и чуть хитро, но так же весело добавила. — Ну, чтож. Я думаю, ты смело можешь сказать, что я — воровка, потому, что я ничего не намерена тебе возвращать. И твое сердце в том числе, — Но она лишь тихо засмеялась, зажмурившись, а после обняла ее за шею. — И не надо. Я тебе и так все отдам. Вебби прижалась к ней не сильно — не хотела нечаянно причинить ей боль, зная какая у нее сильная хватка. А Лина просто зарывалась клювом в ее мягких, слегка пушистых волосах. И какое-то время они просто сидели в обнимку, в тишине. — Почему-то феерверка неслышно, — не хотя разорвала эту тишину Вандеркряк и тут же давя и так тихий смех, почувствовав как собственные волосы и ее клюв слегка щекотали. — Мы где-то в середине дома. Может быть просто мы этого не слишим, — Произнесла она и вокруг них вновь воцарилась тишина на какое-то время. — Вебби… — Да? — Отстранившись, спросила она и поймала себя на мысли, что вновь не боится смотреть ей в глаза. Но вопрос Лины чуть поубавил радости в ней. — Почему ты пряталась от меня? — Я боялась этого разговора, — Честно, пусть и не сразу, ответила она, опустив куда-то в сторону взгляд. — Я боялась, что тем поцелуем разрушила нашу дружбу. — В принципе, ты это и сделала, — С легкой улыбкой произнесла девушка, а ее крыло осторожно поднялось и большим пальцем она стала поглаживать нежную щечку напрягшейся любимой. — Теперь, если ты не против, я бы предпочла все-таки быть твоей девушкой, нежели подругой. Неверящие большие глаза быстро бегали и при этом она все так же неотрывно смотрела в ее глаза. А потом, видимо, когда эта фраза уложилась в ее голове, ее глаза стали нормального размера и она чуть прищурилась. — Только как мы объясним это всем остальным? — А разве им всем обязательно знать обо всем? Хотя бы первое время, — Заговорческим голосом ответила Лина, вызвав на лице любимой очередную улыбку. — Бабушка еще с самого начала говорила не общаться с тобой, говорила, что ты будешь плохо влиять на меня… Лина лишь подняла бровь, не зная, как ей реагировать на эти слова. На ее лице по прежнему была улыбка, но уже не настолько радостная или веселая. К тому же она всегда считала, что инцидент между ней и ее бабушкой был давно исчерпан — еще тогда, еще в той заброшенной ветке метро, — и, что Бантик ничего об этом не знала. Но, как оказалось, любимая просто не хотела, чтобы сама Лина знала об этом и у нее это вышло действительно на «Ура». Но напряжение прошло, а облегчение прошлось по всему ее телу, когда уточка положила свои крылья ей на плечи и весело наклонила голову в бок. — Ни о чем не жалею, — Уверенно, но по прежнему мягко произнесла Вандеркряк, от чего улыбка Лины вновь стала радостной, пусть и не на столь долго, на сколько хотелось бы. — Так… Это значит: «Да»? — Немного неуверенно и взволнованно спросила она, намекая на свое недавнее предложение. — Ну, а сама-то как думаешь? Я люблю тебя, Лина. — Значит: «Да»? Уточнила она и Вебби поняла, что для нее важно услышать именно конкретный и точный ответ. И она кивнула несколько раз. — Да. — Да? — Угу, — Весело в который раз подтвердила Поночка и она даже видела, как ее девушка облегченно выдохнула и улыбнулась еще счастливее и радосней. — Значит, больше не будешь меня избегать? — Весело прищурившись спросила она. — Я думала, ты обиделась на меня за тот поцелуй, — Честно созналась она, на что утка лишь весело фыркнула и чуть не засмеялась. — Единственное, на что я могла бы обидеться, так это за то, что ты так быстро отстранилась. — Да? — Успокоившись и с хитрой улыбкой произнесла она. — Тогда я постараюсь больше так не делать. И тут же осторожно, но куда увереннее, прикоснулась своим клювом к клюву любимой. Раздались резкие и громкие взрывы салюта и феервека, не слабо напугав пару и заставив их быстро отстраниться друг от друга. А когда осознание ситуации пришло, они обе весело засмеялись. Лина успокоилась несколько быстрее и лишь с улыбкой наблюдала за тем, как смеется, теперь уже, ее девушка, но и это длилось не столь долго. Лина достаточно скоро вернула лицо своей девушки на против своего, а та быстро сократила расстояние между ними. Там, на улице среди морозного снега и чистого темного, почти черного неба, разрывались десятки самых разных петард, радуя и без того радосных гостей. Но желания бежать к ближайшему окну или, уж тем более, присоедениться к ним и выбежать на улицу не хотелось ни одной из них. Им и так было хорошо. Вдвоем.