Объявляется голосование

      Что может быть лучше окончания сессии? Разве что громкая компания, назойливая, но качающая попса из чьих-то колонок, пустые коробки из-под пиццы и заразительный смех. На улице ливень, а в квартире шпарят батареи, согревая наравне с зажигательными, но такими неловкими танцами. Прозрачные стаканчики наполняются уже который раз, обжигает холодом пиво, купленное на стипендию молчаливых отличников, шипит газировка. Ты можешь не участвовать в общем обсуждении и даже не кивать головой в знак согласия, сидя где-то с краю. Но всё равно ощущение, словно ты — неотъемлемая часть царящего торжества и веселья, будет присутствовать, подогревая интерес к зарождающимся спорам и празднованию. Даже домой идти не захочется.       — И где только эту взбалмошную парочку носит? — с миловидной улыбкой говорит запыхавшаяся после танцев Каэде, плюхнувшись на диван и прильнув к Шуичи поближе, следом оглядев присутствующих. Он же в свою очередь непроизвольно отодвинулся, неудачно наткнувшись на подлокотник. — Каждый божий раз опаздывают. Уже час прошёл, а их всё нет.       — Ну, — он не ожидал такого, пускай риторического, но вопроса, потому знатно растерялся. — Поссорились, может, вот и задержались. Я не знаю.       — Может, — вздох. — Ставлю на то, что Кокичи как всегда начнёт истерить, что ему ничего не досталось. Быстро мы пиццу умяли, да? — она хохотнула. Шуичи попытался улыбнуться, но вышло паршиво. — Надо морально себя подготовить на случай, если они нарисуются… Маки! — окликнула Акамацу девушку, что сёрбала остывший кофе.       — Что?       — Ты написала Миу? Они идут в итоге или как?       Харукава закатила глаза, достав из задних карманов джинсов треснутый телефон и пробежавшись глазами по последнему из оповещений.       — Она написала, что из-за «этого уёбка» они заблудились, но уже подходят.       — О, окей. Спасибо, — она повернулась к Шуичи обратно. — «Этого уёбка», — сдавленный смешок. — Как мило.       — Ага…       — И всё-таки не понимаю я, как они ещё не расстались, — искренне недоумённо пробормотала девушка, удобно устроившись на плече Саихары и почти невесомо выводя узоры на ноге парня кончиком указательного пальца. — Они же терпеть друг друга не могут. И почему только цепляются за это всё… — ладонь ласково обвела колено. — Жаль Миу. Как она его только терпит? О, кстати! — оживилась Акамацу. — Рантаро мне тут рассказал…       Шуичи прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана, что остался здесь, на съёмной квартире, ещё от прошлых жильцов и призадумался, совсем не вслушиваясь в тихое щебетание Каэде.       Ему самому хотелось бы знать, что держит этих людей вместе. В самом деле хотелось бы. Да, он никогда не относил себя к кругу лучших друзей Кокичи, в который входил тот же Амами, но почему-то сильно переживал за него и его эмоциональное состояние, пускай из этой пары обычно сочувствуют вовсе не низкорослому манипулятору.       Их отношения — это необъятный простор для сплетен, осуждения и насмешек. Кто-то качает головой и подмечает, что Ирума должна найти кого-то получше, под стать своему статусу и невероятной красоте. Кто-то вспыхивает моментально, увидев мельчайший намёк на насилие со стороны обоих, и пытается вразумить. Кто-то вообще не лезет во всё это, занимаясь своей жизнью и, вполне возможно, даже поддерживая. А кто-то, как, например, Шуичи, не знает, завидовать ему или попусту злиться.       Он отнекивается от самого себя, не принимает факт того, что ему вовсе не жаль Миу. Да, может, она не заслужила такого отношения, в чём он очень сомневается. Может, она до сих пор, спустя четыре года отношений, пребывает в иллюзиях и не видит очевидного, расхаживая в розовых очках. Но это неважно. Потому что куда больше раздражает желание оказаться на её месте. И Шуичи знает, что это в корне неправильно, поэтому медленно поворачивается к Акамацу и вымученно улыбается ей.       — …Ты меня вообще слушаешь? — хмыкает она.       — Прости, засмотрелся.       Каэде приоткрывает рот в изумлении и смущенно улыбается, пряча блестящие глаза под блондинистой чёлкой.       — Дурак… — лёгкий удар в плечо.       Скорее идиот, как сказал бы сам Саихара.       Но так будет гораздо лучше для всех, поэтому приходится играть по болезненным, но, как считает общественность, справедливым правилам. Действуя таким образом, тебя, по крайней мере, не осудят. Ты сможешь жить спокойно, не заботясь о том, что о тебе подумают. Просто жить как все и не гадать, как симпатичный и вроде гетеросексуальный одногруппник мог бы отреагировать на нелепое признание в любви от такого как он. От парня с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения и непутёвой харизмой.       Мелодичный звон домофона был едва различим среди гула и заезженных песен на полной громкости, но Саихара услышал. И почувствовал, как сердце забилось чаще. Он безнадёжен.       — Эм, Каэде, — сбивчиво пролепетал он.       — А?       — Пришли…       — Что?       — Миу и…       — А, сейчас, сейчас, — она подскочила, поправляя на ходу чуть задравшуюся кофту и скрывшись в темноте коридора.       Они пришли. Он пришёл.       Шуичи рвано выдохнул, приводя себя в порядок и прочистив горло. Ему кажется, или стало слишком жарко?       — Угадайте, кто! — прокричал задорный голос после того, как окончательно захлопнулась входная дверь. Саихару передёрнуло.       — Явился, — недовольно пробурчала Тенко себе под нос.       — Миу! — обнимая промокшую насквозь подругу, протянула Каэде, совсем не заботясь о своей одежде.       — Блять, я думала, сдохну быстрее, чем мы дойдём, — стискивая её в ответ и вдыхая вишнёвый аромат духов, сказала Ирума. — Скажите спасибо этому говнюку. Кто там говорил, что знает короткий путь?       — Ой, не ворчи, — отмахнулся Ома, кинув мокрую ветровку в угол. Каэде тут же оторвалась от Миу, поднимая вещь и вешая её в шкаф. — Живы, здоровы, ещё и до конца успели. Готов поспорить, что, пока мы не пришли, у вас тут был сущий тухляк, — он прошёл в большую комнату, в которой собрались остальные, скинув по пути ботинки. — А чего мины такие кислые?       — Действительно, почему, — пробурчала Химико себе под нос, закинув одну ногу на другую и утопая в мягком кресле.       — Что ты там вякнула?       — Забей.       Кокичи пожал плечами, проскользнув мимо стола и попутно здороваясь со всеми. Шуичи еле смог оторвать взгляд от его влажноватых волос и худощавых, обтянутых чёрными рваными джинсами ног, сглотнув и нервно ожидая своей очереди. Руки вспотели. Хоть бы он не решил обменяться рукопожатиями…       — А где Цумуги с Рёмой?       — Одна шьет какой-то костюм для фестиваля, другой вроде в обезьяннике второй день сидит, — пояснил Амами, приобнимая одной рукой липнущего к нему Кокичи, а другой возясь с бутылкой пива.       — В обезьяннике? Что он на этот раз… О! Шумай! — воскликнул Ома, заметив вжавшегося в диван одногруппника. Он оторвался от Рантаро и кинулся тому в объятия. — Сколько лет, сколько зим!       — Мы позавчера виделись…       — Плевать. Как ты? Выглядишь помято.       — Я…       — От сессии ещё не отошёл, да? Я вот тоже в себя прихожу. Мне ещё и приходится делить жилплощадь с истеричкой, — кивнул он в сторону болтающей с Киибо Миу. — Не жизнь, а сущий ад!       — А, ну…       — Кстати, у вас с Акамацу же годовщина через пару дней? Я вообще сейчас на мели, поэтому особо многого не ждите, договорились?       — Вообще-то…       — Ну, ты меня, в целом, понял. Ладно, я пойду, поищу настолки, а то мы так умрём со скуки, — сказал он, обведя взглядом лиловых глаз стол с едой. — Погодите, вы что, мне даже пиццу не оставили?       — А чего ты хотел, дебил? Мы опоздали на час, — подключилась Ирума, хохотнув.       — И что? Один кусочек-то можно было оставить, я ради чего, по-вашему, сюда пришёл? — обиженно протянул он, поджав губы и скрестив руки на груди.       — Кокичи, — вздохнула Каэде, повернувшись к нему. — Мы можем заказать ещё, если тебе так хочется.       — Не нужны мне ваши подачки, — фыркнул он, мигом преобразившись. — А панта есть?       — Есть.       — Супер! — он подскочил к столу, взяв себе стаканчик и до краёв наполнив его напитком. Виноградная шипучка разлилась по языку, освежая горло.       Саихара внимательно следил за тем, как тот пьёт до дна, потом наливает ещё и осушает стаканчик снова. Как дёргается кадык при глотке, как он легко заправляет тёмные пряди за ухо, как он вытирает тыльной стороной ладони блестящие от газировки красноватые губы. С приходом Кокичи стало слишком шумно, его быстрая речь невпопад раздражает, но хочется больше. Шуичи зависим, сходит с ума и ему это даже нравится.       — Кстати, — поправив причёску, начала Ирума, подойдя вплотную к Оме. — Я, если что, собираюсь уйти потом в клуб, так что…       — Нет, ты не собираешься.       — Мне не нужно твоё разрешение, дерьма кусок. Я тебе просто сказала, как есть, так что прими это за аксиому.       — Как я, по-твоему, домой попаду, не подумала?       — В смысл- Только не говори, что ты, блять, опять забыл свои ключи...       Ома задорно улыбнулся, подхватив свой стаканчик с газировкой и беззаботно отпив немного.       — Сука, я же тебя попросила ещё перед выходом их взять!       — Как будто я слушаю, что ты мне говоришь.       Миу выругалась себе под нос, с недобрыми намерениями потянувшись к его горлу, как её оттянула вовремя подоспевшая Акамацу.       — Так! Давайте без драк!       — Я его сейчас…       — Миу!       — Да блять, — она всплеснула руками и отвернулась. До ушей донеслось насмешливое хихиканье Кокичи, на что она сжала кулаки и скорчила гримасу.       — Просто дай ему свои ключи, а завтра утром, как вернёшься, он тебе откроет, ничего же сложного… — пробормотал Саихара, водя пальцем по горлышку бутылки пива и искренне удивившись, что его услышали.       — Ну вот, хоть у кого-то здесь есть мозги, да, дорогая? — он показал ей язык.       — За себя говори, мудак. Я тебя специально без ключей оставлю, будешь на улице ночевать.       — Какая злая, — обиженно протянул Ома. — Ведёшь себя как старая ворчливая бабка.       — Как ты меня назвал?!       — Да прекратите вы! — повысила тон Каэде, нахмурившись. — Как дети малые, серьёзно.       Ирума смущенно стушевалась, бормоча извинения, в то время как Кокичи только равнодушно пожал плечами.       — Эй, ребят! Кто-нибудь хочет в мафию? — вдруг задорно проголосил Кайто, тряся в руках найденную в комоде колоду карт.       Все вмиг оживились. Послышались положительные возгласы наравне с тем, как отказавшихся пытались уговорить сыграть. Анджи предприняла попытку расшатать уткнувшегося в телефон Корекиё, но он лишь пренебрежительно выдернул руку, что-то бросив про то, что переписывается, после чего девушке не осталось ничего, кроме как оставить его наедине с самим собой. Кируми же отказалась, попутно собираясь уходить на ночную смену и прощаясь с оставшимися. Гогот и гул не спадал.       — Гонта тоже был бы не против, — смущенно проговорил сидящий рядом с окном крупный парень. Его перебил язвительный хохот со стороны.       — Ты? В мафию? — насмешливо переспросил Кокичи. — Это ин-тел-лек-ту-аль-на-я игра, в курсе? Детективная. С элементами логи-       Его тут же грубо ударили локтём под дых.       — Ай! Да за что?       — За всё хорошее. Не слушай его, — обратилась Миу к явно поникшему Гокухаре. — Давай с нами.       — Нет, нет, Гонта просто посмотрит…       — Не неси чепухи, просто попробуй!       — Нет, всё правда в порядке. Не стоит…       — Блять, — повернувшись к Оме, на эмоциях выпалила Ирума. — Доволен? За языком следить не учили?       — Боже, подумаешь. Велика потеря.       — Какой же ты…       — Какой?       Миу цыкнула, решив не тратить нервы на Ому, что и сам в свою очередь довольно быстро потерял интерес к беседе, победоносно ухмыльнувшись. Они разошлись на какое-то время, но по просьбе Кайто пришлось вернуться и участвовать в организации места для игры. Включили общий свет. Девушкам поручили унести ненужные вещи и мусор на кухню, а парни занялись отодвиганием стола, смещением дивана и расставлением стульев вдоль стен.       Никто кроме Момоты не понимал, почему нельзя было всё оставить и играть за столом, но в итоге комната блистала и была готова к зрелищам, вместив в себя двух зрителей, усевшихся в круг десятерых студентов и Рантаро, что вызвался в этой партии быть ведущим.       Он с довольной ухмылкой перетасовал карты, убрал лишние по просьбам нуждающихся, оставив только пять простых мирных жителей, трёх мафиози, комиссара и доктора, после чего обошёл всех и каждого, дав ребятам возможность собственноручно вытянуть роль.       Шуичи резко выдохнул, по команде ведущего перевернув карту рубашкой вниз и осторожно, чтобы никто, дай бог, не заметил, пробежался быстрым взглядом по рисунку и каллиграфической надписи, после чего перевернул обратно и положил карту перед собой.       Мирный житель.       Саихара соврал бы, если бы сказал, что не расстроился. Ему хотелось быть кем-то поважнее, пускай он и понимал, что мог бы не справиться с, как казалось, огромной ответственностью. Но роль шерифа, он же комиссар в иных интерпретациях, всегда заставляла трепетать. Ты играешь за хорошего человека и можешь не только участвовать в каждодневных голосованиях, но и проводить собственные небольшие расследования по ночам, «копаясь в чужом белье» и проверяя людей на принадлежность к мафиозной группировке.       Ну или, на худой конец, доктор. Такой же мирный, но имеет возможность вылечить себя или кого-то ещё, что впоследствии может даже спасти кому-то жизнь.       Получая подобные карты, ты невольно начинаешь ощущать прилив превосходства над остальными, что для зоркого глаза не может остаться незамеченным. Один из игроков может даже подловить зазнавшегося обладателя неплохой карты лишь по самодовольной улыбочке и блеску в глазах. Здесь всегда нужно сохранять внимательность даже по отношению к своим жестам, иначе разбирающемуся в психологии и прибегающему к интуиции человеку они могут раскрыть всё ещё в самом начале, и в конечном итоге ты окажешься либо за решёткой, либо хладнокровно убитым.       Члены мафии — это вообще отдельная история. Шуичи играть за «чёрных» особенно не любил. Ему почему-то всегда была противна сама мысль, что он будет убивать невинных граждан и нагло лгать в лицо друзьям. Он в принципе во лжи никогда не был хорош. Ему часто говорили, что это всего лишь игра, но осуждающие взгляды, тем не менее, мерещились повсюду. Сейчас ты подставишь кого-нибудь, обманешь, а потом с тобой перестанут общаться. Нелепо? Очень. Но это был потайной страх, который он ни озвучить толком, ни принять не мог, как бы не старался.       Между тем все остальные успели так же ознакомиться со своими ролями на эту игру и молча приготовились к дальнейшему развитию событий и последующему противостоянию двух команд. «Красных» и «чёрных». «Светлых» и «тёмных». Как угодно. Факт остаётся фактом.

Совсем скоро в убийственной игре прольётся первая кровь.

      — Итак, — достав какой-то смятый листочек и стащив со стола ручку, начал Рантаро. — Быстро объясню правила. В игре присутствуют две фазы — день и ночь. В первую ночь я буду по очереди просить проснуться определённый каст людей, кроме мирных жителей, дабы я записал, кто есть кто. В остальные ночи мафия, внимание, молча переговаривается и указывает на того, кого они собираются убить. Это ясно?       — Да, — хором ответили пару человек.       — Далее. Комиссар просыпается также по моей команде и может выбрать одного человека, которого собирается проверить. Я жестом покажу, мафия он или нет. И комиссар делает с этой информацией на голосованиях, что хочет. С доктором всё аналогично. За ночь можно вылечить либо себя, либо кого-то ещё. Несколько раз подряд лечить одного и того же игрока нельзя. Есть вопросы?       Молчание.       — А, забыл. Поглядывать нельзя. Совсем. Кого поймаю за этим, тот выходит из игры.       — Хорошо, мам, — протянул Кокичи, прислонившись спиной к креслу и потянувшись. — Давайте уже начинать, эти дурацкие правила каждый идиот знает.       — Я не знаю, — вскинув бровь, попрекнула его Тенко.       — Твои проблемы, на ходу разберёшься, — фыркнул он, закинув руки за голову.       Было очевидно, что как минимум несколько человек хотели поставить его на место, но вздохнувший Амами словно дал понять, что это того не стоит.       — Ладно, всё, начинаем. Если будут вопросы…       — Да мы поняли.       — Город засыпает, — и тут, словно по команде, свет резко приглушается, погружая помещение в более таинственную атмосферу.       Рантаро, отойдя от выключателя, достал телефон и спустя пару минут молчания из динамиков послышалась тихая раззадоривающая мелодия, будто вырванная из фильма про преступные группировки и погоню на дорогих тачках. Ома, сидящий аккурат напротив Саихары, хихикнул.       — Просыпается мафия.       Шуичи затаил дыхание, вслушиваясь в каждый шорох и каждый вздох, надеясь, что среди мафии найдётся кто-то особо беспечный, разрушивший всю конфиденциальность мелким смешком. Но этого не случилось. Ему даже хотелось приоткрыть глаза хоть на секундочку, но он быстро себя отдёрнул. Так разрушится весь смысл игры, верно?       — Мафия засыпает, — бормотал Амами, чиркая на листочке еле пишущей ручкой. — Просыпается комиссар.       Саихара вновь почувствовал, как внутри что-то ухнуло. Как бы ему хотелось быть на этой роли...       — Комиссар засыпает, просыпается доктор.       И он ведь ничего не слышит из-за этой музыки и собственных мыслей. Будет явно сложнее, чем он предполагал изначально. Но оттого и интереснее. Загадочней.       — Доктор засыпает, просыпается город.       Еле разлепив глаза, привыкшие к темноте, Шуичи зажмурился на секунду, когда в лицо ударил яркий свет, обнажающий такие же рассеянные лица вокруг. Он потёр воспалённые веки и огляделся.       Его окружали уже не просто его знакомые, одногруппники. Его окружали люди со своими секретами в шкафу. И каждый думает лишь об одном — теперь никому нельзя доверять, даже самым близким. Они в любой момент могут воткнуть тебе нож в спину, а ты даже и не заметишь.       Остаётся полагаться только на себя самого.       — Этой ночью стало известно о появлении в городе мафии, — откашлявшись, сообщил Амами, встав у стены и внимательно скользя взглядом по напряжённым игрокам. — …что надеется истребить в нём каждого мирного жителя. Теперь перед обычными гражданами стоит главная задача — посадить всех злоумышленников за решётку быстрее, чем придёт конец спокойным временам.       — Красиво сказано, — прыснул со смеху Кокичи, потянувшись к своему стаканчику с газировкой и отхлебнув немного.       — Итак, — хлопнула в ладоши Каэде, привлекая внимание. — Предлагаю обменяться догадками. Может, кто-то что-нибудь услышал ночью?       — Если постоянное шмыганье сбоку считается за улику…       — Да потому что я простыла из-за тебя! — вспыхнула Миу. — Кто вообще в здравом уме будет час с лишним мотаться под ледяным дождём?       — А кто тебя просил одеваться, как шлюха? Если бы ты только-       — Так! Перестаньте спорить! — нахмурилась Акамацу. — Шуичи, — парень вздрогнул. — Ты что думаешь? Кто ведёт себя подозрительно?       — Эм…       — Я голосую за Кокичи, — промямлила Химико, зевнув.       — Эй! Это ещё почему?       — Ты меня раздражаешь.       — И что теперь? — он надулся. — Это вообще не аргумент! Ты тоже меня бесишь, но я же молчу!       — Да у тебя на лице написано, что ты мафия.       — У-у, — протянул Кокичи. — Какая ты злюка-бука! Я же не выбирал себе лицо…       — Ребят… — обречённо пробормотала Каэде.       — О, я знаю! — вдруг воскликнул Кайто, заставив всех повернуться в свою сторону, а Юмено с Омой прекратить спорить. — Маки себя странно ведёт.       — Чего?! — девушка дёрнулась, замотав головой. Она явно не ожидала такого донесения от Момоты. — Что значит «странно»?       — Ну, — он почесал затылок. — Пыхтишь, мнёшься, руки куда деть не знаешь, лицо всё раскраснелось. Вообще на себя не похожа, вот я и подумал, что ты можешь быть... ну ты поняла.       Она распахнула глаза, не находясь, что ответить. Ей, очевидно, стало ужасно стыдно за своё поведение, что читалось в вмиг поджатых губах и опущенной макушке. Шуичи прикрыл рот рукой, бросая испуганный взгляд то на неё, то на Кайто. Последний был определённо доволен своей наблюдательностью, а девушка, похоже, знатно оскорбилась. И Саихара не знал, что ему делать, потому как он единственный был в курсе того, почему она так себя ведёт, сидя бок о бок с ухмыляющимся парнем.       — Объявляется голосование. Кто голосует за Маки?       — Эм, подождите… — промямлил Шуичи. — Стойте, — его не услышали, вздымая руки вверх, в то время как некоторые, включая него, решили воздержаться. — Ребят.       Каэде с поднятой рукой повернулась к Саихаре, вопросительно глядя на него. Он искал в её больших глазах поддержку, но всё никак не находил. Может ли он сказать это? Заступиться за неё? Ведь единственный аргумент, который может спасти Харукаву от «решётки» в итоге разрушит её репутацию и знатно ударит по ней.       Всё-таки никто не давал ему право разглашать чужие чувства, верно?       — Пять «за», четверо «против». Значит, согласно мнению большинства, Маки отправляется за решётку, — подытожил Рантаро, вычёркивая ту с листочка. — Вскрывай свою карту.       Девушка откинула длинный хвостик за спину, подскочив с места и кинув в середину свою карту, что упала рубашкой вниз.       Мирный житель.       Кокичи, Каэде, Миу и Анджи с Кайто с недовольством опустили руки, в то время как Шуичи с грустным видом проводил усевшуюся на диван Харукаву, что явно была не в себе.       — Ну что, придурок, минус один, — кинул Ома в сторону Момоты. Тот только пожал плечами и ничего не ответил.       — Город засыпает, — свет погас. — Просыпается мафия.       Шуичи нервно постукивал пальцем по колену, размышляя. Пока у него не было ни единого предположения и это вгоняло в тоску. За что цепляться? В какую сторону податься? Если исходить из логики, то необходимо запоминать, кто больше голосовал за честных. Тем самым образуется какой-никакой, но список подозреваемых.       Саихара вздохнул. И всё же мафии повезло. Они хотя бы знают друг друга в лицо, в то время как гражданские, подобно слепым котятам, беспокойно мечутся в разные стороны, готовые схватиться за любую протянутую руку помощи, тщетно надеясь, что это не ловушка. Глупая игра.       — Город просыпается, — объявил Амами.       Ночь пролетела довольно быстро.       — Было совершено покушение на жизнь одного из игроков, но доктор, благодаря своей смекалке, смог спасти тому жизнь. Так что утро, на удивление, доброе.       — А кого пытались убить? — поинтересовалась Тенко.       — Это не раскрывается.       — Жаль, — добавила Анджи. — Хотя, наверное, так было бы проще вычислить мафию.       — А, ну да, в этом есть смысл.       Наступила тишина. Все напряжённо думали, какие действия предпринять.       — Может быть, — внезапно заговорил молчащий всё это время Киибо. — Есть какие-то технические моменты, которые могли бы вывести на мафиози?..       — О, я поняла! — согласилась Химико. — Можно проследить, например, как у кого глаза реагируют на свет, чтобы-       — Это настолько гениально, что даже глупо, — хмыкнул Кокичи, перебив её и пытаясь отереть маленькое пятнышко со своей футболки. — Мало того, что за всеми ты в принципе не уследишь, потому что слишком мало времени проходит после пробуждения города, так ещё и таким образом можно найти только доктора, ибо он просыпается последним. Но и это с огромной погрешностью…       — Надо ж было докопаться… — мотнула головой Чабашира, заметив погрустневшую Химико.       — Конечно, надо было. Если мы будем играть по таким абсолютно необоснованным наводкам, то мирные быстро проиграют.       — Как будто тебе вообще есть дело до мирных, ага.       — А почему нет?       — Зная, как ловко ты умеешь обманывать, я сомневаюсь, что это всё — правда.       — Да что ты говоришь, — Кокичи улыбнулся. — Игра только-только началась, а ты уже все карты раскрыла, какая умница.       — Давайте его сольём? Он меня бесит, — скрестив руки на груди, предложила Миу.       — Себя слей, свинья.       — Нет, ну, — замялся Шуичи. — Мы не можем убрать его из игры только потому, что он так себя ведёт…       — Почему это не можем? Я не вижу проблемы. Мне казалось, в мафии в том и смысл, чтобы отталкиваться от поведения людей.       — Это так, но он толком и не сделал ничего плохого… Я имею в виду, что ваши взаимоотношения в реальной жизни не должны влиять на исход игры, понимаешь? А пока это выглядит именно так.       — При чём тут вообще реальная жизнь? — в гневе залилась краской Ирума. — Я просто исхожу из фактов!       — Здесь не может быть фактов, ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов… Да и потом, ты… — он хотел было сказать «не привела ни одного достойного аргумента», но в силу того, что не хочет её обижать, вовремя остановился. — Ты… просто до этого уже была разозлена на Кокичи, вот и… да.       — Ах, Шумай, я знал, что ты будешь на моей стороне! — Ома радостно захлопал в ладоши.       — Я согласна с Шуичи, — вдруг сказала Ёнага. — Пока что он говорит дельные вещи и я не вижу повода для того, чтобы выставлять его на голосование.       — Боже, Анджи, и ты туда же?       — И вообще, — махнул рукой Ома. — Почему вы так активно пытаетесь меня выжить из игры? А, Миу? Что, твой план убить меня ночью провалился, да? Решила попытать удачу днём?       Ирума от такого неожиданного заявления опешила, оглядываясь по сторонам:       — Ты что несёшь, придурок?       — Это наводит на странные мысли, знаешь ли.       — Какие ещё мысли?       — Зацепилась за меня, такую лёгкую наживу, чтобы отвести от себя подозрения. Ведь кто подумает на прекрасную и невинную Миу, правда ведь? Особенно когда есть поддержка со стороны какой-нибудь Тенко…       Миу недобро хмыкнула, покраснев.       — Ты что, серьёзно…       — Я так понимаю, на голосование выставляются двое, — вставил слово Рантаро. — Кто за то, чтобы посадить Кокичи?       Каэде, Кайто и Тенко незамедлительно подняли руки.       — За Миу?       Анджи излишне уверенно проголосовала. Её примеру, на удивление, последовала Химико. Спустя секунду неловко поднял руку Шуичи.       — Киибо? — устремив взгляд на растерянного парня, поинтересовался Амами.       — Я воздержусь…       — Окей. Значит, голоса равны.       Ирума облегчённо вздохнула, зачесав волосы назад и поправив декольте.       — Город засыпает. Просыпается мафия.       Почему-то именно сейчас Саихара понимает, что эта, третья ночь, станет для кого-то последней. Внутренний голос буквально кричит об этом, не давая на то какого-либо повода. У мафиози происходит заминка. Шуичи предполагает, что они не могут определиться с жертвой. Ему стало страшно за себя. А что, если…?       Наконец, выбор сделан, после чего последовали пробуждения остальных. Очередь дошла и до всего города.       — Этой ночью мафия сделала свой меткий выстрел…       Саихара так и знал.       — …вследствие чего была жестоко убита Тенко Чабашира. Доктору, к сожалению, не удалось её спасти.       Шуичи выдохнул. Девушка же разочарованно покачала головой, перевернув свою карту и поднимаясь с места. Казалось, что она также ожидала подобного исхода.       Мирный житель.       — Осталось всего пять мирных и три мафиози… — расстроилась Каэде.       Миу в свой черёд как с цепи сорвалась.       — Боже, серьёзно? Стоило Тенко сказать слово против Кокичи, как её убили следующей же ночью. Тут просто больше не может быть возражений. Он мафия! — она так и светилась, изо всех сил пытаясь убедить остальных в своей правоте.       — Ты издеваешься? Это слишком глупо и очевидно. Я бы ни за что в жизни так не сделал, — фыркнул он.       — Согласен, — сказал Шуичи. — Это было бы слишком опрометчиво с его стороны, а, зная ум и сообразительность Кокичи, он точно не смог бы пойти на подобное. Мне кажется, что ты, Миу, выглядишь немного подозрительно… — он неловко покрутил в руке прядь волос, старательно избегая взгляда Ирумы. — Агрессивно добиваешься его выбывания из игры… К тому же, если учесть ваши, эм, шаткие взаимоотношения, то даже при условии, что он поступил бы так глупо, он убил бы, как мне кажется, не Тенко, а… тебя?       — Ты что, серьёзно думаешь, что он весь из себя такой умный? Все люди ошибаются. А он тем более косячит постоянно.       — Но…       — Шуичи, сам посуди, — встряла в разговор Каэде. — Тебе не кажется, что Кокичи, — она метнула взгляд на Ому, что стал пить прямо из горлышка бутилированной газировки. — Мог провернуть такой психологический трюк? Заставить нас поверить в свою невиновность под прикрытием того, что такой жест слишком прост для него. Так скажем, закинул обманку.       — Такая цепочка умозаключений, — оторвавшись от панты, расплылся в улыбке парень. — Может продолжаться до бесконечности. Да и вообще, надо оно мне? Придумывать что-то настолько замудрённое, чтобы всего лишь обвести вас вокруг пальца?       На него посмотрели с недоверием.       — Опять выставляем Миу и Кокичи, значит… Кто голосует за Ируму?       Старый состав в виде Анджи, Шуичи и Химико подняли руки. Внезапно, хорошо подумав, руку поднял Кайто. Миу обомлела, ведь это уже полностью решило её судьбу.       — За Ому?       Каэде подняла руку, понимая, что это, в целом, ничего не поменяет.       — Киибо?       — Я не…       — Голосуй, давай, хватит отмалчиваться.       Он нехотя поднял руку за Кокичи, по всей видимости, просто ради приличия.       — По исходу голосования Миу отправляется за решётку. Вскрывай карту.       Девушка сжимала и разжимала кулаки, впиваясь длинными ярко накрашенными ногтями в кожу и краснея в лице всё больше. Карта перевернулась.       Мафия.       — Странно, — наклонил голову Ома. — Я был уверен, что у тебя карта проститутки.       — Ч-что? Мы разве в этой партии играем с проституткой?       — Нет, но, глядя на тебя, можно забыться.       — Скотина, — обиженно пробурчала она, усаживаясь на диван рядом с Тенко и Маки.       Рантаро проводил её взглядом, после чего вычеркнул из списка.       — Город засыпает, просыпается мафия.       Шуичи нравилось играть с Кокичи. Будь то простые карты или подобная ролевая игра. Он добавлял какой-то шарм в каждый раунд, был себе на уме, оставаясь при любых обстоятельствах своенравным. Никогда не знаешь, что от него ожидать. Где правда, где ложь. И это заставляло его сейчас сидеть и смущенно улыбаться с закрытыми глазами, старательно размышляя, какую же из множества стратегий выбрал Ома.       — …Город просыпается.       Амами снова кого-то вычеркнул. И опять. По всей видимости, забыл сделать это в один из прошлых дней.       — Этой ночью мафия нанесла сокрушительный удар и убила Анджи, — та в ответ только понимающе улыбнулась, отряхнув платье и перевернув карту.       Комиссар.       Все зашептались.       — Может, Кокичи тем самым… — начал было Кайто.       — Да что вы все на меня набросились-то?       — Не, ну, лично мне кажется, что выглядит правдоподобно. Ты таким образом попытался отвести от себя лишние подозрения.       — Ну да, в условиях этой игры логично менять тактику на ходу, — согласилась Химико.       — Но зачем ему убивать человека, что был на его стороне фактически всё время… — бормочет Киибо, вертя свою карту в руках.       — Вау, ты что, правда запоминал, кто за кого голосовал? — удивляется Ома. — Не ожидал от тебя. Тот решил это проигнорировать.       — …Кайто же сказал, что это для отвлечения внимания, — вздохнула Акамацу.       — Нет, подождите, — помотал головой Шуичи. — Киибо верно подметил. Она по какой-то причине встала на его сторону. Причём переход этот произошёл довольно резко. Плюс, сам факт, что Анджи комиссар, даёт ясно понять, что Кокичи мирный и проверенный, что снимает с него все обвинения.       — С чего ты вообще взял, что она его проверила? — хохотнул Кайто.       — Потому что он… самый подозрительный.       — О нет, Шуичи… — простонал Ома. — Это был нож в спину!       — Итак, — раздался оживлённый голос Рантаро. — Кто за то, чтобы посадить Кокичи?       — Какой уже раз меня выставляют на это идиотское голосование?       Руки подняли лишь Каэде и Кайто, что было абсолютным меньшинством. Ома остаётся в игре.       Амами объявил, что наступила ночь. Глаза закрылись.       Раз комиссара больше нет, то и просыпается, помимо мафии, за ночь только доктор.       Шуичи задумался. Хорошо ли Анджи справилась со своей ролью? Учитывая, что она не так уж и часто встревала в разговор, то это можно поставить под сомнение. Но разве есть гарантия, что Саихара был бы лучше? Пустые размышления. Он и так делает всё, что в его силах.       — Город просыпается.       Какой это уже по счёту день? Пятый? И людей в кругу становится всё меньше и меньше. Два мафиози и четыре мирных жителя. Надолго ли?       По всей видимости, конец не за горами.       — Этой ночью была убита Химико.       Почему-то Саихара почувствовал, что это было ожидаемо.       Юмено даже не шелохнулась, закатив глаза и пододвинув свою карту ближе к центру, перед тем перевернув.       Мирный житель.       Каэде призадумалась на секунду.       — По сути, Химико изначально была против Ко-       — Да ты, блять, издеваешься надо мной. Какая же ты тупая.       — Кокичи… — ошеломлённо окликнул его Саихара.       — Нет, серьёзно. Раз сказали, два сказали. Но она стоит на своём. Ты вообще в курсе, что не хило так палишься?       Акамацу вопросительно вскинула брови:       — То есть?       — Во-первых, Химико почти всё время голосовала за кого угодно, но не за меня. Во-вторых, тебя даже не устроила история с комиссаром, а это о многом говорит. В-третьих, единственные, кто абсолютно всегда голосовали за мирных — это ты и Кайто.       — А ничего, что я голосовал за Миу, которая потом оказалась мафией? — возмутился Момота.       — Боже, да я готов поспорить, что это была вынужденная мера, наверное, чтобы заполучить расположение остальных.       — Чем докажешь?       — Достаточно просто вспомнить, с каким неподдельным шоком на тебя уставились Миу с Каэде, стоило тебе поднять руку.       — …У меня в голове не укладывается, как мафия может топить своих же… — зарывшись рукой в волосы, пробурчал Шуичи. — Это разве не против правил? Им же это не выгодно…       — Ну, о чём я и говорил. Расположение, как Кайто и хотел, он получил. Окей, так или иначе, насчёт Каэде, надеюсь, возражений нет?       Рантаро кивнул и выставил её на голосование, в котором руки подняли все. Саихара лишь тяжело покачал головой. Он ведь совсем до этого не рассматривал её кандидатуру…       Мафия.       — Динь-дон! — восклицает Кокичи. — Я как всегда прав.       Акамацу ему улыбается и треплет Шуичи по голове, выходя из круга.       Оставшееся время они доиграли быстро. Ночью убили Киибо, что, как выяснилось, всё это время был доктором. Днём на голосовании Ома больше хохотал, чем объяснял, почему теперь всё стало ещё более чем очевидно, препираясь с Момотой. Тот напоследок усмехнулся, что Кокичи использует против него его же оружие и что теперь игра не имеет смысла. Единогласно (в лице оставшихся Кокичи и Шуичи) усадив Кайто за решётку, партия автоматически завершилась. Все вздохнули с облегчением. Это было утомительно.       — Ты молодец, — гладя Ому по голове, подметил Рантаро. — Я с самого начала болел за тебя.       — Да это была самая скучная мафия в моей жизни, — цокнул он. — «Чёрные» вообще играть не умеют.       — Будь ты в их числе, то обязательно выиграл бы, да?       — Сомневаешься во мне?       — Ни в коем случае, — он приподнял уголки губ, вдруг отвлекшись на звонящий телефон. — Я сейчас.       — Ага.       Шуичи переминался с ноги на ногу, думая, подойти к одиноко стоящему Оме или нет, но желание поговорить с глазу на глаз всё-таки взяло верх.       — Поздравляю, — неловко вбросил Саихара, встав сбоку и прихватив очередную бутылку пива.       — И тебя с победой, — он хихикнул.       — Если честно, меня правда удивило, как ты смог продержаться до самого конца, учитывая, что твои слова вечно ставили под сомнение… это впечатляет, — он опустил взгляд.       — Всё благодаря тебе и твоему уму, на самом деле. Сколько раз ты благородно отстаивал мою честь! Я просто в восторге, Шумай. Так мило с твоей стороны, — смешок.       Шуичи моментально смущается, будучи очарованным льстящими словами и пленяющим очарованием Кокичи. Он даже на мгновение забыл, что хотел сказать изначально.       — Кстати, я вот заметил…       — Что?       — Ты ведь даже и… не врал? Я имею в виду, от тебя нечасто можно, ну, понимаешь, услышать правду. Ты не подумай, я просто…       — С чего ты взял, что я не врал?       — Ну… это элементарно, учитывая-       — Ладно, ладно, хорошо. Здорово, что ты подметил, — он рассмеялся. — Ибо в том и был смысл моей тактики. Хотя, была ли она вообще? Кто бы знал.       — О…       — Умело вальсировать между правдой и ложью, вынуждая других сомневаться в каждом твоём слове, в то время как ты сам даже не стараешься, придумывая себе модель поведения. Это забавно — наблюдать со стороны за тем, как люди додумывают причины и следственные связи самостоятельно и без твоего участия, делая это, прежде всего, в угоду себе. Они думают, что имеют преимущество, при том допуская слишком много банальных ошибок и запинаясь о собственные ноги. Упускают мельчайшие детали.       Шуичи утопал в каждом слове, произнесённом из его уст, порой даже не до конца понимая смысл, вложенный в них.       — …в любом случае, главная цель мафии — это звучать убедительно и уметь повести за собой. Отчасти ты с этим справился, что похвально. Даже учитывая твою жуткую неуверенность в себе… Ты молодец, — он похлопал его по плечу, широко улыбаясь.       — Спасибо, я… на самом деле…       — Ещё партейку сыграем? — громко спросила Каэде, чтобы все услышали.       — Ты ещё спрашиваешь? — хмыкнул Кокичи. — Только в этот раз пусть остальные тоже подключаются, а то так вообще неинтересно. И карты до конца раскрывать не будем. Эй, Рантаро!       — А?       — Ты тоже играешь, понял? Тот глухо рассмеялся, показав одобрительный жест.       — …А ты? — тихо спросил Шуичи.       — Что «я»?       — Будешь играть?       — Ну конечно, — он сказал это так, словно то было чем-то очевидным. — Поэтому тебе остаётся только молиться, чтобы мне не попалась «чёрная» карта.       — Почему?       — Потому что я их просто обожаю.