Запах роз

Чонин никогда не отличался терпеньем. Он искренне ненавидел ждать запаздывающий автобус, ненавидел очереди, пробки, столпотворения на улицах, долго мигающие светофоры, медленно идущих людей, ненавидел, когда друзья опаздывали на встречу… Среди всех возможных пыток, ожидание – для Чонина было мучительнее всего. Но Чунмён, этот грёбаный Ким Чунмён, заставил ждать столько, сколько Чонину никогда раньше не приходилось – целый месяц! Нет, Чонин по-прежнему не был до конца уверен, что Чунмён вернётся к нему, но слова Бэкхёна грели, он цеплялся за них и ждал-ждал-ждал. Бесконечно долго ждал. И, ну чёрт возьми, давно уже нужно было прекратить, но не получалось никак. Это случилось утром, когда одно из двух изматывающих ожиданий прекратилось – апельсиновое дерево оправилось. Крохотные листики появились на ветках, и Чонин ещё долго не мог на них налюбоваться. Он чувствовал себя врачом, который вытащил пациента с того света (о том, кто этого «пациента» чуть на тот свет не отправил, можно и умолчать). - Я теперь всегда-всегда буду тебя поливать! – пообещал он дереву. – Ты только расти, хорошо? На этом светлые события утра закончились. Чонин и так в университет опаздывал, а тут ещё и автобус сломался, не доезжая три остановки. Чонин плюнул на всё и пошёл пешком, уже никуда не торопясь. Он брёл вдоль пыльной трассы, любимые адидасы промокли, на подошву налипла грязь, вешний, но всё ещё холодный ветер забирался под куртку, свистел в неприкрытых шапкой ушах, машины проносились мимо, норовя обрызгать грязным талым снегом. Боковым зрением Чонин увидел, как белый рэно, выбиваясь из потока машин, замедлился, некоторое время двигаясь с Чонином наравне, потом свернул и припарковался у обочины. Раздался звук клаксона, и будь у Чонина наушники в ушах, он бы точно не услышал, но так как он забыл их дома, Чонин расслышал не только клаксон, но и: - Тебя подвезти? Чонин оглянулся и хотел уже было вежливо сказать: «спасибо, обойдусь», как замер, так и не успев вымолвить и словечка. За рулём белого автомобиля – такой долгожданный и такой (не)знакомый сидел Чунмён, приветливо, но немного нервно улыбаясь. Некогда чёрная чёлка была высветлена и так непривычно зачёсана наверх, отчего Чунмён походил на какаду. Месяц ожидания закончился в тот самый день, когда прочный трос терпенья перетёрся и норовил лопнуть. Вот он, Чунмён. Чуть другой, но всё тот же преподаватель правоведения. Чонин остолбенел, не пытаясь приблизиться или начать разговор. Он просто смотрел немигающим взглядом через лобовое стекло, словно пытаясь удостовериться, что Чунмён - никакая не иллюзия. - Я вернулся, - неловко начал разговор Чунмён, когда пауза затянулась. Чонин отмер и фыркнул. Громко так фыркнул. Вернулся он, да неужели?! С одной стороны, Чонин понимал, что во многом был виноват сам, что надо бы не допустить ошибки, а последовать совету Бэкхёна и просто Чунмёна принять, ведь Чонин так ждал его, так скучал по нему, но… не мог он так просто. Не мог – и всё. Чонин не был бы собой, если бы не поупрямился чуток. Чунмён тоже был виноват, вообще-то! Уехать! На целый месяц! Нет уж, он тоже извиниться должен! - И что? Ждёшь, что я запрыгну тебе на шею? – высокомерно отозвался Чонин, не без удовольствия наблюдая, как гаснет неуверенная улыбка на лице Чунмёна. - Целый грёбаный месяц от тебя ни весточки, а тут на тебе – пожаловал! Не так уж и ждали! Чонин пнул подтаявший смешанный с грязью снег, пачкая при этом джинсы, развернулся и демонстративно зашагал прочь. Дверца машины с тихим щелчком открылась и захлопнулась с громким «бум». Чунмён торопливо заспешил следом. - Даже не дашь шанса объяснить? – спросил Чунмён, хватая Чонина за локоть и вновь разворачивая к себе лицом. Чонин нервно выдохнул и отшатнулся. Потому что слишком близко. Наконец-то не долго, не далеко и не чёрте где, а здесь, рядышком. Сердце застучало быстрее и в горле пересохло. Так хотелось Чунмёна обнять, так хотелось отогреть замёрзшие ладони в карманах его тёплой куртки, но… был ли это эгоизм или задетое самолюбие, которое не давало так просто простить и принять, требуя возмещения бессонных ночей и потраченных нервов? Которое нежность из взгляда и голоса выдирало с корнем, которое заставляло кривить губы в презрительной усмешке и бросаться резкими словами? - А зачем? Зачем мне тебя слушать? Хочешь знать, как мне жилось этот месяц? Хреново жилось, понимаешь? Я только начал в себя приходить, а тут ты – принц на белой калымаге! Да к чёрту! - Я должен был какое-то время побыть с родителями Чена, моими родителями, переосмыслить всё, - терпеливо объяснил Чунмён, умело пряча нанесённую словами обиду. Знал ведь, что так будет. - И как, переосмыслил? На дворе, Чунмён, двадцать первый век, чёрт тебя дери! Существуют телефоны и интернет! Ты мог написать мне? Позвонить? Не-ет, тебе не до того было, ты переосмыслял! - Чонин… - И слышать не желаю! Мне надоело, что ты принимаешь решения за нас двоих! Захотел – остался, захотел – уехал! А мне – жди его, переживай, скучай, как дурак последний! Просто поразительно, как такой правильный человек может поступать так неправильно! - Всем свойственно ошибаться. - Назови хоть одну причину для прощения. - Я тоже скучал. Как дурак последний, - Чунмён улыбнулся и приглашающе раскрыл руки для объятия, но Чонин не двинулся с места, и руки Чунмёна медленно опустились. - Когда скучаешь, можно, по крайней мере, позвонить! – прошипел Чонин. - А ты всё такой же упрямый, - заметил Чунмён, и его глаза хитро блеснули. - Настойчивый, - буркнул Чонин. - Но ты тоже не звонил. Чонин обиженно засипел, но не нашёлся с ответом. Потому что Чунмён был прав. Да, Чонин не звонил. Но не потому что не хотел, а потому что… потому что… Потому что Чунмён обязан был позвонить первым! - Значит, говорить со мной ты не собираешься, так? – нарочито спокойно поинтересовался Чунмён. - Так! - И отступать не собираешься? - Не собираюсь. - Ладно, раз ты так хочешь, я оставлю тебя в покое. Прости, что побеспокоил, - произнёс Чунмён, развернулся и зашагал обратно к машине. - Погоди, - испугался Чонин, не ожидая такого поворота событий. - Что, всё? Вот так просто уедешь? - А что? Ты же сам сказал, не простишь и назад не примешь. - Ну, во-первых, я такого не говорил… я вовсе не… то есть, я всего лишь хотел… - Ты замёрз, а у меня в машине тепло. На это раз Чонин долго не раздумывал - он понёсся следом, прекрасно понимая, что если Чунмён сейчас уедет, то больше не вернётся.

***

Чунмён, едва Чонин пристегнул ремень, без лишних слов завёл машину и выехал на дорогу. В салоне было тепло, как Чунмён и обещал. Такой привычный, но за месяц позабытый запах черёмухи ненавязчиво и даже будто боязливо коснулся ноздрей, и Чонин тут же с шумом втянул воздух. Черёмуха в его голове боролась с запахом роз и явно выигрывала. Никаких ароматизаторов, от которых тошнит. Только он, естественный запах, которого в действительности, может, и не существовало. Может, он Чонину только снился, но то был приятный сон. Сон, который возможен, только если Чунмён был рядом. - Куда мы едем? – робко спросил Чонин, растеряв былой пыл. - О, так ты со мной всё-таки разговариваешь? – настала очередь Чунмёна язвить. - Разговариваю, - нехотя признал Чонин. – Я тебя уже давно простить решил, если хочешь знать. - Тогда для чего комедию ломал? - Может, я ждал, когда ты меня поцелуешь? А ты сразу «оставлю тебя в покое» и бла-бла-бла. Чунмён рассмеялся, бросая на Чонина быстрый взгляд. - Эй, смотри на дорогу! Я не хочу разбиться! – возмутился Чонин, пытаясь побороть охватившее щёки смущение. - Мы едем пить кофе. Согласен? - Как будто у меня есть выбор! Ты же за рулём, - Чонин пытался сохранять недовольный вид, но быстро прекратил, потому что Чунмён его всё равно уже раскусил, да и Чонин был слишком рад. И пусть адидасы насквозь мокрые, джинсы заляпаны грязью и уши ломит. Чунмён вернулся. И они даже помирились. Вроде как.

***

Чонин улыбался, когда отстёгивал ремень, улыбался, когда выходил из машины, улыбался, когда очутился в пропитанной ароматами кофе и свежей выпечки кофейне. Раньше он никуда с Чунмёном вместе не выбирался. Разве что за продуктами или во двор погулять. А тут – центр города, «Старбакс», две чашки кофе и только они вдвоём. Это почти свидание. - Согрелся? – спросил Чунмён, когда Чонин глотнул кофе. Чонин кивнул. Он уже и забыл, как дрожал от холода каких-то полчаса назад. - Я думаю, будет правильнее прояснить всё сейчас, - начал Чунмён решительно. - Прояснить и оставить позади. И чтобы никаких недоговорённостей, идёт? Чонин вновь кивнул, внутренне напрягаясь. Не любил он такие разговоры, ей богу! Никогда не знаешь, куда они тебя заведут. - Помнишь день, когда мы поссорились? - Помню, - угрюмо отозвался Чонин, потупившись. Как будто возможно было такое забыть! Ему до сих пор было стыдно за себя и за брошенные в тот день неосторожные слова. - От тебя я поехал на вокзал. Сел на поезд и отправился к родителям, - продолжил Чунмён, не замечая подавленности Чонина. - Мне нужно было немного… прийти в себя для следующих действий. Когда я был готов, я встретился с Минсоком. Мы навестили Чена на кладбище и вместе поехали к его родителям. - Чунмён, - перебил Чонин, – насчёт ссоры… я тогда много чего наговорил, но это было не всерьёз и… ну… прости. - Ничего, - Чунмён улыбнулся и, убедившись, что на них никто не смотрит, погладил Чонина по щеке. - Знаю, что не всерьёз. Ты приревновал меня к Чену? Чонин нехотя кивнул – ему было неловко, но отпираться тоже не имело смысла. - Ты, наверное, думаешь, что я дурак? Раз ревную к тому, кого уже нет? - Дурак. И ещё какой! Но твоя ревность была слишком смешна и очаровательна, чтобы злиться, - Чунмён глупо хихикнул, а Чонин совсем и не легонько пнул его, вновь краснея. - Минсок, он хороший парень, - продолжил Чунмён. - Я думал, он будет злиться на меня или обвинять в смерти Чена, но он… он сказал, что я тут не при чём. - Конечно, не при чём, - шепнул Чонин, касаясь руки Чунмёна в попытке поддержать. - Минсок сказал, они с Ченом тайно встречались за моей спиной. Чен мучился, не зная, как мне об этом рассказать. А тут я взял и уехал, ничего не объясняя. И они с Минсоком были вместе до того самого дня, как… ну, ты знаешь. - И? Тебя это задело? - Нет, ничуть. Если честно, я всегда думал, что Минсок Чену подходит больше меня. Я рад, что они были счастливы, хоть и на короткий миг. Жаль, что всё так закончилось… Чонин, не зная, что сказать, просто хлебнул уже остывшего кофе. Он не умел подбирать правильных слов, чтобы утешить. Он мог выразить поддержку объятиями, поглаживанием по голове, поцелуем, но на людях так нельзя, а по-другому он не умел. - Я побыл какое-то время с Минсоком. Мы повспоминали былое, попрощались, я сел в свой белый рэно и помчался к тебе. Конец истории. - Откуда у тебя новая машина, кстати? - Родители заранее с днём рождения поздравили. Чонин завистливо присвистнул. Ему родители даже лимитированные кроссовки не дарили, не говоря уже об автомобилях! - Теперь-то точно всё? Никаких призраков прошлого? Никаких приступов самобичевания? Всё осталось позади? - Да, Чонин, позади. Обещаю. - И теперь мы… будем вместе? – Чонин не смог скрыть ни волнения, ни надежды. - Будем. Если ты, конечно, не против, - хитро улыбнулся Чунмён. - Я за! – поспешно воскликнул Чонин, подаваясь вперёд и невольно привлекая внимание сидящих за соседним столиком девчонок. - Только… это не значит, что я буду всегда называть тебя хёном или стану послушным или буду вести себя, как влюблённая школьница, или… - Ладно-ладно, хватит. Я понял, - Чунмён засмеялся, и его глаза стали похожи на полумесяцы. Чонин, не сводя с Чунмёна глаз, широко ухмыльнулся и облизал пересохшие губы. Теперь, когда не осталось недоговорённостей и недопонимания, он мог подумать о том, что пора бы уже, наконец, перестать думать и перейти к действиям. Посетители кафе будто прочли его мысли и как нарочно стали пялиться на их столик. А одна из тех подружек даже тыкнула в Чонина пальцем и что-то эмоционально зашептала другой девчонке. Или Чонину это только показалось? Что все, абсолютно все вокруг в курсе. Что они знают, Чонин и Чунмён вместе в том самом смысле. Но они же не вели себя демонстративно, не держались за руки, не перешёптывались и вообще старались быть посдержанней. Они были влюблены – и только, а Чонин до невозможного желал Чунмёна поцеловать. Сейчас же, сию минуту! И ждать он был не намерен, потому что, о боже, ну сколько можно-то?! - Пошли быстрей в машину, – шепнул Чонин, перегнувшись через стол. - Зачем? – удивился Чунмён, допивая кофе. Чонин чуть ли не сматерился на всё кафе. Да тут уже все, кроме Чунмёна, поняли зачем! Даже во-он тот парень за дальним столиком, который уткнулся в китайско-корейский разговорник и чихать он на всех хотел с сеульской телебашни, и то – додумался. - Ну не здесь же ты меня целовать будешь? – сдерживая нетерпение, по возможности спокойно объяснил Чонин. На лице Чунмёна отразилось понимание. Он, издав тихое «о», тут же заспешил на выход. - Ну, слава богу! – выдохнул Чонин (и всё кафе вместе с ним) и последовал за Чунмёном. В тёплом салоне новенького рэно Чонин вспоминал, каково это – Чунмёна целовать. Когда сбивается дыхание, и снова отчего-то краснеешь, комкаешь в руках край его сливового свитера, тянешь на себя, чтобы быть ближе. Ещё ближе. Снова целуешь, притягивая за затылок и запуская пальцы в волосы. - Зачем ты так по-идиотски зачесал чёлку? – спросил Чонин, безбожно разрушая укладку и устраивая на голове Чунмёна форменный беспорядок. - Я… я думал, тебе понравится… - выдохнул он и снова вовлёк Чонина в поцелуй. А Чонину искусственность на Чунмёне - не нравилась. Ему хотелось его - растрёпанного и домашнего и такого… только его, чонинового Чунмёна. Он не мог дождаться, когда сливовый свитер сменится уже растянутой синей безрукавкой. Или, как вариант, ничем не сменится. Да, долой свитер! А безрукавка подождёт.

***

- Раздевайся, хён, - потребовал Чонин, прижимаясь к спине Чунмёна, развязно целуя в ухо и сразу же с порога затаскивая в спальню. Чонин ещё на пути домой всё спланировал. То есть, не то, что бы он прям планировал… план состоял всего лишь из нескольких пунктов: он, Чунмён, кровать. - Ты чего, Чонин? – Чунмён попытался рассмеяться и перевести всё в шутку, но Чонин не собирался сдаваться так просто. - Знаешь, мне надоело всё время тебя ждать. Так что сделаем это сейчас, пока ты ещё куда-нибудь не делся! – в подтверждение своих слов Чонин провёл по мягкой коже чунмёновой шее кончиком языка и тут же поцеловал. - Ты шутишь? - Я серьёзно, Ким Чунмён. Раздевайся! Немедленно! Чунмён никак не отреагировал. - Не хочешь? Ладно, тогда я сам, - ухмыльнувшись, Чонин принялся стягивать с Чунмёна сливовый свитер. Чонин решил, если Чунмён по своей воле не согласится, то он специально сломает задвижку в ванной и проберётся туда, когда Чунмён будет принимать душ. А там уж он от него никуда не денется! Чонин, не глядя, швырнул свитер за плечо и потянулся к застёжке на джинсах, но Чунмён не позволил. Чонин громко вздохнул, мысленно готовясь прочитать Чунмёну лекцию на тему: «я уже не ребёнок, да, я действительно этого хочу и да, я готов», но не успел он и рта раскрыть, как Чунмён сам расстегнул джинсы, сам снял с Чонина футболку и, подцепив пальцами ремень на его джинсах, потянул на себя. - Как скажешь. Давно пора было это сделать, чтобы у тебя глупых мыслей не возникало. Чонин поражённо замер, позволяя Чунмёну расстёгивать ремень, пуговицы, застёжку, стягивать плотную джинсу по ногам вниз… Он не думал, что Чунмён так легко согласится. То есть, он, конечно, надеялся, но чтобы так сразу… - Ты боишься, да? – усмехнулся Чунмён, целуя Чонина в обнажённое плечо. - И ничего я не боюсь! – заявил Чонин, громко сглатывая. - Вот и хорошо, - Чунмён прижался к чониновым губам, руками проходясь по груди и напряжённому животу. Чонин вздрогнул. Такой привычный румянец покрыл щёки. Ему не верилось, что они будут заниматься этим. Не то, что бы он никогда этого не делал… делал, конечно. Но тогда всё по-другому было. Не с Чунмёном. А Чунмён, он резко переменился - больше не предостерегал и не отговаривал, не успокаивал и не говорил никакой банальщины, которая, возможно, пришлась бы очень кстати для расшалившихся нервов. Чунмён хотел и он брал то, что по праву принадлежало ему. Чонин сам признавал за ним это право, Чонин подчинялся. - Ты правда считал, что я не хочу тебя? – насмешливо шептал Чунмён, толкая Чонина на кровать и нависая сверху. - Я… я не знаю… то есть, нет… о боже, Чунмён, что ты… Чонин протяжно простонал, крепче цепляясь за простыни, будто боясь упасть – но не вниз, а вверх. Прилипнуть к потолку или даже пробиться сквозь него в вышину звёзд. - Я докажу, как сильно ты ошибался, - прошептал Чунмён и прижался тёплыми губами к низу смуглого чонинового живота. А Чонину уже не надо было ничего доказывать.

***

- Хён, и почему мы не занимались этим раньше? Теперь придётся навёрстывать! Может, прямо сейчас и начнём? - Спокойной ночи, Чонин. - Но Чунмён! - Спи, говорю. Ты завтра и так сидеть не сможешь. - Чунмён! - Ну что ещё? - Я заснуть не могу. Я слишком счастлив. - И что ты мне предлагаешь? Расстроить тебя? - Чунмён, ты же любишь меня больше, чем Чена? - Больше. Только спи. - А насколько больше? - Чонин! - Ладно-ладно. Сплю. Тишина продержалась ровно пять шагов секундной стрелки. - Чунмён, ну а всё же, насколько больше? - Настолько, что и представить нельзя. Доволен? - Угу, - пробубнил Чонин, поворочался, пристроился у Чунмёна на плече и заснул. Ему даже начал сниться сон. Что он в саду, полном самых разных цветов. И вот ведь какое дело, ни одной проклятущей розы! Чонин вдохнул глубоко – с наслаждением. Запах свежий, не приторный, такой притягательный! Кажется, черёмуха. Чонин улыбнулся широко, потому что это было именно то, что он искал!