Тонкая красная нить

У Кирилла две нити на двух запястьях одновременно. Они у него были с детства, руки стягивали, намекая, мол, где-то есть душа родная — только вот не одна как у всех. Две души, что ему предназначены, в руки не даются, и Кир злится, Кир так злится. Ему свою родственную душу — хотя бы одну — найти хочется. Они находятся обе — не одновременно, но находятся. Верочка в его жизни появляется ярко, словно с салютами и фанфарами. Горящая, живая девочка — Кирилла от неё ведёт, Кирилл от неё с ума сходит, как глупый мальчишка. Откуда она такая? Откуда же взялась? Кир её любит, кажется, с самого первого взгляда, падает в неё как впервые. У Веры на руке нитка, что с его ниткой связана. Н а о д н о й. На второй — другая, чужая. Не его. Гордеев не знает, чья и почему, он вторую свою родственную душу встретить не надеется даже. Так ведь не бывает, чтоб они обе нашлись. Люди порой одну найти никак не могут. Кирилл смотрит на счастливые пары, что только друг для друга предназначены, и не понимает, не хочет понимать, зачем им с Верочкой нужны другие, чужие люди. (пусть и представляет порой: какая она, вторая душа из тех, что его счастливым делает) Кир с Верой счастлив, он себя неполным не ощущает вовсе, с ней такой, красивой и трепетной, несчастным чувствовать невозможно. Он её любит до дрожи в пальцах. А потом появляется Лена. Кирилл себя чувствует словно в ловушке, когда на её руке нитку с ним соединенную видит, когда в глаза карие смотрит — ему с ней тепло становится, светло. Гордееву паршиво так, если честно. Вдруг Вера поймёт, узнает все — она злиться не станет, конечно. Только пусть лучше злится, пусть только не плачет от горькой тоски. Вера с Леной сталкивается в коридоре, Кир рядом с ними обеими стоит и ждёт, когда взрывом грянет. Верочка у него импульсивная до дрожи. Лену он не знает, не привык, но чувствует отчего-то — та тоже огонь живой, пылающий. Что ж ещё ему остаётся, кроме как два огонька ярких? Только у Верки взгляд туманится, плывёт немного — Кир не понимает. Пока на руки тонкие, две женские ладони взгляда не отпускает. А потом все в груди разгорается от осознания: у них руки тоже тонкими нитями соединены. Больше красного этому миру, больше красного. Кирилл улыбается неровно, понимая: он больше никогда один не будет.