всему виной океан

день семнадцатый. я представлял все, кроме того, что чонхи прыгнет на меня и станет расцеловывать лицо, а мама разревется как маленькая девочка, крепко меня обнимая. я готовился к самым худшим сценариям, игравшим в моей голове, но я не был готов к тому, что произошло на самом деле. сначала мы гуляли по территории в сопровождении доктора, но потом он нас оставил. чонхи рассказывала про школьные будни, про парня, который предложил ей встречаться, упомянула тебя и тэхена. я рад, что вы подружились, но, честно скажу, внутри сидит яркая зависть. сейчас это прозвучит эгоистично с моей стороны, но маловероятно, что ты вообще это увидишь, так что, думаю, беспокоиться о таком мне не стоит — беспокойств и так полно. хочу, чтобы именно я жил с тобой в одной квартире, а не тэхен. хочу, чтобы вечера проводил с тобой я, а не чонхи. хочу снова просыпаться с тобой в одной постели и смотреть на твоё сонное, ангельское лицо, гладить кончиками пальцев твою бархатную кожу и будить тебя поцелуями. хочу готовить с тобой еду, обнимать тебя со спины, танцевать под наши любимые песни… наши ли они ещё, если нас уже нет? будем ли мы когда-нибудь вместе? в лучшем случае я могу сказать: не знаю. честно — не верю, что судьба сведёт нас снова. почему? ты видишь, что я без ума от тебя, но я не верю, что то же самое чувствуешь ты. раньше — возможно, я видел то, как ты смотрел на меня, я чувствовал твою любовь, хоть ты никогда и не говорил мне напрямую, что любишь меня… сейчас — точно нет, потому что, опять-таки, я видел, как ты на меня смотрел в последнее время, и это лишь моя вина, я знаю. поэтому все… кончено? я не утверждаю, а только лишь спрашиваю. у меня нет смелости озвучить то, что уже случилось, хоть и без общего согласия. это нормально — переставать любить. люди меняются. все до единого. наши чувства могут тоже меняться. буду ли я тебя любить через пять месяцев или через год? если доживу, я обязательно скажу тебе, но сейчас я полностью уверен, что да. я люблю тебя. и как бы мне ни хотелось перестать тебя любить, я не смогу, потому что одной из множества причин является то, что я банально не хочу. ты мой свет. ты моё все и моё ничего одновременно… надеюсь, у тебя все хорошо. они как обычно выкатили на шоссе ранним утром, обследовав еще один небольшой городок, потратив деньги на всякие сувениры и сплавав в океан на рыбацком судне, чтобы научиться у рыбаков ловить рыбу. от рук до сих пор слегка пахло рыбой, волосы от дешевого мотельного шампуня стали жестче, щетина на их щеках — чуть виднее., но глаза светились как никогда ярко, наполненные жизнью и морским воздухом, который пах, почему-то, совсем по-другому. прогуливаясь по пристани и уплетая креветочные тако и кальмаровые кольца, они заметили приглашение на рыбалку, которая должна была проходить буквально через час, переглянулись и быстро решили, что можно было и попробовать. из туристов они были единственными, потому что, как-никак, сезон начинался только летом. все рыбаки громко их поприветствовали, обеспечили всем необходимым, рассказали про технику безопасности и провели экскурсию по их старенькому судну, которое было намного старше, чем тэхен с чимином. мало того, что они научились азам рыболовного мастерства, завели друзей и отведали наивкуснейший ужин, который они своими руками, используя удочки, выловили из глубин океана, так еще и встретили прекрасный закат, три раза выловили осьминогов, увидели стаю проплывавших мимо дельфинов и запечатлели все эти моменты на фотоаппарат. после этого они вернулись в номер мотеля, проспали ночь и утром пустились дальше. чимину казалось, все, что они делали вдали от дома, отмывало их от старых себя, делало их холсты белыми и нетронутыми, чтобы в будущем они смогли их закрасить более яркими и сочетавшимися цветами, нарисовать что-то намного прекраснее. чонгук из семнадцатого сентября прошлого года был уверен, что судьба их больше не сведет. точно так же он был уверен в том, что его записи не попадут чимину в руки, но чонгук из ближайшего прошлого, видимо, передумал, и теперь пак хранил его блокнот, как никогда ничего из материальных вещей еще не хранил. он гадал, как скоро это «не верю, что судьба сведет нас снова,» — раскрошится, и все произойдет в точности наоборот. он надеялся, что так будет. он хотел этого и стремился сделать все, чтобы это произошло. сейчас, на свежую голову, он понимал, что отпускать его не намеревался. — уже прошла неделя с того, как мы уехали, — сказал тэхен, наблюдая за тем, как небо медленно светлело, а за горизонтом показывалась ярко-оранжевая полоска восходившего солнца. чимин глянул на океан, уверенно держа руль машины, и сильнее надавил на газ, чтобы почувствовать, как холодный ветер будет залетать им в машину, заставляя их дрожать. ему хотелось обогнать это солнце, приехать в пункт назначения быстрее, чем оно поднимется ввысь, но места, куда они должны были приехать, не было. это была проигрышная игра с самого начала. — такое чувство, будто мы едем уже месяц, — задумчиво произнес он, и тэхен согласился, влюбленно продолжая наблюдать за рассветом. — тебе не кажется, что внутри уже что-то изменилось? — что ты имеешь в виду? ким немного помолчал, закалывая мешавшие глазам волосы разноцветными заколками, которые ему подарила чонхи несколько месяцев назад, затем притянул ногу к себе и обнял ее. — это такое чувство, будто… как будто все это время я носил шкуру, как змея, а сев вместе с тобой в машину и выехав за город, незаметно скинул ее. когда мы говорили о том, чтобы начать все сначала, я не думал, что все так и будет. я знаю, возможно, это временное чувство, но в прошлые разы, когда я куда-то ездил с друзьями или один, такого не было. я был таким же, каким был до поездок или после., но сейчас… — с океана он перевел взгляд на чимина, который время от времени поглядывал на него, осмотрел его профиль, расслабленную осанку и свободную от управления машины руку, которая локтем выглядывала наружу из окна. — может быть, это из-за тебя. чимин усмехнулся и посмотрел на него. — из-за меня? — я этого раньше не говорил, но ты очень особенный. сам по себе. что-то в тебе есть такое необъяснимое, что притягивает к себе. ты можешь отмахнуться и не слушать меня, но я знаю, что прав. возьми того же гука. ты говорил, что в конце вашей первой встречи на его вопрос, встретитесь ли вы еще раз, ты ответил: «если судьба захочет нас свести, мы обязательно встретимся.» и вы ведь встретились. совершенно случайно, когда он забрел к книжному магазину, на крыльце которого стоял ты. — но это ведь не доказывает мою «особенность», — покачал головой пак, переключив песню. — все твое детство к тебе тянулись люди. пусть с ними связаны только плохие воспоминания, но они ведь тянулись, — чимин не мог отрицать. — когда ты учился, к тебе тоже тянулись люди. момои и ее знакомые, просто покупатели в магазине, прохожие. в тебя влюбился ранее никогда не задумывавшийся о своей ориентации парень, который сумел, несмотря на все твое недоверие к людям, влюбить тебя в себя. ты сумел притянуть меня, социальную бабочку, человека, который везде всех знает, к себе и стать тебе хорошим другом, с которым ты сейчас путешествуешь и встречаешь рассвет, — он показал на красно-желтый горизонт, переливавшийся в фиолетовый и синий. — ты до сих пор хочешь со мной спорить? чимин помолчал, пораженно вздохнул и покачал головой, слегка улыбнувшись. тэхену все-таки сложно было перечить. этот парень не просто так был умным. — может быть, ты и прав… — ким полез к заднему сидению, чтобы достать чипсы, вернулся на место и счастливо открыл пачку, протянул паку. — у меня такое чувство, — он взял горстку, и они оба стали хрустеть. — как будто что-то и правда изменилось. — может, мы настолько сильно устали, что отдохнувшее тело чувствуется теперь как не свое родное? — предположил тэхен и породил громкий смех. вот так с рассветом по левую сторону, едким запахом чипсов в машине, еще не выветрившимся запахом рыбы на руках и со смехом они продолжали ехать по безлюдной дороге, совершенно не имея понятия, что будет дальше. им и не надо было знать. он не знал, какой сегодня был день недели, сколько было времени, какое число. он не помнил, что было вчера и когда наступило сегодня. перед глазами все время всплывали воспоминания из прошлого, которые высасывали из него всю энергию двигаться. чонгук не мог подняться с кровати даже чтобы сходить в туалет. он помнил, как к нему недавно приходила женщина-психолог, которая должна была в ближайшее время консультировать его. помнил, как она задавала вопросы, как он что-то отвечал, но совсем не помнил что. этот разговор остался туманным, как и все остальное, что с ним происходило в последнее время. его мучили кошмары, спать было невыносимо. примерно на второй день он заставил себя подняться посреди ночи и подойти к столу, в котором лежала книжка по радиофизике, хранившая среди страниц серию фотографий его с чимином, сделанную однажды ночью на вокзале в фото-будке. боясь заснуть и боясь снова увидеть перед собой кровавое тело, он лежал и смотрел в их счастливые лица. когда-то все было хорошо. когда это было? он даже не мог вспомнить, какое сегодня было время года. когда чон смотрел на последний снимок, где он целовал улыбавшегося чимина, в дверь четыре раза постучались. так стучала только чонхи, чонгук это знал., но переводить взгляд на вошедшую сестру ему было слишком тягостно. да и переставать глядеть на блондина ему не хотелось. чонхи поставила на тумбочку стакан воды с несколькими таблетками и аккуратно присела на кровать, с печалью в глазах смотря на брата и фотографию, которую он держал перед собой. — можно ее посмотреть? — неуверенно спросила она. чонгук кивнул и подвинулся, освобождая место, чтобы она легла рядом. они лежали так несколько минут, молча смотря на фотографии, пока парень внезапно не заговорил: — я постоянно перемещаюсь мыслями в прошлое… в момент, когда чепуха убил себя прямо перед моими глазами… когда момои споила меня и… изнасиловала… когда меня избивали в последнюю ночь лета… я все время вижу это, слышу, осязаю… и мне становится так страшно… — он положил фотографию на тумбочку и повернулся к чонхи, положив руку под подушку. — я чувствую раздиравшую меня боль, когда она… вертела мной как хотела и исполняла все свои извращенные фантазии в жизнь… я переживаю ее снова и снова… слышу ее голос, издевательский смех… я никогда не задумывался о том, каково это — быть изнасилованным, но теперь… это так грязно и отвратительно. мне стыдно знать, что я оказался в такой ситуации. чонгук впервые говорил так много со дня его возвращения. даже с психологом он не мог связать и двух предложений, чувствуя накатывавшую на него тошноту вместе с головокружением. чонхи накрыла его дрожавшую руку своей и слабо сплела пальцы, давая знать, что он был не один. — это так странно — видеть, как умирает человек. в один момент он говорит тебе что-то, пусть даже… не самое хорошее… а в следующий — он лежит в кровавой лужи с застывшей на лице жуткой улыбкой… и его душа будто вползает в тебя, как какая-то неземная тварь, и отравляет душу… я не знаю, почему он так меня ненавидел, но мне его было так жалко… — почему? чонгук взглянул на нее и, увидев взгляд, с которым она смотрела на него, прикрыл глаза. — посмотри на меня. я такой же псих как и он. вы смотрите на меня с той же жалостью, с которой смотрел на него я. — ты не псих, гук, просто тебе нужно отдохнуть. — не обманывай хотя бы себя, чонхи, — горько усмехнулся парень и опять лег на спину, положив руки на живот. — если бы я не был психом, мне бы не прописывали кучу таблеток. скажи, что вам сказала психолог? девушка немного помолчала, нахмурившись и сравнивая все за и против того, стоило ли ей говорить ему правду или нет. — давай, выкладывай. я ведь знаю, что ничего хорошего она не сказала. — она сказала, что у тебя, возможно, посттравматический стресс… зазвонил телефон. — и как я помню, это психическое расстройство. не надо отвергать реальность, когда она так очевидна, — на этих словах чонгук повернулся к ней спиной, показывая, что он не хотел продолжать разговор, и чонхи ничего не оставалось сделать, как тяжело вздохнуть и пойти к телефону. — алло? — привет, чонхи! — прогремели веселые голоса тэхена и чимина на том конце трубки. она радостно улыбнулась, вмиг забыв про недавний разговор с братом. — парни! как вы? где вы?! — все прекрасно, — ответил чимин. — мы не знаем, где мы, но здесь намного лучше, чем дома, — добавил тэхен. они стояли в телефонной будке, освещенные огненным светом закатывавшего за океан солнца. на лицах улыбки, в глазах — искры. еще немного поговорив, тэхен пошел на заправку, чтобы купить немного воды, потому что они решили, что эту ночь проведут в движении, слушая музыку и разговаривая о ерунде. чимин сжал трубку и прислонился плечом к стеклу. — как… как чонгук? — он… — чонхи немного помолчала. у чимина было хорошее настроение, он веселился, он отдыхал. стоило ли ей говорить правду и срывать с него оживленную улыбку? — хорошо. — он может подойти к телефону? — ты хочешь с ним поговорить?! — удивилась девушка и посмотрела на трубку, которую она держала у уха, будто желая удостовериться, что ей это не послышалось. чимин сам удивился своей смелости, если на то пошло. может быть, так подействовали на него письма, которые он не спеша читал в дороге, может, он просто хотел услышать его голос, удостовериться самостоятельно, что с ним все в порядке, потому что чонхи убедительно нисколечко не звучала, и это его настораживало. что могло случиться за эту неделю его отсутствия? или оно произошло намного раньше, и ответ он сможет найти в конце блокнота? — я его сейчас позову. чонгук продолжал смотреть на фотографию, уткнувшись половиной лица в подушку. в голове была пустота — куда лучше, чем вихрь из мыслей. — тебя зовут к телефону. — скажи им, что я сплю, — быстро ответил он, не желая ни с кем разговаривать. — это срочно, чонгук. парень, приложив не мало усилий для того, чтобы подняться с постели, не хотя подошел к телефону, приложив его к уху, и прислонился плечом к стене. — алло? — глаза сами по себе закрывались из-за изнурившей бессонницы, и голос был сиплым и очень слабым. он хотел лечь спать прямо в коридоре, на холодном полу. — гука, — чимин улыбнулся, смотря на закат, и представил, как чон так же, как и он, держал трубку телефона и прислонял её к уху. — ч-чимин? — он хотел сказать так много, он представлял их первый разговор так часто, что выучил все варианты наизусть, но сейчас, почему-то, никакие слова на ум не шли. может быть, это был очередной сон? он услышал на том конце провода смешок. — да, это я, — тихо ответил пак. в его голосе слышалась мягкая улыбка. — я сейчас далеко. даже не знаю где, но это не имеет значения. просто хотел услышать твой голос и проверить, как у тебя дела. чонгук сполз по стенке вниз и обнял свои колени, все еще держа трубку у уха. его охватил озноб и захотелось лечь под огромное одеяло вместе с чимином, обнять его и прижаться щекой к груди, как он когда-то любил делать. сейчас ему иногда даже сложно укрыться одеялом, поэтому всю ночь он может провести дрожа от холода. — ты здесь? — да, я… я просто… — имел ли он права говорить то, что чувствовал? чонгук не знал, но никогда врать чимину не мог, — соскучился по твоему голосу. старший смущенно засмеялся. — правда? я тоже. так как у тебя дела? — все хорошо, — ложь, но она была во благо чимина. чонгук не мог посметь испортить ему настроение своим состоянием. чимину было необязательно знать всю правду. — пытаюсь привыкнуть… — привыкнуть? к чему? — ты… получил то, что я тебе передал? — блокнот? да, я его читаю. не быстро, конечно, получается. ты сам понимаешь почему, но я стараюсь читать как можно внимательнее. чонгук не знал, почему плакал. то ли от счастья, услышав голос любимого, то ли от облегчения, что чимин его не ненавидел, то ли от удивления, что он правда читал его письма, когда он мог их просто выбросить. — читать между строк, да? — улыбнулся он, шмыгнув носом и вытерев тыльной стороной ладони слезы. чимин засмеялся и согласился. — ближе к концу ты найдешь ответ на твой вопрос. — хорошо, — пак услышал еще один всхлип и нахмурился. — гука, почему ты плачешь? на него так много всего навалилось в последнее время, что от шока он не мог даже выплакать свои эмоции. он старался заплакать, надеясь, что ему станет легче, но видя свои стеклянные глаза, в которых не было ни намека на слезы, чонгук сдался. кто бы мог подумать, что неожиданный разговор с чимином по телефону волшебным образом раскроет шторы его эмоций и впустит внутрь поток всех невыплаканных слез? — н-нет, я… я не плачу. чонгук опять все портил, не так ли? он опять мешал людям жить из-за своих проблем. почему он всегда все рушил? — дыши вместе со мной, хорошо? слушай мой голос и делай то, что я говорю, ладно? давай сделаем глубокий вдох, — они оба вдохнули. — затем выдох. ну? не сложно ведь. давай сделаем еще раз, пока ты не успокоишься. вдох… выдох… они продолжали дышать вместе несколько минут, пока чонгук окончательно не успокоился и не почувствовал еще большую слабость в теле. чимин пару раз жестами показывал тэхену подождать его, потому что он не мог отойти от телефона. тот сидел на капоте и хрустел чипсами, наблюдая за ним все это время и пытаясь понять, что происходило. — лучше? — спросил пак. — да… спасибо. не знаю, когда бы я смог успокоиться, если бы не ты. прости, что занял твое время… — не извиняйся за то, в чем ты не виноват, чонгук. я был рад помочь, — он взглянул на тэхена, который нетерпеливо продолжал буравить его забавным взглядом, и понял, что дольше разговаривать он не мог. — ладно, тэхен скоро съест все чипсы, так что мне пора. поговорим позже? — ага… легкой дороги вам.