. . .
Информатор сообщил достаточно, чтобы заслужить быструю и безболезненную смерть. Чистым ударом я снесла ему голову, использовав один из тех почти двух десятков мечей, что достались мне от бывших спутников Лули Лю. А затем не мешкая направилась на север, в район с древними скальными развалами в неделе пешего пути от Синего Ручья. Там расположился со своими людьми Старший Брат. Безымянный «агент» поведал, что банда Четырёх Ладоней названа так не просто по прихоти. Власть в ней делила четвёрка, которую я почти в полном составе видела в тот памятный день нападения. Четвёртой Ладонью была Кианг — любовница босса, находившаяся постоянно при нём. Она занималась знатными пленниками и переговорами об их выкупе. Также ведала торговлей обычными рабами. И это всё, что о ней знал «агент». Третьей Ладонью был Старший Брат — тот самый громила, что размахивал здоровенным мечом дао и приказал напасть на нас с Чунем. Старшему Брату подчинялось почти сто пятьдесят человек, хорошо вооруженных и неплохо обученных воинов-мирян. Второй Ладонью — называли Тая, Культиватора со слегка «протёкшей крышей». Но босс ценил его за беспринципность и жестокосердечность, поэтому закрывал глаза на случаи, когда Тай убивал своих же подчиненных во время очередных приступов безумия. Босс Фухуа также был единственным, кого Тай хоть немного опасался. О числе подчиненных у этого психопата «агент» ничего не знал. Равно, как и не знал ничего и о боссе, кроме его имени и прозвища — Первая Ладонь. Также я узнала, что Четыре Ладони — это лишь довольно небольшая часть сплочённой тайной организации. Информатор, перед тем, как лишиться головы, упомянул, как однажды услышал от Старшего Брата слова, что явно не предназначались для широкого круга. Громила, будучи изрядно навеселе после удачного налёта, вскользь обронил, что «четыре руки» делают всю грязную работёнку и получают все тумаки. А «столпы» — жируют, сбывая «товар». После чего, выругавшись, заметил, что и босса Фухуа, и неизвестного — или неизвестную? — «главу» эта несправедливость устраивает…. . .
Ближайшее крупное поселение отстояло от Синего Ручья на две недели пешего пути для мирянина, поэтому расположение Третьей Ладони казалось довольно разумным. Его люди могли неприметно пополнять запасы провизии, не грабя — чтобы не привлекать внимания — а покупая еду. Также это позволяло рассылать «агентов», подобных тому, что недавно принял смерть от моей руки, в окрестные крупные поселения. Им, в том числе, надлежало следить — не нагуляли ли «лишний жирок» горожане и не пора ли облегчить их ношу? С другой стороны довольно ощутимое расстояние от крупных городов и лагерь, разбитый в скалах, позволяли загодя быть готовыми к облаве войск местных правителей. И это лишь то, что приходило мне на ум. Если принять во внимание эти догадки, то даже если бы мой информатор не упомянул о Четырёх Ладонях, как о части чего-то большего, то я бы сама пришла к подобному выводу. Слишком уж всё хорошо было продумано для большой группы лихих людей, неуправляемых и хватающихся за оружие даже из-за не понравившихся косых взглядов. Требуемое место информатор назвал точно, поэтому я, пользуясь картой этого региона острова Сиреневой Дымки, уверенно двигалась к своей цели. Отряд Старшего Брата вполне мог получить от босса приказ на смену позиции или выдвижению к очередной цели, поэтому я спешила изо всех сил, не желая впоследствии досадной нерасторопности выискивать шайку налётчиков по округе. Расстояние, что мирянин прошёл бы за семь дней, я покрыла менее чем за сутки без происшествий и встреч. Уже к вечеру следующего дня мой взгляд наткнулся на выплывший из-за горизонта громадный массив красновато-бурых скал. А через четверть часа я была уже в паре километров от них. Лежавшая передо мной местность отдалённо походила на исполинскую выщербленную челюсть с пеньками громадных «зубов», как будто кто-то большой очень давно здесь лишился своей головы. Но если подняться на один из таких пиков, поросших чахлым кустарником, и окинуть окрестности взглядом, то можно было заметить, что вся эта область, носившая название плато Тяньмея, в действительности походила на истерзанную эрозией столовую возвышенность. А ещё больше — на огромную, в десятки километров в поперечнике, неровную каменную плиту, по которой с небес ударил божественный молот, испещрив монолит камня множеством глубоких каньонов и трещин. В этих-то разломах, как в лабиринте, и прятался отряд Старшего Брата. Демонических зверей в этих местах не водилось из-за скудной природной Ци, поэтому налётчикам оставалось лишь следить, чтобы не быть застигнутыми врасплох войсками местных правителей. Торопилась я совершенно напрасно — отряд Третьей Ладони никуда не собирался, если судить по вальяжному поведению часовых. Поэтому и я решила не торопиться и сперва восстановить свою Духовную Энергию. Подобраться на достаточное расстояние, чтобы ощущать слабую Ци налётчиков, оказалось несложно. Они ожидаемо ничего не боялись в этих местах, куда больше опасаясь диких зверей, чем отрядов, что придут за их головами. Поэтому часовые и стояли в открытую, а мой чуткий слух ловил эхо, шедшее из глубокого каньона между скалами позади них. Шум был размеренный и ровный: так шумят либо небольшие речушки, либо большие массы веселящихся людей… Взобравшись на выступ, с которого открывался отличный обзор на вход в каньон, и укрывшись за громадными каменными обломками, я уселась для медитации. Достала из кольца чуть ли не горсть пилюль Красного Потока, содержавших в себе довольно чистую Ци, и закинула в рот. Тех самых пилюль, что готовил для меня Ши, и счёт которым я уже потеряла. Теперь, со смертью товарища, мои запасы могли лишь уменьшаться, а возросшая Культивация требовала уже не просто больше таблеток, но совершенно иного качественного уровня снадобий. Перед тем как погрузиться в умиротворение медитации, и чуя, как уплотняется Духовная Энергия в меридианах, я подумала, что принимать пилюли Красного Потока посреди красноватых скал, готовясь устроить кровавую бойню — это весьма символично…. . .
С первыми лучами рассвета, дождавшись смены караула, я убила сменившихся часовых и направилась вглубь стоянки налётчиков. Судя по всему, вчера там и в самом деле случилась попойка, но не такая, чтобы «на разрыв» и от души, а довольно скромная — ни порезанных ножами трупов, ни кострищ на месте шатров. Даже мертвецки пьяных нигде не валялось. Дисциплина хотя и хромала, но была всё же на уровне. Всё это я увидела, окинув взором округу, когда буквально через пару секунд следом за сдавшими пост часовыми вошла на территорию стоянки. На меня тотчас обратили внимание, послышались приветственные возгласы: «Что за хуйня?..» и «Да ну нахуй?..». И я не могла с этим не согласиться. Не то чтобы подобных людей можно было удивить явлением женщины — в их рядах и без того полно было «прекрасных» дам. Но когда в лагерь головорезов, повязанных на крови, входит девушка, на вид мягкая и нежная, как тофу — ну, дочь чиновника, не иначе — то тут уже впору удивляться матерно. Через пару мгновений обескураженные лица сменились довольными усмешками, мол: «А отлично денёк начался…» Но затем ухмылки погасли просто мгновенно, их словно смыло водой. Я подняла ладонь, и из моего пространственного кольца с грохотом рухнуло на камни оголовье жуткой «колотушки», брызнув мелким крошевом выщербленной породы. Мои пальцы сомкнулись на длинной бронзовой рукояти, прочно ту обхватив. Звон от удара рокочущим эхом умчался вглубь каньона. На лагерь опустилось молчание. Люди — человек тридцать, что были в моем поле зрения — дружно замерли, словно не зная, что предпринять. На это я, не удержавшись, даже пошевелила свободной ладонью, словно радушно приглашая их продолжать. — К оружию! К оружию! — тотчас понеслось разом со всех сторон, и отовсюду зазвенели клинки, понеслись злобные голоса. — Поднебесная Поступь… — шепнула я едва слышно, срываясь с места, как молния.. . .
Для меня это была не битва, а бойня, но сдерживаться я не хотела и выкладывалась на сто десять процентов, то и дело, превозмогая собственные силы в неказистом деле уничтожения «муравьёв». Стоило отдать должное моему противнику — первое время в их глазах и на лицах совершенно отсутствовал страх. Ну что могла какая-то дура — пускай она хоть трижды сильная и самоуверенная — в одиночку против полутора сотен отменных бойцов? В этот момент им даже в голову прийти не могло, что Культиватора заинтересуют дела мирян… Страх появился немного позже, на четвёртой секунде — ровно столько им хватило, чтобы понять. Когда первые жертвы, попадавшие под мои удары, мешками мяса с перемолотой требухой и костями начали разлетаться в стороны, мокро хлюпая кровавыми брызгами о камни, налётчики отшатнулись в ужасе. Мне же показалось, что я недостаточно стараюсь, поэтому теперь я вкладывала в удар всю свою Ци. Убивать было не весело — это была просто работа по уничтожению «демона сердца» в зародыше. Била я совсем не прицельно, но любые удары собирали свою кровавую жатву, отрывая руки, ноги и головы, разрывая тела пополам. Или вовсе расплёскивая их кровавой кашей по округе, орошая рубленым мясом и дерьмом из кишок лица бывших товарищей. Ни щиты, ни доспехи налётчикам не помогали. Мне же даже от обстрела не приходилось уклоняться — опасаясь в безумной мясорубке ещё больше навредить своим, воины не пускали стрел. Поэтому я следила только за тем, чтобы мимо меня не проходили живые. Бойцы Старшего Брата быстро смекнули, что судьба их плачевна, и принялись остервенело огрызаться, словно крысы, загнанные в угол. Каньон был довольно широк и тянулся далеко в глубь плато, но бежать они не могли. Многие видели, какова моя скорость, и прекрасно осознавали, что повернуться спиной и убегать прочь, спасаясь от кровавого кошмара, бесновавшегося в каменном мешке — это верная смерть. Я бы просто гнала их, как стадо скота, забивая среди сужающихся красноватых стен. Сражаться мирянину против Культиватора — а они без сомнения поняли, кто я такая — тоже было несладко, но здесь был хотя бы мизерный шанс уцелеть. Доблесть была хотя и вынужденная, но похвальная. Впрочем, она не помогла моему противнику. Ни уловки, ни умелые блоки тяжелым оружием и щитами, ни работа мелкими группами — всё это оказалось совершенно бессмысленно против ужасного красноволосого чудища, метавшегося в теснине меж отвесных стен с кровожадным взором широко распахнутых глаз… Убитых я не считала — не затем здесь — но одежда моя уже давно пропиталась кровью врагов. Стала липкой и мерзкой, плотно обняв изгибы страстного тела кошмарным нарядом. Груди и сочная задница, обтянутые окровавленной тканью, ритмично вздрагивали — я чуяла, как колыхалась моя упругая плоть — но вряд ли они были сейчас привлекательны. Даже торчащие под одеждой возбуждённые соски привлекали только меня, да и то лишь тем, что стреляли в груди иголочками неуместного в этот момент удовольствия. В эти мгновения я словно была в одеянии из человечьего мяса и крови…. . .
— Пиздец тебе, сука!.. — кто-то гневно рычал почти мне в лицо, размахивая тяжёлым мечом. — Лучше убей нас скорей и беги!.. Голос этот отложился в памяти, поэтому я тотчас отпрыгнула назад, удержав булаву от удара. Едва не сделала себе же хуже, но обладатель этого хриплого баса сыграл мне лишь на руку. А кричал на меня никто иной, как Старший Брат. Побледневший, заляпанный кровью, он был всё ещё жив. Но лишь оттого, что все эти несколько минут кровавой расправы занимался чем-то другим, пока его люди разлетались на брызги багрового «джема», заливая собой камни. Третья Ладонь был единственным, кого мне требовалось сохранить в живых — «Красной Розе Мейли» нужен был новый источник сведений. Фыркнув и сплюнув чужую кровь — всё же «колотушка» слишком брутальная — я уставилась на громилу. Его окружало десятка два человек, так же по самые глаза заляпанных кровью. Бесполезное оружие целилось в меня, острия клинков крупно дрожали. Выжившие понимали, что спасенья не будет… — Тебе совсем жить не хочется? — хмыкнула я, глядя на Старшего Брата. Оскал моей залитой кровью рожи, мало похожей на девичье личико в этот момент, был таким жутким, что одного его хватило, чтобы налётчики отшатнулись. Третья Ладонь, не будь дураком, ухватился за ниточку разговора и сразу же принялся меня стращать жуткими карами. — Я отправил послание боссу… Скоро он будет здесь… Тебя поймают, тварь, и выебут… Уничтожат, сломают!.. А затем отправят подставлять задницу вьючным коням… А после, когда ты будешь порванной тряпкой, шлюха, тебя выпотрошат и заставят сожрать свои же кишки… Но не волнуйся. Ты будешь в сознании и всё прекрасно почуешь… Задыхаясь и захлёбываясь словами, Старший Брат угрожал мне, в наивной попытке пытаясь запугать. Впрочем, иных разумных вариантов, как и у «агента», убитого мной, у Третьей Ладони не было. Но кое-что в словах громилы меня заинтересовало: послание боссу! Я, конечно же, уточню на всякий случай, где мне искать Фухуа, но получалось так, что он сам придёт ко мне! Либо он, либо Тай, да ещё и про Чуня забывать не стоило. А может и вся троица разом. И вот к этому уже стоило действительно подойти очень серьёзно. Я окинула взглядом уцелевших, быстро, по головам, сосчитав, как цыплят в загоне. Их было девятнадцать, включая Старшего Брата. Из них — трое женщин. Обернувшись, я коротко посмотрела себе за спину. Там расстилался кровавый кошмар: всё было просто залито уже подсыхающей кровью, дно каньона усыпали изорванные тела убитых, лежавших в неестественных, перекрученных позах. Кое-где, впрочем, заметно было шевеление — особо везучим всё же удалось уцелеть. — Хотите жить — делайте, что велю!.. — громко воскликнула я, наводя на кучку живых во главе со Старшим Братом свою жуткую булаву с ошмётьями плоти на ней, как невесомый прутик. Во взглядах налётчиков блеснула надежда, а я тем временем продолжала: — Женщин, что рядом с вами, убейте, затем бросайте оружие!.. Для задуманного барышни из числа наёмников мне были без нужды, поэтому в них больше проку, как от мёртвых. А на лицах отчаявшихся людей и вовсе блеснул шок, загнанные в угол преступники замерли, словно не расслышав моего приказания. Мне же некогда было их упрашивать, поэтому я жёстко прикрикнула, напоминая, что выбирать они уже не имели права: — Если на счёт «три» эти женщины будут живы, то на счёт десять мертвы будут все остальные!.. Наёмницы мгновенно сбились в кучку, прижавшись спинами и ощутив недоброе веяние от бывших товарищей. Я даже расслышала приглушенное: «Прости, сестрица…». Оказавшиеся на краю гибели негодяи недолго терзались выбором, и сразу с десяток клинков устремился в бывших подруг, стремясь выкупить ещё каплю времени для себя ценой жизни другого. Женщины успели заколоть одного из напавших, но остальные их просто смяли, пронзив металлом со всех сторон, и оборвав их вопли ужаса. Через пару мгновений всё было кончено и четыре мёртвых тела — три женщины и их неудачливый убийца — покоились у ног остальных. После этого на землю полетело оружие. — Встаньте в шеренгу и поднимите руки за голову, — скомандовала я, указывая, куда становится. — Кто попробует сбежать — умрёт… А ты, здоровяк, всех свяжешь… И храни тебя Небо, если хотя бы один узел будет ослаблен… Последние слова я уже бросила из-за плеча Старшему Брату, отвернувшись и направившись в гущу побоища, где лежало более сотни мёртвых тел. А прожжённые и повидавшие всякого наемники, замерев от ужаса, смотрели, как окровавленный демон вышагивал по скорбному полю брани.. . .
Я намеревалась собрать эссенцию крови. Её качество могло быть лишь ниже низкого — иного и не получить из мирян, чья Ци примерно такая же, как у кучки камней или поленницы дров. Но мне нужна была не сама эссенция. Это была отличная возможность проверить свои умения, ведь раньше я работала только с единичными целями, но не с сотней за раз. Пройдя три десятка шагов, я замерла, просто выронив свою булаву, загромыхавшую по осклизлому от крови камню. Слегка прикрыла глаза, стремительно приводя сознание в нужное состояние, что получалось быстро, за считанные секунды. А через пару мгновений из тела хлынули незримые «нити», свитые из туго скрученной Ци. Они были коротки, не длиннее пары метров, но они не тянулись, а «звали» к себе. Довольно быстро я нахмурила лоб, стараясь изо всех сил удержать концентрацию, и буквально чуяла, как в истерзанных телах, разбросанных по округе, истончалась энергия Ян. Инь становилась отчётливей и словно бы гуще. Мой «зов» получался, но довольно посредственно: многие тела были достаточно далеко, да и внимание приходилось распылять везде понемногу. Я чуяла, что вот-вот сорвусь, и ничего не получится — энергия Инь в эссенции крови станет слишком слабой, что не позволит ей управлять. В эти секунды я экстренно соображала, что же не так и почему ничего не выходит. Ведь раньше всё удавалось. Я просто протягивала руку, как и теперь, и мне в ладонь стекался алый туман эссенции. Так неужели дело лишь в расстоянии? Нет, я явно чуяла Инь в телах мёртвых. Но она была не «жарким костром», пылавшим в одной точке, а виделась мне душным липким туманом, неплотным облаком окружавший меня со всех сторон. Мне просто не на чем было сосредоточить внимание… «Так… Так может не в восприятии дело?..» — неожиданной догадкой заметались мысли в мозгу. — «Может, я просто плохо «зову»?..» Энергия Инь, к манипуляции которой я расположена, не только олицетворяет женское начало, но и всепоглощающую бездонную тьму, алчно вбирающую в себя всё и вся. А женщина от природы создана, чтобы принимать: семя мужчины, чужие эмоции, многие тяготы и горести. Но для меня бытие женщиной всё же в новинку. Так может мне нужно не просто «звать», а «ХОТЕТЬ» поглотить? Хотеть по-настоящему, по-женски?.. Я крепко зажмурилась, стягивая всё внимание на себе и оставляя лишь жалкие крохи сознания на таявшей Инь в эссенции крови убитых. Ци «закипела» в даньтяне, проваливаясь внутрь себя и уплотняя незримый шар Духовной Энергии. А затем я всколыхнула в памяти сладостные секунды соития. Те восхитительные моменты, когда влагалище туго растянуто, а матка, словно по собственной воле, тянет в себя жилистый член, вбирая всю сперму до последней капли в своей неутолимой жажде… Дикая похоть захлестнула мой разум, а в низу живота стало тепло и приятно. Но виною тому был не даньтянь — это словно у моей матки действительно пробудился собственный «разум», пожелавший вобрать в себя всё сущее, заполнить своё естество!.. «Великолепно, девочка…» — зашептала довольным голосом Тень. — «Наконец-то ты начала понимать, что нужно…» Внезапно она осеклась, оборвав себя на полуслове. И тотчас в её беззвучном голосе проявилась тревога: «Что ты творишь, неразумное дитя?..» — но я не могла взять в толк, что ей пришлось не по нраву. А Тень тем временем просто «крикнула» мне в мысли: «Остановись немедленно, глупая смертная!.. Ты уничтожишь свою Культивацию, дура!» — Не знаю, о чём ты, но чувствую я себя просто прекрасно, — пробормотала я одними губами, боясь утерять восхитительное ощущение переполнения. Похоже, что у меня начало получаться, но моя компаньонка требовала прекратить? Да что на неё нашло? «Да открой ты глаза, идиотка!..» — Тень «кричала» уже не стремясь сохранить свой величественный образ. — «Неужели не чуешь?!» — Да о чём ты?! — я тоже воскликнула вслух и распахнула веки. И едва не плюхнулась на задницу от испуга, ошарашено уставившись на свою ладонь. Со всех сторон к ней стекался алый туман, сочившийся из мёртвых тел. Но ужаснула меня не уйма дрянной эссенции крови, охотно плывшей ко мне. Эта красная взвесь обволокла мою руку уже почти до локтя, обернув плотным бугристым панцирем цвета крови. По текстуре это «вещество» немного было похоже на хитин, но оказалось гибким без всяческих сочленений. И этот «хитин» прорастил мои ногти острейшими изогнутыми когтями длиною с ладонь… — Что за херня? — опешила я, заметив краешком глаза, как наёмники, включая Старшего Брата, попадали ниц, дрожа от ужаса. — Ответь, что это?! — крикнула я, теряя терпение. Тень молчала пару секунд, а затем ошарашено пробормотала: «Это — Багровый Покров. Интуитивная, очень древняя техника… Ей нельзя обучиться — её можно лишь собственноручно открыть заново…» — Элементальная Сущность вновь замолчала, а затем задала вопрос. — «Что же ты за чудовище?..» И в «голосе» многоглазого клыкастого сгустка абсолютной тьмы сквозил явственный страх…