Легендарные.

Битва была долгой и кровавой. Что это ещё могло быть, если столкнулись две армии и только трое бойцов смогли выбраться. Они оставили поле боя позади, пробежав десять миль по диагонали до знакомой территории, не желая иметь дело с любым возможным подкреплением. И теперь они сидели на деревьях, наблюдая за темными тенями за спинами своих товарищей. Руки Цунаде были по локоть в крови, когда усиленные чакрой удары легко проходили сквозь тело вражеского ниндзя. У нее заканчивалась чакра, и она знала, что не должна тратить ее на заживление раны на щеке, даже несмотря на то, что останется шрам. Она заметила, что Джирайя также бежал к ней, не обращая внимание на сломанную лодыжку и ожоги на лице и руках. Он не настолько заботился об этом, чтобы предложить исправить это. В конце концов, он рано или поздно попросит у неё помощи. Учитывая все обстоятельства, он был относительно чист от крови, но этого следовало ожидать от человека, атакующего со средней дистанции. Расстояние держало его руки чистыми. Ну, по крайней мере, у него они были чище чем у неё. Контраст всему этому придавало лицо Орочимару, которое было окрашено кровью, брызнувшей из перерезанного горла. В ней были испачканы даже его волосы, которые он убирал с лица. На правой лопатке у него был довольно глубокий порез, о котором он даже не подозревал. Боль была незначительной, тривиальной вещью для всех них, не более значимой, чем зуд. Так они и сидели, доверяя друг другу свои спины, в случае если кто-то появится из темноты позади них, но не настолько, чтобы спать в присутствии друг друга. На самом деле это была дурацкая шутка. Легендарные Саннины. Как будто они были какой-то командой. Как будто они действительно заботились друг о друге, а не использовали. Каждый из них мог позаботиться о себе сам, и в те редкие моменты, когда один защищал другого, это было только потому, что их шансы выжить в одиночку резко возрастали, когда двое других были живы и сражались. Когда дело действительно дойдет до этого, никто из них не умрет ради другого. Нет, по правде говоря, это был тупик с тремя возможными выходами. Сильные вместе только в том, что они столкнулись и смогли завершить триаду, и в том, что они смогли обнаружить и закрыть слабости друг друга. Каждый был достаточно силен, чтобы сразиться с другим в битве без определенного исхода. Все они слишком заботились о своей шкуре, чтобы рисковать ею. Единственным «но» было то, что если бы они втроем начали сражаться в тотальной королевской битве против друг друга, то не выжил бы никто. Ну, они выполнили свою задачу. Война заканчивалась, и они были всем, что осталось от их поколения. Они просто ждали посыльную птицу, которая подтвердит то, что они уже и так знали. Они были официально отправлены домой. Сообщение пришло незадолго до рассвета, и они молча поднялись на ноги. Не желая иметь дело с больницей, Цунаде быстро и лениво вылечила лодыжку Джирайи и плечо Орочимару, и они бежали два дня в деревню, не останавливаясь. Они прошли через ворота Конохи, выглядя так же, как и в конце битвы. Они не заботились о том, в каком виде они предстанут перед жителями деревни. С годами привыкаешь к ощущению крови на своей коже. Короткая остановка в кабинете Хокаге, чтобы зарегистрироваться. После этого они разошлись. Каждый пошел своей дорогой. Джирайя и Цунаде не удивились, когда до них дошли новости об опытах над людьми, которые проводил Орочимару. Да их это и не особенно волновало. Точно так же Джирайя не был удивлен, когда однажды Сенджу исчезла из деревни без предупреждения, как и Орочимару. Он не удивился и когда он услышал истории о пьяном игроке, разрушившем логово ростовщика одним пальцем. И, наконец, ни Цунаде, ни Орочимару не удивились, когда заглянув в книжные магазины, увидели серию бестселлеров, написанных странствующим извращенцем-отшельником. Ибо пока между ними не было любви, было понимание. Понимание настолько глубокое и истинное, что если бы они посмотрели на него слишком пристально, то приняли бы это за дружбу. Но они не смотрели. Вместо этого Орочимару воткнул еще одну иглу в предмет. Джирайя уселся перед еще одним глазком в женских купальнях, а Цунаде заказала еще одну бутылку. Они все продолжали поднимать ставки, потому что тишина была слишком громкой, а мир вокруг слишком скучным. Не важно, как сильно они ненавидели свое прошлое, если бы они могли, то жили бы в этой последней битве вечно.