Их связывало море

Кто бы знал, что зачёркнутые, криво написанные строчки в чёрном блокноте были кому-то посвящены? Кто знал, что кожаный блокнот так быстро тонет и идёт ко дну? Всё идёт не так, когда только Лина поправляет чёлку, вдохновляясь пейзажем природы. Она снова смотрит вниз, находясь на небольшом склоне, описывая всю красоту мира, в котором девочка — королева. Уточка не выходит за пределы той пристани, где она живёт уже пятнадцать лет, всё ещё мечтая уплыть от этих проблем в это Дакбургское море. Но она всего лишь «подросток с переходным возрастом», как говорит её тётя Магика, взмахивая руками, узнавая про кругосветное плавание. Для неё это был бы отличный способ избавиться от давно надоевшей, выносящей ей мозг, племянницы. Для младшей Де-Гипноз это же была мечта. Ей хотелось быть одним целым с морем, уйти от всех людей вокруг, которые ей давно надоели и зарисовывать волны в свой старый потрёпанный блокнот, который достался ей после смерти матери. Как жаль, что она её даже не помнит. Лина любит тишину, не любит людей, не любит её злую и коварную тётю. Розоволосая уже не первый год готовит план побега из этой тюрьмы, но даже этот причал, этот берег способны заменить ей семью и даже целый мир. Она даже не знала, что в её мире кто-то может появиться из людей, не считая этой женщины, с которой она живёт. А всё же появились… Ей не нравится, когда её отвлекают от зарисовки моря, ей не нравится, когда бестактно говорят: — Ты красиво рисуешь. Племянница Магики откинула тетрадь, этот незнакомый и писклявый голос оглушил её, что она не могла понять откуда этот звук. Девушка не верила своим глазам: уточка в который раз поправляет упавшую на глаза розовую прядь, смотря на берег, рядом с которым плавает та самая, кто считает её рисунки «красивыми». Лина не считала это чем-то особенным, единственное, что она считала идеальным в её мире — море и тихие, а иногда беспокойные волны. — Я Веббигейл Вандеркряк, — улыбчивая блондинка протянула ей руку. Первая не знала почему она улыбается, но ей это не нравилось. Её не привлекали люди в целом, они коварные, злые, везде ищущие для себя одну лишь выгоду. Лина скрылась от общества, не общаясь ни с кем уже десяток лет, ей было бы сложно сейчас просто взять и также мило представиться этой светловолосой девчушки. — Тебе что-то надо от меня? —  сложно показывать эмоции, она не считает их чем-то важным, это часть её, которая отмерла. — Дружбу, — девочка подплыла ближе, находясь слишком рядом с Линой, из-за чего розоволосая испугалась. Она взяла камень в руки, угрожая блондинке. «Наше первое знакомство и вправду прошло не очень удачно. Тогда я и представить не могла, как эта маленькая уточка изменит мою жизнь. Я не люблю людей, но кто бы знал, что она вовсе и не человек». Она, испугавшись девочку, отплыла подальше, чувствуя себя преданной и брошенной. Ей не хватило особого труда, чтобы перевернуться, показывая частичку... своего хвоста? Теперь испугалась и Де-Гипноз. Да, девочка не раз слышала про русалок, но всегда отрицала их существования, относя их к недо-рыбам. — Ты что, русалка? — Гипноз отпустила булыжник, стараясь говорить чуть спокойнее, чтобы не испугать девочку сильнее, но было уже поздно. Она уплыла в неизвестном направлении, а Лине оставалось лишь наблюдать, как Вандеркряк изящно махала хвостом, создавая маленькие волны и была с морем одним целым. «Я и вправду думала, что это наша последняя встреча. Каждый день в одно и то же время, я ждала её у берега, рисуя на песке всякие закорючки». Лина бросала бутылки в воду, в которых были всякие дурацкие надписи. Кто бы знал, что моряк, угодивший в водоворот, заставит их снова встретиться. Бутылки заканчивались, да и настроя на то, чтобы продолжать эту глупую затею уже не было. Она отпускала последнюю бутылку в воду как вдруг услышала знакомый голос: — Я пришла спасать моряка. Или группу моряков. Или дельфи… — девочка замолчала и их взгляды пересеклись. Снова. Так и началась великая дружба утки и русалки.

***

— Так ты родилась русалкой или типа того? — Лина сидела на камне поближе к Вандеркряк, чтобы быть с ней как можно ближе. — Насколько вас много? — Ну, если честно, — девочка потирала рукой свой локоть. — Таких как мы не так уж и много, обычно нас убивают люди, — девочка натянула улыбку, смотря на старшую. — Я не убиваю русалок, я не такая кровожадная как ты думаешь. Наша первая встреча не очень удалась, но может получится всё исправить. Она не любила людей, но полюбила эту русалку. Она не любила энтузиазм, но эта девчушка не раздражала, как остальные. Но что-то у них было схожее — любовь к морю. Казалось бы, всё идёт идеально. Лина снова делала наброски русалки, которая сидела на камне, позируя ей. Она еле-еле держала карандаш и не могла отвести от неё взгляд. Её короткие волосы развевались на ветру, волосы падали на лоб, глаза слегка слезились, щурясь от яркого света. Розоволосая стала по-другому смотреть на Вандеркряк, что было заметно. Они всегда были вместе, словно лучшие подружки, хотя для Лины она была музой, самой первой и последней лучшей подругой. — Как думаешь, почему люди пытаются убить меня? — Они всего лишь завидуют тебе, — Лина поправила чёлку. — Но чему можно завидовать мне, я же обычная русалка, не так ли? — Они завидуют твоей красоте, Бантик. Лина была глупа, что не так хорошо оберегала Вебби от этого мира. Де-Гипноз постоянно слушала её истории, затаив дыхание. Вандеркряк постоянно рассказывала, как МакДак хотел сделать из неё чучело, как Гломгольд был жалок в соревнованиях с этим богатейшим селезнем, что упал в реку и (опять) потерял память, как моряки пытались доказать её существование, но над ними лишь смеялись, крутя пальцем у виска. Старшая боялась, что такое могло повториться, что она легко может потерять единственного человека, которого та полюбила, но Вебби постоянно пыталась её утешить, говоря то, что блондинка может сама за себя постоять. Вебби долго не было, наступил уже поздний вечер. Этот алый закат она встречала одна, ожидая свою мореплавательную подругу. В голове промелькивали мысли о том, что случилось то, чего та боялась. Но что могло с ней случиться? Её убили? Может она не хочет с ней дружить? А может просто спит? Минуты шли целую вечность и даже рисование не могло так скоротать мучительное ожидание лучшей подруги. Легонький плеск воды в стороне тихонько послышался юной бунтарке. Все переживания были напрасны, Вебби аккуратно подплывала к берегу, что-то пряча за спиной. — Что ты так долго? Я уже начала переживать за тебя. — Прости, — уголки рта слегка приподнимались вверх. — Не рассчитала время. У меня кое-что есть для тебя. Лина удивлённо подняла брови в то время как младшая вручала своей единственной подруге самый ценный подарок в жизни розоволосой. — Это тебе, — в маленьких ручках лежало ожерелье, сделано этими крохотными пальчиками с большой любовью. И как она только не поранилась, собирая камушки и стёклышки? — Ого, — она надела кулон, разглядывая его с разных сторон. — Жаль только, что у меня ничего нет для тебя. — Это не обязательно, тебе правда нравится? — Конечно! — восторженно крикнула она. «Все её долгие отсутствия означали то, что случится какой-то сюрприз. От Бантика можно было ожидать всё что угодно, но кто бы знал, что не все вещи будут приятными». Де-Гипноз сидела на берегу, фотографирую русалку. Она всячески позировала, изображая из себя модель. Это выглядит смешно и мило. — А сможешь ещё туда забраться? — она взглядом молча показала на большой булыжник на который девочка без труда запрыгнула. — Ну как хорошо выходит? — Ты самая красивая русалка, которую я только видела, — довольно улыбалась она. — Но ведь я единственная, кого ты видела. — Да, а больше мне и не надо, — она аккуратно стукнула пальцем по её клюву, от чего блондинка мило зажмурилась, улыбаясь. Лина оберегала свой фотик с этими фотографиями как зеницу ока, всегда таская его везде. Когда Вебб нет рядом, она постоянно любуется этими снимками и сильно скучает. Де-Гипноз сильно привязалась к ней и не может просто так отпустить. — Лина! — донёсся голос с первого этажа дома, племянница быстро убрала камеру в шкаф. — Ты вообще не можешь встать и помочь своей тёте? — она бесцеремонно открыла дверь в комнату. — Я же просила стучаться, — уточка забрала чёлку и ушла, только чтобы не видеть её, оставив Магику здесь. Одну… Кто бы знал, что это была ужасная идея. Взгляд темноволосой упал на ту самую проклятую камеру, которая Лина первый и последний раз оставила в комнате. Реакция на фотография была не однозначная: страх, испуг, отвращение, удивление слились в одно целое. Младшая Де-Гипноз сидит спиной к Дакбургскому водоёму, она не ожидала, что Вебби скоро придёт (точнее, приплывёт). Она рисовала разные узоры, думая о своей русалочке всё свободное и занятое время. Вебби старалась аккуратно и бесшумно оказаться рядом с подругой, чтобы сделать ей сюрприз. Она медленно и тихо подплывала к берегу как вдруг почувствовала, что её что-то тянет вниз. — Лина!, — единственное, что успела крикнуть девочка перед тем как она пропала. Девочка в тёмном свитере не успела и ничего ответить, лишь судорожно повернулась, ища Веббигейл на горизонте. — Вебби? Вебби ты где? «После этого я больше не видела её. Никогда». Лина перечеркнула все свои записи, порвала рисунки И кто бы знал Что зачёркнутые строчки Были кому-то посвящены? Бунтарка почти сразу сбежала из дома, когда узнала, что это сделала Магика, чтобы обойти богатейшего селезня в мире. С криками «ненавижу тебя», она уплыла на лодке в море, с надеждой найти свою лучшую подругу. «Её со мной нет, но я надеюсь, что она жива, её нет со мной, но нас всё ещё объединяет любовь к морю, а её кулон не даёт забыть о ней»