К чему приводят недомолвки

Еще недавно исполнительный директор, а ныне полноправный глава издательства «Муракава» Исака Рюичиро был в бешенстве. Это было затаенное бешенство, выразившееся в нарочито вежливой улыбке, ядовито-саркостических замечаниях, высказываемых все с той же безупречной улыбкой, в идеально прямой осанке, максимальной собранности и чертовски убийственной темной ауре, что окружала самого главного начальника, чтобы тот ни делал и куда бы ни пошел. Даже самые приближенные, имеющие дурную привычку бесстрашно врываться в его кабинет сотрудники, такие как Масамунэ Такано и Дзэн Кирисима, поумерили свой пыл, не рискуя лишний раз попадаться такому Исаке на глаза. Что уж говорить о рядовых сотрудниках? Те ходили по струнке и сворачивали в другой коридор, едва завидев высокое начальство. Ничего не могло быть хуже, чем попасть ему под горячую руку. Весть о том, как новый босс отчитал случайно подвернувшегося ему в коридоре редактора – девушка еще долго не могла придти в себя, прорыдав в туалете остаток рабочего дня, расползлась по огромному офисному зданию пугающе быстро. Разумеется, никто не хотел испытать этот гнев на себе. Казалось бы, что только бессменный секретарь и правая рука директора Каору Асахина не заметил особой разницы, продолжая с абсолютно беспристрастным лицом безупречно выполнять все свои обязанности. Что было весьма иронично, ведь он то и был причиной такого состояния своего непосредственного начальника. Исака был действительно взбешен тем фактом, что между ним и его любовником, коим уже десять лет был Асахина Каору, ничего не происходит уже долгое время. Что бы ни пытался сделать Рюичиро, он раз за разом был отвергнут. Сегодня утром Каору отказался от его поцелуя и это довело Исаку до крайней точки кипение. Разве что пар из его ушей не валил. А Асахине хоть бы что, ходит вокруг такой бесстрастный, такой идеальный, такой желанный… Неудивительно, что Рюичиро крышу окончательно сорвало. Мало того, что на него внезапно свалили все дела по управлению огромной компанией, так еще и в личной жизни такие проблемы. От него, считай, отвернулся тот, чья поддержка была самой важной для нынешнего главы «Муракавы». И не то чтобы Рю не пытался поговорить со своей половинкой. Пытался и не раз, но тот совершенно не шел на контакт. А вчера вообще выставил его из своего дома. Исака бывал разгильдяем, но идиотом не был никогда. Он прекрасно видел, что их с Каору отношения сходят на нет и это пугало. Пугало до панической атаки, до остановки сердца. Пугало так, что Рюичиро снова стали сниться кошмары. Это все продолжалось уже несколько недель, а может и месяцев. Рю уже не помнил, когда последний раз нежился в сильных надежных руках Асахины, когда последний раз тот его целовал, когда он чувствовал себя в безопасности. Асахина всегда был гарантом этого чувства защищенности, а теперь оно пропало. И теперь Исака сидит в своем кресле, в своем кабинете исполнительного директора. Вступив в новую должность, он наотрез отказался переезжать в кабинет отца, ведь тот кабинет не предполагает место для секретаря, там была для этого целая приемная, а Исака не был готов расстаться с Каору даже, если бы тот сидел через стенку от него, он не хотел упускать своего помощника из виду ни на секунду. Но сейчас место секретаря пустует – Каору на обеде, а перед столом стоит вызванный штатный фотограф. Тот старается вести себя сдержанно, но все же Исака видит некоторую нервозность этого человека. Немудрено, ведь до него определенно доходили слухи о настроении босса в последнее время, а Исака еще и время тянет, разглядывает человека перед собой, что также не способствует улучшению ситуации, скорее наоборот. Исака молчит довольно долго. Это и понятно, он ведь собирается сейчас отправить слежку за Каору, причем так чтобы истинные цели остались неизвестны никому кроме самого Исаки, а факт слежки остался тайной для всех, кроме людей в этой комнате. Этот фотограф был многим обязан издательству и семье Исаки, поэтому в его молчании Рю был почти уверен. *** К такому Рюичиро не был готов. Определенно. Не смотря на то, что у него были подозрения и насчет измены. Но никакие теоретические предположения не смогли смягчить удар от увиденного. На фотографии был он и какая-то миловидная молодая женщина. Они сидели вдвоем в уютном ресторанчике в европейском стиле. На столе в вазе стоял красивый букет из разных цветов в фиолетово-розовых тонах. И Рюичиро был бы рад найти логичное объяснение происходящему на фотографиях, он бы с радостью оправдал все это деловой встречей или еще чем-то столь же малозначимым, он бы пошел на самообман, но вот на какой-то по счету фотографии, наверное пятой, а может десятой, узкая ладонь женщины накрывает руку Асахины, а тот в ответ лишь безмятежно улыбается. Эта картинка отпечатывается в мозгу и не оставляет никакой надежды на самообман. Это фото последнее, что посмотрел Рю, дальше смотреть у него нет сил. Он и так уже увидел все. Фотографии аккуратной стопкой возвращены в конверт, что ложится на стол справа от ноутбука. Человеку, что принес эти фото Исака дал приличную сумму, с учетом условия о неразглашении. Однако за то, чтобы никогда этого не видеть и не знать Рю бы отдал гораздо больше. Асахина был на свидании. Он завел себе интрижку на стороне. А зная Асахину как самого себя Исака понимал к чему все идет. Каору не стал бы размениваться на краткосрочные романы ради секса или же если ему захотелось романтики (это вообще из области фантастики). Асахина всегда был серьезен и практичен, если уж он что-то начал, то у него есть серьезные намерения и определенные цели. Свидания с женщиной могло иметь только одно серьезное последствие – женитьба. Значит, Асахина решил его бросить, просто не сказал еще. То ли не знает как сказать, то ли не нашел подходящего момента. Или же дело в новом назначении Исаки, поэтому Каору не хочет официально прекращать их отношения сейчас – не хочет навредить их работе. Ведь что может быть хуже неадекватного, неработоспособного начальства. Асахина бы этого не допустил. Рюичиро слабо усмехается своим мыслям, вставая с кресла и покидая кабинет. Уже вечер и Асахина ушел домой. Рю домой не хочет совсем. Выйдя из здания он не вызывает такси, а идет пешком сам не знает куда. Ноги сами приводят его к дому его любовника. «Теперь уже вероятно бывшего», - думает Исака, глядя в окна знакомой квартиры. Там горит свет и мелькают два силуэта. Значит, он уже пригласил ее к себе. Их отношения зашли так далеко? Как же больно. Как же чертовски больно. Он так жалок, стоит под окнами обманувшего его любовника и не может остановить слез. А он все стоит и смотрит, не в силах сделать ни шага. Почему? Исака не знал, почему именно сейчас его накрыло панической атакой, сковало его тело. Он ведь никогда так не реагировал. Чтобы не случилось, Рюичиро всегда рвался вперед, даже напролом. Его никогда ничего не могло остановить, он не знал смущения и не считал нужным проявлять тактичность, если бы это ущемило его интересы. Рюичиро Исака всегда был самовлюбленным эгоистом, знающим только «я хочу» и «мне надо», а чувства и интересы других людей всегда были побоку. Но сейчас речь не о других людях. Речь о Каору. И как бы Рю не хотелось злиться на него, он не мог. Асахина был всем в его жизни, центром его вселенной, его смыслом. Интересно, завтра, выйдя из дома, Асахина заметит осколки у своего дома, на которые прямо сейчас рассыпался Исака. *** Утро было ужасным. Если бы его мучило похмелье это стало бы спасеньем, но сколько бы вчера Рю не выпил в ближайшем же баре это не помогло. Он был трезв и ни на секунду не смог забыть то, что видел. Ярость и обида ушли, будто и не было, на их место пришла полная апатия и отстраненность. Больно все еще было просто адски, но и она со вчерашнего вечера немного притупилась, будто старый шрам, вроде бы и прошло, но иногда отдается тупой болью. Самому Исаке казалось, что вчера под окнами Асахины он умер. В обычное время его самого раздражала бы подобная драматичность, но сейчас это был он сам. Это его сердце разбилось. Это у него забрали его воздух и почву под ногами, его опору. У него была вся ночь на раздумья, заснуть он так и не смог. Но и что дальше делать, он придумать тоже не смог. На работу он собирался как в тумане. Тело совершало необходимые действия по сборам, действуя на автопилоте. В кабинете его встретили обычным неодобрительным взглядом. Другие бы не увидели во взгляде Асахины осуждения, но Рю его слишком хорошо знал. «А как я по-твоему должен выглядеть, если вчера ты меня убил» - подумал Исака, неспешно проходя на свое место и принимаясь за работу. *** Уже неделя прошла с той ночи. Уже неделю Рюичиро ходит на работу и выполняет свои обязанности так как и подобает главе авторитетного издательства. Он больше не проявлял агрессию к подчиненным, почти не с кем не говорил. Только по работе и в непривычно сухом деловом тоне. Никаких привычных шуточек и подтруниваний. Масамунэ, что заходил на днях обсудить переговоры по экранизации одной манги, даже показалось, что он говорит с роботом, но спрашивать что-то не решился, помня, что еще недавно Исака бросался на любого встречного. Жертвой Масамунэ становится совсем не хотел - своих проблем достаточно. Однако он спросил об этом у бессменного секретаря босса, Асахины, когда встретил его в лифте после работы. Тот бросил какой-то стандартный ответ, типа «Все хорошо, спасибо за беспокойство» даже не изменившись в лице. Исака больше не знал, что делать со своей жизнью. С Асахиной они виделись только на работе, соответственно говорили только на рабочие темы. После работы Исака шел домой и ложился в кровать. Сон не шел, так что он чаще просто лежал, глядя в потолок и старался ни о чем не думать. Реже он все же проваливался в сон, оборачивающийся всегда кошмаром. Исака уже ничего не хотел. Он не хотел ни спать, ни есть, ни ходить на работу. Все стало таким бессмысленным и пустым без него. Неправильным. На краю сознания даже мелькнула мысль утопиться в собственной ванной. Это было бы весьма символично, он ведь так часто засыпал в воде и если бы не Каору давно бы там утонул. Только мысль не задержалась на долго. Он не мог так поступить с компанией, с семьей, с ним. Даже если Асахина выбрал не его, то смерть бывшего возлюбленного все равно бы огорчила Каору. Наверное. В любом случае это доставило бы проблем, которые совершенно Асахине не нужны. Не в преддверии свадьбы. То, что они с Асахиной еще не расстались, даже не говорили об этом, для Рю уже не имело значения - этот вопрос был решен, он с этим уже смирился и принял. Его даже не удивляло молчание Асахины. Этот момент как-то был упущен Исакой. *** Прошло еще два дня и Асахина наконец-то заговорил. Прямо на работе, отбросив все свои принципы. - Исака-сан, нам надо поговорить, - мрачной тенью нависает над Исакой его секретарь. На самом деле тот привычно прямо стоит перед столом, но Исаке все видится иначе. А еще его охватывает страх. Вот оно, Асахина бросает его. Так почему сразу не скажет этих слов? Зачем заходить издалека, тянуть? Это ведь так просто, сказать «Нам надо расстаться». Сердце пропускает удар и Рю кажется, будто он наяву услышал эту фразу, хотя она прозвучала только в его голове. - Не стоит, я знаю, что ты собираешься мне сказать, - спокойствие накатывает внезапно, Рюичиро даже удивляется как ровно звучит его голос в то время как сердце и душа рвутся на куски, - Все в порядке. Тебе не стоит об этом беспокоиться. - Но… - пытается еще раз Асахина, но его резко перебивают. - Я устал, и не хочу обсуждать такие очевидные вещи. Будем считать этот вопрос решенным. На этом все, я иду домой, - Исака действительно встает и уходит из кабинета (сбегает). *** «Чертов Масамунэ» - думает Асахина, удаляясь по коридору от лифта. Будто он сам не видел, что Исака измотан, что новая должность высасывает из него силы. Именно поэтому он не хотел отвлекать любовника от работы на личную жизнь, которой сам и являлся для Исаки. Он не хотел вредить его работе из-за своих чувств и нужд. Исака непривычно много работает в последнее время, даже стал куда сосредоточеннее и серьезнее. Куда-то делись его инфантильность и безалаберность, что конечно же хорошо для работы, но если честно Каору стал скучать по этим качествам своего любимого начальника. С учетом занятости Рюичиро, рассказывать ему о просьбе его же отца было бы глупо. Асахина не хотел нагружать любимого еще какими-то проблемами, ведь знал – узнай Рю об этом то взбесится и будет переживать. Сейчас это было явно лишним. А дело было в том, что господин Исака, отец Рюичиро, не знающий ничего об истинных отношениях своего сына и его секретаря и друга детства, решил устроить судьбу этого самого друга детства, то есть Асахины. Он не так давно вызвал его к себе и состоялся весьма интересный разговор. - Каору, ты ведь знаешь, что я люблю тебя как сына и всегда забочусь о твоих интересах? – начал с мягкой улыбкой господин Исака. - Разумеется, я знаю это и очень ценю Ваше ко мне отношение, - Асахина был искренен, хоть ситуация начинала ему не нравиться. - Я рад это слышать, мальчик мой, - улыбнулся как-то печально пожилой мужчина и перевел взгляд в сторону от собеседника, - Ты знаешь, хоть ты мне и не родной сын, но в определенных кругах знают о том, что ты мой воспитанник, и что за тобой стоит семья Исака. Это определенно не нравилось Каору, но он продолжал молча слушать своего благодетеля, человека, которого безмерно уважал. - Если присовокупить к этому твою идеальную деловую репутацию, значимую должность, что ты занимаешь, твои способности и безусловно твою приятную внешность, не удивительно, что очень уважаемые семьи хотели бы видеть тебя членом своей семьи. В качестве зятя, я имею ввиду, - мужчина отпил немного чая, все еще не глядя на Асахину. Иначе бы он заметил, как глаза в панике расширились. Это продлилось буквально мгновение, поэтому никем замечено не было. Каору не зря напрягало все это с самого начала, он будто чувствовал, что ничего хорошего не будет. - Ты наверное думаешь с чего это я начал этот разговор именно сейчас? – по-доброму усмехнулся мужчина, - Я могу тебе объяснить. Как ты понимаешь мой сын слишком своеволен, слишком инфантилен в таких вопросах, хоть и занимает теперь пост главы компании. Рюичиро всегда был разгильдяем и он не воспринимает вопрос создания семьи всерьез, поэтому я не могу устроить его судьбу в этом плане, - старик как-то совсем грустно вздохнул, будто собственный сын принес ему очередное разочарование, - Хотя я бы этого очень хотел – хорошая жена бы присмотрела за этим оболтусом, - проворчал мужчина ни к кому особо не обращаясь, но потом резко вернул внимание на Асахину, - Ты же наоборот всегда был его противоположностью и пока я жив я хотел бы помочь тебе в устройстве хорошего брака. Он взял папку с другого конца стола и подтолкнул к Асахине. Тот уже догадался, что там обнаружит – фото своей предполагаемой невесты. Господи, как он мог так влипнуть, да еще так не вовремя. И без того у них с Рю не все гладко. Каору замер с открытой папкой в руках, откуда с фотографии на него смотрела весьма приятная молодая женщина. Но это его не интересовало, все о чем он мог думать это как ему сейчас поступить, как отказаться. Как все это остановить он не знал, ведь он не мог сказать сидящему перед собой человеку, что он уже 10 лет встречается с его сыном, что безумно любит Рюичиро. «Нет, сейчас определенно не время для таких новостей, это может… Нет это определенно навредит Рю», - напряженно думал Каору, - «Но это… Это определенно на пользу тоже не пойдет. Да и как мне отказать господину Исаке, я обязан ему всем, что у меня есть. Даже самое дорогое, что у меня есть это его сын. Я все для него сделаю, но не это». - Это дочь семьи Ягуми, Сейра Ягуми. Ее отец прислал предложение встретиться и обсудить возможность Вашего с ней брака. Он намекнул мне, что его дочь видела тебя на каком-то из приемов и ты ей очень понравился, - лукаво улыбнулся мужчина, - Думаю, она влюблена в тебя. Эх, молодость. Это так прекрасно. - Но я не собираюсь жениться, господин, - как можно бесстрастнее ответил «жених», - Кроме того, я ведь не член семьи Исака, для них нет выгоды в этом союзе. - Боже, Каору, мальчик мой, не все в браке ищут выгоду. Отец девушки мой давний друг, и он очень любит свою дочь. Кроме того, на браки по расчету мода постепенно проходит. Наличие денег у обеих сторон вовсе не гарант верности, как супружеской, так и деловой. Поэтому более дальновидные люди предпочитают видеть своих детей в паре не с обеспеченными, а с надежными людьми. Как я сказал ранее, ее отец мой друг, он знает меня и то, что ты мой воспитанник и мое отношение к тебе о многом говорит. Он с радостью одобрит этот союз, если Вы решите его заключить. Тем более между нашими компаниями назревает сделка, и наша лояльность в этом вопросе может помочь нам в этом деле. Кроме того, речь идет пока не о свадьбе, а о встречах. Всего лишь о нескольких встречах, чтобы присмотреться друг к другу, узнать получше, а там видно будет. После можно будет отказаться, но отказывать, не дав девушке и шанса, без видимой причины, будет невежливо с нашей стороны. «Вот же хитрый лис, начал про любовь, а в итоге дело все равно оказалось в бизнесе. И раз не получится впарить им собственного сына в силу его характера, то и я сойду, как хоть как-то причастный к семье Исака», - думал Асахина, глядя на пожилого мужчину с восхищением. Да, ситуация складывалась не в его пользу, но то как изящно его загнали в угол не могло не вызывать восхищения. Тем более, что господин Исака официально передал всю власть сыну, но все равно не теряет контроля над ситуацией. «Рю еще многому стоит научиться у своего отца», - воспоминания о возлюбленном принесли тепло в сердце, но тут же отрезвили. Ведь именно он причина, по которой Асахина не может согласиться на все это, но в то же время Рю был и той причиной, по которой он не может и отказать. Отказ повлечет за собой ненужные проблемы. Как же это все не вовремя. - Хорошо, но это ничего не изменит. Я все еще не собираюсь жениться, - Асахина резко встал, поклонился и ушел. Он не видел хитрой улыбки, в которой растянулись тонкие губы, стоило только ему скрыться в дверях. - Так и не признался, - мужчина сделал еще один глоток из чашки, - Ну посмотрим, к чему это приведет. *** Все кончено. Асахина и правда его бросил. (Ты ему и слова сказать не дал, идиот). Мир потемнел и потерял краски. Потерял вкус, цвет, запах. Рю ничего не чувствовал кроме боли. Она сжирала его изнутри, ломала, подчиняла. В этот раз он выпил достаточно, чтобы вырубиться. (Видимо выпил он очень много. Сделал недельную выручку бару, где так надрался). Утро пришло с головной болью и похмельем. Все плыло перед глазами, а мысли скакали как бешеные кузнечики. Хотелось только одного, чтобы все это прекратилось. Все это. Но Рюичиро не мог это прекратить. Не мог… Асахина. Он все еще оставался его смыслом (цепью, что держит на привязи). Он оставался, а значит его жизнь и желания были важнее. Счастье Каору было на первом месте. Рю не мог создавать проблем любимому, не хотел перетягивать внимание на себя, не хотел, чтобы Асахина переживал из-за этого. Если Каору счастлив, то ради того чтобы так и оставалось Рю сделает все. Иной цели у него нет. Больше у него ничего нет. Рюичиро даже умереть не может, чтобы не испортить Каору его налаживающуюся жизнь. Он будет работать, потому что сейчас Каору меньше всего нужны были проблемы на работе. Он не станет его проблемой. Он не встанет на пути его счастья. Даже если это значит умереть. Даже если это значит жить ради него. *** Исака не помнил уже себя без Асахины, так долго тот был в его жизни. Он не помнил себя без любви к этому закрытому и отстраненному мальчишке, потому что любил его, сколько себя помнил, наверное, с первой их встречи. Исака за десять лет вместе забыл, какого это – безответно любить Каору, страдать по нему и не сметь сказать о своих чувствах. Забыл, какого это, когда тебя ломает изнутри от невозможности даже прикоснуться к нему, зарыться пальцами в его волосы и утонуть в его сильных, надежных объятьях. За десять последних лет счастливой жизни Исака расслабился, Он позволил себе поверить в счастливый финал и забыл о зыбкости любого счастья. Оттого и не заметил, не уберег. «Сам виноват» - апатично констатирует мысленно Исака по дороге в офис. Он теперь сам вел машину, чтобы не терпеть посторонних возле себя больше чем необходимо, а Асахина… Он не мог на него смотреть, не после всего, что произошло. Целая жизнь вместе. За это время Каору буквально вплавился в Рю, пролез под кожу, в каждую клеточку. Он окутал Рю собой, заполнил все пространство вокруг. А потом ушел. Вырвал себя из Рю, оставив ему огромную кровавую рану без единого живого места. Оставил того одного, искалеченного, посреди абсолютной пустоты, наполненной лишь болью. Исака возможно и сможет жить с этим, вопрос лишь в том, сколько он так продержится. Его сердце билось, но сам он был мертв. Все что согревало его и давало сил идти по жизни вперед, все ушло. Исака отстраненно думал о том, что совершил ошибку, так бездумно сделав центром своей вселенной другого человека. Асахину. Позволив ему стать частью себя. Если бы он не запустил так ситуацию, если бы не погряз в этих чувствах с головой, вовремя поставил для себя ограничения, то возможно он не оказался в таком плачевном положении. Сегодня утром, глядя в зеркало, Исака осознал, насколько же жалко он выглядит. Он старался внешне сохранять лоск, чтобы никто ничего не заметил, но сам он видел, что осталась лишь тень от него прежнего. Из глаз пропали хитрые искорки, весь он потускнел и как-то съежился, став меньше. Рю не знал, сколько он еще так продержится, но знал сколько должен – до свадьбы Асахины. Тот не должен отвлекаться на него, строя свою новую счастливую жизнь. Каору не должен испытывать чувство вины или еще что-то в преддверии такого важного события в его жизни. Исака не хотел никаких душевных травм и страданий для Каору, не хотел омрачать собой столь важное событие в его жизни, поэтому он просто ждал последнего акта этой пьесы, ставшей для него жутким кошмаром наяву. Будто во сне ему их было мало. Он ждал, когда Асахина со своей невестой назначат дату свадьбы. Ждал с ужасом, содроганием и каким-то неестественным смирением человека, потерявшего все. *** И дождался. Исака не сразу заметил нарядный плотный конверт в белых тонах, украшенный бусинами и ажурными ленточками – явно свадебный. Но когда злосчастный кусок картона попался ему на глаза, мир вокруг перестал существовать. Наивный, он правда верил в то, что смог смириться? Думал, что больнее уже быть не может? Рю едва сдержал истеричный смешок над собственной глупостью и повернулся в кресле к огромному панорамному окну за спиной – смотреть на кусочек чужого счастья было невыносимо, особенно учитывая то, что кусочек этот воткнулся прямо в твое собственное сердце, отравляя его, лишая даже надежды на собственное «долго и счастливо». Ушло немало времени, чтобы просто начать ровно дышать. Чтобы найти в себе силы и повернуться обратно лицом к своей новой жизни – без Каору, а значит без счастья, без радости, без чего-либо хорошего. На то чтобы открыть конверт и прочитать содержимое сил уже не хватило. Рю смахнул раздражающую бумажку в верхний ящик стола и пообещал себе посмотреть попозже. Попозже не получилось, как и на следующий день и через неделю. Исака с привычным в последнее время рвением принялся за работу, занимая каждую минуту своего времени делами издательства, лишь бы не думать, лишь бы не останавливаться. Любой предлог лишь бы как можно дольше не открывать верхний ящик стола. Рюичиро не был к этому готов. Он не готов увидеть его имя рядом с другим, чужим именем совершенно чужой женщины. Больно даже думать об этом, а видеть, читать своими глазами строчки свадебного приглашения, где его Каору… Нет, он определенно не может. *** И смотреть на такого далекого теперь Каору, не его Каору, было невыносимо, именно поэтому следующим же утром он решил вопрос с переездом другой кабинет – кабинет его отца. Раньше он всеми силами избегал этого, чтобы оставаться с Каору как можно дольше, как можно ближе. Но теперь ситуация изменилась. Исака все еще хотел быть ближе, но больше не мог. Он прекрасно понимал, что это нужно им обоим. Зачем сыпать соль на рану, весь день наблюдая за тем, с кем расстался? Это в любом случае неловко и причиняло неудобство обоим. Исака заметил, что Асахина все чаще был недоволен, как он отводил взгляд и смотрел печально, с сожалением, когда думал, что Исака не видит. Каору закусывал порой губу и выглядел виновато. Это было невыносимо. Это причиняло боль. Каждый такой взгляд был словно нож в сердце. Это надо было прекратить, если Исака намеревался пойти до конца в своем плане по устранению всех препятствий на пути счастья Каору. И он прекратил. Теперь он находился в загроможденном массивной жутко дорогой и жутко пафосной мебелью кабинете. Совершенно один. Каору находился в приемной за дверью. И так будет лучше. Для них обоих. *** «Что происходит?» - думал Асахина собирая в коробку вещи со своего рабочего стола и перенося их в приемную бывшего кабинета господина Исаки, который внезапно захотел занять его сын. «Какого черта?» - уже со злостью подумал мужчина, когда возлюбленный молча прошествовал мимо него, не сказав ни слова, и скрылся в своем личном кабинете. Дверь закрылась с легким хлопком, отрезая от него Рюичиро. Такое простое действие – захлопнувшаяся дверь, но сейчас Асахине почудилось, что эта злополучная дверь значит куда больше, чем просто… дверь. Будто что-то переменилось в их с Исакой отношениях. Каору показалось, что закрыв чертову дверь Исака отгородился от него, выстроив между ними барьер. Не то чтобы Каору раньше не замечал странного поведения Исаки, как тот посерел от усталости, как всего себя отдает работе, проявляя невиданное рвение, так что даже на мимолетные встречи со своим любовником у него времени не было, не то что на что-то большее. Каору старался проявлять понимание и не лез к нему. А с учетом внезапно нарисовавшейся проблемы с «невестой» Каору даже в глубине души порадовался, что любовнику сейчас не до него и он может по-тихому с этим разобраться, не вмешивая самого Рю во все это. Когда-нибудь он наверное расскажет любимому про эту нелепую ситуацию и они вдвоем посмеются над этим. Но не сейчас. Не сейчас, когда Рюичиро и так едва выдерживает напряженный график и новые обязанности давят на него. Не сейчас. Не сейчас, когда кажется в их отношениях что-то треснуло. *** Они случайно столкнулись в лифте в конце рабочего дня. Оба удивились. Исака тому, что Каору все еще здесь, ведь уже очень поздно. В последнее время помощник куда-то исчезает сразу по завершению рабочего дня. Оно и понятно, спешит к невесте домой. Так некстати вспомнился так и не открытый конверт с приглашением. Исака еще больше поник и отвел взгляд, не сказав ни слова. Он был ближе к панели управления и нажал на кнопку, пуская лифт на первый этаж, так и съежившись в углу, боясь даже пошевелиться. Асахина сначала приятно удивился тому, что застал Исаку тут. В последнее время тот стал просто неуловимым даже для вездесущего секретаря-помощника, словно нарочно избегал любых контактов с ним. В последнее время Каору за счастье было даже просто увидеть мельком своего босса, просто посмотреть на него. Однако увиденное его совсем не порадовало. Рю словно шарахнулся от него в сторону, ни слова не сказав. Потом все стало только еще страннее. Всегда веселый и подвижный Исака, привыкший заполнять собой все пространство вокруг, словно других людей и вовсе не существовало, теперь он словно «забился» в угол и застыл там не шевелясь. Это было странно. Для Исаки это было очень странно. У Асахины пропали последние сомнения насчет того, что между ними что-то переменилось, но Каору совершенно не понимал что именно, не понимал причину и не понимал, как это исправить. Пока он думал лифт приехал куда надо, двери его разъехались. Рю бесшумно выскользнул из кабинки лифта и медленно побрел на выход. Каору даже не сразу понял, что стоит в лифте один и чуть не уехал обратно, в последний миг успев выскочить. Он был поражен тем, как незаметно вдруг исчез Исака буквально из-под его носа. Оглядевшись, Асахина заметил удаляющуюся спину босса. Он решительно направился к нему, быстрым шагом догоняя. Надо было срочно что-то делать, о чем-то поговорить, с чего-то начать. И Асахина вдруг вспомнил о недавнем приглашении на свадьбу, которое он получил от коллеги, и точно знал, что Исака получил такое же. - Исака-сан, Вы ведь получили приглашение на свадьбу? – стараясь сохранять привычный тон, спросил Асахина. Исака дернулся как от удара, что не ускользнуло от внимательного взгляда Асахины. «Какого черта с ним происходит?» - подумал Каору, совершенно не понимая такой реакции любовника. - Получил, - глухо, на грани слышимости, выдавил в ответ Исака. Будто выговорить этот ответ для него было мукой. - Вы собираетесь пойти? Микото-сан будет рада, если Вы сможете придти, - Асахина думал, что разговор на отвлеченную тему поможет разрядить обстановку, но все выходило наоборот. - Микото-сан значит? – слабо улыбнулся Исака. В этой улыбке Асахина увидел боль поражения и смирения от безысходности. Видел в этой улыбке боль и разочарование. Асахина видел такую улыбку у Исаки лишь раз, когда тот отказался от своей мечты стать писателем. Так и было для Исаки. В тот раз он потерял много и страдал. Сейчас же он потерял все и видимо он переоценил свои возможности, думая, что сможет продержаться достаточно долго. Это было последнее, о чем он подумал, провалившись во тьму. Кто-то пронзительно закричал за спиной. Каору обернулся на этот крик и понял, что Исаки рядом с ним нет, хотя тот буквально секунду шел чуть позади. Женский крик и топот множества ног. Чуть дальше, ближе к лифтам столпились работники издательства, о чем-то вздыхая, причитая. Каору похолодел от ужаса и бросился в эту кучу людей. Ему надо было увидеть своими глазами, убедиться, что мелькнувшая мысль о том, что его Рю там, всего лишь догадка, глупая и безосновательная, рожденная его воспаленным мозгом. Люди переговаривались, толпились вокруг, а Каору не мог произнести ни слова. Он наконец прорвался в центр и увидел то, чего так боялся и отрицал – на полу скрючившись и держась за сердце лежал бессознательный Рю. Его Рю. О боги, помогите. - Звоните в скорую! – кричали из толпы. Кто-то плакал. А Каору только мог опуститься рядом с любимым и подтянуть его на себя, прижать к себе. - Уже позвонил, они в пути, - ответил кто-то, кто определенно стоял дальше основной толпы. Следующее что он слышал это звуки сирены и дребезжание приближающейся каталки. В карету скорой его не пустили и он совсем не помнил как именно он оказался в больнице рядом с реанимацией. Он сидел и ждал. Боялся. До смерти боялся потерять его навсегда. О боже, как же он был глуп. Как многого не замечал. Или предпочел не замечать. Не придавать значение. А теперь рискует лишиться своего смысла навсегда. «Не думай, не думай об этом… Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. О боги, верните его мне, молю. Прошу…» - Каору как мантру повторял про себя молитвы и мольбы, лишь бы не думать о том… *** Сколько Каору просидел тут в ожидании, он не знал. Время ускользало словно песок сквозь пальцы, а мысли были там, за этой чертовой дверью, которая снова отделяет его от Рю. Эти чертовы двери… - Каору! – мужчина был настолько потерян, что даже не заметил приближения господина Исаки, - Что происходит? Что с Рюичиро? - Я… Простите, господин, я должен был позвонить и сообщить Вам… - бесцветным голосом ответил Асахина. На мгновение он действительно почувствовал вину, но все его мысли тут же вернулись к Рю. - Не важно, это уже не важно. Что сказал врач? Как мой сын? Асахина дернулся вспоминая недавний разговор с врачом. - Сейчас рано говорить о чем-то, но я думаю, что приступ был вызван перенапряжением и нервным истощением. Такое случается, когда люди переживают стрессовые ситуации, чаще всего связанные с потерей дорогих людей или еще что-то в этом роде. Вы не припомните, говорили ли Вы о чем то, что могло так повлиять на него? Или может в этот день что-то произошло, и он просто не выдержал под конец? - Ничего такого, мы говорили о свадьбе нашей коллеги… - растерянно произнес Каору, совершенно не понимая, как это могло таким образом отразиться на Исаке. - Возможно ли, что это значит для Исаки-сана больше, чем Вы предполагаете. Намек доктора был очевиден, но Асахина не сразу понял смысла сказанного. А когда понял, не нашелся что ответить, впадая в еще большее уныние. Врач, видя, что большего он не добьется, удалился к другим своим пациентам. - Сейчас Рюичиро-сану ничего не угрожает. Доктор сказал, что случившееся не должно сильно отразиться на его здоровье в дальнейшем, - Асахина с трудом взял себя в руки, - Подобное состояние спровоцировано стрессом и перенапряжением. Немолодой уже мужчина тяжело опустился в кресло и устало откинулся на спинку. Он смотрел перед собой в пустоту и в этих мудрых глазах застыла печаль и боль за собственное дитя. - Ты ведь понимаешь, что дело не в работе? - Что? – Каору удивленно смотрел на своего благодетеля и совсем не понимал к чему тот клонит. - Мой сын не из тех людей, что будут изнурять и истязать себя, гордо не прося помощи. И он не так слаб, чтобы не справиться со своими обязанностями. Ты должен знать это, как никто другой, ты ведь вырос с ним вместе. Ты знаешь его. Асахина отвел взгляд. - Каору, я чуть не потерял своего единственного сына, поэтому ответь мне, что между Вами произошло? - Я не… - Не ври мне и не смей пытаться что-то утаить от меня. Не в нынешней ситуации, - тон его властный и не терпящий возражений. Каору на мгновение становится страшно от осознания, но это лишь мгновение. - Так Вы знали о нас? - Разумеется. - И Вы… не против? - Тебя правда это сейчас интересует? – как-то кровожадно усмехнулся старик. - Все что меня интересует сейчас, это жизнь Рюичиро-сама. Я бы отдал все, чтобы забрать его боль и страдания себе, - Каору уронил голову в подставленные ладони. - Вот поэтому я и не препятствовал этому, - глубокомысленно изрек господин Исака, - Я знал, что этим все кончится еще до того, как Вы, два идиота, смогли разобраться в собственных чувствах. За Вами было забавно наблюдать, но Вы все же все выяснили, и вроде бы все наладилось. Так что сейчас произошло между вами? - Я не знаю. Он просто стал… Погодите. Но если Вы все знали, тогда к чему был этот цирк с невестой? – Каору чувствовал злость. - Думал, ты признаешься, - пожал плечами старик, - Но ты оказался более упрямым, чем я рассчитывал. - Я не мог сказать. Не тогда, когда у Рю и так проблем было достаточно. Он так старался. Я ведь не знал, как Вы отреагируете. Хотел его защитить, - после непродолжительного молчания произнес Каору. - Ты всегда его защищал. С самого детства, что бы он ни натворил, ты бросался на его защиту. Это было по-детски трогательно сначала, а потом я понял в чем дело. Но мешать не стал. На самом деле я рад, но вопрос сейчас в другом. Почему мой сын сейчас там? – кивок в сторону палаты. - Сам бы очень хотел это знать… - оскалившись, зло процедил Каору, уставившись в никуда перед собой. *** Пробуждение было не из приятных. Первым в кромешную тьму, заполненную абсолютной тишиной, ворвался крайне противный писк приборов. Сознание вернулось и, заработавший наконец-то мозг не мог проигнорировать подобный навязчивый сигнал и стал по мере возможностей подключать другие чувства для получения информации и понимания ситуации. Тело слушалось неохотно. Любые команды, посылаемые мозгом, выполнялись заторможено. Прошло еще какое-то время, прежде чем Рю смог открыть глаза. Тьма сменилась до боли ярким белым пятном перед глазами. Повернуть голову на лево – какие-то приборы и провода, некоторые из которых крепились к его руке. «Больница?» - осенило мужчину и дальше процесс осознания пошел быстрее и проще. Чтобы вспомнить, кто он есть и какого черта делает здесь, ушло всего несколько минут. Зажмурился и снова уставился в потолок, наслаждаясь мгновениями спокойствия и безмятежности, пока он еще не вспомнил главную причину всего… Каору. Недолго Рюичиро наслаждался покоем. Каору спал в широком кресле справа от кровати, откинувшись на спинку и сложив руки перед собой в замок. Выглядел он измотанным и осунувшимся. И виной всему был он, Рюичиро. О боги, дайте сил. Почему он тут сидит? Прибор пискнул еще раз, на этот раз громче и еще противнее. Видимо показатели изменились с пробуждением, о чем и вещала машина сталь неприятным образом. Асахина нахмурился во сне и, вздрогнув, резко проснулся. - Ты очнулся, Рю, - подавшись вперед – ближе к больному - с облегчением выдохнул Каору. Слабая улыбка скользнула по любимым губам, но глаза выдавали степень усталости. Видимо он так и сидел рядом все это время. Кстати… - Сколько времени я тут? – от долгого молчания говорить было тяжело, язык слегка заплетался. - Ты проспал почти сутки, уже вечер. - Что случилось? - Врач сказал, что переутомление, - не стал вдаваться в подробности Каору – Рю нельзя сейчас волноваться. - Ясно, - как можно равнодушнее произнес Рю, - Тебе не стоило быть здесь все это время. Ничего страшного не произошло. - Ты упал прямо посреди вестибюля собственного издательства. Ты был без сознания и чуть не расшиб себе голову при падении. Ты правда думаешь, что я мог спокойно пойти домой и не переживать об этом? –Каору не мог скрыть злого разочарования в голосе. Каору всегда говорил таким тоном, когда Рю делал или говорил очередную глупость. - Думаю, тебе стоит позвать врача, - пожал плечами Рюичиро, отворачиваясь и закусывая до боли губу. Каору не знал, как на такое реагировать. Поведение Рю было не понятным и крайне раздражающим. Асахина мысленно напомнил себе, что Рю сейчас нельзя волноваться, и все разборки и выяснения отношений лучше оставить на потом. Свои вопросы он также не стал озвучивать, хотя один из них так и рвался сорваться с языка – «Какого хрена?». Врача он нашел быстро. Тот осмотрел пациента и подтвердил свой диагноз – переутомление и стресс. После недолгого спора о продолжительности нахождения молодого господина в больнице, доктор, раскланявшись перед «высоким гостем», пожелал ему скорейшего выздоровления и покинул вип палату. - Ты можешь идти, я хочу отдохнуть, - бросил Рю задержавшемуся было в палате Каору, - Тебе тоже не помешает отдых, - прикрыв глаза добавил он. Выгонять любимого было больно, но необходимо. Терпеть его присутствие, видеть его обеспокоенный вид при нынешнем положении было просто невыносимо. Рю не видел, как поджал губы Каору и, едва сдерживая свой гнев и обиду, рожденные абсолютным непониманием, покинул палату. *** К полудню Рю уже собрался и был готов покинуть это место. Вчера он с трудом спорил с врачом по поводу выписки и отвоевал себе право покинуть больницу сегодня днем, заверив того в том, что будет соблюдать режим, и не будет напрягаться еще несколько дней. Такси он решил вызвать уже на улице – очень торопился покинуть здание, пропитанное больничными запахами и угнетающе тяжелой атмосферой тоски и стрвданий. Будто Рю без этого было легко и радостно жить. Однако на выходе из здания его уже встречал Каору. Он кивнул в знак приветствия, сухо отчитался о приказе господина Исаки доставить Рю домой и открыл перед ним заднюю дверь автомобиля. Упираться и отказываться сейчас было совершенно глупо, поэтому Рю молча сел. Дверь захлопнулась. Каору был откровенно напряжен и не особо старался скрыть это. Может думал, что с Рю это все равно бесполезно или же не считал, что это его касается. Теперь это действительно не касалось Рю. Кто он для Каору? Бывший любовник? Брошенный им парень? Сын его благодетеля? Его начальник? В любом случае, это действительно не касалось Исаки. Но он все равно не мог отделаться от мысли, что скорее всего Асахина повздорил с невестой - той вряд ли понравилось отсутствие жениха из-за… А из-за чего собственно? Каору ведь не обязан был сидеть подле него в больнице всю ночь на пролет. Волновался? Конечно, они расстались, но Каору всегда чувствовал ответственность за Рю. Из-за его отца. Рюичиро отвлекся на свои мысли и не заметил, как они доехали до его собственного дома. Он едва сдержал облегченный вздох оттого, что его привезли в его квартиру, а не в семейный особняк. Все-таки объясняться с родителями сейчас он точно не в состоянии, как и выдерживать их навязчивую заботу. Рю не стал ждать, когда дверь откроет Асахина, и сам покинул салон, направившись в здание. Он заметил, что его неожиданный водитель идет за ним, но не знал, как с ним заговорить. Да и что он собирается сделать, Рю тоже не понимал. Отослать его? Спросить, что он хочет сделать? Спросить чего тот добивается? Почему так поступает? Так и не решив ничего, Рю и его незваный провожатый уже дошли до входной двери. - Я собираюсь отдохнуть, ты можешь идти, - открыв дверь, Рю нерешительно обернулся на своего спутника. Тот чуть заметно дернулся, еще больше напрягся, внимательно изучая глазами Рю, и решительно развернувшись, удалился. Рю выдохнул и прошел в квартиру, снимая обувь и ища в телефоне нужный ему номер. *** Проснулся Исака от умопомрачительных запахов еды, расползшихся по всей квартире. Голодный желудок напомнил, что последний раз он ел еще в больнице и то была какая-то безвкусная каша. Мозг вспомнил, что он должен быть в квартире один, тогда кто готовит? Рю быстро встал и крадучись поплелся на кухню. Спиной к нему у плиты стоял Каору. Такой домашний, такой родной, такой свой. Рю едва удержал наворачивающиеся слезы от столь знакомой и привычной картины. Он замер, любуясь им, не в силах оторвать взгляд и прервать эту сладкую пытку. Видеть его снова здесь было и приятно, и одновременно губительно для Рю, чье сердце, не слушая разума, потеплело от нахлынувшей надежды. Рю так и стоял бы в проходе вечность, если бы Асахина не обернулся и не заметил его. - Ты уже проснулся? Надеюсь, хорошо отдохнул? – ровный тон отрезвил Рю, выкинув из мира грез. - Да, нормально. Что ты тут делаешь? - Готовлю тебе ужин. - Это я вижу. Почему ты? - А кто? – насмешливо вздернутая бровь так шла ему, этот колючий, полу-злой взгляд делал Асахину опасным, непредсказуемым и оттого тягуче сексуальным. Бля, Рю совершенно точно на это не подписывался. У него руки дрожали, как хотелось хотя бы прикоснуться к любовнику. Бывшему. «Боги, бывший, Рю, он твой бывший любовник. Ты не имеешь на него прав. Больше нет. Остановись» - вдруг стало так жалко себя. Вот что он такого сделал, чтобы переживать все это. - Зачем ты это делаешь? – плаксиво, явно находясь на грани истерики, всхлипнул Рю, опускаясь по стене на пол и пряча лицо в ладонях, прикрываясь коленом. -Рю… - бросился было к нему Асахина, удивленный столь резким переходом в состоянии любимого, но тот вскинул заплаканное лицо и отпрянул, уходя от прикосновений. - Зачем поступаешь так со мной? Приходишь сюда, будто ничего не случилось между нами? Будто все в порядке… - в глазах страх напополам с горькой обидой. - Ничего не случилось? Что ты имеешь ввиду? – мужчина сжал кулаки, борясь с желанием подойти. Любое неверное движение может привести к ухудшению ситуации, особенно если учесть нестабильное состояние Рю. Нынешнее состояние любимого Асахина окрестил истерикой. Только вот причины все еще оставались для него загадкой. - Что случилось? – смеясь переспросил Рю, и вдруг неприятно оскалился, - Будто ты не знаешь, что случилось. Это ведь ты все начал. Это ты… прекратил эти отношения… Асахина застыл, боясь, что он ослышался. Что? Он прекратил эти отношения? Когда успел и как? Что вообще происходит. Это начинало напоминать театр абсурда. И Каору от души посмеялся бы, если самый важный для него человек сейчас не сидел на полу, дрожа и боясь его, Асахины, прикосновений. Исака выглядел как раненый, загнанный в угол зверь, что понимает неизбежность своей гибели, но все еще пытается защититься. И от этого было нестерпимо больно. - Если бы я бросил тебя, я бы это по крайней мере запомнил бы. Я никогда не имел таких намерений и уж точно не говорил тебе ничего подобного. Так с чего ты взял эту дикую идею? – Асахина призвал всю свою выдержку, чтобы говорить спокойно. Кто-то из них должен оставаться разумным и от Исаки сейчас подобного ожидать не приходилось. - Но… Ты же сам тогда пришел, сказал, что надо поговорить. Ты собирался сказать мне об этом тогда, - Исака больше не имел сил сдерживаться и признания лились из него сами собой, - Да и это было неизбежно, я ждал этого после всего. - После чего «всего»? – Каору внутри кипел от гнева. Но направлен он был не на Исаку, нет, а на саму ситуацию и наверное на себя самого, что ситуацию эту так запустил, что Рю довел себя до такого состояния. А ведь видел же, что что-то не так. Он отбросил мысли о самобичевании – сейчас главным был Рю. - Ты ведь собрался жениться… - убито сказал Исака и уткнулся головой в колени, обхватив их руками. Он хотел закрыться, спрятаться. - Я не… - хотел было возразить, но внезапно все понял. «О боги, он видел меня с той женщиной. И все неправильно понял. Я такой дурак» - сокрушался мысленно Каору. - Ты все не так понял. Твой отец пытался сосватать мне хорошую партию, как он полагал. Я отказался, но он намекнул, что ее семья нужна нам для ведения дел и отказывать сразу нельзя, - решив не тянуть кота за хвост, и сразу все прояснить Асахина принялся выкладывать все, как есть. – У меня не было причин отказывать. Сказать твоему отцу, что мы с тобой вместе уже 10 лет я не мог. Я не знал готов ли ты открыться родным и к тому же, у тебя и так хватало проблем на работе, чтобы еще добавлять это. Если бы твой отец отнесся к этому негативно, это плохо бы сказалось на тебе, а я не мог этого допустить. В итоге мне пришлось сходить на несколько встреч с той женщиной. Но на этом все, Рю, больше ничего не было. Рю потерянно смотрел на Асахину и отчаянно хотел верить, но все же иррационально цеплялся за свое сложившееся мнение о ситуации. - Но мне пришло приглашение на свадьбу и ты тогда говорил об этом… - голос становился все тише по мере того, как до Исаки доходило, что Каору действительно не говорил никогда, что это его свадьба, а сам конверт он даже не открывал из-за собственной трусости, просто подогнал факты под свою теорию, - Ты спрашивал меня, пойду ли я на свадьбу. Договорил он на автомате, но уже понял всю глубину своей ошибки. - Я говорил о свадьбе нашей коллеги. Она начальник одного из ведущих отделов и очень ценна для издательства. Ее свадьба значимое событие, которое стоило посетить даже главе издательства, - подтвердил его глупость Асахина, - Приглашение видимо тоже от нее. Оно давно пришло, ты его разве не открывал? - Я… я думал это от тебя, приглашение на твою свадьбу. Я так и не смог открыть - не хотел этого видеть, твое имя рядом с чьим-то чужим. Я смалодушничал и поплатился за это, - Рю сел на колени и сгорбился под гнетом осознания собственной глупости. - Когда в лифте я спросил о свадьбе ты подумал… - Да. Я… Стало чертовски больно от того как спокойно ты об этом говоришь со мной, будто эти 10 лет вместе ничего не значили для тебя, будто я ничего не значил, - последнее он прошептал на грани слышимости, но Асахина услышал. Он нерешительно сделал пару шагов, будто на пробу, но Исака так погряз в собственных переживаниях, что ничего не замечал. - Почему ты вообще так подумал, что я могу оставить тебя. Откуда такие мысли? – стараясь говорить мягко, Каору положил ладони на предплечья любимого и чуть сжал, ощутив, как тот вздрогнул. - Ты не прикасался ко мне долгое время, потом отталкивал меня. Ты был мне нужен, твоя поддержка, но ты оттолкнул, а потом и вовсе выставил меня за дверь. Я чувствовал, что что-то изменилось между нами. Я испугался, когда понял, что возможно тебе надоели эти отношения, что ты охладел ко мне. Я так никогда не боялся, как тогда. Страх потерять тебя толкнул меня на глупость и я послал человека проследить за тобой. Он принес мне фото, где ты с той девушкой, - Исака всхлипнул, вспоминая ту боль, что он испытал в тот момент, слезы снова полились из глаз, но он все равно продолжил, - Ты же смотрел так виновато, но не подходил. Не приходил ко мне. Я подумал, что ты выжидаешь момент, чтобы сказать мне обо всем, но не навредить работе. Для тебя это всегда было на первом месте, - губы некрасиво искривились в горькой усмешке, - А потом ты подошел с намерением поговорить о личном на работе и я решил, что ты решился наконец закончить все. Я вспылил и решил, что мы расстались после того разговора. Я… умер в тот день… - Рю… - Асахина чувствовал боль любимого как свою. Боги, что же он пережил из-за него. - Я думал, что потерял тебя, и все для меня закончилось, - Исака судорожно говорил, торопясь все рассказать, будто слова обжигали горло и рвались наружу, - Я не знал куда себя деть, что с собой делать. Я сам виноват, я знаю. Я сам позволил себе это, опрометчиво растворился в тебе и уже не знал, как жить без тебя. Кошмары вернулись. Во сне ты смеялся надо мной и уходил. Я… было дико больно… Но я не хотел, чтобы ты переживал, поэтому делал вид, что все нормально. Я хотел, чтобы твоя свадьба не была ничем омрачена. Потом я не знаю, сколько бы я протянул. Но я не справился. Когда ты стал говорить о свадьбе так спокойно я видимо не смог справиться и… случилось то, что случилось. Они сидели на полу, глядя друг другу в глаза. Измотавший себя Исака и его все еще любовник. Асахина резко притянул его к себе и мягко обнял. - Глупый. Какой же ты глупый, - шептал на ухо любимому мужчина, - Я просто не хотел тебя беспокоить. Ты был так измотан этим назначением и новой должностью, что я не мог отвлекать тебя своими нуждами. Но так хотелось, что я решил держаться подальше от соблазна, - Рю чувствовал как любимый улыбается, слышал соблазнительные нотки в его голосе. Он размяк в долгожданных объятьях и быстро успокоился, почувствовав себя снова в безопасности. - Не отпускай меня больше. Мне это так нужно – чувствовать тебя рядом, твои руки, обнимающие меня, - потерся о рубашку на груди лицом и поцеловал в горло, прямо в адамово яблоко. - Не дразни меня, я и так сдерживаюсь из последних сил, - рыкнул Каору, стискивая Рю еще крепче. - Так не сдерживайся, - хитро улыбнулся Рю. Асахина подхватил покрасневшего любовника на руки и ногой толкнул дверь спальни. Та с легким щелчком захлопнулась, скрывая за собой страстное примирение двух влюбленных идиотов.