Запах роз

Ой, да вы наверняка встречали таких девчонок! Она невинней оленёнка Бэмби, безоговорочно верит каждому вашему слову и чуть в рот вам не заглядывает. Она глядит вам в глаза ласково и доверчиво, она беззащитна и абсолютно, ну абсолютно беспомощна! Не встречали? Раритет, говорите? Может, оно и так, потому что Чонин раньше тоже таких не встречал. Она ему нравилась, и розами от неё не пахло. На первом свидании Чонин всучил ей охапку лилий, а она радовалась, как ребёнок. Тогда он и прозвал её - Лилией. Они встречались почти каждый день все зимние каникулы. Они ходили за ручку по улицам и скверам, они сидели в кафе и болтали обо всём на свете. И Чонин слушал, действительно слушал, не притворялся. Лилия забавная была, рассказывала кучу историй про своих подружек и двух старших братьев. А Чонин ничего не мог рассказать в ответ. Да и что там было рассказывать? Что он не любил розы и слишком спокойных преподавателей? Особенно одного молодого препода, который раньше не сводил с него глаз, а потом вдруг перестал замечать. Особенно сейчас он его не любил, когда зимние каникулы – потому что никакой первой пары правоведения, никакой подводки для глаз, никакой улыбки Чунмёна вместо кофе, да и вообще – никакого Чунмёна. Вот уже неделю как. Вот уже неделю как - Чонин неизменно провожал Лилию до дома и мимолётно прикасался губами к щеке в прощальном поцелуе. Девушка уже сама намекала, что была бы не против перейти к менее невинным поцелуям, но Чонин всячески отнекивался. Она считала его скромным и только добродушно посмеивалась, но Чонин знал – не был он таким, вот ни капельки! А что тогда? Не хотел он Лилию торопить или сам не хотел торопиться? Эта дурацкая фраза, которую Чонин всегда считал идиотской отговоркой, слетала с языка – «я пока ещё не готов». Ну-ну! Нет, от неё не пахло розами. Чонину нравился ненавязчивый запах её духов. А вот он сам проклятущими розами провонял насквозь! С чего бы, казалось, если он с этими цветами вообще никак не взаимодействовал? Чонин яростно тёр тело мочалкой, насухо вытирал полотенцем и всё равно чувствовал этот паскудный запах. К нему вновь вернулась бессонница, и Чонин в поисках причины уже всю голову сломал! Девушка есть, друзья – есть, что опять не так? Чего, блин, ещё недостаёт? Вечером, за два дня до нового года, Чонин проводил Лилию до дома, а сам пустился пешком в обратный путь. Он нахохлился и спрятал руки в карманах куртки. Было холодно, но Чонину нравилось. Светила луна, и небо казалось ледяным и далёким, а свет редких звёзд – чужим и недружелюбным. Когда мимо проехал хёндэ солярис тёмно-оливкового цвета, в груди Чонина вдруг что-то неприятно кольнуло. Он пришёл домой и ни с того ни с сего принялся читать «Государя» Макиавелли. Он читал до зари. Читал запоем, проговаривая про себя слова внутренним голосом. Только, странное дело, в его ушах звучал голос Чунмёна – привычная интонация, как на лекции. Чонин не мог заснуть, не мог танцевать – вот уже неделю вообще ничего не мог. Он, обессиленный, опустил голову на стол, рядышком с открытой книгой, и не заснул, а скорее вырубился. Даже во сне запах роз ни на миг его не оставлял.

***

Чонин не понимал, почему после того, что он узнал о Чунмёне, после всех обид он всё ещё хотел с ним общаться. Человек он в любом случае хороший. Да и уж больно хотелось ему про Лилию рассказать. Он-то, как никто другой, поймёт как для Чонина это важно! То были нелепые причины, чтобы оправдать безудержную радость, с которой Чонин вступил в новый учебный семестр. Не чокнулся ли он случайно – так учёбе радоваться? Не-ет, не учёбе! Лекции по правоведению – вот чему. А если Чунмён, как и прежде, просто его не заметит, то Чонин сам к нему подойдёт после лекции – вот как он решил и заспешил в университет. Чунмён зашёл в аудиторию точно к началу занятия, и Чонин невольно подался вперёд, чтобы ощутить знакомый запах черёмухи, но не почувствовал ничего – слишком Чунмён был далеко. Отвратительно, конечно, но Чонин был так рад его видеть, что улыбка никак не хотела сходить с лица. Чунмён встал за кафедру, прочистил горло и поздравил студентов с прошедшими праздниками. Чонин изучал взглядом зажатые в руках преподавателя папки, сами руки, белый тёплый свитер, а когда дошёл до лица – вдруг стало тяжело дышать, потому что Чунмён больше не притворялся, будто его, Чонина, не замечает. - И пусть в Новом году все ваши желания исполнятся, - сказал он, глядя Чонину прямо в глаза. Чонин рвано выдохнул, сердце выдало пару восьмёрок в ускоренном темпе – он вспомнил желание, загаданное на Рождество. Он хотел снова чувствовать на себе особое отношение Чунмёна. Конечно, уже после, Чонин посмеялся – не мог что-нибудь получше придумать? Да хоть бы новые кеды? А так, тщеславие сыграло с ним злую шутку, потому что Чонину необходимо было чувствовать себя особенным. Не для всех, нет. Для Чунмёна. Казалось, это было важно. Важнее кедов и айфонов. Чунмён начал лекцию, но Чонин не мог сосредоточиться на словах, он наслаждался голосом и смотрел, как и прежде, на преподавателя. Чонин был слишком взбудоражен, ему было трудно усидеть на месте. Хотелось вскочить, схватить Чунмёна за руку и убежать вместе с ним подальше, туда, где тепло и пахнет апельсинами. А Чунмён, казалось, всё понимал. Он посматривал на Чонина лукаво и улыбался уголками губ. Чонин вздрогнул от резкого звука – у одной зубрилы на первой парте зазвонил телефон. Она покраснела, извинилась и сбросила вызов. Не прошло и минуты, как телефон зазвонил у её соседки. Студентки взволнованно переглянулись, но телефон отключили. Когда телефон зазвонил в третий раз, у парня во втором ряду, Чунмён не выдержал и попросил студентов выключить телефоны или, по крайней мере, поставить на беззвучку, но Чунмён не заметил, что в третий раз студент ответил на звонок. - Сонсэнним, - парень со второго ряда робко подал голос, – сонсэнним, он сказал, позвать вас. Чунмён застыл, с ужасом глядя на зажатый в руке студента мобильник. - Я… я на минуту… - прошептал Чунмён и пулей вылетел из аудитории. Чонин мигом подорвался и налетел на парня во втором ряду, хватая того за ворот рубашки. - Кто это был? Кто?! - Да не знаю я, номер неизвестный. На, сам смотри, придурок! И правда, номер был сокрыт. - Нам тоже с неизвестного номера звонили… Странно это! Чонин уже не слушал, что там студентки говорили, он понёсся следом, на первый этаж. Но Чунмён, не забрав куртку в гардеробе, выбежал на улицу - в чём был, сел в машину и завёл мотор. Авто, сделав полицейский разворот, выехало на проезжую часть. Чонин опоздал. Он не знал, что и думать. История со странным звонком повторилась. Представьте только, вечно невозмутимый и спокойный Чунмён испугался! Что же творилось? И что ему, Чонину, было делать? Он не мог остаться в стороне, не мог вернуться домой и ждать следующую пару по правоведению, чтобы поговорить с Чунмёном. Да и явится ли преподаватель на пару? У Чонина вообще никаких контактов с Чунмёном не было, он знал, преподавателя всегда можно найти в университете. А сейчас что? Если он уедет куда-нибудь навсегда? Или с ним что-нибудь случится? Всё? С концами? Да как же так?! А Чонину что делать прикажете? Наведаться к Чунмёну домой – вот что. Чонин забрал куртку преподавателя – в качестве предлога, побежал на остановку и впрыгнул в автобус. Думал ли он, что совсем обезумевший Чунмён в таком состоянии поедет именно домой? А он не думал – вовсе. Просто делал первое, что взбредёт в голову. В нём проснулось острое желание защитить Чунмёна, что бы там в его жизни ни творилось. - Только будь дома. Пожалуйста, будь дома, - шептал Чонин, подъезжая к нужной остановке. Удача определённо ему благоволила – у подъезда был припаркован серебристый преподавательский хёндэ. Чонин, вслед за старушкой, шмыгнул в подъезд и, не дожидаясь тормознутого лифта, взбежал вверх по лестнице. Пролёт за пролётом – на шестой этаж. Один несмелый раз – нажать на кнопку звонка. Задержать дыхание и ждать. Если Чунмён напуган, откроет ли он? - Чунмён. Чунмён! Это я, Чонин. Открой, слышишь? Замок щёлкнул, дверь распахнулась. Чунмён, чуть бледный, глядел на него удивлённо. - Зачем ты… - Куртка. - Ааа… совсем забыл. Спасибо. - Я зайду? Секунда на раздумье и несмелый кивок в ответ. Чонин перешагнул через порог и изумлённо ахнул, потому что в некогда чистой-чистой квартире Чунмёна был настоящий разгром. В коридоре Чонин споткнулся о рюкзак, в который наспех были затолканы вещи. Чонин с опаской заглянул в гостиную – все вещи с кофейного столика были сметены, на паркете валялись осколки посуды. - Ну, Ким Чунмён, выкладывай!