Просто человек

Кэролайн стучит три раза и ждёт, прислушиваясь к его шагам. Покусывает нетерпеливо губы, волнуясь, постукивает каблучком. Что за глупость, это же Деймон! Они тысячу лет знакомы, и она не в первый раз приезжает к нему без приглашения, но с некоторых пор сердце сбивается с ритма, стоит только подумать о скорой встречи с ним. — Привет, пустишь? — кокетливо улыбаясь, она покачивает в руке бутылкой виски и вопросительно изгибает брови. — Спрашиваешь. Обезоруживающая улыбка Деймона, разбившая сердца многим женщинам, по-прежнему отлично действует, на миг возвращая Кэролайн в её семнадцать лет, в человеческую жизнь со всеми радостями и проблемами. Тогда ей ничего не стоило влюбиться в него, а теперь? Широко распахнув дверь, он пропускает её внутрь, и она, на секунду прильнув к его груди, оставляет на небритой щеке нежный поцелуй. Теплая ладонь ложится ей на поясницу, и она прижимается к нему на один судорожный вдох, а потом быстро выскальзывает из объятий. Ей нужны хоть какие-то границы. Границы и мера. Из них двоих хотя бы она должна помнить, что он теперь человек. Расположившись в облюбованном давно кресле, она ждёт, пока Деймон разольёт по бокалам виски и принесет себе из кухни закуску. Ему это необходимо, чтобы не опьянеть — она ест по привычке. Деймон как-то заметил, что изжить из себя человеческие привычки трудно, у него, к примеру, не вышло. Она же вообще не хочет пытаться. У неё, в конце концов, дочери-подростки, и их воспитание уже давно стало смыслом и целью её жизни. А также постоянной причиной сильной мигрени. — Знаешь, что самое ужасное в воспитание подростков? — без предисловия начинает Кэролайн, когда Деймон садится напротив на диван, расслабленно откинувшись на спинку. — Не то, что они сильные ведьмы, которые, психуя, взрывают мебель в доме или поджигают занавески. Не специально, конечно, выброс магии, но это ужасно-ужасно затратно! — восклицает она. — И даже не то, что уже пару лет их единственная цель — доказать всем вокруг, что они заметно отличаются друг от друга, — на этот раз она смешно морщит носик. — Ага, глупая затея. Хуже всего то, что подростки влюбляются! Она всплескивает руками и проливает виски на блузку. Жёлтые пятна расплываются на белом шифоне, добавляя к и так не самому радужному настроению пару очков. — Вот же чёрт! Деймон улыбается уголками губ и молча выходит из гостиной, возвращаясь со своей футболкой в руках. Чёрной, конечно же, — хотя бы что-то в этой жизни остается неизменным. Кэролайн благодарит и ждёт, когда он отвернётся, чтобы спокойно переодеться. Но он только издевательски выгибает бровь и, скрестив руки на груди, смотрит в упор. — Ну ладно! — с вызовом произносит Кэролайн, быстро расстёгивая пуговицы и откидывая испорченную блузку на диван. Ловко ныряет головой в ворот футболки, и вот она снова за надёжной защитой. Однако взгляд Деймона всё равно жжёт, и ей становится ужасно душно в просторной гостиной. — Так что там с девочками? Кто в кого влюбился? — возвращаясь на место, он, наконец, даёт ей свободно вздохнуть и вернуться к причине своего визита. Ведь она здесь за этим? Ей нужно, чтобы её выслушали, быть может, дали совет — и только. — Джо. — А он настолько ужасен? Вампир? Оборотень? — Хуже. — Неужели ведьмак? — хохотнув, интересуется Деймон, на что Кэролайн грустно улыбается. Несколько секунд смотрит на свои руки, на этот раз крепко сжимающие бокал и, понизив голос, отвечает: — Человек. Повисшая тишина звенит невысказанными вопросами и кажется, что от неё закладывает уши, но нарушить её Кэролайн не смеет. Она хочет, чтобы Деймон заговорил первым, стал тем, кто скажет те самые, разбивающие её сомнения слова. Или подтвердит опасения. — Что ж… неожиданно, — он прочищает горло и в его взгляде, нет, не обида, не уязвленнное самолюбие — ранимость, которую он пытается спрятать за участием. — Где они познакомились? — Он наш новый сосед. Они переехали в дом через дорогу, где жили старики Лакерсены, помнишь? — Деймон отрицательно качает головой. — Неважно. Он пловец, даже медали какие-то есть. Умный, подтянул Лиззи по математике. Обходительный, и, похоже, всерьёз увлечён Джо. Он старше на два года, и я вначале волновалась, всё-таки девочкам ещё четырнадцать, но Лиззи уверяла меня, что он даже ни на что такое не намекал Джо… Понимаешь, он почти идеальный, а я-то знаю, что идеальных парней не бывает, а если кажется, что встретила такого — беги от него со всех ног! — Кэролайн тяжело вздыхает и опускает голову, не в силах выдержать его пристальный, слишком о многом говорящий взгляд. — Но главное — он человек, — заканчивает она тихо. — Хм... а отношения человека и ведьмы обречены, — в голосе Деймона звучит издёвка. — Отношения оборотня и человека тоже. Что уж говорить о вампире и человеке! — Перестань, — устало просит Кэролайн, вставая и пересаживаясь к нему на диван. — Я не пытаюсь тебя задеть, но ты же знаешь, что я права. Мы пережили это на личном опыте. И что плохого в том, что я хочу уберечь дочь от ошибки? Разбитого сердца? Она искоса смотрит на него, на угрюмо поджатые губы, нервно сцепленные в замок пальцы. Взгляд сам собой цепляется за седину на висках, и Кэролайн осторожно проводит по ней кончиками пальцев, напрасно надеясь стряхнуть рано покрывший волосы «снег». — Не лезь, — произносит он убежденно, и она резко отдергивает руку. Деймон ухмыляется, поворачиваясь к ней. — Я не об этом. Это мне нравится. Не лезь в их отношения. У всех была первая любовь. Откуда ты знаешь, что он разобьёт ей сердце? Может, они легко расстанутся, когда поймут, что всё дали друг другу? Или она бросит его ради какого-нибудь вампира-художника, который обожает лошадей и отрывать окружающим головы? Кэролайн в ответ только закатывает глаза. По непонятной причине её давняя интрижка с Клаусом — любимая тема для его едких шуточек. Иногда она думает, что это слишком похоже на ревность. Иногда она думает, что ей это нравится. — А может, он через месяц влюбится в школьную звезду и её сердце разобьётся, как у тысяч других девчонок, от предательства, а не потому, что они принадлежат к разным мирам и не могут, по твоему мнению, быть вместе. Вмешавшись сейчас, ты испортишь всё из-за собственного страха, а не по реальной причине. Как по мне, не очень разумно. Да и Джо благодарна не будет. — Откуда столько мудрости и… сентиментальности? — беззлобно поддевает Кэролайн, взъерошивая его волосы и слегка царапая кожу. Взгляд Деймона темнеет, и она отчетливо слышит, как убыстряется его пульс. — Старею. К тому же, я всего лишь человек. — Становишься обидчивым, Деймон. Это совсем тебе не к лицу. Что мне сделать, чтобы ты меня простил? На этот раз его глаза лукаво блестят, а её глупое сердце трепещет от предвкушения. — Сальваторе, серьёзно, я собиралась сегодня провести спокойный дружеский вечер. — Хорошо, — не возражает он, усаживая её к себе на колени и мягко целуя шею. — Тогда мы пойдём медленно. На рассвете, отъезжая от его дома, Кэролайн мысленное обещает себе, что в следующей раз устоит перед соблазном — в конце концов, из них двоих она вампир! А эти участившиеся случаи близости — непозволительная слабость для неё, лишняя в их отношениях. Они давным-давно прошли стадию любовников, а возлюбленными стать никогда не смогут — слишком запутанное у них прошлое. Но иногда, в те минуты, когда Деймон шепчет ей нежности на ухо и прижимает к себе так крепко, будто важнее её для него никого нет, ей хочется поверить в обратное.